Why don't you run from me?

      Страх подгонял меня — мне нужно было попасть в полицейский участок настолько быстро, насколько это было возможно, чтобы груз более не висел на моей шее. Этот булыжник тащил меня ко дну уже который месяц, а карта памяти, находящаяся в потайном отделе непримечательного серебряного кулона и заполненная сотнями видео и фото, прожигала дыру на моей груди. Осталось совсем немного времени до того, как этот небольшой кусок пластика увидят работники правоохранительных органов, а после и целый мир.       Я всё ещё немного сомневалась в том, что делала, ведь влияние совсем молодого мужчины, которого я сейчас собиралась утопить, не знало границ благодаря связям и паршивому характеру, который тот даже не пытался скрывать. Если я сделаю всё правильно и быстро, то его жизнь решительно покатится вниз с той высокой горочки, на которую он успел взобраться. Но действовать нужно чётко по плану, ведь природа щедро одарила парня умом, сообразительностью и способностью оперативно принимать правильные решения, только вот использование этого богатства было направлено на весьма сомнительные цели, если не сказать больше.       Талант, талант, талант… Вот, о чём в первую очередь думают люди, когда речь заходит о мужчине, на которого у меня компромата больше, чем я успела собрать за свою недолгую жизнь на всех своих жертв вместе взятых. И плевать, что он стоил мне всех тех усилий, что я потратила, чтобы стать достойным репортёром. Сейчас же я осталась без постоянной работы, без поддержки семьи и друзей, без прежнего количества нервных клеток, зато я не сгорю в этом летящем вниз самолёте сама — компанию мне составит он, Бён Бэкхён. Я потащу его на дно за собой, если так я смогу спасти хотя бы ещё одного невинного человека, сама стану судьёй, если понадобиться, ведь закон давно закрывает на несправедливость глаза.       Инди-дуэт MoVaVi, частью которого является Бэкхён, всё продолжал набирать популярность из года в год, и я также посодействовала этому в прошлом, будучи их фанаткой. Сейчас же я вижу в двух певцах лишь свою цель, ведь они оба находятся у меня на прицеле — одарённые уголовники, которые неплохо научились попадать в ритм на сцене и привлекать толпы людей своими яркими и, казалось бы, искренними улыбками. Возможно, это и к лучшему, что когда-то я сама была ими очарована, — теперь же могу раскрыть всему миру правду, которая явно никому не придётся по вкусу.       Подземная парковка под моим домом была слабо освещена серыми лампочками, и моя усиливающаяся паранойя начала вновь бить по моему внутреннему равновесию — я уже давно не могла ходить по улице, не оглядываясь, понимая, чёрное досье на каких людей я буквально ношу на себе. Да меня первый встречный мог затащить за угол и убить тем же кулоном, поэтому не удивительно, что последнее время я ограничивалась лишь редкими вылазками из дома за продуктами, предпочитая прятаться за задёрнутыми шторами и плотно закрытыми дверьми, — моё мнимое чувство безопасности всегда от этого ликовало. Встречи со знакомыми и родными пришлось отложить до лучших времён, дабы не навести случайно летальный прицел на них, пусть они и думали, что я сходила с ума.       Моя чёрная машина угрюмо моргнула мне фарами от снятия с блокировки, и я улыбнулась — эта девочка спасала меня во многих передрягах, и если учитывать, каким образом и сколько раз я уносила свои ноги, удивительно, что мне до сих пор в принципе удавалось оставаться незамеченной. Я была в таких местах, где, казалось, муха не могла пролететь необнаруженной, зато у меня получалось пробраться со скрытой камерой, неизменно встроенной в мою небольшую брошь на груди: от публичных домов до заброшенных заводов — меня было нечем удивить, для этого нужно было изобрести машину времени.       Наверное, это была первая вещь, над которой мне действительно стоило серьёзно задуматься, и сейчас, иногда оглядываясь назад, я понимала, что всё было похоже на то, что мне кто-то разрешал совершать мои вылазки, разрешал оставаться незасечённой там, где в мою сторону были направлены далеко не одни глаза. Такое спокойствие в ответ на мои действия было слишком подозрительным, и в данный момент, когда нужно сделать последний рывок и смыть всю грязь со своих рук, чтобы потом зализывать раны, меня будто что-то останавливало от задуманного и заставляло вернуться назад в квартиру. Но, несмотря на вопящую об угрозе интуицию, я быстрым движением скользнула на водительское сидение и нажала на кнопку зажигания, чувствуя, как машина оживает подо мною.       Тонированные окна затемняли и без того тусклый свет, и я медленно выдохнула и вдохнула, пытаясь успокоить беспокойное сердце. Что-то определённо было не так: раннее утро вторника, но слишком уж тихо: совершенно нет людей, обычно спешащих на работу и учёбу. Тихий писк в ушах раздражал меня, я чувствовала, как отбивает чечётку пульс в моей голове, когда хаотично оглядывала стоянку через лобовое стекло в поисках признаков чего-либо, что могло бы усилить мою манию преследования.       Надавив на педаль газа, я выехала со своего места, чтобы перестроиться в ряд на выезд, быстро бросая взгляд в зеркало заднего вида, чтобы не стать инициатором аварии по глупой неосторожности. Тень, промелькнувшая на заднем сидении, заставила меня резко ударить по тормозам, отчего машина рывком дёрнулась вперёд, и я больно врезалась ладошками в ребристую поверхность руля, ощущая, как ремень безопасности ударяет по рёбрам и намечает следы для будущих синяков.       Паника, всколыхнувшаяся с новой силой в моём теле, кричащая обо всех тех предупреждающих знаках, что интуиция успела мне подкинуть за это утро, заставила меня потянуться к ручке на двери, чтобы поскорее выбраться из механического капкана, в который я попала из-за собственной недальновидности. Но характерный глухой щелчок, раздавшийся в машине, громко оповестил о том, что все двери были заблокированы, и как бы я тут же не попыталась их разблокировать, у меня ничего не получалось.       Тихий шелест, раздавшийся за моей спиной, остановил меня от дальнейших действий — если сзади меня находился тот человек, о котором я думала, то лучше сидеть смирно и выжидать наилучшего момента для побега. Бросив все свои усилия, чтобы заткнуть внутренний истеричный голос и заставить выброс адреналина не подставлять, а работать на меня, я постаралась сосредоточиться на происходящем и найти выход из ситуации. Звук чужого мелодичного смеха заполнил всё пространство и взял меня в свои своеобразные тиски — тяжело было сделать даже один полноценный вдох.       Замерев на месте, я пыталась предугадать дальнейшие действия парня, но, зная, насколько он мог быть непредсказуемым, эта задача была для меня практически невыполнимой. Он мог как продолжить смеяться дальше, так и начать пытки, а судя по тому, что я уже видела и не раз, то оказаться с ним в такой непосредственной близости означало для меня много боли, а для него — много удовольствия. Бён Бэкхён вообще любил приносить людям боль, разрушать их жизни, играться с чувствами и желаниями, заставлять верить в лучшее, чтобы после ломать и крушить все те надежды на спасение, которые кто-то выстраивал в своей голове в виде замков, покорно принимая кирпичики из рук Бёна для каждой новой стены.       — Глупая, зачем же ты полезла в это? — приятный мужской и такой знакомый голос коснулся моего слуха, тут же наверняка подтверждая мои догадки о личности сидящего позади, — значит, я не ошиблась, по мою душу пришёл сам Бэкхён. Что ж, ещё буквально полгода назад я бы обрадовалась такой «случайности», ведь в полуметре от меня сидел тот, кого я долгое время считала своим кумиром, сейчас же предпочла бы увидеть его за решёткой. — Я ведь столько шансов давал тебе закончить затянувшуюся игру в детектива, но, видимо, не стоило. Теперь твоя партия наверняка проиграна.       Что ж, моя партия была отыграна в тот момент, когда я только влезла во всё это дерьмо, сейчас же мне нужно лишь продержаться до конца, и тогда мы посмотрим, насколько хороший из меня вышел детектив. Зря ты пришёл за мной, я ведь боюсь тебя и именно потому не буду лезть в бой с тобой один на один. У меня был выстроен слишком надёжный тыл, чтобы ты так просто смог продолжить существовать и дальше, даже если я и умру. Пусть план «А» провалился — кажется, сегодня я не доеду до места назначения, потому в дело вступает план «Б», и он тебе точно не понравится.       Ты ещё этого не понимаешь, но ты остался в дураках, Бён Бэкхён.