Гарри Поттер и злонамерение

Решимость

В защиту Гарри следовало сказать, что он не осмелился бы на попытку убийства в стенах Хогвартса (в первый же учебный год), если бы не пара эпизодов, случившихся с ним незадолго до окончательного и твёрдого решения действовать. Профессора в связи с подготовкой к Битве Волшебников развернули бурную деятельность, а значит каждый из них, включая директора и (что было, между прочим, подозрительно) Хагрида, были чертовски заняты. Последнего никто не видел уже давно, и днём он в свою хибару точно не возвращался. А Дамблдор уехал в Министерство, чтобы получить одобрение власти на проведение игры. Из-за этого хулиганы, шутники и прочие любители нарушения школьных правил заметно активизировались. Как и Мордрево Название и следовавший за ними настырный хвостик — Гермиона Грейнджер. До этого она уже не раз срывала попытку приструнить особо рьяных представителей дебоширского звена Школы Чародейства и Волшебства, предупреждая их заранее об опасности. Впрочем, она также оповещала возможных жертв уловок близнецов. Однако самым запоминающимся и пагубным случаем стал момент, когда Гарри и Фред (Джорджа не оказалось рядом — один из действительно исключительных случаев) спешили на помощь Невиллу, которого, если верить Карте, обступили пятеро ребят с третьего курса. Лонгботтом находился на пятом этаже, а они на первом. Но где-то на третьем, недалеко от запрещённого коридора, их перехватила Грейнджер. Проход был узким, едва помещалось двое, а наглая девчонка закрыла его собой! Весь её вид говорил: «Ты не пройдешь!» — Отойди, пожалуйста, мы спешим, — вежливо процедил сквозь зубы Поттер, стараясь смотреть ей в глаза, а не на палочку в её опущенной руке. — Я знаю, что ты задумал, — сощурилась она. — Опять решил кого-то покалечить, да? Проводил тайком свои жуткие эксперименты, используя доверчивого Невилла, а теперь хочешь испробовать на ком-то менее полезном? «Например, на тебе», — мрачно подумал Гарри, лихорадочно пытаясь найти способ от неё быстро избавиться. Мозг подкидывал изображения изувеченного, лежащего на холодном каменном полу друга в луже собственной крови… — Мы хотим помочь! — поспешно выкрикнул он. — Невиллу! — Гарри Поттер, я вижу твою прогнившую личину! Думаешь, я поверю? Я не позволю тебе никому навредить сегодня! Он подавил желание стукнуть её голову о стену. Пусть бы это решило нынешнюю проблему, но в перспективе прибавило бы намного больше. — И мне не поверишь? — усмехнулся Фред, складывая руки на груди. Бросив убийственный взгляд на него, Гермиона снова обратилась к Гарри: — Вы не пройдёте мимо меня. И, разумеется, по великому и могучему Закону Подлости она перекрыла единственный путь на следующий этаж! Гарри уже давно люто ненавидел архитекторов замка, а теперь уже задумывался испортить им веселье в аду своей геройской физиономией, но прийти на помощь Невиллу было важнее. Конечно, наверх ещё можно было добраться, спустившись на второй этаж, перейти к живым лестницам через длинный коридор и оттуда попасть сразу на четвёртый этаж, но это было слишком долго. Самый кратчайший путь пролегал через тело Гермионы, живое или мёртвое. Гарри кивнул Фреду, и тот резко вытащил из внутреннего кармана палочку: скрещенные руки на груди требовались лишь для того, чтобы быстрее этот трюк выполнить. Однако Грейнджер к нападению была готова и отразила первую атаку Уизли. У Поттера в арсенале заклинаний было немного, поэтому он специально для Битвы придумал тактику, которая приведёт его к победе. К сожалению, у неё была пара маленьких изъянов: хитрость работала лишь раз, когда о ней никто не догадывался и не ожидал, а ещё она зависела от физической силы и ловкости. Раньше Гарри днями голодал и выносливости хватало лишь на то, чтобы не склеить ласты в чулане под лестницей. Теперь же его рацион был богат, а значит вполне хватало сил на физическую подготовку. Узнав о Битве, он начал бегать по утрам и вечерам, чтобы компенсировать отсутствие магии. Использовать козырь сейчас против Гермионы было бы безрассудно: он точно знал, что она записалась на игру, а значит нельзя было раскрывать все карты, чтобы потом это не было использовано против него самого. Но одно он мог сделать точно. Пока Фред отвлекал нахальную девчонку, Поттер ринулся с места, быстро приблизился вплотную к Грейнджер и, вытянув руку через щит, который защищал от магических атак, но не от физических (это он очень болезненно выяснил в поединке с Тонкс), ткнул волшебной палочкой ей в живот и произнёс сонное заклинание. Не ожидавшая такого внезапного приближения и проникновения в личное пространство Гермиона попятилась, а затем, оступившись, рухнула на пол и отключилась. Наверняка при падении она стукнулась затылком, но Гарри было всё равно. Он, проходя мимо, со злости пнул её в бедро, и под слегка осуждающий взгляд одного из близнецов Уизли, поспешил на пятый этаж. Они потратили кучу времени, разбираясь с Грейнджер! — Спасибо тебе, мне пришлось бы использовать его, если бы ты её не отвлёк, — искренне поблагодарил Фреда Гарри, сбивая дыхание от напряжения. Они бежали по коридорам и лестницам, лишь бы не опоздать со спасением. Уизли усмехнулся: он и брат на собственной шкуре испытали секретное оружие Поттера, проиграв тому в бою двое против одного. Однако больше они на это не купятся, и наверняка уже придумали контрмеры. И это было даже полезно, ведь если до такого простого трюка додумался Гарри, то мог и кто-то другой, а проигрывать никто не любил. Когда они прибыли к месту, то увидели следующую картину: в сторонке, у стеночки, лежал мирно сопящий слизеринец, один из тех двоих, что нападали ранее на Лонгботтома, но тот тогда смог дать им отпор; четверо других, вполне себе твёрдо стоявших на ногах, среди которых оказался второй нападавший в тот раз, обступили Невилла. Двое зажали его в тисках, лишая возможности увернуться или ударить, другой крепко держал его за подбородок, а последний что-то вливал. Никаких звуков не было, а значит эти гадёныши воспользовались чарами тишины, чтобы никто не услышал криков и не вызвал подмогу. Из своего укрытия, пока их не заметили, Фред и Гарри выпустили последовательно заклинания, чтобы обезвредить нападавших. Когда последний третьекурсник упал на пол, они подбежали к Невиллу. Они всё-таки опоздали. И Поттер винил во всём Грейнджер. Лонгботтом выглядел ужасно. Сломанный палец и ногти — лишь самая безобидная часть увечий, вероятно полученных, когда тот сопротивлялся. Кожа у него буквально разлагалась, как это бывало только после смерти. Частично уже были видны мышечные ткани, когда Гарри и Фред подошли на помощь, однако гниющая телесная оболочка тут же регенерировала, восстанавливая покров и не давая крови вырваться наружу. Ошмётки разлагавшейся плоти опадали на пол и мантию Невилла, мгновенно рассыпаясь в пыль и исчезая, их место быстро занимал здоровый кожный покров, вызывая непреодолимый зуд. И затем всё повторялось снова, бесконечный цикл увядания и возрождения на одном маленьком тельце. — Я… старался… — хрипло произнёс он, глядя на спасителей, и закашлялся. — Чёрт! Заткнись! — выпалил Гарри и закусил губу. Да, Невилл хорошо постарался. Этот пухлый, розовощёкий, неуклюжий и робкий мальчик успел вырубить одного, пока его не сцапали! Отвернувшись от изувеченного друга, Поттер обратился к Фреду: — Отлевитируй его к мадам Помфри. Ему срочно нужна медицинская помощь. — А ты? — спросил Уизли, хотя, конечно же, прекрасно знал ответ. — Приберусь тут, — безэмоционально отозвался Гарри. Возможно, Фред хотел что-то возразить или добавить, но не стал, а лишь подчинился приказу и ушёл. Оставшись наедине с пятью братьями по факультету, Поттер сначала рассмотрел склянку и принюхался. Конечно, это могло быть ошибкой, но он старательно следовал технике безопасности с неизвестными зельями, которую прочно вдолбил Снейп в умы студентов. Нельзя было совать нос в котёл или фиал — достаточно было легонько махнуть рукой и попытаться уловить идущий запах. В худшем случае — любознательного ученика вырвало бы. В данный момент Гарри почуял аромат безоара. Это понять было несложно, так как многие варившиеся в последнее время зелья включали именно этот ингредиент. Однако запах был каким-то затхлым, прогнившим. Испорченным. Тут-то Поттер и припомнил, как некто в гостиной Слизерина жаловался на Снейпа из-за своей ошибки в лечебном отваре. Но, кажется, то зелье профессор конфисковал. Его выкрали, запаслись заранее или повторили? И зачем вообще надо было хранить неудачный продукт? Если это было оно, то работало действительно ужасающе. Боль была невыносимой, но причиняла скорее неудобства, чем угрожала жертве смертью. Их задачей было только проучить зазнавшегося первокурсника. Но теперь они были беззащитны и находились во власти Гарри Поттера. И во всём виновата, разумеется, эта Грейнджер! Если бы не она, они бы успели спасти Невилла. Пришли бы вовремя. Он присел на пол рядом с одним из слизеринцев и с отчаянием спросил: «Почему, ну, почему они такие? Зачем им это? Они такие же дети, как Рон и Невилл, но… — он выругался и со злостью пнул в пах первого попавшегося под ногу третьекурсника. — Что с ними не так?» И, немного подумав, добавил: «Что со мной не так?» Такой вопрос всплыл потому, что у Гарри на уме была целая вереница мыслей: как избавиться от трупов, чем их можно расчленить и смыть кровь. Это были явно не идеи обычного одиннадцатилетнего мальчика. Неужели факультет Слизерин являлся каким-то изощренным изолятором психопатов от нормальных детей? Однако время поджимало, нужно было решать, что делать с мучителями. Как бы ни хотелось, убивать их было нельзя: тюрьма для волшебников в Британии являла собой самый страшный кошмар, и оказаться там в планы Поттера вообще не входило. Он же так мало узнал о своих возможностях! Так что же делать щуплому первокурснику с пятью тяжёлыми телами? Ухмыльнувшись, Гарри встал и принялся за дело. Он не побрезговал снять абсолютно всю одежду с третьекурсников, а затем капнул на них в разных местах остатками зелья роста волос. Палочки он оставил, так что они сумеют найти способ избежать огласки, но пару месяцев друг другу в глаза посмотреть точно не смогут. Вот только как достойно отомстить Грейнджер он оказался не в состоянии придумать. Пока Квиррелл кое-что не потерял. Это стало вторым фактором, толкнувшим Поттера на преступление, после которого он смог бы остаться не пойманным. — Не видел такой небольшой старинный продолговатый предмет? — без намёка на заикание спросил профессор Защиты как только Гарри вошёл к нему в кабинет. Он был чем-то необычайно взволнован и обшаривал стол, полки да вообще все поверхности. — Выпало из кармана. С моей стороны это ужасный просчёт! Точно не видел? Это важно, эта штучка выглядит, как трубочка с тремя дырочками. И она очень опасна! Внезапно Квиррелл осёкся и кашлянул, а затем внимательно посмотрел на Поттера, словно пытаясь разглядеть в нём признаки чего-то. — Не видел, — покачал головой Гарри и заинтересованно протянул: — Опасная? — и затем здраво предложил: — Почему бы не использовать Акцио? — Сама по себе она безвредна, но Акцио или другая магия поиска не сработают, — быстро ответил тот, уклоняясь от прямого ответа, а затем что-то вспомнил и сказал, торопясь к выходу: — Проверю лестницу, извините, что не могу помочь вам прямо сейчас, мистер Поттер. — Всё в порядке, — заверил он его. — Зайду позже, это не срочно. Оставшись один в кабинете, Гарри равнодушно осмотрел студенческие, профессорский столы и развернулся, чтобы выйти, но не вписался в поворот и стукнулся ногой о парту. Покрывая нецензурной бранью дерево, из которого был изготовлен данный предмет мебели, и ремесленника, что додумался сделать углы стола острыми, он услышал, как что-то с гулким «бряк» упало на каменный пол. Наклонившись, он обнаружил с другой стороны от парты некий предмет, очень уж напоминавший описанный Квирреллом. Поттер осторожно, двумя пальцами, поднял узкую трубочку, как оказалось — высеченную из цельного булыжника, и рассмотрел ближе. На ней виднелись руны и другие непонятные символы, а также изображения рогатых демонов или каких-то животных со злым оскалом и длинными острыми ушами, почти как у гоблинов. Гарри хотел было остаться и дождаться профессора, чтобы отдать находку, как его внимание привлёк один из концов трубки, который был похож на основание свистка. Тогда ему пришла в голову мысль, что он где-то уже видел похожую вещь, на картинке, в книге… Когда он вспомнил, почему свисток казался таким отдалённо знакомым, то передумал отдавать его владельцу. Вместо этого Поттер отправился в библиотеку, освежить воспоминания. Нужный том по Истории Магии он нашёл сразу и принялся его листать в поисках главы о войне с великанами. Особенно его интересовало изображение некоего орудия, с помощью которого волшебники могли управлять троллем и использовать его в своих целях. Наконец отыскав нужную страницу, он жадно впился в картинку, пытаясь отметить мельчайшие детали. И правда! За некоторым исключением похож на его честно подобранный (то есть, технически не украденный) предмет. Разница была лишь в стиле рисунка в книге. Об орудии против великанов написано было мало: вроде бы ловился тролль и запечатывался в этом свистке, а затем подчинялся его воле. Однако после, так сказать, извлечения тролля из артефакта обратно его засунуть уже было нельзя. Одноразовое использование. В том, что эта вещь никогда ранее не использовалась, у Гарри сомнений не возникало. Отчасти из-за слов и реакции Квиррелла, уж слишком он был озабочен потерей. Кто бы мог подумать! Тролль! В Хогвартсе! И зачем профессору Защиты от Тёмных Искусств понадобилась такая вещь? Впрочем, не важно. Теперь ею владел Поттер, а уж он-то уже придумал, как использовать свисток! План был прост, как чистый лист пергамента: выпустить существо из артефакта и натравить на Грейнджер. Но отсюда и начинались трудности. Как сделать так, чтобы тролля не уничтожили прежде, чем он сделает своё чёрное дело? Очевидно, выждать момент, когда все взрослые и старшие студенты, способные на это, будут заняты чем-то иным. Ближайшим таким мероприятием был торжественный ужин в канун Хэллоуина, когда весь Хогвартс соберётся на празднество. Приняв решение, Гарри захлопнул книгу и вернул на место, а затем покинул библиотеку, начисто позабыв, какой вопрос хотел задать Квирреллу, когда приходил в его кабинет. Оставшуюся до конца ноября неделю Поттер выводил Гермиону из себя. Он старался проследить за её реакцией, при этом сам делал обычные вещи — в своей какой-то искажённой фантазии Грейнджер сама понимала всё превратно. Её даже стали называть чокнутой, свихнувшейся и надоедливой зазнайкой (напоминать остальным студентам о школьных правилах она также не забывала), из-за чего частенько сидела в женском туалете и рыдала. Так Гарри надеялся, что в нужный момент она останется совсем одна, и собирался это подстроить. Небольшая манипуляция и пара нелестных выражений в обществе Драко, который тут же не преминул вставить слово о грязнокровках, и Грейнджер, оказавшаяся в этот момент рядом, резко сорвалась с места, убегая прочь в слезах. Должно быть, она в этот момент проклинала Поттера и весь Слизерин, ненавидела их, презирала свою никчёмность и бессилие. Но кого волновало, о чём думает мертвец? Произошло это аккурат перед праздничным ужином в честь Хэллоуина. На этот раз всем студентам было необходимо прийти в Большой Зал к обозначенному времени, и тогда начиналось пиршество, веселье и, конечно же, колдовство. Перед чародейской ночью маги со всех концов планеты успокаивали духов, демонов и прочую нечисть. Маглы надевали маски, чтобы спрятаться, слиться с неизведанным, а волшебники громко их приветствовали, устраивая шумные вечеринки, чтобы привлечь внимание. Они создавали маяки, с помощью которых таинственные существа «по ту сторону» могли бы безопасно перейти мост между мирами. Это была их ночь, единственная в году, и старшие студенты во всю пугали младших страшилками и байками о мёртвых, восстающих из могил. Всё это, конечно же, было изумительно, под стать званию Школы Чародейства и Волшебства, однако Гарри, несмотря на своё активное участие в празднестве, не верил, что такое действительно происходило, что в Хэллоуин они могли увидеть призраков умерших (не тех, кто итак свободно бродил по замку). Это было немыслимо. Поттер сидел в Большом Зале, наряду с другими студентами, и слушал вступительную речь директора. Вокруг балагурили привидения, появляясь то там, то тут, и пугая особенно впечатлительных детишек. Царила праздничная атмосфера: свечи у потолка в тыквах горели как никогда ярко, небо было звёздным и чертовски притягательным, а летучие мыши летали абсолютно везде, норовя оттяпать кусочек хэллоуинских фонарей. Но Гарри думал только о деле. Удачный случай помог ему обзавестись алиби, и теперь он нетерпеливо ёрзал на скамейке, ожидая сигнала. Правда, он не знал, какого. Общий гул нарушил громоподобный стук тяжёлых дверей Большого Зала, из-за чего Поттер невольно вздрогнул: эмоциональное и физическое напряжение сказывалось на нём, как никогда. К счастью, никто не обратил на это внимания, потому что следом за оглушительным звуком послышался пронзительный крик. — Т-тро-оль! Т-тро-оль в замке! Вместе с воплем в Зал вбежал Квиррелл, а затем грохнулся в обморок прямо посреди столов. Поначалу никто не поверил своим ушам, поднялась суматоха, но заместитель директора Макгонагалл быстро взяла ситуацию под контроль и принялась раздавать указания. Началась эвакуация, а праздник превратился в давку в проходе и нервные шепотки детей о происходившем. Пока Джемма Фарли вела всех слизеринцев к лестницам в подземелье, другие старосты факультетов также исполняли приказ Макгонагалл, провожая студентов в их комнаты. До Гарри донёсся разговор: — Фред, Джордж, не видели Рона? — спросил Перси — старший брат близнецов и староста Гриффиндора — и в его голосе чувствовалось беспокойство. Те покачали головами и выдали слегка нервозную шутку. Но Гарри это не волновало, он был сосредоточен на миссии. Теперь, когда все видели, как Гарри Поттер во время происшествия был в Зале, у всех на виду, пора было приступать ко второй фазе.

***

Рональд Уизли рос в окружении старших братьев, всегда обитал в их тени. А когда родилась Джинни, долгожданная дочка, всё внимание и забота была отдана ей. Рон смирился с этим и просто плыл по течению, которое перекрывалось бурной и сильной рекой его братьев. С чем он не мог совладать, так это с бесконечными подколами Фреда и Джорджа. Грело душу лишь то, что они выводили из себя даже стойкую маму — Молли — и нехило огребали за это лещей. Рон привык ничего не делать. Он не видел в этом смысла. Думал он только играя в шахматы, его увлекал азарт боя, чего можно было добиться только с хорошим противником, коих в Гриффиндоре было мало. Они были более склонны необдуманно бросаться на фигуры, чем вникать в стратегию оппонента. Младший Уизли, ещё войдя в здание лондонского вокзала, не надеялся стать кем-то значительным в своей жизни. Пока не узнал в постоянно оглядывавшимся и растерянном мальчике Гарри Поттера — Мальчика-Который-Выжил. Вот он — шанс! Но, к сожалению, волнение Рона (как же, Герой ехал с ним в одном поезде!) сыграло злую шутку: он наговорил много глупостей, выставил себя дураком, да к тому же убежал, поджав хвост! Долгое время он корил себя за ошибки в тот день, приведшие к изоляции от него Поттера, однако его не покидала надежда, что Гарри ещё не потерян для волшебного мира. И что, что он оказался на Слизерине? Это могло быть чем угодно. Герой дружил с сыном Пожирателя, хоть и без доказанной вины? На это явно была причина. Ведь он противостоял Гойлу, помогая Невиллу с другого факультета. Но ближе к Хэллоуину Рона начала волновать не персона Героя, а собственное благополучие. Учиться, стараться и зубрить ему не очень-то хотелось, а как ещё можно было проявить себя в школе? Героический поступок? Он знал и слышал, как Гермиона Грейнджер отзывалась о Гарри, и скорее поверил бы в её безумие, чем в правдивость обвинений в адрес Поттера. Но ведь никто не заслужил смерти, так? Даже невозможно надоедливая всезнайка. Услышав о тролле, младший Уизли ускользнул от конвоя и поспешил к женскому туалету, где Гермиона, по слухам, заперлась. Чтобы предупредить её о надвигающейся опасности. Подойдя к месту, он чуть ли не застонал, увидев заглядывавшего в дверной проём Поттера. И тут его опередили! — Гарри! — крикнул Рон как можно громче, чтобы тот его заметил. — Тоже решил предупредить Грейнджер о тролле? Мальчик-Который-Выжил подпрыгнул на месте и испуганными глазами вытаращился на Уизли, словно у того ноги превратились в копыта, изо лба выросли рога, а из задницы — хвост. Он молча пялился на Рона, пока тот шёл к нему, дружески махая рукой. — Волшебные мартышки! — изумлённо прошептал Уизли, когда понял причину удивления и молчания Героя. Из щели дверного проёма был виден самый настоящий тролль, превосходивший ростом и комплекцией любого профессора и имевший серый оттенок кожи с зелёными вкраплениями, как растущий на камне мох. К этому прибавить отвратительный затхлый запах, мерзкую рожу, маленькие глазки, и можно было считать портрет идеальным. — Заткнись! — резко прошипел Гарри, когда Рон открыл было рот, чтобы выразить словами впечатление о первой встрече с троллем. — Ты его возбуждаешь! Он сцепил зубы и с ужасом наблюдал, как монстр, видимо ранее взбудораженный его приветливым голосом, принялся крушить туалет девочек. Из одной из кабинок послышался короткий всхлип, и тролль остановился, почесал лысую макушку и сдвинул брови, если принимать за них особо выпиравшую и абсолютно гладкую складку зеленоватой кожи на лбу. Кажется, он пытался сопоставить какие-то минимальные установки в его крошечном мозгу, но быстро откинул эту затею, как и ближайшую кабинку, которая была для него словно тончайшая фанера. Правильно, зачем думать, если можно просто. Всё. Разрушить. До основания. Тогда Рон с ужасом осознал весь кошмар ситуации: Гермиона до сих пор находилась в туалете! Наедине с кровожадным и безусловно тупым монстром! Он хихикнул про себя, подумав о том, что Грейнджер не сможет отчитать тролля за нарушение правил, потому что он её банально не поймёт, но быстро посерьёзнел, так как, какой бы надоедливой и занудной ни была когтевранка, смерти он ей точно не желал. Ей срочно нужна была помощь, что Рон и тихо прошептал Поттеру. Однако тот, абсолютно не считаясь с представлением Уизли о героических подвигах, не стал бросаться в помещение к врагу на растерзание, чтобы отвлечь внимание на себя. Вместо этого он задумчиво разглядывал сначала Рона, а затем гороподобного тролля, который к этому времени уже разрушал вторую кабинку и, никого там не обнаружив, замахивался на последнюю. — Ты прав, — наконец сказал Гарри. — Пора действовать, — с этими словами он раскрыл дверь и втолкнул Рона внутрь. Обомлев из-за грозной фигуры перед самым его носом, Уизли видел, как рушилась последняя линия обороны Грейнджер, и она с диким воплем «помогите» отползла под раковину. Тогда со стороны выхода в монстра полетел сгусток сначала красно-оранжевого пламени, затем бледно-голубого цвета, но оба заклинания распались на искры, только соприкоснувшись с гранитной кожей. Для тролля, похоже, жалкая попытка Поттера защищаться была сродни поглаживаю, так он явно не почувствовал боли, зато развернулся лицом — или мордой — к Рону, обдав его амбре из нечищенной пасти, попутно разрушая некоторые раковины. Из сломанных труб хлынула вперемешку холодная и горячая вода, заполняя пол туалета обломками кабинок и прочим сопутствующим ущербу мусором. — Отвлеки его! — крикнул Гарри, возясь с каким-то предметом в руках, то поднося его к губам, то опуская. Ничего было не поделать. Рон, решив, что у Поттера был какой-то очень героический план, принялся орать, оскорбляя монстра, и кидать в него первые попавшиеся под руку предметы. Это, конечно же, не производило должного эффекта: предметы, какими бы они острыми или тяжелыми ни были, отлетали от каменной кожи монстра, как щепки. Быстро метнув взгляд на Гарри, который уже искал что-то в своём мешочке на поясе, Уизли снова выкрикнул нечто находившееся далеко за пониманием миниатюрного мозга тролля, отходя в сторону так, чтобы тот не мог видеть ни Гермиону, ни копошащегося в дверях слизеринца. «Не так я представлял себе экскурсию в женский туалет», — успел подумать Рон, еле увернувшись от замаха тяжеленной дубины. Она в крошку раздробила плитку, где он только что стоял. Вдруг он краем уха уловил, как кто-то выругался. А потом он услышал шлепки обуви по мокрому полу: Гарри с разбега прыгнул на тролля! Он вцепился в выступающие отростки на плечах монстра и пытался засунуть волшебную палочку тому в нос. Однако противник тоже не сдавался. Он неуклюжими движениями, по мнению Рона, слегка заторможенными, вертелся, стараясь сбросить случайного пассажира. После нескольких тщетных попыток он замахнулся длинной ручищей с дубиной, но снова промахнулся, так как Гарри ловко перебрался ему на левое плечо и чем-то металлическим ковырялся уже в глазу чудовища. — Рон! Дубина! — крикнул он, отвлекшись от увлекательного занятия, чтобы избежать очередного смертельного замаха. Уизли было оскорбился, но быстро сообразил, что это было не обзывательство, Поттер просил его сделать что-то с оружием тролля. — Н-но… — начал протестовать Рон, который после стремительной атаки Мальчика-Который-Выжил полулежал в тёплой луже на полу и заворожено пялился на борьбу, не в силах сдвинуться с места, а тем более помочь. — Just do it, мать твою! — рявкнул Поттер и со всей дури что-то вонзил в глаз троллю*. — Вингардиум Левиоса! — заорал Уизли, держа в дрожащих пальцах палочку, направленную в каменного монстра. Рон постарался быть честным перед собой — это было глупо. Использовать заклинание, которое они только сегодня попробовали исполнить, провалившись на первом же уроке, было чистой воды авантюрой. Лишь двум студентам удалось это с первого раза — Грейнджер и Поттеру. Что бы Рон делал, если бы чары не сработали, и дубина всё же настигла жертву? Тем не менее, занудство Гермионы, с которым она вдохновенно вещала как надо было произносить слова и выполнять движения рукой, неожиданно получило заслуженное место на полке среди бредней о квиддиче и шахматах и оставило след в разуме младшего Уизли. Дубина благополучно выскользнула из руки монстра, повиснув в воздухе. Какое-то время он неподвижно стоял, уставившись на своё орудие, а затем попытался схватить его, однако Рон успел отвести деревяшку в сторону. Тролль разозлился и гневно завопил, из-за этого не заметив ликующего Гарри, который, похоже, наконец добрался до слабого места противника, и тот с оглушительным грохотом свалился на пол, придавив Поттера всем своим весом. Рон готов был поклясться, что слышал хруст костей. — О, боже! — воскликнула Гермиона, вытирая глаза и щеки от слёз. Она всё ещё шмыгала носом и, кажется, икала. — П-похоже мы опозд-дали, — раздался позади знакомый голос. В туалет вошёл Квиррелл, на его лице играла загадочная улыбка, а позади стоял как всегда молчаливый и мрачный Снейп. — Что произошло? — нахмурился Самый Ужасный Профессор. — Я… — начала Грейнджер, рассматривая залитый обломками вперемешку с водой пол, но, взяв себя в руки и, похоже, приняв для себя какое-то решение, она отважно посмотрела прямо в глаза декану Слизерина: — Это моя вина. Я заперлась в кабинке туалета, ничего не замечая. Услышав странный свист, я выглянула в щелку и увидела его. А затем он начал всё здесь крушить, я ужасно испугалась, но они… они спасли меня. Гарри Поттер спас мою жизнь. Рон обиженно насупился: ведь он тоже в этом участвовал. Прежде, чем кто-то из присутствующих сказал что-либо еще, в дверном проёме появились другие профессора во главе с Макгонагалл, и началась суета. Гарри отлевитировал в лазарет, Гермиона пошла туда на своих двоих, а Рону мягко намекнули, что он не пострадал и не нуждался в скором лечении. В итоге с Гриффиндора, Когтеврана и Слизерина сразу на месте сняли пятьдесят, тридцать и тридцать очков соответственно (говорил, как наверное стало понятно по числам, профессор Снейп, однако никто его не поправил). * Just Do It — Просто Сделай Это! (простите, я не удержался от этого шедеврального и весьма устойчивого выражения) Прим. бетогаммы: Не возражала. Оно слишком шедеврально здесь: D