Опасное сочетание

"Наше счастье в любимых нами".

(с) С.Есенин.

Сегодня Кокоа чувствовала себя жертвой в прямом смысле этого слова. На рождественских посиделках у проекта она познакомилась с девушкой Рюджи, вернее, это девушка Рюджи познакомилась с ней. А ещё долго расспрашивала, как ей работается в проекте, докопалась до интереса Итидзе к фотографии и косплею и завербовала себе в модели. И даже слушать ничего не хотела от неё по поводу каких-то там комплексов, сказав, что сделает из Кокоа такую конфетку, что она сама себя любить начнёт. Поэтому теперь Итидзе сидела в комнате, где можно было переодеться, накраситься и даже сделать причёску перед тем, как идти фотографироваться. - Ну что, - Каори закрыла дверь, щелкнув замком, - можешь раздеваться и показывать мне недостатки твоей фигуры. Кокоа смутилась, залившись краской до самых корней волос. Своей фигуры девушка более чем стеснялась, зато это позволяло косплеить персонажей, у которых тоже были комплексы насчет роста, груди или они попросту относились к категории лоли. Сама Итидзе считала, что ее грудь и под микроскопом не найдешь, бедер тоже не было, зато были длинные и худые ноги и тонкая талия, отчего девушка, скорее, походила на тонкий и гибкий бамбук. С неохотой и вообще ощущая себя жертвой, попавшей в лапы маньяка, девушка стянула с себя толстовку и джинсы, оставшись в одном нижнем белье, надеясь, что девушка Рюджи не хлопнется в обморок от этого Кощея, гремящего костями. - Узнаю себя пару лет назад, - окинув Итидзе взглядом, улыбнулась Каори, вспоминая, что до встречи со своим нынешним мужем она тоже напоминала закомплексованную доходягу, а теперь расцвела и стремилась помочь в этом и другим девушкам. Поэтому она и пристала на той вечеринке к Кокоа, и решила устроить ей фотосессию в женственном и соблазнительном, но далеко не развратном образе, не сказав девушке о том, что её в этом наряде увидит Шингари, которого тоже специально позвали на вторую часть съёмок. - У меня есть для тебя образ, - Каори, хлопнув в ладоши, сняла с вешалки чехол, вытащила из него чёрное кимоно с широкими темно-фиолетовыми лентами по краю, отделанными серебристой тесьмой, и прикинула его для начала на себя, чтобы Итидзе увидела и довольно высокий разрез на правом бедре, и открытые плечи, и глубокое декольте, ожидая услышать от Кокоа немедленный протест. Но Итидзе на эти слова только пожала плечами, ей, бывало, и в бикини косплеить доводилось, да и у персонажей, которых она брала, порой и более вызывающие наряды были. К примеру, образ одной лоли-вампирши из последнего аниме, на ее взгляд, был более чем развратным, но так хотелось примерить на себя этот образ. - Поверь, я снималась и в более откровенном наряде. Только у этого костюма плечи открыты, а у меня с собой нет подходящего лифчика, а если приспущу лямки у этого, то это будет неудобно, - девушка уже забрала в руки кимоно, прикидывая, как в него будет лучше всего залезть, думая, что родные черно-фиолетовые стринги придутся сюда как нельзя кстати и не будут портить образ. - О, все не настолько плохо с самооценкой? - Каори, казалось, такая реакция только порадовала, а, услышав про нижнее белье, она снова закопошилась, водружая сначала на стол свою сумку со всем, чем только можно было её наполнить, доставая оттуда совершенно новый комплект. Она ведь уже поднаторела в вербовке девушек себе в модели, поэтому сразу назначала не только день и место встречи, но и записывала параметры как раз на случай, если образ будет требовать какого-то особенного белья. Да и кимоно ведь тоже выбиралось под фигуру Итидзе. - И бельем для тебя я озаботилась, - Каори указала на пакет, - он не только без лямок, но и грудь твою приподнимет. - Было бы тут чего приподнимать. Не грудь, а доска для стирки, - Кокоа вздохнула, вытаскивая на свет божий новый черный комплект нижнего белья, снимая свой и начиная переодеваться. Девушка считала, что чем быстрее она разберется с очередной в ее жизни фотосессией, тем будет проще, правда, обычно она всегда примеряла на себя образ какого-нибудь персонажа и следовала исходя из его характера, а вот как быть сегодня и какие позы принимать, она так и не могла решить. - Не волнуйся, вырастет. Если в результате половой жизни не подрастет, то во время беременности и кормления так точно, - Каори погладила девушку по голове, словно это была её младшая сестра. - У тебя фигура просто такая сама по себе, и она вполне пропорциональная кстати, - интонационно сделала упор девушка на этих словах, расчехляя кисти, открывая палетки, понимая, что давненько она этого не делала. Конечно, дабы не терять навык, она сама красила некоторых девушек, особенно подруг и знакомых, но в последнее время работы больше было с документами или шитьем, а, каждый раз берясь за кисти, Каори понимала, что скучает по Проекту-Б, трехгодовой контракт с которым пришлось разорвать. - И, надев этот лифчик, ты поймёшь, что на самом деле у тебя есть что приподнимать. Кокоа несильно поверила в эти слова, снимая свое нижнее белье, переодеваясь в тот набор, что дала ей Корэкуни, затем надевая кимоно, немного повозившись с поясом, который из-за странной раскройки наряда был нетипичным, и с ним было много проблем. - Я, конечно, привыкла к тому, что занимаюсь косплеем, и часто у меня бывают фотосессии, но в такой принимаю участие впервые, - сев на высокий стул, девушка отдала себя в умелые руки визажиста, хотя она и сама умела накладывать макияж, хоть и не профессионально, но вполне качественно. - Не знаешь, как себя вести? - догадалась Каори, уже очищая лицо Итидзе мицеллярной водой, увлажняя, маскируя затем небольшие дефекты кожи и синяки под глазами цветными консилерами, чтобы потом перекрыть это все тональным кремом. - Просто веди себя как обычно для начала, как бы ты сама хотела выглядеть на фото в этом образе. Но лично я считаю, он подчеркнет твою особенную магию, - Корэкуни улыбнулась, заканчивая с кожей, выделяя напоследок скулы и закрепляя все это дело пудрой, переходя к глазам, решив выделить их сверху чёрными стрелками, снизу подвести серебристым, чтобы блеск этого цвета отражался в глазах Кокоа, а губы накрасить помадой пурпурного цвета, обнаруживая их довольно красивую форму. - А потом ты хочешь не хочешь, покажешь мне на камеру истинную себя, - Каори показала не предвещающую ничего хорошего улыбку, совсем как у её мужа, когда он задумал какую-то шалость. - Была бы атрибутика, мне было бы проще, - Кокоа старалась не дергаться, пока ее красили, невольно отметив, что, когда глаза красишь сам, ощущения не такие сильные. А сейчас она едва удержалась от того, чтобы не моргнуть и не испортить Каори ее работу. - Веер там, а еще лучше катана или бутафорский пистолет. Знала бы, захватила бы из дома все это. У меня, знаешь, сколько оружия для косплея? Целый шкаф! И, Каори, а можно спросить? Ты не пожалела о том, что выбрала Корэкуни? Я в том плане, что он идол, что он постоянно пропадает на работе, и, похоже, видитесь вы редко. На словах про атрибутику Каори махнула рукой в сторону угла, где лежал, и веер, и катана, которые раздобыть было не так уж и тяжело, да и сама девушка понимала, что это самые распространенные вещи для фотосессии в кимоно. А вот, услышав про Рюджи, она вздохнула и подумала, прежде чем дать ответ. - Не стану отрицать, что мы мало видимся, но чего я точно не делаю, так это не жалею, - Каори присела напротив Кокоа. Она могла бы сказать, что до него её жизнь была совсем другой, она считала её полноценной и красочной, такой, какой она хотела жить и жила, но не представляла, что может быть ещё лучше. Но вряд ли Итидзе нужна её нелегкая история со всеми взлетами и падениями, которые ей вместе с Корэкуни пришлось пережить. - Знаешь, редкий человек не несёт в себе никакой душевной боли. Моя, например, это отсутствие родительской любви ко мне, более того, потребительское отношение моего отца. Я пыталась заполнить этот пробел друзьями и увлечениями, но только с появлением Рюджи почувствовала, что эта дыра внутри меня зарастает. Уверена, ты тоже обижена жизнью, поверь, любимый человек разделит с тобой твоё горе, поможет преодолеть и даже заставит тебя развиваться. Любовь стоит того, чтобы ждать и бороться за неё. - Значит, бывает так, что даже в семьях не любят своих детей? - Кокоа заметно удивили эти слова, конечно, она уже сталкивалась с тем, что слышала, как родители издеваются над своими детьми, но они ведь их любят. А услышать такие слова от солнечной и жизнерадостной девушки было несколько странно, и Итидзе только лишний раз убедилась в том, что чем солнечнее и добрее человек перед ее глазами, тем больше душевной боли и терзаний он в себе несет. - Ты закончила с макияжем? Если да, то давай приступим? Моя сессия закончилась вчера, и если честно, то я еще не успела отдохнуть после этого бешеного графика. «Знала бы ты всю мою историю, ужаснулась бы ещё больше», - Каори улыбнулась, вспоминая тот год, когда отец решил озаботиться её замужеством. Это ещё нужно благодарить звезды или каких-нибудь Богов, что в это же время сама Каори решила работать в проекте и общалась с Рюджи, иначе кто знает, может, она бы вышла замуж за Томохису под давлением отца, посчитав, что Китакадо ещё не самый плохой вариант. - Идём, - Каори успела аккуратно расчесать длинные волосы Кокоа, после чего направилась на площадку для фотосессии, которая напоминала кусочек сада. Здесь даже создан был каменистый рельеф, проложен мостик, а с потолка гирляндами свисали веточки сиреневой глицинии. - Закат или лунная ночь? - вдруг повернулась к Итидзе девушка. - Закат, - Кокоа уже изучала место сегодняшних съемок, и ее все более чем устраивало. Прихватив с собой приглянувшуюся ей катану, девушка вытащила незаточенный клинок из ножен, который сверкнул светом стали в лучах ламп, и улыбнулась уголками губ. Съемки с оружием в руках почему-то давались ей лучше всего, хотя она в жизни ни на какие боевые искусства не ходила. Каори щелкнула пальцами, и свет в помещении потух сначала совсем, а потом включилась специальная подсветка, имитирующая нереально красивый закат в золотых, алых и пурпурных тонах. Где-то включился вентилятор, отчего искуственные ветви заколыхались, не хватало только звуков природы для полного погружения. - Кокоа, будет слишком банально, если я скажу тебе просто быть собой, - Корэкуни расчехляла в полутьме фотоаппарат, настраивая диафрагму на местное освещение, пока один парень уже ходил по площадке, выискивая себе интересный ракурс. - Поэтому я скажу тебе быть такой, какой ты хотела бы быть. Прямо сейчас создай себе идеальную себя как отдельного персонажа без твоих страхов и комплексов и сыграй его роль. Кокоа зависла как древний компьютер. Быть самой собой... Что эти слова вообще значат? Но вот дальнейшие слова про образ без страхов и комплексов, про создание персонажа, которым она бы хотела быть, были уже более понятными. В глазах загорелся огонь, яркий, обжигающий, как сама страсть, движения внезапно стали уверенными, как и позы. Итидзе впервые за всю свою жизнь повела себя как бабочка, только что показавшаяся из кокона, раскрывающая прекрасные крылья. Лезвие клинка отразило закатный свет и мелькнуло в глазах, на какой-то миг отразив в темно-фиолетовом, как ночное небо, цвете алую искру. «Отлично, - Каори улыбнулась и, не упуская драгоценные моменты и кадры, начала работать, очень сильно надеясь, что камера сможет передать все краски и весь тот пыл Кокоа, в ю её силу, ведь человеческий глаз всегда видел больше. - Такой ты можешь быть. Главное, пойми это». Корэкуни посвятила первую часть фотосессии исключительно Кокоа и её сильной стороне, из девушки даже не нужно было что-то вытаскивать клещами, видимо, она и так знала свои слабые стороны, знала, какой бы хотела быть. Но не только эту грань Итидзе Каори хотела обнажить перед камерой, и для того, чтобы показать её нежную и робкую сторону, у неё как раз было заготовлено кое-что. Вернее, кое-кто. Шингари было назначено прийти немного позже, когда Кокоа разогреется и увлечется работой настолько, что не заметит, как он войдёт и обомлеет, когда увидит её, танцующую с мечом в ветвях глицинии. Длинные чёрные волосы взметались от каждого выпада, свет на которых играл оттенками глубокого фиолетового цвета, полы кимоно развевались и контрастировали с молочной кожей, что приобрела розоватый оттенок из-за искусственного заката. Мироку только потом начал замечать детали: разрез на бедре, из-за чего во многих позициях одна ножка девушки оставалась обнаженной, открытые плечи, тонкая шея, декольте, что парня удивило больше всего. От Итидзе веяло уверенностью и внутренней силой, и это не было похоже на тот образ, который она старалась выдерживать на работе, это было что-то другое, более правдивое и впечатляющее, заставившее Шингари внезапно осознать, что он только что влюбился ещё раз. Кокоа не сразу заметила зашедшего в комнату Мироку, настолько увлеклась, танцуя с мечом, что даже забывала позировать на камеру, но, повернувшись лицом ко входу и заметив стоящего столбом Шингари, тут же ойкнула, опуская руки, чувствуя, как лицо заливается спелой красной краской, как начинают гореть уши и щеки. Было неловко от того, что он увидел ее такой, в достаточно развратном виде с клинком в руке. Было неловко, смущающе, еще более стыдно, чем когда она сидела перед ним в одном платье. Руки сами потянулись натянуть ткань повыше, пряча декольте и плечи, выронив при этом клинок на мостик, на котором она сейчас стояла. Даже посмотреть в глаза парню было невозможно. - Руки от кимоно убрать! - голос Каори прозвучал неожиданно жёстко и звонко, что Итидзе испугалась ещё больше, вздрогнула и отдернула руки от груди, а то взгляд девушки говорил, что иначе она сама подойдёт и вернёт все как было. - Мироку, идём, - Корэкуни, отложив фотоаппарат, направилась в сторону гримерной, Кокоа дав время на перерыв. Мироку пришлось пройти ту же процедуру переодевания в подобный традиционный наряд, разве что он был белого цвета с такими же серебристыми и сиреневыми тонкими вставками. Наряд не предполагал никаких вырезов, открывающих тело - хотя Каори очень хотела что-то такое добавить - но он сидел точно по фигуре, отчего зрелище получалось не менее красивое и завораживающее. - Итак, - вернувшись вместе с Шингари в образе на площадку, Каори дала ему катану и установку: - Покажи мне то, что почувствовал, когда увидел её сегодня, - переведя взгляд на Итидзе, Корэкуни лукаво улыбнулась, махнув веером, что прихватила с собой из гримерной. - А теперь ты будешь сама собой. Уверена, что он тебе не нужен, чтобы прикрыть румянец? Кокоа покраснела еще сильнее, хотя, казалось, более насыщенного окраса и быть не может. Девушка даже взгляд на Мироку поднять не могла, активно изучая пол под своими ногами, подняв на Каори какой-то затравленный взгляд побитого щенка. Она даже подумать боялась, какие мысли сейчас в голове у Мироку и что он почувствовал, когда увидел ее такой. Они оба в девяносто девяти процентах виделись только на работе, только в Рождество им удалось впервые выбраться на свидание, и то Итидзе так нервничала от одной мысли об этом, что вела себя как робот. - Каори, мы так не договаривались... - жалобно пролепетала девушка, смотря на веер, протянутый в ее сторону, думая, что ей лучше сейчас лопату дали бы, чтобы закопаться на глубину метра и больше никогда оттуда не вылезать. - С носителями фамилии Корэкуни всегда нужно быть начеку, - девушка показала кончик языка и таки вложила в ладонь Итидзе веер, отходя, беря фотоаппарат и возвращаясь к работе, светясь энтузиазмом теперь ещё больше. Мироку хоть вся эта канитель с фотосессией и смущала немного, но все-таки опыт из-за работы не дал окончательно удариться в неловкость, да и он все ещё находился под глубоким впечатлением от Итидзе и смотрел только на неё. Ему даже указаний никаких не нужно было, парень уже видел, что Кокоа смущена до предела, её образ теперь разительно отличался от прежнего, но был по-своему прекрасен, и мысли, что он хочел бы сделать появились сами собой. Вытащив грациозным жестом катану из ножен с характерным металлическим звуком, Мироку взмахнул, вытягивая руку, прислоняя конец лезвия к подбородку девушки, приподнимая лицо, заглядывая в глаза, делая шаг к ней, затем ещё один, хватая руку, потянув на себя, развернув и прижав к себе спиной. - Я сражен, - прошептал на ухо парень, носом проводя от шеи к линии роста волос, рукой, держащей клинок, совершая движение, из-за чего Итидзе почувствовала, как прикоснулся к ее обнаженной ноге металл, поднимающийся все выше. Девушка вздрогнула, когда ощутила холодное прикосновение клинка к обнаженной коже, сразу начиная тяжело дышать. Ощущение широкой грудной клетки и обжигающего тепла за спиной заставляли мурашки бегать по телу табуном. Рядом с Мироку Кокоа не могла быть сильной даже при всем своем желании, ведь парень попросту не позволял ей этого, давая шанс быть слабой, при этом проявляя свою силу и надежность, словно завляя на нее свои права и не позволяя ослушаться. - Не говори так... Мне и так стыдно, - Итидзе была рада, что в таком положении парень не видит, какое у нее красное лицо и как горят щеки. - Но я сказал правду, - Мироку оставил под ушком девушки поцелуй, уже забыв про камеры. Работа в проекте научила его быстро абстрагироваться от них, тем более что Каори с другим фотографом заметно притихла и была плохо видна в таком-то освещении, а, держа в руках Итидзе, думать о чем-то, кроме неё самой, не хотелось. - Ты сегодня просто прекрасна, - Шингари продолжал сладко шептать, обнимая крепче, успев в какой-то момент убрать катану, чтобы свободной рукой пройтись по телу Итидзе от тазовой косточки до груди, плавно уходя на открытое плечо, цепляя волосы, убирая за спину, пропуская длинные пряди сквозь пальцы, ловя и целуя самые кончики. Кокоа старалась вернуть дыхание в норму, но все было тщетно, она, словно воск, плавилась в умелых руках Шингари, чувствуя, как его рука скользит по шелковой ткани кимоно, как сворачивает от груди, уходя на обнаженное плечо, и как касается волос, немного оттягивая и заставляя слегка выгнуть спину. Мироку сейчас напоминал, скорее, змея искусителя, заставляя забыть, что они на площадке, что рядом находятся фотографы и что сейчас следует сохранять голову и рассудок. - Это ты прекрасен, до сих пор удивлена, что твои фанаты мне горло не перерезали, - Итидзе усмехнулась. Не говорить ведь парню, что в Рождество их заметили гуляющими вместе и после этого начались проблемы. Она и сама в состоянии побороться за свое счастье. Но этих слов уже было достаточно, чтобы Шингари нахмурился, почуяв неладное, и резко развернул девушку к себе лицом, обхватывая обеими руками плечи. - О чем это ты? Тебя кто-то обижает? - Мироку не был уверен до конца в том, что начал подозревать, и, зная скрытность Кокоа и её маниакальное желание со всем справляться самой, мог предположить, что она до сих пор не избавилась от привычки что-то утаивать от неё. Но он все равно узнает, стоит только ему захотеть это сделать. Он ни за что не даст её в обиду, тем более теперь, когда она находится полностью под его защитой и ответственностью. Словно подталкивая к признанию, Мироку провел пальцами по выступающей ключице, слегка отклонившись от курса и пройдясь подушечками по выглядывающему из декольте полушарию груди к ложбинке, убрав руку так же быстро, как она появилась, что Итидзе ничего толком не успела понять. Кокоа вздрогнула, девушке показалось, что спину и поясницу прошибло мощным зарядом тока, а от одной мысли, что это видит Каори и еще один парень, краска смущения опять залила все лицо, вынуждая к ответным действиям. Девушка приподнялась на пальчики, прислонив ладонь к щеке Мироку, проведя подушечкой большого пальца по скуле и смотря в такие любимые глаза цвета аметиста. - Поверь, если будет что-то, с чем я не смогу справиться сама, я тебе скажу, - Итидзе решила не скрывать, что ее пока лишь пытаются обидеть, кидая кучу писем с угрозами в почтовый ящик, но девушка в последнее время их даже не читала, а просто выкидывала. - Буду надеяться, что скажешь, - вздохнул Мироку, ловя ладошку девушки, чуть поворачивая голову, целуя сначала внутреннюю сторону, затем место, где просвечивали голубоватые вены, уходя на выступающую косточку, слегка прихватывая кожу губами, наблюдая при этом за реакцией Кокоа. Пока что их отношения двигались вперёд со скоростью улитки, но Итидзе ясно дала понять ему, что вполне может сделать вместе с ним следующий после поцелуев шаг, что порадовало, но Шингари притормозил, увидев, как смущается девушка, как не находит себе места рядом с ним, словно у неё все это впервые. Поэтому Мироку погрузился в изучение всех тем, касающихся отношений, и сейчас решил самые безобидные вещи опробовать на практике, наблюдая за тем, как Кокоа отреагирует. Итидзе, может, и плавилась бы, как воск свечи, совершенно забыв об окружающей реальности, но мозг отчётливо помнил, что рядом находится Каори и ещё один парень, отчего краснела, как варёный рак, и не знала куда себя деть. Действия Мироку более чем смущали, заставляли от волнения и тревоги дёрнуть руку на себя, вырывая её, прижимая к груди. Шингари, может, все эти действия и казались слабыми и безобидными, но самой девушке казалось так, что они едва ли не сексом уже занимаются на глазах у двух посторонних человек. - Ребятки, давайте-ка меняйте позу, - как раз послышался голос Корэкуни, которая дала парочке время что-то выяснить, но они с Такаей сняли эту позу уже со всех ракурсов, так что необходимо было двигаться дальше, и Каори даже знала, что хочет заснять. - Мироку, встань на одно колено. А, ещё подай Кокоа её катану. Да, молодец, - комментировала девушка, - теперь, Кокоа, твоя очередь показать, что Мироку побежден, - Каори пытливо смотрела на Итидзе, так что не подчиниться было страшновато, да и Шингари уже опустился подле её ног, ожидая, как именно девушка захочет показать свою победу над ним. Кокоа немного зависла, держа в руках свой клинок, который крепко сжала двумя руками и подняла над головой, делая вид, что готова обрушить его на Мироку, который стоял перед ней с видом побежденного. При этом для лучшего равновесия одну ногу пришлось слегка выставить вперед, открывая разрез на бедре, а из-за поднятых вверх ладоней рукава кимоно сползли до локтей, показывая больше открытых участков. Взгляд внезапно стал холодным, который Мироку уже видел у девушки, именно такое выражение лица у нее было в первые дни на работе, пока она не сблизилась с проектом. - Мироку, ты неожиданно нашёл её слабое место и решил, что сдаваться рано, - послышалась ещё одна команда к действию от Каори, и Шингари поспешил исполнить, правда, понял её по-своему. Нога девушки как раз была рядом, поэтому парень скользнул рукой на обнаженную голень, поднимаясь от лодыжки к колену, обхватывая сустав, проводя по чашечке большим пальцем. Это было, конечно, слабое место Итидзе, но не то, которое имела в виду Корэкуни, выгнувшая удивлённо бровь на этот выпад. Однако самому Мироку все не давал покоя этот разрез и вообще образ Кокоа, который выделял её достоинства настолько, что хотелось все потрогать, рассмотреть и изучить, начиная с оголенных плеч, заканчивая накрашенными губами, по которым хотелось провести кончиками пальцев, а затем и поцеловать. Но Мироку хватило наблюдательности, чтобы понять, что лучше этого не делать в присутствии фотографов, иначе неизвестно чем ему это обернулся со стороны Итидзе. Кокоа не смогла сдержать пробежавшую по телу дрожь, закусив губу так, что она побелела бы, если бы не помада, руки дрогнули, едва не уронив клинок. Мироку верно тогда понял, что они ее слабое место, особенно ступни и пальцы, но и этого хватило, чтобы рассудок сразу поплыл, а тело непроизвольно дернулось, желая продлить своеобразную, безумно приятную ласку, которая сводила с ума и заставляла тяжело дышать от накатившей волны возбуждения. - Ми... Мироку... - жарко и с придыханием прошептала Итидзе, стараясь согнать туман, застилающий разум. Шингари на такую реакцию девушки улыбнулся, радуясь, что не получил от неё за это катаной, пусть и искусственной. Пальцы начали слегка массировать, чувствуя сквозь кожу косточки колена, Мироку уже немного наклонял корпус тела вперёд, чтобы коснуться кожи губами, как послышался голос Каори. - Может, вас наедине оставить? - Корэкуни улыбалась, сейчас более всего походя на дьяволенка: милого и безобидного с виду, но так только казалось. Девушка знала, что эти двое встречаются, поэтому Шингари и позвала сюда, чтобы он раскрыл вторую сторону Итидзе, но Каори совсем не ожидала, что запечатлит на камеру ещё и третью сторону, где лицо Кокоа красное не от смущения, а от вожделения. - В принципе мы сделали достаточно фотографий, - наконец, сказал хоть что-то напарник Корэкуни, отсматривая последние снимки. - Нет! - Кокоа мотнула головой, резко прогоняя туман, причем движение было чересчур резким, отчего у девушки на краткий миг даже мир перед глазами поплыл и немного потемнел. Резко отскочив от Мироку, который странным образом действовал на ее тело, Итидзе попыталась одновременно и отодвинуться на безопасное расстояние, и закрыть разрез на кимоно, но не удержала равновесия в традиционной, но достаточно высокой обуви и упала на пятую точку, ощутив, как место пониже копчика, ладони и левую ногу пронзила боль. Все это было, конечно, здорово, но так хотелось настучать кое-кому за то, что познал ее слабости и теперь активно играет на них, причем на глазах у двух посторонних человек. - Нет так нет, - пожала плечами Каори, чуть ли не смеясь с этой милой парочки, отходя и начиная о чем-то беседовать с напарником, дав знак перед этим, что фотосъёмка закончена. Конечно, можно было ещё поснимать, но Корэкуни боялась, что тогда у них на глазах точно что-нибудь произойдёт, поцелуй, как минимум. - Ты в порядке? - Мироку, как только была дана команда отбой, встал, подошёл к Итидзе и протянул ей руку, хватая, поднимая аккуратно на ноги, поддерживая и смотря, может ли она стоять сама. А то в такой обуви с непривычки недолго было и ногу подвихнуть. Итидзе попыталась встать ровно на ноги, но болезненно зашипела, чувствуя неприятные ощущения в районе щиколотки и смотря на ободранные руки, которые неласково познакомились с местным полом. - Проблемная принцесса, да... - вспомнила внезапно слова самого Мироку девушка, понимая, что от нее действительно проблем куда как больше, чем пользы. Уверенно и аккуратно встав на обе ноги, Кокоа шумно вздохнула, опуская глаза в пол, радуясь, что ничего серьезного вроде как не произошло, а боль в ноге должна была скоро утихнуть. Хотя если не утихнет, то это будет значить, что она заработала очередное в своей жизни растяжение. - Надеюсь, эта проблемная принцесса не повредила себе ничего, - Мироку вздохнул, смотря на то, как стоит девушка, держат ли её ноги и ровно ли она идёт, пытаясь понять, хромает она или нет. Боль в ноге явно имелась, судя по тому, как Кокоа старалась особо не наступать на эту ногу, но Шингари надеялся, что это временно, иначе придётся накладывать мазь, повязку, везти домой, всю дорогу промывая мозг, чтобы Итидзе не нагружала сильно пострадавшую конечность, если не хочет осложнений. Столько хлопот и волнений, что Мироку даже подумывал о том, чтобы просто переселиться к девушке, имея возможность наблюдать и оберегать её от самой же себя двадцать четыре часа в сутки. - Слышал от Куроко, что ты хорошо закрыла сессию. Не хочешь отпраздновать это со мной? - А, да! Я сдала все на отлично и с высшим баллом в группе! А среди основного состава я в первую двадцатку вошла, - Итидзе не могла не похвастаться, последний экзамен был вчера, после которого они с Куроко посидели в кафе рядом с корпусом университета, обсуждая предстоящие зимние каникулы. Парень был несказанно рад за девушку, хотя и сам сдал свою сессию с самым высоким баллом во всем институте. Что было решено отметить, отчего Куроко уже перечислял места, куда лучше сходить им, но внезапно замолчал, хитро улыбнулся и, потрепав девушку по голове, предложил с ним просто посидеть в кафе, а вот куда-то в особенное место сходить с Мироку. - Отпраздновать? Звучит здорово, а как именно будем праздновать? Шингари задумался на несколько минут, прикидывая варианты. Обычно в таких случаях ходят в какое-нибудь заведение, заказывают много еды, сидят шумной компанией и болтают ни о чем, либо можно было посидеть у него дома и провести время за какой-нибудь жутко увлекательной игрой или фильмом, но как только Мироку решил озвучить свои мысли, у Итидзе зазвонил телефон. «Привет, моя трудолюбивая отличница, - из трубки, как только Кокоа ответила на звонок, послышался голос Айзомэ, который Шингари слышал из-за слишком громкого динамика на телефоне и тут же недовольно нахмурился. Вернее, ему хотелось вырвать мобильник, рявкнуть на Кенто и начать выяснять, почему это он так называет девушку, но ему хватило сил сделать очень глубокий вдох и сдержать свой порыв ревности. - Видел у тебя на страничке фотографию зачетки. Спешу поздравить и пригласить обмыть твои пятёрки бутылочкой белого вина. Я как раз прикупил тут одну, которую хотел бы с тобой продегустировать». - О! Привет, Кенто, спасибо за поздравление, - Итидзе тут же улыбнулась, что и говорить, а пьянки с этим парнем уже становились в какой-то мере своеобразной и довольно приятной традицией. К Айзомэ у девушки не было тех чувств, которые она испытывала к Мироку, там были другие, имеющие другой оттенок, крепкой и искренней дружбы. - Кстати, к белому предпочту суши с креветками или мраморным тунцом, а еще клубнику со сливками, и я бы с радостью составила тебе компанию, но Мироку был первым, что кто решил отпраздновать со мной окончание моей сессии. Правда, мы еще не решили, куда именно пойдем. - Я тебя одну к нему не пущу, - с ходу заявил Шингари, невольно повысив голос, так что даже Кенто услышал его слова, на что хмыкнул, явно усмехнувшись на том конце провода. Мироку и так их прошлые такие посиделки едва пережил, думая, что Айзомэ нравится Кокоа, теперь же они с девушкой состояли в отношениях, но парень все равно не сбрасывал со счетов Кенто, не зная, что за планы у него на Итидзе. Возможно, просто дружба, а может и нет, уж слишком много было слухов об этом парне. Конечно, нехорошо так предвзято относиться к людям, но Шингари не мог удержать свою ревность, для которой эти самые слухи были мощным поводом не сидеть на месте. «Если он так переживает, то может тоже пойти и убедиться, что максимум, что я сделаю, это усну без рубашки, - рассмеялся Айзомэ, решив не говорить, что уснул то он тогда вместе с Кокоа и с расстегнутыми штанами, а то с Мироку станется выкинуть какой-нибудь финт, а подставлять девушку не хотелось. - Тогда, возможно, я приглашу девушку, чтобы не завидовать вашей парочке». - Тогда мы придем к тебе, по пути захватив еще вина и сладкого, - Кокоа закончила говорить и повесила трубку, после чего подошла и щелкнула Мироку по носу, хитро улыбнувшись. Она видела, что он ревнует, ощущала это всем своим естеством, было приятно от того, что Шингари не хочет делить ее ни с кем, что так переживает. - Не беспокойся ты так, Кенто - славный парень на самом деле, какие бы слухи про него ни ходили. - Вот и убедимся на деле, - чуть недовольно проговорил Мироку, потерев кончик носа, внезапно наклонившись, привлекая Итидзе к себе за талию, приближая к ней свое лицо для поцелуя, но в последний момент уходя с намеченной траектории, касаясь губами обнаженной выступающей ключицы. Сейчас как раз был момент совершить очередной безобидный жест, пока фотографы увлеченно просматривали фото и что-то обсуждали, видимо, думая, можно отпускать Шингари с Итидзе или задержать их, чтобы сделать ещё несколько десятков кадров. - Мироку, что ж ты со мной творишь? - Кокоа опять покраснела, как свекла на срезе, будь они оба дома и наедине, она бы и могла отдаться чувству с головой, а так, когда Шингари вытворял с ней такие вещи, которые были не просто смущающими, а имели развратный оттенок, на людях, девушка ощущала себя как человек, который голышом вышел на многолюдную улицу. - Мы ведь не одни тут. И вообще не понимаю, откуда в тебе это взялось. - У тебя такой красивый и соблазнительный вид, что удержаться даже мне сложно, - улыбнулся парень, думая, что, его бы воля, он бы покрыл поцелуями все открытые участки тела Итидзе, но она уже второй раз показала ему, что не одобряет подобных жестов в местах, где они не вдвоём, даже если сам Мироку уверен, что никто на них не смотрит. Поэтому, уважая мнение Кокоа, отстранился с неохотой, и вовремя, так как в следующую минуту Каори к ним повернулась, улыбаясь, явно довольная снимками. - Всё отлично! Можете быть свободны, фотки я сброшу Кокоа на почту, - Корэкуни вернула нормальное освещение в студии, мысленно уже представляя, как она будет обрабатывать фотки. Обычно не она этим занималась, а специально обученные люди, но тут прям руки чесались самой отредактировать кадры, чтобы сохранить их атмосферность. - Спасибо! Чур я первая переодеваться! - приподняв полы своего кимоно, Кокоа первой прошмыгнула в раздевалку, думая, что вечер она проведет в прекрасной компании с Кенто и Мироку, алкоголем и вкусностями. Стоило обязательно зайти в магазин и купить клубнику со сливками, и пусть удовольствие это было не из дешевых, так хотелось побаловать себя хоть немного. К тому же она это явно заслужила после тяжелой выматывающей сессии. Повесив кимоно на вешалку и смыв с себя косметику, Итидзе вышла в зал, где ее ждал, Мироку, чтобы самому зайти и переодеться. Правда, застала она его переговаривающимся о чем-то с Каори, которая оживленно что-то объясняла, тыкая в дисплей фотоаппарата, хитро улыбалась временами и кивала, пока не заметила первая, что гримерка освободилась. Толкнув его в плечо, чтобы шёл переодеваться, девушка теперь сунулась к Кокоа с видом лисицы, которая готовила пакость. - М-м-м, какие снимки замечательные вышли, - Корэкуни довольно зажмурилась, сложив ладони в замок и прижав к груди, как открыла один глаз, посматривая на Итидзе, - Особенно те, где появился Мироку. Ты там такая естественная и милая. Мне уже не терпится все обработать и показать! - Каори теперь потерла друг о друга ладошки, но её взгляд метнулся за спину Итидзе, когда Шингари вышел уже полностью готовым идти. - Ну, мы пошли! - Кокоа, подхватив под руку Мироку, направилась к выходу из студии, уже давно заметив, что второй фотограф ушел, а возле входа, прислонившись спиной к дверному косяку, стоит Рюджи и явно недовольно хмурится.