Опасное сочетание

"Жажда прикосновений - главнейшее из всех основных желаний".

(с) Я.Л. Вишневский. Молекулы эмоций.

Кокоа была рада просто до умопомрачения, что съемки в фильме Куроко закончились и она может выдохнуть свободно и спокойно заняться подготовкой к экзаменам, которые должны были начаться после рождества, отчего девушка двадцать четыре на семь ходила с учебниками и конспектами, распечатками билетов и шпорами, даже из-под подушки иногда вытягивала, проснувшись среди ночи, билет, пытаясь на него ответить в полусонном состоянии. Но на ближайшие четыре дня ее и Killer King вытащили для съемок в одну из префектур Токуносимы и пришлось сосредоточиться на работе, хотя даже так Итидзе старалась не выпускать из рук мобильный телефон, куда по максимуму скачала необходимую информацию. К тому же она до сих пор привыкала к Мироку, к тому, что между ними произошло, что они оба открыли свои чувства. Хотя с момента признаний они оба и не говорили толком, а в живую виделись только на работе, так что девушка уже и вовсе не знала, как себя вести рядом с этим парнем. Неловкость и смущение возрастали просто в геометрической прогрессии. «Жа-а-арко...» - почти проныла Кокоа, цепляя на груди футболку и помахивая ей, чтобы пригнать поток воздуха. После Токио, где температура едва была выше десяти градусов, оказаться в климате, где были все двадцать шесть, было тяжело. Парням приходилось ещё тяжелее, чем Итидзе, которая стояла в тени, пока группу учили общению с лошадьми. Как обращаться, как садиться, как ездить и вообще какие команды говорить. И всей четверке приходилось туго, научиться и чувствовать себя в седле спокойно нужно было как можно скорее, разве что самым первым с этим справился Шингари. Пока близнецы и Аканэ пытались поладить со своими скакунами, он уже лёгкой рысцой скакал по периметру загона, привыкая к тряске и подстраиваясь под бег лошади, в то время как операторы за забором как раз настраивали аппаратуру и оценивали, как все это смотрится в камерах. И выглядел, надо сказать, Шингари в белом костюме наездника великолепно верхом на скакуне дымчатого цвета, ещё лучше стало, когда один парень из местного персонала на конюшне дал Мироку нагайку, чтобы подгонять лошадь во время езды. Вообще, к каждому из группы был приставлен свой конюх, который указывал на ошибки парней, но конюх Шингари был поражен тому, как быстро он учился, и поэтому уже спокойно разрешал ему гарцевать. Мироку даже не требовалась эта короткая толстая плетка, чтобы скакун вышагивал, как ему нужно, животное попалось ему и без того покладистое, за что парень частенько гладил его между ушей. Девушка поэтому и не могла сосредоточиться на билетах, то и дело переводя свой взгляд на Шингари, который выглядел как принц из сказки, так что Кокоа едва ли не капала слюнями. Но, в итоге, осознав, что таким темпом она ничего не выучит, а первый экзамен уже не за горами, девушка предупредила съёмочную группу, что отлучится ненадолго, и зашла на конюшню. По ее мнению, ребята прекрасно справлялись и сами, а если что-то произойдет, то ее тут же известят о случившемся. Запах навоза, лошадей и сена, едва слышное перестукивание копыт и шуршание - все это так расслабляло, что девушка не удержалась и, втянув воздух полной грудью, потянулась, вытягивая руки вверх и запрокидывая голову, замечая на одной из потолочных балок гнездо. Любопытство тут же ударило в голову и другие части тела, отчего Итидзе сразу и немедленно захотелось узнать, есть ли в этом гнезде яйца или птенцы, и она стала искать способ, как туда забраться. Возле одной из стен стояла лестница, достаточно высокая, чтобы забраться на чердачную часть конюшни и достать оттуда хранящееся сено, так что ей и воспользовалась Кокоа, прислонив к стене, рядом с потолочной балкой, залезая все выше и выше, пока не добралась до самого верха. Пара минут, немного страха и девушка уже ползла по потолочной балке, стараясь добраться до гнезда, в котором действительно оказались птенчики. Маленькие, ещё толком не оперившиеся, они забавно вытягивали шейки и раскрывали клювики, вызывая приступ умиления. За наблюдением девушка даже не заметила, сколько времени прошло и что она пролежала на этой балке около десяти минут, за которые её успел потерять Шингари. Пусть он был сейчас на работе и его внимание почти полностью занимало животное, которое ему вверили на сегодняшний день, он все равно умудрялся наблюдать за Итидзе, пусть краем глаза, пусть незаметно для нее, но все же ему становилось спокойнее на душе, когда она была в поле его зрения. Но все-таки он упустил момент, когда и, самое главное, куда она пропала, поэтому, когда разрешили сделать перерыв, парень тут же отправился на её поиски. Благо, конюхи подсказали, что девушка направилась на один из сеновалов. Вообще, Мироку уже давно чувствовал, что пора ему что-то предпринять в плане Кокоа, в идеале - позвать на свидание, но обстоятельства складывались зачастую так, что если свободен он, то занята она, а если Итидзе не тонет в пучине учебников и билетов, то отдыхает, и Мироку не мог позволить себе лишить её заслуженного отдыха. Поэтому и оставалось только видеться на работе, но этого было катастрофически мало, Шингари скучал, а ещё чувствовал, что Кокоа становится рядом с ним все больше неловко, видимо, из-за того, что их отношения никак дальше не двигаются, что нужно было срочно исправлять. Зайдя в нужный амбар, парень обомлел. Поскольку помещение было сеновалом на конюшне, то и потолки здесь были приличной высоты, и вот на этой самой приличной высоте, на балке, обняв её руками и ногами, как котёнок, находилась Итидзе, и Шингари просто не представлял себе причину, ради которой можно было бы туда забраться. - Ты меня до ранней седины довести хочешь? - Мироку не злился, но испугался точно. Даже ему с его-то ростом девушку не снять оттуда, а она сама если спрыгнет, то точно может забыть о сессии: она её просто не сдаст, потому что будет лежать в больнице с переломом! Кокоа не сразу сообразила, что обращаются к ней, и перевела взгляд вниз, что лучше бы не делала. Увидев, на какой высоте она находится и сколько метров до земли, вздрогнула, отчего рука едва не соскользнула и она не сорвалась вниз, потому еще сильнее вцепилась конечностями в спасительную балку, тяжело дыша от подскочившего адреналина. - Тут птенчики... - спустя пару минут, как только разум перестал предаваться панике и орать, что она умрет, а начал здраво анализировать ситуацию, подала голос Итидзе, смотря на Мироку сверху-вниз. - Птенчики? А ты мама-птица, что ли? Или одна из них? - видя, что Итидзе только сейчас поняла, в каком положении находится, Мироку, кажется, рассердился. Он уже успел заметить эту странную черту: залезет куда угодно и как угодно, проявит чудеса фантазии и акробатики, и все это в состоянии аффекта, не иначе, ведь так же слезть без проблем обратно у неё не получается! Шингари не удивится нисколько, если Кокоа ему вообще скажет, что высоты боится. - Вот и сиди теперь тут, пока не научишься летать, - к удивлению Итидзе, парень развернулся и ушёл. Только двери сеновала зачем-то распахнул в стороны. Девушка уже хотела начать паниковать, что будет лежать на балке, пока либо не решится сброситься с неё, либо тело не обессилит от постоянного напряжения, в любом случае выходило, что она рухнет вниз, оставалось к этому только морально подготовиться, но тут раздался стук копыт. Кокоа пришлось покрепче обнять балку, чтобы не свалиться с неё от удивления, ведь Шингари вернулся и не один, а верхом на той самой лошади! Пнув её по бокам, заставив пройти вперёд, парень остановился точно под тем местом, где висела Итидзе, и теперь, вытянув руки, вполне мог её достать, ведь на лошади он был вполовину выше своего обычного роста. - Ты была бы очень проблемной принцессой, Кокоа, - вздохнул Мироку, протягивая к ней руки. - Спускай сначала ноги и старайся встать на седло, я подстрахую. Кокоа вздохнула, меняя центр тяжести, опуская ноги вниз, ощущая, как за тонкие лодыжки хватается Шингари, помогая ей спуститься в седло, и только после этого девушка с облегчением вздохнула. - Прости. Я ведь предупреждала, что от меня одни проблемы, ты знал, что я плохая... - Итидзе снова вздохнула, но уже более горько, сглатывая тугой комок, что образовался в горле, не поднимая глаз. Может, он потому так себя и вел в последнее время? Понял, что она другая, и разочаровался, а сказать ей об этом не мог? Вот и сейчас наверняка злится на нее, но уж лучше бы сразу все высказал, чем вот так играл в молчанку, убивая медленно и только растягивая агонию. - Мироку, я тебе все-таки не нравлюсь? - Я вроде снял тебя с балки, когда же ты успела удариться головой? - Шингари тоже вздохнул, видя, что, кажется, именно его слова так расстроили девушку, заставив снова копаться в себе и сомневаться из-за явно заниженной самооценки. - Я ведь уже объяснял тебе, что ты не плохая и я тебя тем более такой не считаю. Не понимаю вообще, откуда у тебя подобные мысли, - Мироку скользнул одной рукой девушке на талию, вынудив её немного прогнуть спину, прижимаясь к нему, второй погладив от локтя до плеча, поднимаясь, зарываясь в волосы, прислоняя их вместе со своей ладонью к щеке Итидзе, большим пальцем касаясь скулы. И раз Кокоа не поднимала головы, Шингари поцеловал её в макушку и не отстранился, касаясь головы кончиком носа, вдыхая аромат шампуня, смешанный с естественным запахом кожи и волос. - Расскажи мне, с чего это ты взяла, что мне не нравишься? - Ты стал реже писать и звонить, и видимся мы только на работе... Я ведь говорила тебе, что, несмотря на сессию, всегда смогу найти для тебя время. У меня такое ощущение, что наши отношения не то что сдвинулись, наоборот, отдалились... - Кокоа старалась не плакать, сдерживалась изо всех сил, но слезы предательски щипали глаза, дрожа на ресницах. Он однажды видел, как она плачет, но тогда слезы так и не сорвались, оставшись внутри. А сейчас сдерживаться было сложно, голос стал низким, почти срываясь на шепот, и соленые капли все-таки побежали по щекам и ниже, капая на ее руки и седло, на котором они сидели. - Прости, - Мироку, поняв, что Кокоа плачет, закусил губу, чувствуя себя идиотом. Конечно, естественно было делать ошибки, когда это его первые в жизни отношения, но от этого легче не становилось, особенно когда эти ошибки заставляли плакать любимую девушку. - На работе мне почти не удаётся побыть с тобой, но мой взгляд всегда направлен в твою сторону. Я продолжаю волноваться за тебя и звонил бы каждый раз, как мог и хотел, если бы не знал, что могу отвлечь от подготовки к экзаменам или от отдыха. Ты же по-любому мало спишь и ешь, я догадываюсь и переживаю, но редко что могу сделать из-за предрождественской занятости в проекте. Остаётся только скучать и ждать твоих каникул. Но я все равно виноват в том, что оставил тебя, забыв, как ты умеешь себя накручивать. В итоге ты перестала чувствовать мою любовь и подумала, что не нужна мне, прости, - Шингари начал гладить девушку по волосам, переместив руку ей на спину, позволив ей лбом прижаться к его плечу, прислоняясь горячими губами к её виску, следующий поцелуй оставляя на скуле, затем на щеке, чувствуя солоноватый привкус на губах, следом оставляя на коже лёгкий и небольшой мазок кончиком языка. Кокоа широко распахнула глаза, тут же переставая плакать, впервые за все время чувствуя себя уютно и защищенно, чувствуя, что Мироку ее действительно любит, а она взяла и усомнилась в нем. - Прости, что усомнилась в тебе, я ведь тоже тебя люблю. Прости, я больше не буду сомневаться в тебе, но и ты звони мне хоть раз в день, я хочу слышать хотя бы твой голос, если не могу увидеть. Пожалуйста? - Итидзе подняла покрасневшие заплаканные глаза, лицо было мокрым от слез, и она понимала, что вид у нее сейчас более чем неприглядный. Любая девушка, когда плачет, далеко не красавица. Утирая руками остатки слез, девушка ощутила, что место, куда ее лизнул Мироку, горит словно огнем, и, только сейчас осознав, что он сделал, резко покраснела, словно ее со свей силы побили по щекам. - Хорошо. А ты взамен обещай мне, что не будешь забывать про отдых и еду. Ты и так про это редко вспоминаешь, а во время сессии вообще, наверное, от учебников не отходишь. Поэтому либо следи сама за этим, либо я буду наведываться с проверками, договорились? - увидев, что девушка более-менее успокоилась, Шингари кивнул сам себе и, видимо, решил, что Итидзе такого же мнения, как и он, и дожидаться ответа не стал, просто неожиданно положив свои ладони ей на бедра, спустив под колени и аккуратно потянув на себя, заставляя положить ее ноги поверх его бедер и придвинуться, а то из-за того, что Кокоа сидела с ним в седле к нему лицом, было не очень удобно и их колени упирались друг в друга. На этом перемещения не закончились, на талию девушки легла рука, а сам Мироку наклонился, закрепляя их договор поцелуем. Сначала осторожным, словно он спрашивал разрешения, затем постепенно делая его крепче, обхватывая нижнюю губу Кокоа своими, чуть потянув, отпустив, снова поймав и примяв, пальцы складывая на подбородок, цепляя и придерживая лицо Итидзе около себя. Кокоа вздрогнула еще в тот момент, когда Шингари неожиданно обхватил ее бедра, придвинув так, что она фактически сидела на нем, а поцелуй и вовсе стал неожиданным. Она не думала, что он будет настолько смелым, что перейдет к столь решительным действиям, с учетом того, что они сейчас находились на съемках и на конюшню в любой момент мог кто-нибудь зайти, но, плюнув на это и на то, что подумают другие участники группы и съемки, она решила ответить на столь манящий призыв. Пришлось немного выгнуться, чтобы придвинуться ближе, положив ладони на широкие плечи парня, притягивая себя таким образом, что своей грудью девушка уткнулась в торс Мироку, за счет того, что теперь она фактически сидела на его бедрах, разница в росте не так сильно ощущалась, за счет чего ему не нужно было склоняться очень низко. Своим телом Итидзе ощущала крепкую мужскую грудь, твердую, почти как камень, где сильно стучало сердце, несколько нижних пар ребер и накачанный пресс. Одна ладонь переместилась с плеча выше, зарываясь в пепельные волосы, показывая, что ей приятно, а вторая передвинулась на спину, оглаживая через ткань костюма. И Мироку уловил жест Итидзе, то, что она не против его действий и ей даже нравится то, что между ними происходит, от этого поднималось желание отодвинуть грань немного дальше, податься вперёд и ещё больше усилить поцелуй. Девушка ощутила, как по губе скользнул кончик языка, совсем легко, словно боялся реакции Кокоа, затем ещё раз, уже увереннее, с небольшим нажимом, проходясь по мелким неровностям, и ещё, уже плавно проскальзывая внутрь, касаясь зубов и в этот момент прижимаясь к губам девушки крепче, нагоняя её язычок своим. Одна ладонь в то время начала движение в ответ, ушла с талии на бедро, легко погладив до коленки, снова исчезнув и появившись на боку, медленно поползла к груди, останавливаясь точно под ней. Шингари явно получал удовольствие от этого неторопливого изучения, касаясь Итидзе сперва осторожно, чтобы понять, насколько она может ему позволить прикасаться к ней, после чего ласки становились уже увереннее, заставляя забыть, что они в данный момент вообще сидят верхом на лошади, которая в любую секунду могла перестать стоять спокойно. Кокоа плавилась под ласками парня, впервые ощущая, как ее тела касаются вот так: сначала трепетно и осторожно, словно она была сделана из тончайшего фарфора, а потом с нажимом и страстью, которая пьянила сильнее вина и вводила в зависимость сильнее наркотика. Девушка не пожалела, что влюбилась в этого парня, да и любовь, как болезнь, всегда приходила неожиданно, но не лечилась никакими лекарствами. Сильная широкая ладонь скользила по ее талии, пересчитывала ребра, заставляя замирать, пропуская прикосновения через все тело, словно электрический ток, забывая о том, что надо отвечать. Но Итидзе старалась, скользя своим язычком по его языку, пока еще не рискуя перехватить инициативу в свои руки, только наслаждаясь и поглаживая ладонями спину, лопатки и считая подушечками пальцев позвонки. Мироку очень нравилось чувствовать, как её ладони исследуют его тело, прощупывая мышцы, чувствующиеся через них выступы костей, оглаживая все изгибы, пусть сквозь ткань одежды, но парень все равно жадно впитывал эти прикосновения, наслаждаясь тем, что Итидзе не стесняется открываться ему все больше и больше, проявляя инициативу, хочет трогать его и дарить ласку в ответ. Это ещё больше увлекало, заставляя парня забыть, что он, вообще-то, на работе. Никогда ещё с ним подобного не случалось, Мироку всегда держал рассудок трезвым, но сейчас его давно затуманило какой-то сладкой пеленой, а телом руководили только чувства. Наконец, Шингари настолько осмелел, что в ход пошли зубы, совсем легко пройдясь по нижней губе девушки, даже не подцепляя и лишь проводя по нежной коже, привнося в поцелуй какой-то новый оттенок. Кокоа вздохнула от этого жеста, из-за чего из горла вырвался тихий, едва заметный стон, который был едва различим за завесой шумного дыхания. Но это тут же прояснило разум девушки, тело все-еще было ватным, наполненным страстью и любовью, но разум уже протрезвел, сгоняя пелену с глаз, заставив немного резко прервать поцелуй, заливаясь красной краской. - Прости, но как-то это... Неправильно увлекаться в рабочее время. Тебя, наверное, уже потеряли... - Итидзе посмотрела вниз, осознав, что до земли высоко, и по телу пробежала волна дрожи. - Вряд ли потеряли меня одного, - Мироку, заметив взгляд Кокоа, ссадил её обратно на лошадь, слез, после чего помог Кокоа поставить сначала одну ногу в стремя, а затем вторую. Но, к её удивлению, не дал ей спуститься на землю, а заставил сесть на скакуна уже по-хорошему, потрепал животное по холке, чуть растрепав гриву, погладил по морде, похвалил и почти одним-единственным движением запрыгнул обратно в седло позади Итидзе, почувствовавшей, что её крепко обняли за талию одной рукой. Скомандовав лошади тронуться и потянув за уздечку, Шингари заставил её развернуться и выйти из амбара, и Кокоа даже не заметила, когда они перешли на неспешную рысцу, пустившись вокруг загона, внутри которого остальные трое парней, уже более-менее освоившись, тренировались в беге и уже пробовали сниматься. - Долго же вы, влюбленная парочка! - Харухи верхом на коне светлой масти первым заметил появившегося Мироку с Кокоа и широко улыбнулся. Кокоа не сразу поняла, откуда это Терамитсу-младший знает об их отношениях, и недоуменно посмотрела на Мироку. Только сейчас на свету ей стало видно, что волосы у парня немного растрепались, а лицо было красным, решив проверить свою догадку, девушка прислонила костяшки к своим щекам, ощущая, что они горят огнем. «Ужас! У нас обоих вид, наверное, такой, словно мы не целовались, а занимались чем покруче!» - Итидзе от своих собственных мыслей покраснела еще сильнее, мечтая провалиться под землю от стыда, лишь бы не ощущать на себе хитрые взгляды близнецов и Аканэ. - Долго - это несколько дней от работы отлынивать в другом городе с любимой девушкой, а мы совсем недолго, - улыбнулся Мироку в ответ на взгляд Аканэ, который понял, что речь шла о нем. - Ты себя нормально в седле чувствуешь? - обратился Шингари уже к Кокоа, невольно опустив голос и голову, чтобы его губы были ближе к ушку девушки, пиная при этом лошадь по бокам, заходя внутрь загона и заставляя её пробежать ещё круг, пока парни внимательно наблюдали за столь редким зрелищем. Они ведь даже не заметили, когда Мироку успел сблизиться с Кокоа настолько, вроде они перекидывались всего несколькими словами обычно на работе, никто бы даже не подумал о такой неожиданной паре, если бы не изменения в поведении Шингари. Итидзе хотелось, по меньшей мере, сбежать в дом от неловкости и смущения. Поэтому она и считала, что заводить отношения на работе не стоит, иначе все будут греть уши и глаза мозолить, как это было сейчас. Не хватало разве что фраз «Совет вам да любовь», «Когда свадьба?» и все в этом духе. - Непривычно... Я первый раз на лошади еду, - Кокоа пыталась принять удобное положение и в итоге не нашла ничего лучше, как немного откинуться назад, привалившись спиной к груди парня. - Ты, главное, быстро не езжай, а то мне и так немного страшно. Падать с дерева или еще откуда я привыкла, а вот с лошади еще не пробовала. - Не переживай, упасть с лошади я тебе уж точно не дам, - в доказательство своих слов Мироку покрепче обнял девушку одной рукой за талию, пробегая ещё несколько кругов, после чего команда фотографов дала знак, что готова к работе, и Итидзе пришлось с неохотой, но отпустить. Несколько часов ушло на то, чтобы сделать несколько сотен снимков в самых разных локациях и позициях, парни к концу съёмок изрядно вымотались и устали, как и рабочий персонал, и с облегчением выдохнули, когда объявили конец на сегодняшний день. Благо, недалеко от конюшни располагалась база отдыха, куда и определили ребят на несколько дней, в течение которых будет проводиться фотосессия, поэтому до вкусной еды и своих комнат они добрались быстро, а вечером даже у них оставалось свободное время, которое они могли провести, как хотели. Кокоа, совершенно не зная, как ей убить время, решила в итоге прогуляться до магазина с сувенирами и прикупить что-нибудь на память об этой поездке. В конце концов, тот регион, в котором они находились, славился своими тропическими фруктами, а Кокоа так хотелось попробовать мускатную дыню, но в Токио она стоила в магазинах слишком дорого. Выяснив у сотрудников конюшни, что магазин находится в получасе пешей ходьбы, Итидзе решила, что это неплохой способ прогуляться, и, прихватив большую сумку, решив заодно прикупить съестные сувениры остальным участникам проекта, девушка направилась по своим делам, только в магазине осознав, что телефон она забыла в комнате, а погода на улице начинала портиться. Небо быстро заволокло тучами, а стоило пройти минут десять, как зарядил жуткий ливень. Стараясь уберечь свои покупки, Кокоа прибавила шаг, радуясь, что сумка у нее непромокаемая, но вот сама девушка, пока возвращалась назад, вымокла насквозь, не осталось ни единой сухой нитки. И совершенно неудивительно, что стоило Итидзе зайти в дом, как к ней тут же подбежал взволнованный Мироку, беспокойство которого возросло, когда он увидел, что девушка вся сырая с головы до ног. Он потерял её примерно час назад, когда после ужина, небольшого отдыха и душа решил сходить до неё и предложить прогуляться, ну или хотя бы проверить, снова погрузилась она в зазубривание билетов или нет. Но в комнате было пусто, а, узнав, что Итидзе ушла до магазина, Шингари решил просто дождаться, вот только собирающиеся на небе тучи его не радовали совсем. И не зря, как выяснилось. - Кокоа! Ты что же ушла и даже телефон не взяла? Я бы тебя хоть с зонтом встретил! - парень, отчитывая, словно маленькую девочку, уже методично действовал: забрал тяжёлую сумку, закинул на одно плечо её, а на другое Итидзе, как только та сняла обувь, и понес в её комнату, чтобы как можно скорее приняться сушить девушку. А то ведь с её везучестью и заболеть недолго. - Да ладно, дожди здесь хоть и осенние, но достаточно теплые, - Итидзе негромко чихнула, шмыгнув носом, чувствуя, как влага с ее вещей пропитывает рубашку Мироку, так как предчувствовала, что если ее сейчас отжать, то воды наберется целое ведро. Следовало как можно скорее вылезти из мокрых вещей, переодевшись в сухое, и высушить волосы, а то, как теплолюбивая японка, она могла и правда заболеть после такой прогулки. Но, несмотря на все, Кокоа было неловко от того, что она снова заставила Мироку волноваться, что не подумала о том, что он будет ее искать, решив, что парень после тяжелого дня, наполненного скачками и съемками, будет отдыхать и носа не покажет из своей комнаты. - Кокоа, не в обиду тебе будет сказано, но мне кажется, что ты можешь заболеть даже от холодного мороженого жарким летом с твоей-то везучестью. А у тебя, между прочим, сессия. Согласись, что это не самое подходящее время для болезни, - Мироку, придя в комнату, скинул сумку на пол и подошел к шкафу, продолжая держать Итидзе на плече. - Что тебе достать из сухой одежды? Или можешь сама, но тогда скорее всего намочишь пол, - Шингари решил сначала перейти к действиям, чтобы точно исключить риск того, что Кокоа простудится, а потом, когда она обсохнет и согреется, он сможет уже её поругать. - У меня с собой немного вещей на смену. Только если домашнее платье вытащить. Оно белое, на самом верху лежать должно, - Итидзе терялась от такой заботы, но не могла сказать, что ей неприятно, скорее наоборот, хотелось подобно кошке прикрыть глаза и громко мурчать. Привыкшая полагаться только на себя, она сейчас понимала, как это, когда кто-то начинает решать твои проблемы, перекладывает на себя часть твоей работы, оставляя тебя разбирать важные дела, а сам в то время, к примеру, готовит ужин. - И давай ты лучше меня на пол поставишь? Тебе так или иначе придется меня отпустить, чтобы я смогла переодеться. - Я тебя и отпущу, но только в ванной, - Мироку, получив разрешение Кокоа открыть шкаф, нашёл там указанное ей платье, взял дополнительно полотенце и поспешил в ванную, а то он чувствовал, как промокло его плечо, и предполагал поэтому, что Итидзе наверняка не очень приятно находиться в мокрой одежде, а ещё она скоро должна была начать дрожать от холода. Оказавшись на месте, Шингари поставил девушку на пол, проследив, чтобы она не поскользнулась, положил на бортик раковины вещи. - Как переоденешься в сухое, выходи, я буду в комнате, - решив, что самому переодевать девушку ему не стоит, Мироку тактично удалился. Они совсем недавно в отношениях, поэтому вряд ли Кокоа не постеснялась бы, если бы он захотел помочь с мокрой одеждой, так что, чтобы не смущать её, парень вышел, решив пока быстро сходить за чем-нибудь горячим для Итидзе. Кокоа принялась быстро вылезать из мокрой одежды, стаскивая с себя футболку, джинсы и нижнее белье, складывая все в корзину, чтобы потом развесить и просушить. Недовольно прикусив губу от того, что полотенце осталось в комнате, как и сменные трусы и лифчик, девушка вздохнула, натягивая платье прямо так, чувствуя, как бегут с волос капельки воды, впитываясь в белую хлопковую ткань, делая ее прозрачной. А от одной мысли, что на ней нет нижнего белья, она смущалась еще больше, как бы попросить Мироку, чтобы он дал ей найти в шкафу и эти вещи и переодеться до конца, она не знала. Не говорить ведь ему об этом напрямую? Да она, скорее, от смущения сгорит! - Я переоделась, - Итидзе вышла из ванной, надеясь, что парня нет в ее комнате и он ушел куда-нибудь. Но надежды Кокоа не оправдались: она, как ни старалась избавиться от мокрой одежды быстро, все равно провозилась с джинсами достаточно, чтобы Шингари успел сходить до кухни и принести чашку горячего какао, которое ещё дымилось. Более того, Мироку был раздет. Пусть наполовину, и пусть Итидзе уже не раз доводилось видеть торс парня обнаженным, все равно привыкнуть к этому пока ещё не получалось, да и как-то она не подумала, что Шингари решит снять намокшую футболку прямо сейчас. - Возьми, согрейся, - Мироку вложил в руки девушки чашку, при этом заботливо обернув её в кухонное полотенце, в котором он её и нес, чтобы Кокоа не обожгла ладони, и только после этого заметил, что на её теле было только платье. Взгляд просто сам собой упал на ткань, потемневшую из-за струек воды, стекающих с волос, а потом подметил и отсутствие, как минимум, лифчика на девушке, что заставило парня смутиться, отчего невольно хотелось как-то сгладить обстановку. Поэтому Мироку взял полотенце, накинул его на голову Кокоа, принявшись заботливо и аккуратно вытирать влажные тёмные волосы, проходясь ладонями по голове и переходя вниз на пряди. Кокоа и сама поняла, что Мироку заметил, что на ней только платье, покраснела еще сильнее, буквально утыкаясь носом в чашку, приближая ее к губам, чувствуя слишком высокую температуру и принимаясь дуть, стараясь немного остудить напиток. Но, как только Шингари подошел к ней со спины, невольно напряглась, думая, что он будет делать. Фантазия, как следует удобренная отоме-играми с возрастным ограничением, тут же нарисовала в ее фантазии, как его руки проскользят по спине, как подушечкой пальца он будет рисовать узоры, повторяя маршрут капелек с ее волос, отчего кожа покрылась мурашками и внезапно бросило в жар. Но девушка испытала и облегчение, и разочарование одновременно, когда ощутила на своей макушке пушистое полотенце, собирающее влагу с темных длинных волос. Было приятно от того ощущения, когда пальцы умело массировали кожу головы, стараясь высушить пряди, от того, как о ней заботились, а то, что это был именно Мироку, и вовсе поднимало отметку удовольствия на самый высокий уровень. - Так, ты ещё и босиком на полу стоишь после того, как вымокла, - внезапно заметил парень. - Так не пойдёт. Кокоа не видела, но Мироку покачал головой, осмотрелся, заприметил кровать и решил переместиться туда. Итидзе вновь почувствовала ладонь на своём животе, скользнувшую дальше на бок, только теперь тепло от неё ощущалось куда сильнее из-за того, что девушка продрогла и стояла, одетая в одно лишь тонкое платье. Приобняв, Шингари прижал Итидзе к себе, из-за чего она теперь и спиной чувствовала его тепло, осторожно вместе с ней отошёл к кровати, забрал чашку, чтобы помочь Кокоа сесть и ничего не разлить, после чего вернул её обратно в руки, а сам неожиданно присел, стаскивая полотенце с головы девушки. С волос уже почти ничего не текло, вытирать тело было бессмысленно, поскольку Кокоа сидела уже в сухом платье, поэтому Мироку взялся за ноги, обхватив сначала одну ступню, держа за пятку и тщательно вытирая, даже надавливая пальцами сквозь полотенце на подошву ступни, немного массируя и делая приятно. Кокоа вздрогнула еще в тот момент, когда Мироку внезапно опустился вниз, отчего она порадовалась, что юбка у платья достаточно длинная, чтобы он, сидя в таком положении, не увидел, что она сидит тут перед ним в платье совсем на голое тело. Но стоило только расслабиться, как девушка тут же пожалела о том, что подумала, будто пытка закончилась. Сильные руки уверенно вытирали ноги, согревая, массирующими движениями проходясь по коже, заставив судорожно вздохнуть, чувствуя, как сбивается дыхание, а по лицу расползается краска смущения. Ступни и пальцы ног всегда были самым слабым и одним из эрогенных мест Итидзе, отчего пришлось крепче сомкнуть бедра, стараясь отвлечься на что угодно, но пытка была слишком сладкой, слишком приятной. Пальцы уверенно перешли на пальцы, начиная с большого и тут уже девушка не смогла сдержать тихого стона, испуганно прикрывая рот рукой, смотря на Мироку с видом нашкодившего щенка. Вдруг еще решит, что она его тут соблазняет? Хотя Шингари смотрел на неё точно так же, но только поначалу. Он на миг испугался, что сделал больно, но, посмотрев на лицо девушки, понял, что сейчас реакция была на что-то другое. Вдобавок он заметил, как напряжены ноги Итидзе, как она зажала бедра и покраснела, даже дышала по-другому, и, чтобы проверить свою догадку, продолжил массировать пальцы ног, прищурившись, смотря при этом в фиолетовые глаза напротив, пытаясь уловить, что же Кокоа почувствовала. И Мироку окончательно понял, что неожиданно нашёл уязвимое и, видимо, очень слабое место на теле Итидзе, когда услышал ещё один глухой стон, что его немного смутило, но не остановило. - Если тебе приятно, то не сдерживайся, - на этот раз подушечки пальцев прошлись по обнаженной коже по подошве от кончиков пальцев к пятке, и, видя, как Кокоа хватает губами воздух, парень улыбнулся. - Мне нравится доставлять тебе удовольствие, - Мироку сложил полотенце на бедра Кокоа, беря одну ступню в свою ладонь, приподнимая и одновременно наклоняясь, оставляя первый поцелуй около щиколотки, а второй на коленке. Он даже не знал, что толкнуло его на это действие, просто, смотря на то, какие ощущения испытывает Кокоа от этих жестов, хотелось сделать ей приятно ещё больше. Итидзе плавилась, как масло, в его руках, горячие, разжигающие нешуточное возбуждение прикосновения отзывались басом в каждом, даже самом дальнем уголке ее тела. Заставляя прикусить губу и закрыть глаза от удовольствия, еще пытаясь цепляться за уплывающий в нирвану рассудок, который до хрипоты кричал о том, что это неправильно и что так быть не должно. Но колени сами дрогнули, уже не стискиваясь так крепко, а наоборот, немного расходясь в стороны. Новые стон уже громче и отчетливее сорвался с губ, когда девушка ощутила поцелуй на щиколотке, и новый, когда губы коснулись колена, отчего голова невольно запрокинулась назад, а тело прогнулось красивой дугой. Мироку явно нравилось наблюдать за тем, как Кокоа таяла от его прикосновений, как её скулы непроизвольно становились красными, взгляд блестел, а с губ срывались то тихие стоны, то рваные вздохи. Это будоражило ещё больше, разгоняло и горячило кровь, отчего действия парня становились более пылкими, совершались на эмоциях. Шингари слегка прикусил выступающую косточку на коленке, чуть приподнялся, поцеловал обнаженную кожу, снова поднялся, но на этот раз оставил поцелуй уже поверх ткани платья на бедре. Все же Мироку не окончательно забыл про рассудок, поэтому как-то ещё себя контролировал, помня, что Кокоа сидит в одном платье, действуя аккуратно, чтобы ей не было неловко перед ним уж слишком сильно, руки скользнули на талию, лаская пальцами бока, нечаянно слегка задевая грудь. Лёгкий толчок и парень опрокинул девушку на спину, нависая над ней, для её спокойствия ставя оба своих колена с одной стороны от её ног, ловя ладонью её голову за затылок, слегка сжимая волосы и затягивая в поцелуй. На этот раз сразу уверенный и крепкий, тягучий, но не подчиняющий своей силе и более чувственный. Кокоа окончательно задохнулась от ощущений, которые били фонтаном, заставляя все нервы искрить подобно электрическому току. Возбуждение уже не просто гуляло по телу, оно свернулось тугой спиралью, стекая вниз, заставляя бесстыдно выгибаться навстречу прикосновениям и поцелуям. Решив ответить, Итидзе провела кончиком языка по губе Шингари, прикусила ее немного, оттягивая на себя, в то время как ладони обосновались на спине парня, гладили и ласкали мышцы, лопатки, ряд позвонков, зарывались в пепельные волосы, то сжимая пряди, то слегка потягивая за них. Хотелось коснуться везде, изучить каждую черточку, узнать каждый укромный уголок, но и ответить тем же. Рассудок девушки в отличие от парня уже давно покинул свою хозяйку, отдавая власть над балом в руки страсти, возбуждения и инстинктов. Кокоа впервые касалась обнаженного торса Шингари, водя пальчиками по мышцам, что заставляло бежать мурашки по коже парня и дышать глубже, отчего поцелуй скоро пришлось разорвать, напоследок оставив на губе Кокоа лёгкий укус. Но ладонь Мироку тут же легла на подбородок, поворачивая голову Итидзе, заставляя её немного запрокинуть, чтобы почувствовать, как его губы скользят от ключиц по прямой вверх, проходясь по щитовидной железе, чуть надавливая, прихватывая кожу, ненадолго останавливаясь на подбородке, чтобы легонько прикусить. Шингари словно изучал границы дозволенного и возможности тела Кокоа, прощупывая слабые и особо чувствительные места, применяя силу только когда был уверен, что это не испугает девушку, в остальном стараясь быть нежным и не выходить за рамки, хоть это и было очень сложно сделать из-за того, как менялась Итидзе в этот момент. Кокоа уже давно было не холодно, а жарко, опаляющее чувство растекалось по венам кипящим маслом, заставляя кожу буквально пылать. С каждой минутой, с каждым прикосновением и движением хотелось больше, дальше, глубже, хотелось, чтобы он касался ее где захочет, куда падает его взгляд. Двусмысленная позиция только подливала масла в огонь, пробуждала желание, Итидзе понимала, что если Мироку не остановится сам, то она никоим образом ему не будет препятствовать. Пальцы одной руки прошлись по плечу, едва задели косточки ключиц Мироку, выше по шее, касаясь кадыка, снова вниз, девушка ощущала себя Алисой, внезапно попавшей в Страну Чудес, стараясь ответить, тоже сделать приятно, изучая, следя за реакцией, чтобы понять, где будет наиболее приятно. Хотя понять это было нелегко из-за шумного и сбивчивого дыхания и в целом эмоционально напряженного состояния, но Шингари понимал, что скоро дойдёт до той грани, когда его контроль над собой начнёт ослабевать. Он хотел сделать приятное Итидзе и понять, насколько она может доверить ему себя, но выходило, что девушка морально уже ко всему была готова, раз не останавливала его и с удовольствием отвечала, и на этом пока следовало остановиться, чтобы подготовиться и в следующий раз сделать всё по высшему разряду. Ладонь Мироку легла поверх ладошки Кокоа, обхватывая, заводя дальше на затылок, кончик носа прошелся взад-вперёд по косточке ключицы и поднялся к ушку девушки, влажные волосы которой зашевелились от дыхания Шингари. - Согрелась? - Мироку, улыбнувшись, прислонился губами к коже шеи. Кокоа не сразу поняла, что у нее спросил Мироку, сознание находилось в каком-то тумане, мысли напоминали густой и вязкий кисель, а тело не просто согрелось, оно буквально пылало, требуя к себе внимания и продолжения ласки. Итидзе, конечно, знала, что ноги у нее весьма чувствительны, но не догадывалась, что простые прикосновения, которые делал с ней Мироку, настолько ее возбудят. - Мне теперь... Жарко... - сквозь сбивчивое дыхание, томно и с полустоном прошептала девушка, наклоняя голову сильнее, открывая больший доступ к своей шее. - Главное, что не холодно, - улыбка Шингари стала немного шире, а кожа на шее оказалась мягко прихвачена и слегка сдавлена губами, следом прошелся язык, и снова почувствовались губы, после чего все закончилось, ведь Мироку боялся, что снова может увлечься столь привлекательным занятием. Кокоа не отталкивала его, а словно, наоборот, манила к себе, хотелось продолжить, но в то же время нельзя было, парень считал, что сейчас все-таки не время и ему лучше подготовиться к столь важному шагу. - Мне придётся тебя оставить, чтобы ты оделась до конца. Заодно я могу пока раздобыть что-нибудь съедобное на кухне, - просунув руку под спину Итидзе, Мироку приподнял её над постелью, прижимая к себе. Кокоа заметно удивилась, широко распахивая глаза, приподнимая голову, чтобы посмотреть в глаза Шигари. Она думала, что они дойдут до самого конца, но Мироку внезапно прервался. И от этого было не то что обидно, скорее, непонятно. - Мироку, я сделала что-то не так? - девушка как всегда всех собак на себя повесила, подумав, что она или сделала что-то неприятное, или, что еще хуже, ее тело все-таки совершенно не способно возбудить парня. - Ты о чем? - Шингари действительно поначалу не понял, о чем именно его спрашивала Кокоа, и сел, продолжая обнимать девушку одной рукой, как внезапно до него, кажется, дошло. - Я остановился не потому, что ты сделала что-то не так, - Мироку вздохнул, поскольку говорить об этом ему было даже немного неловко, - а потому, что у меня это тоже первый раз. На данный момент я многого не знаю и могу сделать тебе больно, а я этого не хочу, понимаешь? - Шингари, положил ладонь девушке на щеку, скользя подушечкой большого пальца от уголка глаза к виску. - Твой вид сегодня меня с ума сводит, боюсь, что не смогу себя контролировать. Итидзе удивилась еще больше, она, конечно, догадывалась, что у Мироку это первые серьезные отношения, как и у нее, но то, что он тоже еще не знал физической близости, стало откровением. Его поцелуи и ласки казались такими уверенными, правильными, что девушка и мысли не допустила, что для него это впервые. А от слов парня о том, что ее вид сводит его с ума, по лицу поползла краска смущения, ведь это значило, что ему все нравится и его все устраивает. Кокоа впервые ощущала себя любимой, а сегодня еще и желанной и от этого расцветала, словно сакура в апреле. - Спасибо, - Итидзе благодарно улыбнулась, обнимая Шингари за плечи, оставляя уже невесомый, легкий поцелуй в уголке его губ. Мироку снова улыбнулся, облегченно выдыхая и радуясь, что девушка его поняла правильно и не стала ничего говорить по поводу его девственности, что ничего не пришлось объяснять и доказывать Итидзе, что на самом деле она прекрасна. Да, её фигура далека от того образа модели, который всем навязывают, но кто сказал, что это его идеал? Мироку очень даже устраивала Кокоа, которую он находил изящно и красиво сложенной. - Так что насчёт моего предложения о еде? - парень, пользуясь случаем, обнял Итидзе в ответ, носом ткнувшись ей в плечо и закрыв глаза. - Мне нравится твое предложение, только я хочу внести в него небольшие корректировки. Я всегда хотела попробовать мускатную дыню, но в Токио она такая дорогая, что я решила не упускать шанс и купить ее тут. Так что предлагаю сейчас ее вытащить из сумки и пойти на кухню, - Итидзе, на самом деле, не терпелось попробовать фрукт, который она купила, с одной стороны, она понимала, что правильным будет поделиться с ребятами, а с другой - какая-то часть ее души хотела слопать все только вдвоем с Шингари, чтобы побольше досталось. - Но для начала тебе все равно нужно одеться до конца, если не хочешь, чтобы я ревновал, - отпустив девушку, оставив напоследок поцелуй на её плече, Мироку поднялся с кровати, помотал головой, отыскивая взглядом свою футболку и сумку с дыней, доставая фрукт, забирая с собой вместе со своей вещью. - Прибегай на кухню, как закончишь, - несмотря на то, что Кокоа явно была не против, если бы между ними сегодня случилась близость, Мироку все равно считал, что переодеваться перед ним ей будет неудобно, поэтому взял все необходимое и вышел, чтобы нарезать дыню как раз к тому моменту, как Итидзе спустится на кухню.