Опасное сочетание

"Везение" - мое второе имя. Первое, кстати, "Не".

(с) Т.Пратчет. Плоский мир.

Ночь у Шингари выдалась интересная. Нет, сначала все было тихо, это ближе ко второй половине ночи он проснулся от того, что холод окончательно замучил, а по коридору кто-то ходил и шептался, но даже не это привлекло его внимание больше всего. Итидзе спала без одеяла. Совсем. Мироку на кровати тут же сел, испугавшись, что девушка так и спала и замёрзла, наверное, до ужаса, но заметил, что одеяло с неё просто свалилось на пол, поэтому встал, подошёл и поправил все, заботливо натянув его до ушей. Но не успел парень лечь обратно, закрыть глаза и настроиться на сон, как услышал, что одеяло снова с шорохом было сброшено вниз. Вдобавок Кокоа начала как-то странно дышать, словно бы задыхалась и тихо болезненно стонала, крутилась, вертелась сбоку на бок, из-за чего снова скинула с себя одеяло, когда Шингари опять его вернул обратно. «Кошмар что ли снится...» - Мироку вздохнул, понимая, что ничем не может помочь. Будить Итидзе не хотелось, да и мало ли как она могла отреагировать, тем более после плохого сна, как успокаивать, Шингари не знал, а укрывать обратно одеялом бесполезно было, хоть и нужно, иначе Кокоа просто замерзнет. В итоге парень пришёл к решению, которое и осуществил. Достал свою довольно теплую толстовку на молнии, одел на девушку, сначала просунув в рукав одну руку, затем аккуратно приподняв спину и просунув вторую, застегнул и все-таки накрыл одеялом, присел на край, погладил Кокоа по волосам, видя, что она вроде немного успокаивается. После этого Мироку ушёл на свою кровать и, наконец, уснул, но на утро почувствовал не очень приятное и навевающее подозрения першение в горле. Он догадывался, что мог слегка простудиться из-за откровенного холода в комнате, поэтому, чтобы не разболеться, сходил на кухню за горячим чаем, приняв там же лекарства. А, вернувшись обратно, шёл с дымящейся чашкой в одной руке, второй скребя в затылке, отчего на голове у него настал ещё больший бардак, и хотел снова накинуть одеяло на Итидзе, которая сбросила его с себя уже в бесчисленный раз, и как раз наклонился над ней, когда Кокоа проснулась. Девушка медленно и с явной неохотой приоткрыла глаза и почти сразу их распахнула до состояния чайных блюдец. С трудом подавив в себе желание поднять визг на весь дом и переполошить тем самым всю команду, Итидзе лишь добавила в свой взгляд строгости и холода, отчего Шингари показалось, что глаза цвета спелой черники за пару секунд превратились в холодные просторы космоса. - Позволь поинтересоваться, прежде чем я начну делать выводы, исходя из нашей позиции, которые тебе наверняка не понравятся, что происходит? - Кокоа села на постели, заметив, что поверх ее ночной футболки, которая своим размером напоминала, скорее, просторное платье, надета толстовка парня, которую она видела на нем прошедшим вечером, и холода в глазах заметно прибавилось. - Ничего такого, из-за чего мне можно было бы дать пощечину, - посмотрев на руки Итидзе, парень демонстративно поднял с пола одеяло, бросил в ноги девушке и выпрямился обратно, забирая с её тумбочки чашку со своим чаем и делая глоток, отходя к своей кровати, чтобы не нервировать никого. - Не хотел, чтобы ты мерзла, думал укрыть. И так уже раз в... Пятый, наверное. Всю ночь ворочалась и как нарочно скидывала его с себя, поэтому пришлось тебя одеть в тёплое, не мог же я всю ночь тебя контролировать, - в ответ на холодность и какие-то подозрения Кокоа в голосе Мироку невольно появился укор. Но, решив не зацикливаться на том, что его заботу неправильно поняли, что было не очень приятно, Шингари осторожно спросил: - Тебе что-то плохое снилось? Кокоа стало неловко от того, что ее голову посетили совершенно не те мысли, и девушка вздохнула, поднимаясь с кровати, чувствуя, что футболка и толстовка за ночь пропитались потом и сейчас были влажными и холодными, причиняя дискомфорт. - Прости, забыла тебя предупредить, что плохо сплю на новом месте... - расстегнув молнию на одежде, девушка стянула ее со своих плеч и сложила, но вместо того, чтобы вернуть владельцу, убрала в свою сумку. - Я ее простираю и сразу же тебе верну. И извини, что так получилось, не хотела тебя ни беспокоить, ни тем более обидеть... - Итидзе потерла глаза кулачками, сгоняя остатки сна, и шумно выдохнула, избегая смотреть на Шингари, думая, что она действительно не только неприятный человек, но и плохой. - Меня всегда мучает прошлое, когда сплю в незнакомой обстановке. Надо было нагрузиться снотворным. - Не завидую твоему прошлому, - Мироку был, как всегда, предельно честен. И обиды не держал, лишь смотрел, как его толстовка исчезает в сумке Итидзе, и допивал чай, пока не остыл, чувствуя, как горячая жидкость бежит по горлу, согревая, и этот давящий ком, наконец, исчезает. В этот момент в комнату вернулся Листэр, который выбегал за Шингари на кухню, покрутился у ног хозяйки и успокоился, сев между чуть разведенных ног Мироку, потеревшись о его колено и привлекая внимание. - Кстати на кухне уже готов завтрак. Кто-то мне обещал нормально поесть, - не отставал по этому поводу парень, напомнив о своём решении последить за питанием Итидзе и погладив её питомца между ушей. - Я надеялась, что ты об этом забудешь... - Кокоа обычно пропускала завтрак, предпочитая лишний часик понежиться в постели и поспать, а потом, пока гуляла с собакой, в какой-нибудь палатке покупала онигири или крокеты, или тайяки, в общем то, что было не очень полезно, но продавалось на каждом углу. Темные глаза внимательно следили за тем, как парень пьет чай, шумно сглатывая, и поначалу едва заметно морщится, словно бы ему больно глотать, и в голову закрались нехорошие подозрения. - У тебя только горло болит? - Итидзе поставила на стол свою сумку и вытащила косметичку, которую использовала в качестве аптечки. - Надеюсь, что на этом все и закончится, не хотелось бы разболеться, - не стал отрицать парень, - Лекарства я уже принял, - проследив за маневром Итидзе, предупредил Шингари, убирая опустевшую чашку на тумбу и принимаясь чесать собаке за ушами уже обеими руками, но лишь пару минут, после которых встал с кровати. - Жду на кухне, - сказано было таким тоном, что Кокоа показалось, что если она не придёт и продолжит кусочничать, то ей потом здорово не поздоровится. Девушка надулась, какая ему в конце концов разница, как она питается? Но... В груди что-то отчаянно сжималось от этой заботы, было приятно, что кто-то переживает, беспокоится. Девушка и не знала толком, как это, и всегда старалась открещиваться от подобных жестов, но с Мироку этого сделать не удавалось. Быстро переодевшись в джинсы и водолазку, Кокоа спустилась вниз в столовую, где почти не было людей, так как было еще рано и многие продолжали спать, при этом она прихватила с собой спрей для горла, которым активно пользовалась, и знала, что достаточно одного дня и неприятные симптомы тут же пропадут. Листэр уже вовсю скулил и вертелся возле ног девушки, которая поставила на пол миски, в одну из которых выложила корм, а в другую налила воды. - Потерпи немного, скоро пойдем гулять, - Итидзе потрепала пса между ушей, не торопясь выпрямляться, думая, как бы, не обидев парня, отказаться от еды. Ведь аппетита не было до сих пор. - Ты вообще когда-нибудь дома питалась по утрам? - Мироку, вымыв за собой кружку, внимательно посмотрел на выражение лица девушки после своего вопроса и догадался сам. - Похоже, нет, - парень вздохнул и залез в холодильник, набирая какие-то продукты, затем снова отходя к раковине и что-то делая, но Итидзе не видела, что именно, из-за его широкой спины. - Тогда тебе нужно что-то полегче, а то с непривычки тяжело будет, да и вряд ли тебе сейчас хочется есть. Но надо. Голодание по утрам или, что ещё хуже, перекус сильно бьют по желудку, - Шингари взялся за нож и технично нарезал фрукты, добавил к чему-то, что-то ещё насыпал и поставил на стол перед девушкой. Это оказался натуральный йогурт с кусочками яблока, банана, куда Мироку добавил немного мюсли и даже выжал несколько капель лимонного сока. - С-спасибо... Я всегда ела, если чувствовала, что проголодалась, а это обычно происходит только ближе к вечеру. Утром есть не хочется, на учебе или работе много дел, так что ты прав... - Кокоа взяла в руки ложку и неуверенно подцепила яблоко с йогуртом, отправив его в рот, застывая, словно изваяние, и широко открытыми глазами смотря в сторону парня. - Вкусно... Для меня впервые кто-то готовит... Даже странно себя ощущаю, - Итидзе прислонила ладонь, чувствуя, как в груди сжимается сердце. - Даже тут больно... - одними губами прошептала девушка, поднимая глаза на парня, рассматривая его лицо. На щеках Мироку медленно, но верно появлялся румянец, и парень даже немного резко повернул голову в сторону, отводя взгляд, даже прикрывая скулы и нос ладонью. Как-то не привык он к тому, что на него с таким выражением лица и искренностью смотрели девушки, благодаря за завтрак так, будто он, как минимум, звезду с неба достал, от такой картины у него даже что-то перемкнуло в груди. - Это не стоит такой благодарности, - Шингари смущенно улыбнулся, убирая руку от лица, но все ещё чувствуя себя странно, - Обычное дело для утра, просто смешать ингредиенты и все, оптимальный вариант, если перед работой немного времени, кстати. Либо можешь готовить что-то несложное с вечера. Я понимаю, что устаешь и не хочется, но нужно преодолевать это, - Мироку хоть и не лез никогда в прошлое людей, даже ему уже хотелось узнать, что такое скрывает эта девушка, что для неё обычная забота - невиданное явление. Он, конечно, догадывался, что все связано как-то с её родителями: либо они были, но умерли, либо бросили, либо она вообще их не знала, к чему парень склонялся, вспоминая её слова, что «раны не могут кровоточить, если их нет». Но все равно Мироку решил разузнать об этом побольше. - Обычное дело? - девушка задумалась, сжимая в пальцах ложку. Для кого-то, может, это было обыденностью, но для нее чем-то из ряда вон выходящим. Забота, даже вроде как беспокойство - все это было в новинку и вызывало целый всплеск эмоций в ее душе. Раньше, когда она вела другие группы, никто не пытался сделать для нее что-то, помочь, поддержать, накормить, они просто сохраняли отношения менеджера и идолов, так как это ее работа - создавать для них комфортные условия. - Может, и обычное, но ты первый в моей жизни, кто решил приготовить мне что-то... Обычно никто не спрашивал, как я питаюсь или что у меня на душе... И я не понимаю этого. Так и должны вести себя люди? - Ты говоришь так, словно росла... - Мироку замолчал, не зная, стоит говорить или нет, но понадеялся, что для девушки это действительно не является душевным шрамом. - В детдоме, - Шингари посмотрел на Итидзе и, не отметив признаков появления слез, продолжил: - Каждому, кто рос в семье, известно, что такое забота, даже если это была не его родная семья. Поначалу я подумал, что твои родители погибли, но ты не проявляешь признаков человека, с которым случилось подобное, для тебя необычны такие простые вещи, как элементарное внимание, поэтому я пришёл к выводу, что ты одна всю жизнь, - парень услышал, как кто-то гавкнул, и улыбнулся, посмотрев на пса. - За исключением тебя, дружок. - Ты первый за всю мою жизнь, кто заметил это, - Итидзе шумно выдохнула, прикрывая половину лица ладонью и недовольно поджимая губы. Таких, как она, общество не жалует, сторонится, что наглядно подтвердила ее первая работа, когда она еще училась в старшей школе. - Не буду отрицать, но ты прав, пока я не поступила в старшую школу, я росла в приюте, но никогда не думала, что это будет так заметно... - Кокоа отвела голову в сторону, опасаясь, что теперь и он начнет ее сторониться, презирать. Некоторые люди даже считают таких, как она, едва ли не прокаженными. - Всё же те, кто рос в приюте, отличаются от тех, кто рос в семье, ты и сама должна была это заметить. Я считаю, что те, кто рос без родителей, если не сломались, то стали сильными и самостоятельными людьми, в большинстве случаев они даже получше тех, кто рос в нормальных условиях. И теперь мне понятно, почему ты такая, - парень не стал перечислять, какая именно, даже и не зная, сколько эпитетов понадобится, чтобы описать внешнюю оболочку Итидзе словами. - Но нутро у тебя, как и у любой девушки, мягкое. От этих слов Кокоа тут же залилась красной краской, напоминая, скорее, спелую клубнику, висящую на грядке. Скулы горели, щеки и лоб тоже, даже волосы и уши приняли равномерный красный оттенок. Ей не только не сказали кучу гадостей, но и даже выразили в какой-то мере восхищение и сказали комплимент. - Знаешь, я рада, что познакомилась с тобой. Ты просто замечательный человек, Шингари. Я бы хотела, чтобы мы стали друзьями, если ты не против, - Итидзе протянула в сторону парня сжатую в кулак руку. Теперь одна бровь парня удивлённо приподнялась в ответ на столь бурную реакцию от его слов. Он же просто сказал то, как на самом деле думал, ни грамма лжи, ни доли лести, но было приятно, что Итидзе решила ему открыться, ведь в ней была такая черта как недоверчивость. - Тогда зови меня просто Мироку, - парень протянул свою руку, но, к удивлению Кокоа, не прислонил к ней кулак в ответ, а, разжав пальцы девушки, аккуратно пожал, большим проведя по тыльной стороне ладони. - Я тебе разрешаю, да и странно это смотреться не будет, ведь я же на год тебя младше. И ты доела? А то Листэр явно просится на улицу. - Будет все равно выглядеть странно для окружающих. Можешь звать меня просто Кокоа, - девушке показалось, что ее пронзило мощным зарядом тока, когда она ощутила, как большой палец скользнул по тыльной стороне ладони, проклиная свои чересчур чувствительные руки. Спешно встав из-за стола, Итидзе вытащила из кармана поводок и вместе с ним спрей, который прихватила из комнаты. - А, точно, я совсем забыла. Не думаю, что тут есть сильные лекарства, так что лучше воспользуйся этим, - в широкую ладонь было вложено лекарство, пока девушка, присев на корточки, застегивала поводок на ошейнике. - Спасибо, - Шингари посмотрел на девушку с благодарностью. Горло все ещё напоминало о себе неприятным спазмом, пусть и не болело уже так сильно, да и Мироку вообще был немного удивлён, что Кокоа заметила это, обычно он хорошо показывал, что у него все в порядке, даже если это не было так. Парень даже ещё раз убедился в своих словах про «мягкое нутро» девушки, ведь, пусть она заботы и добра не видела, сама об окружающих заботится все равно. Воспользовавшись лекарством и попросив Итидзе подождать, Шингари вернулся в комнату, где переоделся, после чего снова оказался внизу, готовый идти на выгул собаки. Вот только на крыльце собаку он обнаружил, а её хозяйку нет. И Мироку бы подумал, что девушка ещё где-то в доме, да только пёс от неё обычно не отходил, а тут крутился перед домом, смотря куда-то вверх и скуля. - Ты как там оказалась? - Шингари, честно сказать, был поражен, что Итидзе вскарабкалась неизвестно зачем аж на крышу дома, причём в довольно короткий промежуток времени. - Кидала Листэр мячик, а он попал в человека, и не успела я и рта открыть, как мячик был заброшен на крышу... - сопя и пыхтя от напряжения, Кокоа лезла по черепице, пробираясь в сторону ярко-зеленого мячика, который так любила ее собака. Было даже немного обидно от того, что звукооператор даже не посмотрел по сторонам, а просто подобрал игрушку и со всей дури (ну явно не ума) закинул его на крышу. Была бы это обычная игрушка, Итидзе, может, и проигнорировала бы это, но этот мячик ее корги выбрал сам и никогда с ним не расставался. - Почти достала... - вытянувшись во весь свой рост, Кокоа пыталась кончиками пальцев достать до игрушки и при этом не сорваться самой, так как кеды безбожно скользили по гладкой черепице. - Ты же сорваться можешь! - Шингари не на шутку перепугался, увидев, что девушка в силу своего маленького роста достать игрушку не может, а ещё хоть шаг и она может стремительно полететь вниз. От его резко повысившегося голоса люди, находящиеся в округе, даже вздрогнули и обратили внимание на происходящее. - Вот черт, - выругавшись, Мироку полез сам, сетуя про себя на то, что он не Аканэ, который по горам и деревьям ползает так, словно рожден был для этого, но в пылу эмоций даже он забрался неплохо и довольно быстро, хватая Итидзе за руку в последний момент и не давая ей сделать шаг. - Кокоа, ты что совсем себя не бережешь? Ты же знала, что я должен был сейчас выйти из дома, неужели нельзя было попросить меня достать этот мяч? - впервые девушка видела эту ипостась Шингари, которая злится и боится одновременно, а ещё раздражена, но все это пока ещё в лёгкой, хоть и немного непривычной и пугающей форме. - А? - Итидзе застыла, словно каменное изваяние, удивленно и даже недоуменно хлопая глазами, в которых огромными печатными буквами было написано: «А что, так тоже можно было?». Она даже не подумала, что можно попросить о помощи, что за нее кто-то может волноваться и переживать. Ну, упала бы она, снова бы себе что-нибудь сломала или отбила, это было уже привычным делом, и никто бы даже не посмотрел в ее сторону. Так она привыкла жить. - П-почему ты... злишься? - последнее слово вышло с еще более вопросительной интонацией, так как она не была уверена в том, что Шингари на самом деле испытывает злость. - Потому что хрупкая девушка совсем не думает головой! - Шингари не кричал, даже голоса сильно не повышал, но тон его был холоднее стали, черты лица почему-то показались Итидзе жесткими в этот момент. Решив достать несчастную игрушку самостоятельно, парень сделал шаг к девушке, вместе с которой они стояли на крыше крыльца, когда мячик застрял в водостоке у крыши второго этажа, до которого Кокоа и не могла дотянуться. Благо, что выше не полезла, а то Мироку вообще бы не знал, что делать и как её снимать, а так, обняв девушку одной рукой за талию, прижав к себе, чтобы не свалилась с края - поскольку обойти её не представлялось возможным - Шингари просто вытянул руку и встал на носочки, достав, наконец, игрушку пса, который вообще с ума сходил и непрерывно лаял и метался внизу. - Ты слезть сама без травм сможешь? - отойдя от края, парень все ещё придерживал Кокоа около себя, хотя в силу разницы в росте его рука лежала не на талии, а где-то под грудью. - Д-думаю да... - Итидзе напряглась, напоминая натянутую до звона струну, она не понимала, почему Шингари сказал, что она не думает головой. Что она сделала не так? Проследив за тем, как мячик падает вниз, девушка смотрела, как первым с крыши спускается Мироку, после чего подошла к краю и стала искать удобное место, откуда ей будет легче слезть, и потом нужно обязательно спросить у него, что он имел в виду и почему так разозлился. - Просто начни спускаться, а дальше я тебя сниму, - видя, что Итидзе так и не может найти место, с которого бы слезть было наиболее удобно, Мироку тяжело вздохнул и вытянул руки вверх. Когда Кокоа, присев, начала спускаться, свешивая сначала ноги, Мироку подстраховал её, придерживая у бедер, поднимаясь к талии, а потом снимая и аккуратно ставя на землю. - Найти бы того умника, который закинул этот мяч на крышу... - Если бы в этом была такая проблема, - Кокоа, ощутив под ногами твердую землю, шумно и с заметным облегчением выдохнула, чувствуя, что страх отступает и ноги перестают дрожать так сильно. Взгляд девушки устремился в сторону одного из звукооператоров, но уже через секунду вернулся в сторону Мироку. - Спасибо, что помог достать мячик и спуститься... Только я так и не смогла понять, почему ты так разозлился и сказал, что я не думаю головой. - Ну а какая девушка в здравом уме полезет на крышу, зная, что может свалиться с неё, когда можно попросить об этом парня? Тем более ты, имеющая опыт в неудачных спусках с крыши, - Мироку ещё немного злился, но уже остывал, тем более что вокруг ног крутился радостный пес, ставя передние лапы то на ноги Шингари, то на хозяйку, вокруг неё бегая особенно беспокойно и, видимо, волнуясь. - А если бы я не успел, и ты бы упала, сломала бы себе что-нибудь? О себе не думаешь, подумай хотя бы о проекте и Сумисоре, которая без тебя как без рук. Все же будут волноваться. - Если бы ты поранился, то проблем было бы намного больше, - смущенно буркнула Итидзе, отводя взгляд в сторону и чувствуя, как наливается красной краской ее лицо. - Я не думала, что за меня может кто-то волноваться. Раньше никто так не делал, никто не ругал меня, если я куда-то лезла и что-нибудь себе ломала или ранилась... - девушка опустилась на корточки возле пса, ласково трепля его между ушей, чувствуя, как влажный язык вылизывает щеки и нос. - И я никогда не просила о помощи. Тебе это может показаться странным, но я никогда этого не делала. - Это не странно, но, раз мы стали друзьями, можешь на меня полагаться и просить помощи. Это нормально в мире людей, - Мироку слабо улыбнулся и положил ладонь девушке на макушку, проведя по волосам, но обоих отвлек пёс, потянув за штанину в сторону леса. - Кажется, кому-то уже не терпится пойти погулять. - Да, идем. Листэр, рядом, - Кокоа первой направилась в сторону деревьев, думая о том, что с ее приходом в этот проект в жизни изменится слишком многое. Даже для одного утра событий было столько, сколько не случалось за месяц. Ей приготовили завтрак, она впервые рассказала сама, что всю жизнь провела в детском доме, стала другом для Мироку, как и он для нее, еще он ее отругал и сказал, что она может обращаться к нему за помощью. «Слишком много нового, и непонятного...» - Итидзе невольно улыбнулась. Пусть непонятное, новое, но все эти события имели исключительно теплые и счастливые краски.