Опасное сочетание

"Удивитeльнo, чтo мoжeт cдeлaть один лyч coлнцa с дyшoй чeлoвeкa".

(с) Федор Михайлович Достоевский.

Сегодня Мироку был один и дома. Один, потому что близнецы, воспользовавшись большим перерывом в работе, решили съездить к себе на родину, а Аканэ уже как неделю отдыхал в Германии со своей девушкой. А дома, потому что Шингари хотел позвать на свидание Итидзе, но она почему-то не отвечала ни на сообщения, ни на звонки. Парень на первый такой раз нахмурился, на второй забеспокоился, на третий уже готов был лететь к девушке на всех парах, но сначала нужно было закончить с глажкой вещей. Мироку как раз наводил порядок, пользуясь отсутствием ребят, и сейчас гладил свою белоснежную форму для дзюдо, закончил с рукавами и надел на себя, чтобы проверить перед зеркалом, нет ли складок, но тут в дверь позвонили и пришлось идти открывать. На пороге стояла Кокоа. Девушка сейчас находилась в каком-то странном состоянии, ведь вчера у нее украли сумку, в которой находился телефон, кошелек и другие необходимые вещи, так что вчера вечером и сегодня утром она бегала по всем инстанциям, радуясь, что документы она забыла дома. Агентство она предупредила о пропаже, на что ей пообещали в скором времени выделить новый телефон для работы, но больше всего Итидзе расстроило то, что она хотела приготовить для Мироку к сегодняшнему дню шоколадные конфеты, но не могла этого сделать в силу отсутствия денег, а те ингредиенты, которые оказались дома, совсем для этой цели не подходили, и пришлось готовить шоколадно-банановые кексы с начинкой из зеленого чая. Подарок, который совершенно не подходит ко дню святого Валентина. — При... Вет... - Кокоа широко распахнула глаза, рассматривая непривычный для нее образ парня, так как в форме для занятий она его ни разу еще не видела. — О, Кокоа, я как раз переживал, что ты куда-то пропала, - Мироку долго в дверях стоять не стал, а тут же обнял девушку, прижимая к себе, чувствуя, как кончик её носа утыкается ему в грудь. За Итидзе ведь глаз да глаз нужен, порой парень удивлялся, как она до своих лет дожила с её-то везучестью, и все больше приходил к мысли, что ему будет спокойнее, если они начнут жить вместе. Кроме того, ему хочется этого не только из соображений собственного спокойствия, но и было у него элементарное желание видеть девушку по утрам в своей постели и засыпать вечером, обнимая её. - Почему на звонки не отвечала? - поцеловав Кокоа в темноволосую макушку, Мироку выпрямился обратно и потянул Итидзе в квартиру, одной рукой держа за талию, второй закрывая дверь. — У меня вчера сумку украли, так что пока я без телефона буду. Но директор обещал послезавтра выдать мне временный для работы, пока я себе новый не куплю, - девушка прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и объятьями любимого человека, чувствуя, что плохое настроение понемногу начинает улетучиваться, но все еще имеется где-то на дальних уровнях. Она понимала, что Мироку волнуется за нее, что всегда беспокоится, но ничего не могла поделать со своей какой-то черной везучестью. Вроде и случилось что-то плохое, но она вышла относительно целой и невредимой. — Вот как? - Мироку вздохнул. Ему не понравилось, что с Кокоа такое приключилось, хотелось пойти и разобраться, напрячь полицию, чтобы в рекордные сроки отыскала вора, но девушка и так, наверное, заявила о краже и предприняла все меры, чтобы выйти с наименьшими потерями для себя. Шингари только мысленно сделал пометку, что нужно будет подарить Итидзе новый телефон, и обязательно чтобы он мог отслеживать ее местоположение во избежание ранней седины. - Думаю, ты и без меня обратилась в полицию и в банк, но все равно скажи, если потребуется моя помощь, хорошо? - Мироку развернул Кокоа к себе спиной, складывая руки ей на плечи, сжимая и шагая к кухне, одной ладонью вдруг закрывая девушке глаза. - У меня, кстати, кое-что есть для тебя. Интересно? - Мироку наклонился к ушку Итидзе, остановившись с ней на пороге. — Вроде сегодня мне положено тебе шоколад дарить и в любви признаваться, - Кокоа невольно улыбнулась, но тут же опустила плечи и вздохнула. - Правда, шоколад я не смогла ни приготовить, ни купить... Плохая из меня девушка. Я, конечно, принесла тебе другую сладость, но она несильно подходит под тематику дня, - Итидзе, конечно, было интересно, что задумал Мироку, что за сюрприз он ей приготовил, раз закрыл ей весь обзор своей широкой ладонью, не позволяя подглядывать, и уверенным шагом направлялся в сторону кухни. — М? Ты что-то приготовила для меня? - даже с закрытыми глазами девушка поняла, что Мироку удивился. Он на секунду даже забыл о своём сюрпризе и хотел развернуть Кокоа к себе лицом, чтобы узнать, что же она ему принесла, но вовремя опомнился. - Неважно, шоколад это или нет, главное, что от тебя, - тёмных волос снова коснулись поцелуем, - и ты знала, что в странах Европы четырнадцатого февраля подарок получают оба в паре, а не только мужчина? - Шингари, наконец, подвёл девушку к холодильнику, свободной рукой достал оттуда что-то шуршащее и сладко пахнущее, отошёл вместе с девушкой к столу и только потом убрал ладонь от её глаз. Прямо перед лицом Итидзе находился огромный букет, состоящий, однако, не из цветов, а из крупной клубники. Вдобавок ягоды были облиты разноцветной застывшей глазурью и посыпаны кокосовой или шоколадной стружкой, источая просто умопомрачительный аромат. — Какая красота! Это ведь клубника! - Кокоа с благоговейным трепетом смотрела на огромный букет прямо перед лицом, вдыхая запах шоколада, от которого даже голова начинала кружиться, а губы сами расползались в довольную улыбку. Недаром шоколад и клубнику относят к продуктам, которые отвечают за гормон радости, а кто-то даже относит их к возбудителям. - У меня, конечно, не такой красивый подарок, но я правда старалась, - Итидзе положила букет обратно на стол и полезла в свою сумку, вытащив из нее коробку с кексами. Сладкий бананово-шоколадный аромат, внутри начинка из зеленого чая, а сверху все было украшено сахарными нитями. Мироку улыбнулся, глядя, как девушка радуется и ей явно не терпится вытащить довольно большую ягоду и попробовать, но его улыбка стала ещё ярче, когда он увидел коробку с прозрачной крышкой, перевязанную лентой. Честно, он не ожидал, хоть сам подарок и приготовил, и от этого было вдвойне приятно, в груди расцветало всепоглощающее светлое чувство, хотелось немедленно сгрести Кокоа в охапку, зарыться носом в волосы и закрыть глаза, но Шингари только сел на стул, ловя девушку за запястье, заставляя подойти к нему и сесть ему на колени. — Вот сейчас и дашь оценить твои старания, - прижав Итидзе к себе покрепче, из-за чего она проехалась по его ногам к корпусу, Мироку поставил коробку рядом на стол, развязывая ленту, снимая крышку, вкладывая в руку Кокоа один кекс, давая понять, что ей придётся его кормить. Девушка покраснела еще в тот момент, когда Мироку посадил ее себе на колени, а, осознав, что ей теперь придется его кормить, и вовсе приобрела насыщенный цвет, напоминая свеклу на срезе. — Только учти, там внутри крем, - на всякий случай предупредила Итидзе, чувствуя себя немного неловко, прислоняя сладость к губам Мироку, заставляя его открыть рот и откусить кусочек. Шингари, словно гипнотизируя, смотрел точно в глаза Итидзе, даже когда, открыв рот, откусил от кекса приличную часть, губами сначала случайно задев пальцы девушки, затем, забрав остаток, специально поймал запястье, удерживая, поочередно обхватывая губами подушечки пальцев, собирая с них крошки от теста, проходясь по ним языком, когда заметил, что испачкал пальчики в креме. — Вкусно, - закончив, хитро улыбнулся Мироку, заставляя Кокоа удивляться, откуда в нем появилась эта черта. — Мироку, ты сегодня какой-то странный, - Кокоа была смущена до предела, сам вид парня, напоминающего сейчас, скорее, хитрого лиса, заставлял сердце стучать очень быстро. Пальцы горели от прикосновений влажного языка, особенно странно было видеть, как он облизывает их, собирая остатки крема. Мысли сразу сворачивали в пошлое русло, и Итидзе готова была себя прибить за такую распутность! После того случая во время съемок они больше не поднимали тему близости, а их действия не заходили дальше поцелуев, так что сейчас было отчего-то странно. — Напомни мне, когда мы с тобой в последний раз виделись? Дня три назад? Естественно, я соскучился, - Мироку прислонился лбом к плечику девушки, свои руки перемещая ей на спину, выдыхая и видя, как из-за его дыхания шевелятся тонкие отдельные прядки волос у шеи, из-за чего так и хотелось поймать одну пальцами и пропустить по всей длине. Но, потянувшись, Шингари прикоснулся к коже Кокоа своими губами, легонько лизнув языком, сам не зная, что толкает его на такого странного рода ласки. Далее был совсем лёгкий укус, это же место на шее примяли губы, ещё повыше новый поцелуй, пока Мироку не добрался до уголка губ Итидзе, не провел по ним указательным пальцем, раскрывая, увлекая в следующий момент в тягучий поцелуй. Кокоа вздрогнула, ощутив немного щекотное прикосновение к своей шее, непроизвольно передернув плечами, сгоняя промаршировавшую толпу мурашек и расслабляясь только в тот момент, когда ее губы накрыли поцелуем. Неспешным, ласковым, позволяющим раскрываться и отвечать, он не искрил импульсивностью и страстью, губы не сминали требовательно друг друга, лишь неспешно и уже так привычно ласкали, время от времени едва проводя то по верхней, то по нижней кончиком языка, пока еще не врываясь внутрь. Это позволило Итидзе забыть о щекочущих прикосновениях, ответить и, прикрыв глаза, прильнуть ближе, поворачивая корпус тела таким образом, чтобы Мироку было удобно, складывая ладони на плечи, собирая в складки ткань кимоно. Почувствовав, что Кокоа уже не так сильно скована, парень начал действовать немного сильнее, ловя одной ладонью её подбородок, рисуя пальцами на щеке узоры, в конце концов заправляя за ухо тёмные волосы и потянувшись за чем-то в сторону. Итидзе поняла, за чем именно, когда скулы коснулось прохладная ягода клубники, не политая глазурью, на которой образовались маленькие капельки влаги из-за того, что её недавно достали из холода. Отстранившись, Мироку провел ягодой по нижней губе девушки, откусил вершинку и, возобновив поцелуй, отдал кусочек Кокоа, аккуратно вкладывая, дожидаясь, пока она его заберёт и раскусит, дав им обоим почувствовать сладкий и немного холодный сок. Итидзе проглотила сладкую ягоду, прикрывая глаза от удовольствия и разве что не мурча подобно кошке. Сладкий поцелуй с привкусом клубники заставил дыхание на какой-то миг сбиться, а тело напрячься, но, решив, что дальше поцелуев они и сегодня не зайдут, девушка была расслаблена и лишь скользнула ладонью в волосы Шингари, второй наощупь находя букет и отрывая от него еще одну ягоду, на этот раз покрытую молочным шоколадом, вкладывая ее себе в рот, раскусывая пополам и половинку отдавая через новый поцелуй Мироку, сразу отстраняясь, давая время и себе, и ему, чтобы прожевать и проглотить. — Думаю, букет пока стоит в холодильник убрать, а то шоколад понемногу таять начинает. — Пока мне не до букета, - Мироку, однако, отвлекаться не хотел и ловко поймал ножку девушки, сначала положив ладонь под колено, неторопливо спускаясь, очерчивая и сжимая голень, заставляя Кокоа немного согнуть ногу, чтобы он достал до ступни. Благо, разница в росте позволяла в такой позе дотянуться до неё, не вынуждая Итидзе неудобно сидеть. Обхватив ступню снизу, Шингари большим пальцем с небольшим нажимом обвел щиколотку, цепляя носок, незаметно стаскивая и лёгкими движениями проходясь по пальчикам, прекрасно зная, что это самое слабое место на теле девушки. Реакция тела Кокоа не заставила себя ждать, тело девушки немного выгнуло красивой дугой, глаза прикрылись, заставляя длинные темные ресницы трепетать. Бедра сжались, а все мышцы напряглись, словно камень. Мироку верно тогда подметил, что пальцы на ногах и ступни - слабое место девушки, способное возбудить ее с половины оборота, и это стало прямым намеком для Итидзе, что сегодня парень явно хочет дойти до конца, что он готов и хочет сделать ее своей во всех смыслах этого слова. Кокоа млела и буквально плавилась подобно маслу, пока Шингари ласкал одну из самых уязвимых частей ее тела, чувствуя, как в теле проявляется возбуждение, как оно становится тяжелым и непослушным, а дыхание тяжелым и прерывистым, заставляя прикусить губу так, что она побелела, когда Мироку сжал ступню в своих пальцах, совершая массирующие движения, чтобы сдержать первый стон. Шингари удовлетворенно хмыкнул, приподняв уголок губ в довольной усмешке, глядя на тяжело задышавшую девушку исподлобья. Да, он хотел, а теперь её шумное дыхание ещё больше подстегнуло его к действиям, подхватывая Кокоа под ягодицы, поднимаясь со стула и заставляя её вцепиться ему в плечи, чтобы держаться на его руке. Прихватив с собой клубничный букет, решив, что он может пригодиться и сделать предварительные ласки пикантнее, Мироку двинулся в свою комнату, на ходу даря девушке ещё один поцелуй, более горячий и страстный, не давая её желанию остыть, пока он не опустил Итидзе на кровать, кидая рядом букет, снимая носок со второй ноги девушки. Сейчас Шингари даже пожалел, что Кокоа в джинсах, но он решил, что обязательно что-нибудь придумает, пока разогревает Итидзе своеобразным массажем, совершенно не скрывая, что он знает, как на неё это действует, и нагло этим пользуется. Кокоа дышала тяжело, прерывисто, кусая ребро ладони, чтобы так сразу не размякнуть и не сдаться во власть Шингари слишком быстро. Разум плыл, тело не хотело слушаться, а Мироку все продолжал истязать ее тело, доводя до исступления, просто массируя пальцы и ступни ног. Если на шее Итидзе боялась щекотки и прикосновения к ней вызывали желание убежать и спрятаться, то здесь оставалось только выгибаться дугой на кровати, собирая в складки пушистое покрывало. Хотелось тоже сделать приятно, тоже заставить дышать тяжело и едва сдерживать стоны, но все, что сейчас было доступно девушке - сдерживать свои стоны, подставляясь под ласку, все больше и больше напоминающую пытку. Пальцы начали иногда скользить под ткань джинсов, насколько это было возможно, массируя начало голени, кружа вокруг выступающей косточки на лодыжке, затем обхватывая, поднимая ножку, чтобы щиколотки коснулись губы, поднялись, несильно кусая прямо через ткань одежды, скользя к колену, ступню закидывая на плечо парня и не переставая пытку пальцами. Мироку пришлось наклониться, упираясь рукой в постель, немного отодвинув букет, источающий сладкий запах, который теперь вдобавок сводил с ума и дурманил разум, обнажая желание парня, которое теперь можно было заметить в поблескивающих сиреневых глазах. — Чего ты хочешь? - раздался тихий голос Шингари, приобретший вибрирующие ноты. Обычно он становился таким низким и притягательным, когда парень пел, но сейчас вкупе с его возбужденным видом, это пробуждало желание подчиниться любой его воле. Кокоа резко распахнула глаза, прогоняя дурман возбуждения, заливаясь спелой краской от такого вопроса. Можно подумать, что Мироку не видит, какое влияние на нее оказывает и чего именно она начинает хотеть? Стало неловко, стыдно, Итидзе закрыла лицо руками, лишь бы не смотреть в лицо парню и чтобы он не видел, как сильно она смущена. — Не спрашивай такое у девушки... Это слишком пошло... - почти пропищала Кокоа, мечтая провалиться под пол от стыда. — Ну так и мы далеко не невинными вещами занимаемся, - улыбнулся парень, сам не понимая, откуда в нем эта темная сторона. Видимо, виноват Кенто со своим дурным влиянием, который на протяжении месяца, с того самого дня, когда они вчетвером пили у него, терроризировал Шингари на тему полового воспитания. Опустив ногу Итидзе, Шингари наклонился к её уху, делая голос ещё ниже, ведя ладонью от колена выше, по изгибу бедра через ягодицу к талии и затем на бок, действуя даже немного смело, но так, чтобы Кокоа привыкала к его прикосновениям. - Я сделаю тебя своей... Целиком и полностью. Если разрешишь, - Мироку поцеловал край ушной раковины и обхватил губами, мягко сжимая, затем проводя к мочке кончиком языка. — Разрешу, только будь нежным, - Кокоа все еще закрывала лицо руками, едва удерживая себя от желания уткнуться лицом в подушку или схватить ее и треснуть Мироку по голове, который сейчас напоминал, скорее, персонажей из отоме-игр с возрастным ограничением, заставляя все нервные окончания напрячься и едва ли не искрить. Итидзе растерялась, она хотела бы ответить, но слова и действия парня намертво ее парализовали, заставляя бороться со своим смущением, что только добавляло остроты прикосновениям Шингари. — Будет немного страшно, но все равно постарайся довериться мне, - Мироку легко поцеловал девушку в губы, стараясь успокоить, волнуясь, что она сейчас его либо побьет, либо убежит от него. Он и не думал быть грубым или резким, это он и без уроков Кенто понимал, что так только напугает Итидзе, а ему нужно было далеко не это. Он хотел её расслабить, возбудить, довести до состояния, близкого к помешательству, чтобы она не могла ни о чем думать, кроме него и того, как хочет его здесь и сейчас. Миновав шею и грудь, Шингари опустился сразу к животу, целуя сквозь ткань, спускаясь к краю свитера, совсем немного приподнимая, оголяя кожу до уровня немногим выше пупка, пока останавливаясь только на прикосновениях губ. За поглаживаниеми по бедрам ладонями Итидзе даже не заметила, как её лишили джинсов. Казалось, плотная облегающая ткань, но Мироку избавил от неё так незаметно, что девушка поняла, что лежит без них, только когда обнаженной кожи коснулись чуть грубые ладони. А затем сразу мягкие и горячие губы, создавая ощутимый контраст, парень задевал ногу девушки даже своими короткими волосами, когда наклонялся слишком сильно, щекоча чуть колючими прядками. Но пока уделив не так много внимания бедрам, Мироку целовал колени, голень, укусив её с внутренней стороны, не переставая при этом массировать ступню, до которой вскоре тоже добрался, целуя большой пальчик. Это прикосновение окончательно лишило Кокоа рассудка, мягкие губы, коснувшиеся самой чувствительной части тела, заставили сжать в кулачках покрывало, выбив таки из горла первый громкий стон. Слишком ярко, слишком оглушающе, всего было слишком, отчего тело буквально искрило током от ощущений, заставляя позабыть обо всем на свете, кроме того, что с ней творили прикосновения Мироку. Возбуждение прошлось огненным шаром, скрутилось в районе солнечного сплетения в тугую спираль и обжигающей волной прокатилось вниз, заставляя намокнуть. Мироку истязал ножки девушки, пока она не начала непроизвольно сжимать пальчики и выгибаться, прося перейти к другим частям тела, которые требовали к себе внимания не меньше. Но парень вовремя заметил лежащий съедобный букет, шоколад на котором как раз немного подтаял сверху, но одновременно хранил прохладную температуру снизу, что почувствовала Кокоа, когда Шингари провел кончиком ягоды по внутренней стороне бедра, оставляя шоколадную дорожку, слизывая её горячим и влажным языком, поднимаясь таким образом к промежности. Уже совсем близко с ней Мироку вдруг приподнялся, съедая ягоду, ведя кончиком носа по лобку вверх, кладя следующую клубничину в ямку пупка, тут же наклоняясь и целуя живот, прихватывая кожу губами, в то время как большой палец лёг сначала на половые губы поверх ткани белья, немного поднялся с небольшим нажимом, раздвигая лепестки, находя и проезжаясь по клитору. С губ девушки сорвался шумный выдох, плавно перешедший в глухой стон, наверняка Мироку ощутил, как много смазки скопилось внизу, так как пальцы достаточно свободно прошлись по лепесткам, размазывая влагу, даже не касаясь кожи напрямую, сводя с ума, заставляя выгибаться подобно ужу на сковородке. Возбуждение скопилось в теле, требуя выхода, но не находя его, поскольку Мироку еще не переходил к более решительным действиям, которых так сильно хотелось Итидзе. Одежда уже приносила дискомфорт, в свитере было слишком жарко, а лямки лифчика, который девушка всегда затягивала достаточно туго, болезненно впивались в кожу, принося остроты ощущениям. Кокоа жалела, что она намного меньше Мироку, ведь тоже хотелось достать, развязать пояс на кимоно, доставить удовольствие, заставить стонать и хотеть ее так же, как она сейчас хотела его. Но она и не представляла, насколько внимательно следил Шингари за её реакцией, насколько жадно он это делал, ловя каждый вздох, каждый стон, каждое движение тела, и как же его возбуждала эта томная интонация в голосе девушки, ракурс, с которого он видел её изогнувшееся в сладкой истоме тело. Хотелось сдернуть оставшиеся вещи и войти в девушку, но Мироку понимал, что ещё пока нельзя, он со своими размерами мог сделать очень и очень больно. Благо, парень всегда обладал недюжинным терпением, поэтому и сейчас мог стерпеть, направляя свой пыл в то же русло, но противоположным течением. К большому пальцу подключились и остальные, проникая между половых губ, терзая и сводя с ума нервные окончания трением ткани, в какой-то миг отодвигая её и погружаясь в тягучую, вязкую смазку. Этого оглушающего ощущения хватило, чтобы незаметно лишить Кокоа белья, стянув его со стройных ног, наклоняясь, чтобы сразу же широким мазком языка пройтись от клитора до входа, проникая в него совсем не глубоко, кончиком носа ткнувшись как раз в чувствительный бугорок. Новый вскрик сорвался с припухших от постоянных укусов губ, оглушая, заставляя все внутри сжаться, отчего Мироку ощутил, как сократились мышцы влагалища, которое он исследовал своим языком. При этом кончик носа, буквально издеваясь, уткнулся в набухший клитор, раздражая своим дыханием. Пальцы против воли и не поддаваясь разуму вцепились в волосы парня, зарываясь и жадно ероша, иногда довольно ощутимо потягивая короткие прядки, когда ощущения напоминали пытку, которая становилась слишком изощренной и мучительной. Итидзе совсем не так представляла себе свой первый раз, хотелось запротестовать, сказать, что ей стоило хотя бы ванную принять, но действия Мироку отключали все, кроме ощущений, в которых она буквально тонула. Да и как тут было протестовать, когда было настолько хорошо, что тело готовилось достигнуть пика, хоть Кокоа и лежала совершенно красная и смущенная, не представляя, как она потом будет смотреть в лицо Шингари. Но даже об этом думать долго не пришлось, все мысли словно ветром сдуло, когда напор усилился, язык уверенно скользнул глубже задевая тонкую девственную преграду самым кончиком, из-за чего кончик носа проехался по клитору, прижимая к складкам даже немного болезненно. Затем вернулся, скользя между лепестков, поднимаясь к ещё одной слабой точке на теле Итидзе, напрягая кончик языка, чтобы движение по ней вышло твердым, слегка жёстким, чтобы у Кокоа резко перехватило дыхание от него, затем в обратную сторону, наоборот, расслабляя язык, делая его широким и влажным, наконец, начиная кружить вокруг клитора и в итоге неожиданно сжав его губами. Этого Итидзе вынести уже не могла, все напряжение и так бурлило в теле, грозя перелиться через край в любую секунду, что и случилось, стоило сжать чувствительный бугорок губами, доводя до разрядки. Все мышцы в теле напряглись, пальцы с силой сжались в кулачки, оставляя следы полумесяцев, Итидзе казалось, что она напоминает оголенный провод, который так неосторожно опустили в лужу, тело начало дрожать как кусочек желе, а мышцы лона сокращались с невероятной частотой, отчего смазки становилось в два раза больше. Из горла вырвался крик, затем еще один и еще, девушка зажала себе рот ладонью, так как Мироку и не думал останавливаться, продолжая истязать ставший как камень клитор, продлевая разрядку, делая ее почти болезненной. Наконец, когда колено девушки, упираясь ему в плечо, попыталось оттолкнуть, парень остановился, довольный тем, что девушка достигла первого оргазма, и, забрав с её живота лежащую там ягоду, сунул себе в рот, перебивая вкус смазки, чтобы можно было поцеловать Кокоа в губы и не вызвать у неё приступа неприятных ощущений. Но сначала поцелуем коснулся взмокшего виска, скулы, только затем переходя на губы, наклоняясь к Итидзе, давая ей шанс ответить ему на все то, что он с ней сейчас творил, кладя одну ладонь на бедро, скользнув на поясницу как раз в тот момент, когда девушка выгнулась, обхватывая талию и оглаживая большим пальцем бок, а остальными спину. Вдобавок кожу щекотали концы пояса, повязанного на форме Мироку, теперь из-за его позиции сверху свисающего и дразнящего легкими движениями. Кокоа старалась отдышаться и вообще прийти в себя просто столь оглушающей волны, которая словно катком прошлась по ее телу, буквально расплющив по кровати. Девушка даже на поцелуй пока отвечала вяло, слабо, чувствуя, как ее тело до сих пор слегка потряхивает, как бегут капли пота, что свитер на ней уже мокрый и его можно выжимать, отчего хотелось скинуть эту деталь одежды. Но девушке больше всего хотелось отомстить, хоть немного, но тоже дать Мироку прочувствовать все то, что испытала сейчас она. Сделав шумный вздох и сглотнув слюну, чтобы хоть немного промочить пересохшее до болезненного состояния горло, Итидзе уверенно прошлась ладонью от затылка Мироку ниже, развязывая пояс на кимоно, распахивая полы в стороны, проводя подушечками пальцев по прессу, внезапно спускаясь вниз, почти как ящерка, так же неуловимо, согнув ноги и стянув свое тело вниз, приподнимая корпус, касаясь поцелуями напрягшегося пресса парня, целуя и кусая кожу, спускаясь ниже, пока подбородком не коснулась резинки штанов, кладя ладонь на внушительный бугор, нервно сглатывая, цепляясь за резинку, стягивая вниз вместе с бельем, касаясь губами головки члена. — К-Кокоа... - не успев вовремя поймать девушку, Мироку смог только сдавленно выдохнуть её имя, едва удержав себя от того, чтобы не двинуть бедрами вперёд, проталкивая головку навстречу тёплым и мягким губам. Выдержка Шингари дала сейчас здоровую такую трещину, отчего он дышал надломленно и, казалось, возбудился ещё больше, не зная, позволить Итидзе распустить руки и не только, или все-таки вернуть нерадивую обратно на подушки, но в итоге решил предоставить ей выбор. - Вернись на место. Или я тебя девственности лишу быстрее, чем планировалось, и буду любить до-о-олго, пока ты не потеряешь сознание, - прозвучало властно, хотя Мироку огромных усилий стоило, чтобы голос не дрожал от возбуждения. Кокоа хоть и испугалась, но решила стоять на своем и все-таки немного отомстить Мироку за все те пытки, что он совершил сегодня с ней, даже не дав сходить в душ. Кончик языка прошелся по стволу, смачивая слюной, после скользнул выше, к головке, обводя ее по кругу, забираясь кончиком в дырочку, лаская и дразня. Ладони в то время незаметно для самого парня стянули ниже штаны вместе с бельем, открывая себе больше простора для действий, после чего губы уверенно обхватили плоть, сжимаясь колечком, начиная постепенно насаживаться ниже, увеличивая амплитуду движений и глубину. Правда, размер у парня был более чем внушительным, ротик пришлось открыть широко, а вобрать в себя целиком и вовсе не получалось, только до середины. У Итидзе получилось добиться желаемого: Мироку застонал, и голос его был ещё ниже, чем когда-либо, вызывая у девушки целый табун мурашек по телу. Но долго ей наслаждаться победой не дали, Шингари понял, что так и до разрядки недалеко, когда вдоль хребта пробежала дрожь, поэтому, подгадав момент, откатился на спину, сел и поймал Кокоа до того, как она поняла бы, что пришёл час расплаты. — Моя маленькая шалунья, пора платить по счетам, - Мироку усмехнулся, сажая девушку себе на пах, затем укладывая телом себе на живот, с долей какого-то садистского удовольствия обхватывая ладонями ягодицы, сжимая, разводя в стороны, бедрами совершая движение, заставляя член уткнуться в клитор, проехаться между половых губ, задеть вход, но не углубиться, а пойти дальше вверх, пачкая вытекающей смазкой всю промежность. Кокоа вздрогнула и вся напряглась, за то время, пока она ласкала Мироку, сама успела немного остыть, будучи сосредоточенной на своих действиях, а не ощущениях. Конечно, когда она поняла, что у нее все получается и она действует правильно, возбуждение снова обжигающей волной прошлось по телу, но сразу испуганно схлынуло, когда она поняла, что сидит сверху на парне в недвусмысленной позе. Но новый стон сорвался с закушенных почти до боли губ, когда девушка ощутила, как горячий мокрый от ее слюны член проехался по ее промежности, вызвав новую толпу мурашек по всему телу. — Ты первым начал... Или тебе не понравилось? - Итидзе в такой позе не доставала до губ Мироку, макушкой только утыкаясь куда-то в район подбородка парня, проклиная свой маленький рост. — А что тебе говорит моё тело? - Шингари недвусмысленно поднял и опустил бедра девушки ещё раз, смотря при этом, как меняется её выражение лица, сам едва сдерживая шумный вздох. Так и хотелось слегка поменять траекторию, насаживая девушку на член, но все ещё было нельзя. Мироку понимал, что Кокоа хочется дарить ему ласку в ответ, поэтому решил пока дать ей побыть сверху, изучая ладонями так удачно поставленный торс, тем более что ему нравилось, как она ощупывала его мышцы. Но и сам парень без дела лежать не собирался, поднимая руки с бедер на талию, запуская их под тёплый свитер, пальцами проходясь по выступающим ребрам к груди, накрывая ладонями небольшие, но мягкие полушария, сжимая довольно уверенным жестом. Кокоа вздрогнула, шумно выдыхая, чувствуя, пробежавшую по телу новую волну электричества, когда широкие ладони легли на полушария груди, которые еще были скрыты лифчиком, заставляя смутиться и понять, что вряд ли Мироку что-то ощущает под своими широкими ладонями. Все-таки грудь у девушки не дотягивала даже до второго размера, заставляя комплексовать. Непроизвольно ерзая на горячем члене, Итидзе в свою очередь изучала руками и губами так удачно подставленные ее вниманию участки тела, то целуя, то слегка кусаясь, то оглаживая, то сминая в ладонях. Правда, пришлось отвлечься от этого чрезвычайно интересного занятия, когда Шингари потянул край свитера вверх, наконец, освобождая от его душного плена. И хоть девушка комплексовала, с её комплекцией её грудь смотрелась очень органично, и во взгляде парня не было ничего, кроме дикого возбуждения и желания, что он и продемонстрировал, щелкнув застежкой лифчика, позволяя бретелькам упасть с плеч, открывая полушария с торчащими розовыми сосками. Но опять же на руку парочке не играла разница в росте, поэтому Мироку перекатился обратно на живот, подмяв Кокоа под себя сразу, как лишил её последней детали одежды. И вот тут началась неожиданная часть: с не предвещающим ничего хорошего блеском в глазах Шингари нашёл на постели свой чёрный пояс от формы, нарочито медленно проводя по нему ладонью, делая петлю, обхватывая ей запястья Итидзе и связывая, чтобы больше девушка не вздумала шалить. Снова вспомнив о клубнике, шоколад на которой уже точно подтаял, Мироку взял ягоду, демонстративно слизывая с неё часть шоколада, одной рукой прижимая связанные руки Кокоа над её головой, нависая над ней, второй кладя ягоду в ямочку между ключиц, хватаясь за веточку и ведя вниз, между полушарий, следом слизывая оставшуюся сладкую дорожку, пока холодная клубника не была прижата к напряженному соску, выпуская ещё не до конца оттаявший сок. — Мироку! - Кокоа вскрикнула от новой обжигающей волны, непроизвольно дернув руками, пытаясь высвободиться, но потерпела в этом сокрушительное поражение. Поражало, что творил с ней сейчас парень, словно не она прошла около сотни отоме-игр с ограничением 18+, а он, раз творил с ней такие вещи. Итидзе даже думать боялась, какую литературу за эти месяцы штудировал Шингари и сколько он успел вычитать, надеясь только, что ее тело выдержит ту нагрузку, которую ей гарантирует его ненасытный организм. Тело выгнулось дугой от холода ягоды, сок которой тек по ее груди, еще больше раздражая и без того возбужденную до предела кожу, заставляя тяжело дышать от перевозбуждения, непроизвольно двигая бедрами, то сжимая, то разжимая их, умоляя хоть немного ослабить эту пытку. Мироку не был жестоким и на призыв Кокоа ответил, правда, сначала, оставив клубнику лежать и истекать соком на ее груди, зафиксировал руки девушки, привязав свободным концом пояса к изголовью кровати, затем, устроившись поудобнее между разведенных колен, коснулся лона пальцами уже напрямую, одновременно наваливаясь на Итидзе сверху, немного прижимая её к кровати своим корпусом, наклоняя голову, со вкусом и явным удовольствием проводя напряженным кончиком языка прямо по набухшему соску, заставляя ягоду катиться по коже, пачкая в липком соке и шоколаде все больше и больше. Шингари увлеченно все это слизывал, то кружил по ореолу, то бил прямо по нему, то прихватывал губами, сжимая, слегка прищипывая кожу, пока рука снизу занималась своим делом. Погладив внутреннюю сторону бедра, пройдясь по промежности снизу-вверх, парень сложил средний и безымянный пальцы вместе, находя ими сперва клитор, массируя, надавливая, растирая, уходя вниз в самый последний момент и чувствуя на ощупь, что смазки стало только больше. Подобрался ко входу, раздвигая лепестки, ненамного проникая внутрь, нажимая, стараясь растянуть и подготовить к проникновению, усиливая ласки сверху, беря сосок в рот и оттягивая, засасывая. Кокоа дернулась и зашипела, когда пальцы внизу стали растягивать вход, натыкаясь на пленочку, ощущения были не самыми приятными, но только поначалу. Мироку усилил ласки сверху, что здорово помогало отвлечься от боли внизу, заставляя бесстыдно выгнуться и протяжно застонать от смешанных ощущений боли и удовольствия. Это сводило с ума, доводило до помешательства, заставляя ощущать себя в полной власти парня, который буквально истязал ее тело. Ладони сжались в кулаки, натягивая пояс, заставляя грубую ткань впиваться в кожу, замедляя поток крови и грозя потом оставить синяки. Сейчас Шингари сконцентрировал все свое внимание, какое только у него было, ловя каждый вздох, каждый стон и движение девушки, чтобы свести её боль к минимуму и как следует подготовить. Мышцы туго обхватывали пальцы и не хотели поддаваться, но все равно расслаблялись под действиями парня, особенно, когда большой палец лёг на возбужденный клитор, снова принимаясь массировать и ласкать, заставляя млеть и дрожать даже против воли. Постепенно, неторопливо, плавно и осторожно, Мироку делал все, что было в его силах, чтобы Кокоа растаяла, чтобы снова почувствовала, что близится новый оргазм, ведь тогда проникновение будет наименее болезненным. Уловив момент, когда дыхание Итидзе вновь поменялось, Шингари сменил пальцы на член, скользкой головкой упираясь во вход, чуть нажимая и отстраняясь, ведя вверх, между половых губ, затем обратно, повторяя движение, и снова наверх, на этот раз доходя до клитора, несильно хлопнув по нему. Кокоа несдержанно застонала, дергая руками, пытаясь освободиться, не то убежать, не то продлить столь дикую пытку. Движение пальцев не было болезненным, тело, находясь на грани очередной разрядки, уже не просто молило, оно требовало большего, двигая бедрами, приподнимая таз, пытаясь сделать проникновение как можно глубже. — Ми... Мироку... - жалобно проныла девушка, дергая головой из стороны в сторону, умоляя перестать ее мучить и держать на грани, которая сводила с ума. Выдохнув, парень приставил головку ко входу, делая короткое движение бедрами вперёд, ещё не разрывая, но натягивая преграду сильнее, кладя ладонь сперва на бедро, переходя на ягодицу, сжимая, обхватывая, вынуждая податься ему навстречу и выгнуться, одновременно заканчивая проникновение и чувствуя, как рвется преграда, а головка протискивается дальше, ощущая небывалое давление мягких стенок. Но, остановившись, войдя ненамного, Мироку наклонился, целуя Кокоа в губы, давая почувствовать первые ощущения и переждать боль, отвлекая поцелуем, непроизвольно оглаживая большим пальцем тазовую косточку в лёгкой и теперь совсем невинной ласке. Итидзе зашипела как кошка, но боль была не такой сильной, как она думала, наоборот, из-за обилия смазки и преддверия оргазма проникновение вышло почти безболезненным, даже немного усилив ощущения, заставляя сжать мышцы внизу, крепче обхватывая немного вошедший в нее член. Всего несколько секунд прошло, после того как зарождающееся чувство разрядки схлынуло, оставив только половину того возбуждения и желания, что было раньше, но оно было. Хотелось продолжения, отчего Кокоа двинула бедрами, вбирая член поглубже, ощущая гремучую смесь из боли и удовольствия, причем, чего было больше, понять она не могла. Но сама пока прекратила всякие движения, отвечая на поцелуй и стараясь привыкнуть к тому, что они становятся единым целым, что ее буквально растягивает от проникновения. Но неожиданно Шингари вышел полностью, понимая, что Кокоа явно ждала не этого, и разделяя её желание войти до конца поскорее, начать двигаться в бешеном темпе и снять с них обоих скопившееся напряжение, но разница в росте и комплекции сказывалась даже здесь. Девушка была слишком узкой для того, чтобы войти сразу, поэтому Мироку задействовал сначала пальцы, проходя внутрь ими свободнее, плавно вторгаясь, раздвигая стенки, специально то сгибая пальцы, делая проход шире в одном направлении, то растопыривая, то добавляя ещё один, чувствуя, что постепенно мышцы ему поддаются и смогут принять что-то покрупнее. Не забыв при этом про остальные чувствительные части тела девушки, Шингари снова положил большой палец на клитор, надавливая, разрывая поцелуй и нагибаясь к шее, мягко кусая кожу. Кокоа и сама понимала, что Мироку до сих пор продолжает ее подготавливать для того, чтобы она могла принять его, но тело не хотело слушать доводов и требовало получить, наконец, желаемое. Она хотела, чтобы в ней оказалось нечто большее, чем его пальцы, чтобы парень перестал ее мучить и истязать, заставляя все сильнее натягивать пояс на руках настолько, что она уже не ощущала пальцев, а кожа побелела от недостатка крови, оставив ссадины и синяки. Итидзе сама двигала бедрами, сильнее насаживаясь на его пальцы, показывая, что она хочет дальше, пусть даже будет больно, но она больше не могла терпеть. — Мироку... Пожалуйста... - в горячем полубреду стонала Кокоа. — Какая ты нетерпеливая и страстная, оказывается, - в голосе парня слышались хриплые ноты, возбуждающие ещё больше, Мироку, убрав пальцы, снова вошёл, на этот раз свободнее и легче, доходя сразу до половины, вынимая и снова вторгаясь, не задействуя силу, совершая такие движения ещё несколько раз, пока не понял, что головка упирается в матку и Итидзе заполнена им полностью. Теперь можно было отвязать руки, что парень и сделал, аккуратно опуская их на постель, растирая, массируя, бережно помогая согнуть и целуя каждое запястье, совершая в этот же момент более сильный толчок. Пока не выходя на всю длину, все ещё давая приноровиться Кокоа к его размеру, складывая её ладони себе на шею, позволяя теперь вдоволь прикасаться к нему, трогать везде, где девушке хотелось, ведь теперь Шингари мог во всех красках отразить, как на него действуют её ласки. Итидзе тут же прошлась ладонями по сильной широкой спине, чувствуя, как напрягаются мышцы от ее прикосновений и когда Мироку двигался внутри нее, заставляя непроизвольно сжимать мышцы, не желая выпускать его из своего плена. Девушке было неловко и даже стыдно от того, что она такая развратная, что она так себя ведет в свой первый раз, но, с другой стороны, она хотела этого, хотела показать, как сильно она хочет его, надеясь, что это нравится парню. Стараясь не причинить боли, девушка иногда впивалась пальцами в спину Шингари, когда толчки получались особенно-глубокими, положив ладонь на низ своего живота, ощущая даже так его проникновения, не веря, что ее тело смогло вместить в себя что-то настолько большое. Но и это, как оказалось, был не предел. Когда Мироку окончательно уверился, что Кокоа не испытывает больше боли, он, выпрямившись, подхватил ее лодыжку, с силой проходясь по голени, колену, бедру, большим пальцем надавливая на внутреннюю сторону, переходя на ягодицу и скользнув на поясницу как раз в тот момент, когда Итидзе в очередной раз выгнулась под ним. Приподняв, заставив девушку навалиться на бок, парень выпрямил её ножку вверх, складывая себе на плечо, немного наклоняя голову, целуя щиколотку, которая за счёт небольшого роста Кокоа как раз находилась близко к его лицу. Ладонь легла на ступню, принимаясь массировать пальчики, подошву, по краю которой чувствовались прикосновения губ. Толчки стали чувствоваться по-другому, словно Мироку преодолел ещё одну какую-то грань, беря девушку глубже, гораздо быстрее и сильнее, напрочь сбивая ей дыхание. Кокоа окончательно утратила связь с реальностью, мир поплыл, пришлось крепко зажмурить глаза, почти крича, сбивая себе дыхание и почти срывая голос, чувствуя, как тело дрожит в такт диким точкам, как Мироку прогибает внутреннюю преграду внутри неё, не то отодвигая, не то прогибая все сильнее и сильнее. Тело накалилось, новая волна, ещё ярче, чем предыдущая, обрушилась как цунами, заставляя уже не стонать, а кричать не в силах остановить эту пытку. Мироку едва успел выйти из туго сжавшегося лона, чтобы не излиться прямо внутрь и Кокоа его потом не побила за это, поймав головку рукой, пачкая собственную руку спермой, чтобы не забрызгать живот девушки, но даже так на кожу попало несколько вязких больших капель. Только теперь Итидзе могла заметить, что скулы у парня красные, но, скорее, не от смущения, а от стараний, которые он приложил, чтобы первый раз Кокоа не был болезненным. — Знаешь, с этого ракурса ты прекрасно выглядишь, - теперь голос парня был похож чем-то на довольное урчание. Погладив пальцами щиколотку, Шингари слегка прикусил пятку, улыбаясь в следующий момент. - Ещё хочешь, или нести тебя в ванную? Итидзе толком не слышала, что говорил сейчас Шингари. Все мышцы в теле наконец-то расслабились, дыхание все ещё было сбитым и тяжёлым, царапая содранное и пересохшее от криков горло. С трудом приоткрыв налитые словно свинцом веки, девушка опустила ногу на постель, только сейчас во всей красе ощутив ноющую боль внизу живота, и поморщилась, кусая губу и болезненно застонав. — Не думаю, что сейчас смогу пойти на второй заход... Внизу все болит... И не только внизу... - пожаловалась девушка, уклалываясь на спину, проводя пальцами по своему животу, собирая вязкие ещё не высохшие капли, поднося их к своему лицу и робко пробуя на вкус. — Значит, я должен за тобой ухаживать сегодня, - Мироку внимательно наблюдал за Кокоа какое-то время, после чего, наклонившись и оставив в уголке губ поцелуй, встал, поправляя на себе белье и штаны, сходил смыл с рук все, что на них осталось, и вернулся, снимая с себя верхнюю часть формы, садясь на кровать, помогая девушке сесть и просунуть в рукава его одежды руки. Затем поднял её на руки и отнес на кухню, посадил на прохладный разделочный стол, пока сам наливал для Кокоа воду в стакан, после чего протянул ей и улыбнулся. - Думаю, тебе лучше остаться сегодня на ночь здесь. Если хочешь, можешь даже пожить у меня несколько дней, парней все равно не будет это время. — Ты забыл о Листэре, - Кокоа жадно пила воду, восстанавливая водный баланс в организме, сейчас мечтая только о том, чтобы упасть на кровать и не вставать из неё до самого вечера, пока не придётся ехать домой идти гулять с собакой. - Мне так или иначе сегодня домой надо будет: погулять с ним и покормить его. — Могу оставить тебя отдыхать и съездить за ним, - дождавшись, пока Итидзе напьется, Мироку заботливо вытер с её подбородка струйку воды, обхватил его, приподнял лицо и подарил ещё один поцелуй, более глубокий, но недолгий, чтобы не напрягать Итидзе вторым разом, когда она от первого ещё не отошла. Взяв снова её на руки, парень двинулся в ванную, в которой, как оказалось, уже набирал воду в большую ванну, включив её ещё тогда, когда пришёл сюда вымыть руки. Поставил Кокоа ногами на коврик, поворачивая к себе спиной, снимая с её плеч свою форму, сажая, как маленькую, в теплую воду, сам оставаясь сидеть на бортике. — Если ты готов мириться с тем, что утром возле тебя будут скулить и проситься гулять, а ещё к тому, что на полу будет собачья шерсть, то можешь забрать его. Тебе он доверяет и станет слушаться, а если не станет, то скажешь, что я ему уши надеру, - Кокоа слабо улыбнулась, складывая ладони на бортик ванны, прикрывая глаза и довольно выдыхая, чувствуя, как тёплая вода приносит покой, расслабляет до этого напряжённые и ноющие мышцы. — Не скрою, что я этому не особо рад, но я потерплю ради того, чтобы любимая девушка осталась сегодня со мной, - Шингари провел пальцами по щеке девушки, нежно улыбаясь, наклоняясь, целуя Кокоа ещё раз просто потому, что не в силах был отказать себе в этом удовольствии. Не обязывая ни к чему, просто неторопливо лаская губы, пытаясь донести до сердца Итидзе то, как сильно он её любит.