Гарри Поттер и злонамерение

Следствие

Всё шло слишком не по плану. Он даже уже смирился с потерей ценного артефакта, с помощью которого хотел устроить хаос, чтобы провести свои исследования. Конечно, ему для этого не нужен был отвлекающий манёвр, но с ним как-то спокойнее. А ещё этот Поттер. Квиррелл знал, какую опасность представлял мальчишка для Лорда, но не мог не искуситься мыслью переманить на тёмную сторону Героя. Кто же мог подумать, что он уже… Профессор ЗоТИ скрылся за углом и прильнул к стене, переводя дух. А затем еле слышно рассмеялся. Он увидел то, чего не должен был видеть работник Хогвартса, и тем более не должен был закрывать на это глаза. Он увидел Гарри Поттера, прильнувшего к щели в дверном проёме туалета для девочек, и тролля внутри. На счастье Квиринуса, он передвигался, наложив на себя заклинание невидимости, чтобы, в случае чего, избежать лишних свидетелей. Но сам оказался им! Здесь и гением не надо быть, чтобы понять: первокурсник затевал нечто противозаконное. Квиррелл прикинул открывшиеся возможности. Можно было шантажировать Гарри; использовать его преступление себе во благо, ненадолго переведя внимание всей школы на монстра; избавиться от глупого Героя, который даже не удосужился понять, как управлять свистком. Столько было вариантов! И всех их можно было одновременно воплотить. Вот только он задумал кое-что, и не собирался от этого замысла отступать. И поэтому отправился обратно в Большой Зал, устроив там переполох. Когда студентов эвакуировали, а профессора отправились на поиски тролля, Квиррелл поднялся с пола, лёгким движением руки, словно отмахивался от назойливой букашки, почистил мантию от грязи и осмотрелся. «Какие бесчувственные, вот так оставили лежать на полу», — покачал головой он, обращаясь в никуда, словно к пустоте. Адресат поморщился, но ничего не ответил. И так частенько происходило. Квиринус из кожи вон лез, чтобы помочь Его Превосходительству, а тот всегда отмалчивался, игнорируя успехи подчинённого, но всегда встревал с болезненными (буквально) замечаниями, когда что-то шло не по его плану или желанию. Голос в голове… на голове… Квиррелл даже не знал наверняка, как определять этот симбиоз, но это дало начало самому важному событию в его жизни. Цель, которую оно породило, должна быть осуществлена, а промахи были недопустимы. Первый пункт плана: стать лучшим профессором Защиты от Тёмных Искусств столетия. Искренне восхищаясь Его Превосходительством, его мощью, харизмой, будучи напрямую с ним связанным, Квиринус как бы претворял в жизнь идеалы повелителя. Иронично, но тогда, в разговоре с Поттером, он не врал. Второй пункт плана: возродить старые добрые времена, отделив паразита (с научной точки зрения, ни в коем случае это не было оскорблением) от тела, и не скопытиться в процессе. С последним было, конечно, сложнее всего. Однако выход был всегда, и пришлось навестить одного знакомого во Франции. К сожалению, нужная вещь оказалась передана на хранение Альбусу Дамблдору, и Квиррелл был вынужден вернуться в Англию, да ещё и устроить ограбление. К слову, если бы хоть кто-то спросил его о Гринготтсе в тот момент, то он бы, не моргнув глазом, ответил: «это оказалось очень легко». Гоблины слишком себя нахваливали, столетиями не меняя защиту от вредителей, а тем более не адаптируясь к всё новым техникам и заклинаниям волшебников. Банковская монополия их чрезмерно разбаловала. Однако сейчас важным было посетить запретную секцию на третьем этаже. Ведь из-за того, что бывший профессор Магловедения любил путешествовать в летние каникулы, его участие в создании лабиринта для дураков сводилось лишь к сверлению завистливым взглядом входную дверь, постфактум. Если в финале этой мини-игры, разработанной наивными профессорами Хогвартса, Квиринуса не будет ждать Философский Камень, он просто убьёт Дамблдора. Ладно. Не убьёт. Но даже повышенная стойкость к внешним раздражителям не спасёт Квиррелла от праведного негодования в том случае, если весь этот балаган с Запретным Коридором окажется пустышкой. Там наверняка что-то было! Осталось провести разведку, пока все помехи в лицах почти квалифицированных профессоров отвлеклись на поиски тролля. Позже времени и возможности просто могло не быть из-за Битвы Волшебников: уже через неделю должен был пройти первый матч. Но на подходе к нужной двери на третьем этаже, у самой цели, его кое-кто поджидал. Скрипнув зубами и натянув радушную улыбку хмурому лицу напротив, Квиринус принялся отчаянно врать: — К-какая встреча, п-профессор С-снейп! Т-тоже за т-троллем пришли? — Ответом ему послужило гнетущее молчание и пронзительно-настороженный взгляд смешанный с презрением, так что он продолжил извиваться как уж в цепких тисках. — П-признаться, я п-показал себя не с лучшей с-стороны. Заметив непод-далёку отсюда т-тролля, я т-трусливо сбежал, чтобы р-рассказать остальным, но, оч-чнувшись в Большом З-зале, понял, что д-должен защищать с-студентов и Х-хогвартс. В-вот в-вернулся. Он не мог д-далеко уйти, д-давайте поищем вместе. «Убожище»,— услышал Квиррелл в голове до боли знакомым шипящим, холодящим душу, голосом. В одном этом слове чувствовалось пренебрежение, отвращение, безучастие и скука. Слишком страшно, чтобы отвечать, и чрезмерно неспокойно, чтобы отвлекаться от стоявшего рядом человека. Казалось, что Северус Снейп видел Квиринуса насквозь, проникая даже в те участки души, где поселилось Его Превосходительство. И всё-таки ему повезло: тот, угнетающе промолчав, прошёл мимо, в противоположном направлении от Запретного Коридора. Предполагалось, что Квиринус последует за ним. Через какое-то время они услышали шум и, переглянувшись, побежали к источнику. Первым в туалет для девочек вбежал Квиррелл, взмахом руки настежь распахивая дверь. Снейп же держал палочку наготове, то ли опасаясь внезапных выкрутасов со стороны профессора ЗоТИ, то ли готовясь атаковать тролля. А может быть он был не против выступить против всех сразу. Открывшийся им пейзаж заставил Квиринуса невольно расплыться в улыбке. Оставалось надеяться, что она получилась достаточно загадочной, чтобы никто не смог понять, что значила на самом деле. В первую очередь пришло удивление: студент первого курса справился с магически усиленным монстром, не зная даже, как управляться с флейтой. На самом деле тон и ритм свиста задавал нужную эмоцию троллю, а также указывал путь, цель и действие. Однако причиной улыбки послужило то, что Гарри Поттер, несмотря на своё злодеяние с вызовом опасного существа в школу, полную маленьких детей, решил действовать в интересах этих самых детей, не заботясь о собственной безопасности. Или это был расчётливый ход, чтобы укрепить звание Героя? Во всяком случае — тут было чему радоваться. Когда началась суета — Макгонагалл подняла бурную деятельность по спасению студента из-под туши мёртвого тролля — Квиррелл как бы невзначай поднял с уже осушенного и очищенного от обломков пола мешочек, стопроцентно принадлежавший Поттеру. Если Квиринус рассчитал правильно, то тот, разочаровавшись во флейте, которая должна была как-то управлять чудовищем, бросил её туда. При обыске в кармане его наверняка нашли бы, а из бездонной, полной всяческого хлама, сумки извлечь артефакт без магии практически невозможно, особенно если не знаешь, что именно нужно искать. Однако Квиррелл не мог рисковать, а поэтому решил сам изъять предмет, пока его не обнаружил какой-нибудь Снейп с обострённой паранойей. На выходе из туалета он случайно пнул какой-то камешек, посмотрел на него и, усмехнувшись, всё же не сдержал сдавленное «ха-ха». Подняв с пола таинственный предмет, он, мысленно насвистывая весёлую мелодию, поспешил в уединённое место, чтобы изъять у кучи барахла флейту. Изрядно покопавшись в инвентаре Поттера, Квиррелл по иронии судьбы наткнулся на Маховик Времени. Пробормотав «от как…» он положил его обратно и, в конце концов, нашёл свою давно утерянную флейту. К сожалению, теперь она была бесполезна, но от улик следовало избавляться тщательнее, чем мог позволить себе Мальчик-Который-Выжил-… Дважды.

***

Гарри Поттер проснулся Героем. Даже до конца не осознавая реальность, он чувствовал, что сделал нечто важное. После неравной борьбы с троллем почти один на один, он отделался всего лишь переломом всех рёбер, смещением позвонка (главное, не шейного) и прочими увечьями, опасно граничившими со смертельными. К счастью, это не помешало мадам Помфри подлатать первокурсника в скором темпе так, что тот ощущал лишь сильное обезвоживание и при должном соблюдении покоя мог в конце недели участвовать в Битве Волшебников. Эта новость действительно порадовала Поттера. Магической медицине — слава! Как только Гарри достаточно окреп, чтобы принимать посетителей, к нему в своеобразную палату, огороженную со всех сторон ширмой, запустили первых жер… кхм, визитёров. Ими оказались Фред, Джордж и Невилл. Как они клятвенно заявили, Тонкс тоже рвалась, но больше троих за один заход было нельзя. Ох уж эта популярность. От близнецов Гарри узнал, что проспал пятьдесят лет, и теперь миром правили утята, которые оказались захватчиками из другого мира. Разумеется, они остановили рост всех живых существ на планете, поэтому все выглядят молодыми. А мадам Помфри просто побоялась раскрыть ему правду, чтобы не шокировать. То, как Уизли вдохновенно врали об ужасах правления тиранов-иномирцев, заставило Поттера немного им подыграть. Всё-таки они несомненно волновались и таким нехитрым способом проявляли радость тому, что их друг жив и бодр. Единственное, что его удивило, это реакция Невилла. Он хоть и выглядел смущённым, но молчал в тряпочку и с каким-то даже резвым любопытством вглядывался в лицо Гарри, чтобы уловить мельчайшие изменения настроения, испуг или хотя бы тревогу. Если бы он не знал Лонгботтома, то подумал бы, что тот наслаждался процессом. Первым не выдержал Гарри после пятого круга ада во главе с миленькими, но зубастыми уточками-людоедами, и поспешил сменить тему на более серьёзную: — Шутки шутками, но что на самом деле произошло после того, как меня расплющило в кровавую лепёшку трупом тролля? Близнецы медленно переглянулись, по всей видимости не решаясь ответить или не зная, с чего начать. Невилл взял инициативу в свои руки: — Ты не поверишь! — пылко начал он, а затем остановился, подумал и более спокойно и несколько расстроенно продолжил: — А, нет, поверишь. В общем, ты теперь Герой! А, ты же им уже был… Из сбивчивой, но весьма занимательной, речи Невилла Гарри выудил следующую информацию. Празднование Хэллоуина было окончательно сорвано, но, после объявления про снятие ограничений на выход из комнаты, студентам разрешили закончить ужин в Большом Зале. Разумеется, всем без исключения было любопытно, что всё-таки произошло и каков итог, так что весь школьный состав от мала до велика собрался за факультетскими и профессорским столами. Сразу поползли разнообразные догадки и слухи: кто-то полагал, что Квирреллу почудилось и это была ложная тревога; многие верили в настоящего монстра в Хогвартсе, и малая часть из них уповала на вселенский заговор; а остальные спокойно приняли факт, что раз уж им можно было покидать пределы гостиной, то значит угроза устранена старшими волшебниками. Отсутствие Рона на протяжении всей эвакуации заметили братья Уизли и поспешили громко об этом высказаться, обратившись непосредственно к Дамблдору. В тоже время Малфой выразил опасения про Гарри Поттера, а Невилл робко спросил о Гермионе. Было забавно слушать, как про Грейнджер не вспомнили в её же факультете, но какие-либо комментарии по этому поводу Гарри опустил, так как не хотел, чтобы Лонгботтом отвлекался и прекращал рассказ. Из всех перечисленных в Большом Зале присутствовал лишь Рон Уизли, но он старался слиться со скамейкой то ли в пристыженном, то ли испуганном молчании. Слово взял директор. Профессора мрачно переглядывались, и все остальные приготовились услышать худшее. — Друзья, — нарочито обыденно произнёс Дамблдор, поднявшись с трона. — Опасность миновала, и жертв в этом непредсказуемом происшествии удалось избежать благодаря двум отважным молодым людям. Многие из вас уже наверняка догадались, о ком пойдёт речь, — он с хитрым прищуром оглядел зал, выждав паузу. — Сто очков Гриффиндору! Первокурсник, услышав о беде, не задумываясь о собственной безопасности, бросился предупредить девочку из другого факультета, которую едва знал. Ваш декан, Рон Уизли, гордился бы вашим героическим поступком, если бы не нарушение правил, — улыбнулся директор и поправил очки, а затем, дождавшись, когда дети угомонятся, продолжил: — Однако он уже получил своё наказание. Гул поднялся страшный, Невилл не мог разобраться, кто что утверждал, не говоря уже о том, чтобы высказаться самому. Он был уверен, что самого важного и сногсшибающего им ещё не рассказали, поэтому был ужасно рад горланистому старшекурснику, который через весь этот галдёж смог прокричать: «А как же Гарри Поттер?» Дамблдор ничуть не смутился, а только улыбнулся шире, всем своим видом давая понять, что не заговорит, пока все не успокоятся. В зале воцарилась тишина. Каждый услышал звёздное имя и затаил дыхание. Подогревало всеобщий интерес ещё и то, что виновника не было на месте. А Невилл же боялся услышать о смерти друга. — Гарри Поттер находится на попечении у мадам Помфри, его жизни ничего не угрожает, — издалека начал директор. — Он получил серьёзные травмы, пока боролся с троллем. — Несомненно после этого заявления всем хотелось завопить «что?!», однако никто не рискнул перебить Дамблдора. — Он яростно сражался со свирепым монстром, защищая своих однокурсников, проявил силу, хитрость и ловкость и убил чудовище, не используя магию. Сто очков Слизерину! Зал разразился ошеломлёнными, восторженными и местами напуганными аплодисментами. — Так что ты теперь герой, — хохотнул Джордж, когда рассказ был завершён. — Прям геройский герой, — кивнул Фред и покосился на зардевшегося Невилла. — Это всё правда? Ну, что ты убил тролля голыми руками, разрывая его каменную кожу зубами? — поспешил поинтересоваться Лонгботтом, пока близнецы не придумали ещё способ поиздеваться над ним. — Где ты услышал этот бред? — приподняв очки, Гарри устало потёр переносицу. Невилл вперился укоризненным взглядом в Уизли, а те с улыбками развели руками: — А что? Нам сказали, что ты убил тролля, не используя магию, нам оставалось только додумать детали. — Вы… — вскрикнул было Поттер, но остановил себя и глубоко вздохнул, покачав головой. Затем с довольной улыбкой он показал на свой левый глаз: — Я ножом для писем выковырял ему здесь и добрался до мозга. Всё же он у них есть. Все трое посетителей сглотнули, после чего повисла гнетущая тишина. К счастью, пришла мадам Помфри и разрядила обстановку не терпящим возражений заявлением о том, что их время закончилось. Следом вошла Тонкс, сначала запнувшись о порог госпиталя, а затем запутавшись в ширме. Расправившись с коварным врагом, она улыбнулась, показывая, что с ней всё впорядке. — Я, конечно, рада, что ты очнулся, но тебя там поджидает Снейп. Мадам Помфри его не пускала, хотя он рвался первым тебя увидеть, говорила, что тебе лучше повидаться с друзьями, встретить приятные лица… Так вот, я на секунду проскользнула, чтобы вернуть себе Маховик. Он же у тебя? Говорила она быстро, но Гарри уловил суть и задумался. Кажется, он забросил Часы для сохранности в мешочек, который после быстрого осмотра окрестностей обнаружился на тумбочке у изголовья кровати. Вернув Тонкс Маховик, он вздохнул с облегчением: авантюра закончилась не так, как он предполагал, но и результат был весьма неплох — его не поймали. Но отдыхать долго ему не пришлось. В палату впорхнул профессор Снейп, одним только присутствием делая помещение ещё темнее. В связи с этим Гарри посчитал, что ещё не до конца отошёл от зелий, которым его пичкали, да, галлюцинации всякие появлялись. Однако сам декан Слизерина не был иллюзией, в этом убедиться пришлось сразу. — Вы знаете, зачем я здесь, мистер Поттер? — пристально осматривая огороженное пространство, спросил Снейп. Взгляд его наткнулся и задержался на тумбочке, но снова вернулся к изучению зелёных глаз первокурсника. — Убедиться, что я цел и невредим? — осторожно ответил вопросом на вопрос Гарри, явно не веря в собственные слова. Даже если бы и были сомнения, то они развеялись, как только декан цыкнул и произнёс: — Я думал, вы чуточку более сообразительны, мистер Поттер. Я пришёл к вам, чтобы разъяснить некоторые моменты вчерашнего эпизода с троллем. «Отлично, — невесело подумал Гарри, — он явился устроить мне допрос». Выдержав презрительно-подозрительный взгляд Снейпа, он рассказал, как сбежал из комнаты во время изоляции, не сказав ничего Малфою, и побежал на поиски Грейнджер. Разумеется, про Маховик ни слова не было сказано, а на едкое замечание о внезапной пробудившейся совести, Гарри ответил, что действовал на автомате. Затем он кратко пересказал цепочку выводов, которые сделал, пока сражался с чудовищем. Без компрометирующих фактов. — Не против, если я немножко пороюсь в твоей сумке? — указывая на тумбочку, поинтересовался Снейп, равнодушно выслушав рассказ. «Теперь он хочет меня обыскать! И почему он раньше этого не сделал, а сейчас аж разрешение спрашивает? Зная его, он бы обязательно воспользовался моей недееспособностью, чтобы обшарить каждую мелочь. Вероятно, что-то или кто-то ему помешал…» Вдруг Гарри почувствовал беспокойство. Решив, что это из-за предостережения лже-Макгонагалл, он разорвал зрительный контакт с профессором и потянулся к мешочку из Флока. Тут-то его и осенило! Свисток! Древний, мать его, артефакт! Чёртова улика, вопящая о прямой причастности Гарри Поттера к срыву празднования Хэллоуина, лежала внутри этого самого мешка! — Меня в чём-то подозревают? — ляпнул он, не подумав, и отдёрнул от тумбочки руку. Она предательски дрожала то ли от последствий быстрого лечения переломов, то ли от страха разоблачения. Поттер тут же чертыхнулся про себя, покрывая собственную оплошность трёхстраничными непечатными ругательствами. Задавая этот вопрос, он тем самым будто поставил печать на бумаге и размашисто расписался, признавая вину. — А вам есть что скрывать? Чёртов Снейп с его до жути проницательным взглядом! Гарри всё больше и больше убеждался, что тот на самом деле всё знал, а сейчас лишь играл с ним. «Это моё воображение. Всего лишь воображение, — уговаривал себя Поттер. — Мной овладел страх. Необходимо сохранять спокойствие и делать вид, что всё просто замечательно, что таков мой чёртов замысел…» — Нет… сэр, — выдохнул наконец Гарри. Из-за сложных переживаний он забыл, что нужно дышать. — Разве что укра… позаимственную с кухни еду, которая, должно быть, уже испортилась, — он слабо улыбнулся, излучая искренность и готовность помогать расследованию. Нахмурившись, Снейп подошёл ближе и запустил руку в мешочек. По мере того, как сменялось выражение его лица, Гарри понял, что тот находил вовсе не то, чего хотел. Скорее даже наоборот. Сдавленно хихикнув, Поттер еле сдержал возглас облегчения, когда профессор с ещё более недовольной, чем обычно, миной отошёл от кровати. — Хорошо, мистер Поттер, — сдержанно произнёс он. — Не буду далее мешать вашему выздоровлению. После этих слов он вышел, оставив Гарри недоумённо смотреть на свой мешочек с чарами Незримого Расширения. Неужели декан Слизерина просто напросто не смог нащупать свисток? То есть Гарри опять повезло? Однако и сам Поттер не нашёл артефакт, которым призывал тролля. Решив, что тот исчез после смерти привязанного объекта, он взял в руки чудом уцелевшую и, главное, чистую палочку с тумбочки и немного попрактиковался в магии — не пропадать же времени даром. После обеда к нему пришла Грейнджер, притащив кучу исписанных пергаментов. «Конспекты. Невилл тоже подсобил», — как выразилась она, водрузив макулатуру на кровать, к ногам Гарри, так как другие места были уже заняты. Уместившись на простую табуретку рядом, она уставилась на Поттера. Они могли бы просидеть так целую вечность, однако Гермиона вдруг тихо заговорила: — Спасибо и… извини. — За что? — насторожился тот. — Я говорила о тебе много плохого последнее время. Но после того, как ты меня спас, я много думала и поняла, что вела себя как конченная идиотка. И… возможно, была не права… — еле выдавила из себя она последнее предложение, опустив взгляд. — А, это, — нарочито легко отмахнулся Гарри, — не бери в голову. Главное, что недоразумение было разрешено, — он улыбнулся, наверное, слегка натянуто, но Гермиона не заметила этого. Они ещё поговорили об уроках, которые пропустил Поттер, и когда пришло время Грейнджер уходить, он вспомнил кое-что важное: — Постой! — Она обернулась и развела руки в немом вопросе. — Когда меня выпишут, я хотел бы тебе кое-что показать. Грейнджер ушла, явно заинтригованная приглашением Гарри, а он остался и задумался, а стоило ли заходить так далеко. Сейчас когтевранка была на его стороне, но если он отведёт её туда… Кто знает, как она отреагирует? Портить с таким трудом и костями проложенный путь к доверию было бы верхом невежества. Но была не была, Поттер был готов рискнуть, к тому же кого-нибудь убить он всегда успеет. До ужина Гарри принимал гостей, выслушивая восторженные охи, ахи и прочие междометия. Разговоры с этими случайными людьми были настолько скучны и безынтересны, что даже не стоили того, чтобы их пересказывать, не говоря уже о том, чтобы запоминать. Однако как только Поттер расправился с полным подносом съестного, который оставили ему домовые эльфы, в палату вошёл Драко. — Что-то ты не торопился, — усмехнулся Гарри, наблюдая, как исчезает грязная посуда. Он делал вид, что ему всё равно, но, по правде, его задело, что сокурсник, сосед и хороший друг пришёл позже всех. Даже Армос уже навещал хозяина! А этот… чтоб его. — Не хотел слиться с толпой твоих почитателей, — усмехнулся Малфой. — Да и занят был, немного. Он это ответил настолько уклончиво, что Гарри насторожился и с прищуром переспросил: — Это чем же ты, интересно, таким важным занимался, что пришёл навестить больного друга так поздно? Сначала Драко замялся, похоже, чувствуя вину за содеянное, но, что-то для себя решив, он заметно оживился и заискивающе улыбнулся: — У Квиррелла есть для тебя сюрприз. Он отдаст его при личной встрече, когда тебя выпишут. Меня же он попросил, как твоего близкого друга с одного факультета, помочь с оформлением. И я помог… — казалось улыбка Драко не могла стать ещё загадочней, но он справился с этой непосильной задачей на все сто процентов. Поттеру не терпелось выйти из больничного крыла. Далее Малфой кратко пересказал положение дел на Слизерине и, подсунув под подушку газетку — он единственный догадался поделиться с больным свежей прессой — удалился. Чуть позже явилась мадам Помфри, чтобы поколдовать над Гарри. После того, как его отсканировали во всех местах, медсестра удовлетворительно кивнула, сообщив, что завтра утром выгоняет первокурсника на учёбу. — Ещё я заметила на вас стороннее заклинание, — заявила она, когда собралась уходить, и отмахнулась: — Над вами явно кто-то зло пошутил. — В смысле? В голове сразу всплыли две улыбающиеся рожи близнецов Уизли. — Я, конечно же, развеяла его, а то действие лечения было бы непредсказуемым. Так что больше волноваться не о чем. — А что эти злые чары делали? — Хм, — она нахмурилась, вероятно, вспоминая минувшие события. — Точно сказать не могу, какие-то сигнальные чары. Лёгкий зуд на установленный раздражитель. На что именно — понять невозможно. Ничего подобного не припоминаете? — Гарри отрицательно мотнул головой. — Что ж, значит, этот ваш шутник просчитался. С этими словами она покинула огороженное место, оставляя Поттера наедине со своими мыслями, которых оказалось удивительно много. Отбросив мрачные и не очень размышления прочь, Гарри сконцентрировался на тренировке в заклинаниях, а затем незаметно для себя заснул, с палочкой в руке. На утро услужливые эльфы принесли завтрак, а мадам Помфри выгнала Гарри на занятия. Там он словил Гермиону и поблагодарил её за конспекты, которые даже не открывал, но ей, понятное дело, это не сообщил. — Встретимся во время обеда, — многозначительно сказал ей Гарри напоследок и, махнув рукой, исчез из виду. Было важно сохранить у Грейнджер то чувство благодарности, которое она испытывала по отношению к нему. Снятие розовых очков означало возобновление преследования со стороны безумной когтевранки с новой силой, чего Поттер явно не хотел, и надеть ещё одни — на всякий случай — являлось его первостепенной задачей. Для начала необходимо было разрушить почти ложное представление о деятельности Гарри. — Восьмой этаж… — пробормотала Гермиона. Он шёл впереди, но увидел, как однокурсница замедлила шаг, чего-то испугавшись. — Я же сказал, что хочу избавить нас от дальнейших недоразумений, — терпеливо отозвался Гарри, намереваясь успокоить разыгравшуюся паранойю спутницы. — Это самый лёгкий и эффективный способ. — Я знала, что тут что-то есть! — воскликнула она, поравнявшись с Поттером. — Когда я следила за вами всеми… — она осеклась, но затем продолжила, уже более спокойным тоном: — То есть, когда я совершенно случайно встречала тебя в этом коридоре, ты куда-то пропадал, и я не могла понять, что происходило. Тут есть какой-то тайный проход? Это Тайная Комната Слизерина?! Ты — Наследник?! Пока Грейнджер не надумала чего-нибудь ещё не в ту сторону, он жестом её остановил и медленно, выделяя каждое слово, пояснил: — Не знаю, что у тебя за фантазия, но ты права только в одном — здесь есть потайное место, вход в который найти не так-то просто. — Зачем ты мне это показываешь? — настороженно спросила она, а затем ахнула, округлив глаза: — Неужели пытаешься меня завести в ловушку? Гарри остановился и развернулся в её сторону, выражением лица, позой и взглядом безмолвно высказывая: «Серьёзно? Если бы я хотел тебя убить, я бы дал это сделать троллю». — Ну да, — тихо произнесла она, опустив взгляд и поджав губы. — Прости. Когда они прибыли ко входу в Выручай-Комнату, остальные были уже внутри. Они заранее обговорили обстановку: ничего мрачного, что-нибудь помпезное, но не вычурное. Чтобы не навевало мысли о пытках, убийствах и заточении. Решили на мини-версии Большого Зала, только вместо зачарованного потолка огромная висячая люстра, а вместо столов факультетов — один большой и круглый. Как когда-то у короля Артура. Должно было произвести впечатление и, Гарри надеялся, хорошее. Галантно проводив в помещение однокурсницу, он вошёл следом и закрыл за собой дверь. У Грейнджер явно появилось множество вопросов: она металась взглядом по мебели, стенам, людям, сидящим за столом. Постепенно до неё начало доходить. — Как я уже говорил, — начал Поттер, жестом приглашая её присоединиться к заседанию, — я хотел бы прояснить некоторые недоразумения. Все были на своих местах, и каждому из них Гарри объяснил цель сегодняшнего собрания. Правда, Тонкс, кажется, лелеяла надежду, что Грейнджер присоединится к ним. Сам же он сомневался, что Гермиона — страстный приверженец школьных правил — согласится вступить в их неофициальную и, скорей всего, незаконную группу. Так как объектом ненависти был Поттер, то он попросил остальных молчать, пока говорит сам. Однако он дал Грейнджер осмотреться и свыкнуться с мыслью, что никто ей навредить здесь не хочет. А затем выдал заранее подготовленную речь: — Гермиона, мне очень жаль, что тебе пришлось пережить столь болезненный опыт. Но, как бы мне не было тяжело это говорить, я рад этому. Я и пытался сказать, что ничего плохого не делаю, но ты не слушала, не верила. Не желала верить. Как уже, наверное, поняла, я привёл тебя в сердце Мордревого Названия. О, — воскликнул он, движением руки остановив зародившийся вопрос. — Тебя никто не заставляет ничего подписывать или давать невозможных обещаний. Просто сначала узнай, как у нас тут всё устроено, и уже потом принимай решение. Именно теперь, когда носозадирательница находилась на перепутье, в силах Поттера было направить её на удобный ему маршрут. Затем и было организовано это представление. — Ладно, — осторожно кивнула Грейнджер. — Во-первых, наши с Невиллом эксперименты носят сугубо теоретический характер. Ты же, как и я, воспитывалась в магловской семье и должна понимать, что существование магии привносит в наше понимание мироздания иные краски. Говорят, в Японии с помощью расшифровки ДНК ищут ген волшебства. А я хочу обнаружить его истоки, то, как работает магия, откуда она берётся. Невилла я привлёк потому, что мне сложно быстро осваивать заклинания самому. Это напрямую не относится к деятельности Названия, поэтому, если любопытно, ты тоже можешь мне помочь. Эта версия отличалась от той, что Гарри наплёл ей в самом начале, и она это явно заметила. Но получить в распоряжение пусть и начинающую, но бесспорно талантливую ведьму, к тому же разделяющую взгляды на магловскую науку, было слишком большим искушением. — Ты же утверждал, что это ради самозащиты, — всё же высказалась Гермиона. — То, что мы делаем, — невозмутимо отвечал Поттер, так как был готов к недоверию, — можно использовать по-разному. В том числе и для самозащиты. Не мог же я тогда во всеуслышание, на весь чёртов Хогвартс, где половина учеников презирает или пренебрегает маглами, заявить, что занимаюсь… наукой? — Твоя правда… Частично это её убедило, так что он продолжил: — Во-вторых. Прошу меня извинить, если был груб или неучтив. Я это делал не намеренно. Сначала я думал, что ты просто назойливая девчонка сделавшая своей первоочерёдной задачей усложнить мне жизнь из какой-нибудь зависти… — Но я!.. — встрепенулась она, наверняка оскорблённая последней фразой. На то был и расчёт. Она должна понять и укрепить мнение, что была превзята по отношению к слизеринцу, и чувствовать вину вместо возмущения или обиды. — Погоди, я не закончил мысль, — осадил её Гарри. — Потом я немного поразмыслил. К счастью, я не Гойл и умею это делать, — улыбнулся он, чтобы разрядить напряжённую атмосферу. — Я был несправедлив к тебе, Гермиона. Однако некоторые вещи пока что я всё же не могу тебе простить. — На удивление Поттера, вопросительные взгляды устремились на него со всех сторон, так что ему пришлось пояснить: — Помнишь, когда ты преградила дорогу мне и Фреду? — Она с подозрением покосилась на Уизли и медленно кивнула. — Я тогда чётко сказал тебе, что иду спасать Невилла. Но ты меня не слушала! Из-за тебя мы опоздали… Гарри сжал кулаки так, чтобы все это заметили, и оглядел сидевших за круглым столом. Тонкс мрачно разглядывала узор на древесине, близнецы вжались в стулья и, переглянувшись, затаили дыхание, а Лонгботтом скромно мял рукав мантии, словно не о его мучениях только что шла речь. — Я не… — открыла рот Грейнджер, испуганно наблюдая за реакцией собравшихся, но Гарри её беззастенчиво перебил. — Гермиона, его пытали, — коротко пересказал он её ошибку. — Н-но… — Приди мы раньше, этого можно было бы избежать, — надавил он на неё сильнее, почти что вбивая кнопку запуска совести до упора. — Прости, — прошептала она, сдерживая слёзы. — Я не… я не знала. Поттер вздохнул. — И в-третьих. В основном целью Мордрева Названия является борьба с хулиганами. А ты, грубо говоря, нам в этом мешала. Вставляла палки в колёса, помогала плохим парням избежать наказания, позволяла им издеваться над слабыми… — Гарри! — с укором воскликнула Тонкс. — Она же вот-вот заплачет! — Гарри Поттер, каков смутьян, заставляет девушек рыдать! — еле слышно произнёс Фред и они с Джорджем хохотнули. Смех всегда был для них защитным механизмом. — Всё-всё, — поднял руки в примиряющем жесте Мальчик-Который-Почти-Довёл-До-Слёз-Когтевранку, — молчу. Его роль на этом заканчивалась, и дальнейшее убеждение Гермионы в невиновности его и Мордрева Названия он оставил на остальных членов группы. Чтобы добиться успеха, им надо было лишь быть самими собой. Так и получилось: удобно сидевшая рядом с Грейнджер Тонкс принялась её утешать. Кажется, обе девушки каким-то потаённым образом прониклись друг к другу симпатией. Уизли своими шутками подняли всем настроение, а Невилл просто был милым пухляшом. Он убедительно расписал, какие все здесь хорошие люди и какого прогресса им удалось достичь всего за месяц. Если бы всё это сказал и сделал Поттер, то он наверняка добился бы абсолютно противоположного результата. Один бы он не смог окончательно переманить на свою сторону Грейнджер. Уходила Гермиона в разрозненных чувствах, думая о чём-то своём. Однако перед самой дверью она развернулась и смело поинтересовалась: — Вы ведь скажете мне, когда будет следующая сходка МН? Тонкс удовлетворённо улыбнулась, а Гарри кивнул на автомате, но затем переспросил: — МН? — Сокращение Мордрева Названия, — пояснила Грейнджер. — Согласитесь, светить направо и налево этим словосочетанием, это как ходить с табличкой «у нас тут творится заговор» на спине. А так и произносить удобно, и непосвящённые не поймут. С этими словами она развернулась и бодро вышла из Выручай-Комнаты. — Огонь, — одновременно проговорили близнецы ей вслед, на что Гарри только покачал головой, мысленно сетуя на их «пропащие души», и ударил ладонью по лбу. — Это самое, если мы сейчас не поторопимся, то все опоздаем на урок, — как всегда «вовремя» заметил Невилл. Гарри выругался, и на этот раз никто даже осуждающе на него не посмотрел. Было некогда. И уже в конце очередного чертовски занимательно урока Квиррелла, он попросил Поттера остаться. Гарри, вспоминая слова Драко, предвкушал приятный сюрприз. — У меня кое-что есть для вас, — загадочно начал профессор, когда другие студенты покинули кабинет. Он порылся в шкафчике у стены, а затем с нечленораздельным восклицанием положил округлый предмет на стол перед Гарри, а сам присел на стул. — Что это? — с опаской спросил Поттер, гипнотизируя таинственный предмет. В руки что-либо брать от человека, у которого совершенно случайно оказался мощный артефакт для войны с великанами, он по понятным причинам слегка побаивался. — Прошу вас оставить это между нами, потому что это не совсем законно… И Квиррелл рассказал, что за сюрприз ожидал Гарри, какова роль в этом Малфоя и почему не стоит рассказывать об этом другим профессорам. — Это брошь, — закончил пояснения профессор ЗоТИ. — Брошь? — насмешливо приподнял брови Гарри и всё же взял в руки подарок, осмотрев его со всех сторон. На старших курсах студенты Хогвартса изучали магических существ и зверей. Одними из них являлись тролли. Из-за того, что хоть и минимумом, но обладали интеллектом, их отнесли к первой категории. Существовали разные подвиды, но самой характерной чертой каждого было то, что после смерти они обращались в камень. И не простой. Дело в том, что их внутренние органы тоже отвердевали, превращаясь в разнообразные минералы. Возможно, часть из таких трупов иногда раскапывали маглы, считая что наткнулись на богатую рудой жилу, хотя в природе они не могли существовать в настолько малом размере. Разумеется, в какой-то момент истории их преследовали, истребляли, а охотники становились жертвами, так как эти монстры сами по себе опасные противники — их кожа была настолько близка к составу камня, что и действовала как он: простые заклинания отскакивали и разбивались. Когда троллей классифицировали как существ, их истребление стало незаконным. Они попали под защиту Министерства. Правда из-за того, что эти твари агрессивные донельзя, пришлось внести корректировки, а значит убийство в целях самозащиты — не подсудное дело. Другой разговор, когда кто-то пытался присвоить себе тушу убитого, не говоря уже о трофеях. Квиррелл заметил на полу глаз, который героически выковырял Поттер, и решил сделать из него украшение. На память. — Маглы, кажется, называют его карбонадо, — с улыбкой заметил профессор, наблюдая как Гарри изучает брошь. — Он же чёрный алмаз. Оказалось, что глаза тролля — драгоценности. У разных видов они меняли цвет, однако объединяло их одно: после смерти они портились. — Немного смельчаков находилось, кто забрал глаз живого тролля. А ведь это самое настоящее сокровище, — невозмутимо продолжал Квиррелл. — Тот, что остался на трупе, окаменел. Теперь это просто чёрный шпинель. А вот этот… Я взял смелость попросить твоего друга, мистера Малфоя, помочь мне с оформлением. Думаю, получилось изящно. — Но… брошь? — ещё раз переспросил Поттер. — Мне показалось это практичным. По крайней мере, до тех пор, пока вы не освоите трансфигурацию в достаточной степени, чтобы превратить крепление в нечто другое. Оно является самостоятельной единицей, я проверял, так что беспокоиться не о чем, — заверил его профессор ЗоТИ. — Спасибо, — растерянно пробормотал Гарри, не зная, что нужно в таких случаях говорить. По логике, это его честно заработанный трофей, но Квиррелл потратил время, чтобы превратить невзрачный камешек в красивую вещь. Это заставляло задуматься о том, чего мог потребовать такой человек взамен. Брошь была исключительно великолепной! Даже на секунду стало страшно из-за того, что в такой мерзкой и зловонной туше могло обитать подобное чудо. И всё-таки стоило похвалить Драко — он действительно имел хороший вкус, подобрав цвета оправы изумительно точно. После тщательной огранки бывший глаз тролля стал чуть меньше, Квиррелл придал ему более плоский вид, зато это позволило вставить драгоценность в каркас из чёрного металла с зелёными прожилками и маленькими, еле заметными, змейками. При определённом освещении и под нужным углом алмаз мог переливаться зелёным. Размером украшение было не более полдюйма диаметром. Уходил от профессора Гарри в сомнениях. Он не мог понять, почему Квиррелл так далеко ради него зашёл. А ещё пришло озарение, что Снейп, похоже, просто искал пропавший глаз в его мешочке.

***

— Профессор Флитвик? — приподняв бровь, спросил Дамблдор, глядя на низкорослого волшебника сверху вниз даже сидя в своём кресле. — Я осмотрел то, что осталось от тролля, — как-то виновато начал тот. — Но не лучше бы нам позвать профессионалов? — Директор тяжело посмотрел на него, и Флитвик сразу проглотил вопрос и приступил к делу: — Данный экземпляр оказался необычным! К счастью, иммунитет к магии, привитый искусственно, спал после смерти, и я смог осмотреть тело… хотя оно выглядит, как глыба камня… — Ваше заключение, профессор? — устало перебил Дамблдор писклявое бормотание коллеги. — Откуда эта штука взялась и как она попала в мой Хогвартс? Тот, кто был ближе знаком с Альбусом, знал, что тот был чертовски зол, отчего и излишне проявлял несдержанность и нетерпение. Однако Флитвик знал своего начальника не так хорошо, поэтому воспринял его поведение как тревогу за безопасность студентов. Впрочем, и это суждение тоже было не далеко от истины. — Его сделали специально для уничтожения опытных волшебников, сэр, — пропищал профессор Заклинаний. — Помимо естественной защиты троллей, на его кожу, нет, в кожу вплели сложное и мощное заклинание. Оно давало этому чудовищу броню даже от высшей магии. Поттеру повезло атаковать в почти единственное уязвимое место. К сожалению, выяснить кто и как создал подобного монстра не выяснил, однако это сделал, без преувеличения, гений. — Восхищаться преступником можете и не в моём кабинете, — отчеканил Дамблдор. — Благодарю за помощь. Флитвику не нужно было повторять дважды, он понял, что аудиенция закончилась, и поспешил на выход. Проследив взглядом за маленькой фигурой, заговорил человек, до этого хранивший молчание: — Вы думаете, это устроил Поттер? Альбус тяжело посмотрел на Снейпа и вздохнул. — Сомневаюсь. Ты же сам зачем-то обыскал его вещи. Что-нибудь нашёл? — Тот покачал головой. — Да даже если это и он, то ему наверняка кто-то помогал из взрослых волшебников. Не мог же мальчик, воспитывавшийся у маглов, вот так просто наткнуться на тролля-мутанта и привести его в школу, минуя защитные чары… — Тогда кто, а, главное, как? И почему вы решили не сообщать в аврорат? — допытывался Снейп, ожидая непонятно какого ответа. — Думаю, трансфигурация или какой-то артефакт — это единственные слепые пятна моего заклинания. Что касается авроров… — он отмахнулся: — У меня и так шаткое положение. Прознай кто-то, что Хогвартс защищён не так хорошо, как заявляют — даже если это не правда — мне станет несладко. Но это скоро изменится… — А как же животные? Помните тот эпизод? Столько шумихи в газетах из-за какой-то крысы, — Снейп поморщился, вспоминая физиономии всех Уизли. — О, Северус, это была неизбежность…