Медичи (модерн ау)

Лоренцо стоял, прислонившись лбом к стеклу в двери, что отделяла коридор от реанимационного отделения. Он забрал маму из аэропорта, но ничего ей не говорил до самого приезда сюда, все надеялся, что Нори ошибается. Если бы он умел молиться, то делал бы это, но Лоренцо Медичи просто стоял, зажмурив глаза и даже боясь представить, что будет делать, если потеряет брата. В данный момент он был здесь один, запретил Клариче ехать с ним, веля остаться дома с детьми и никуда не выходить, пока он не позволит и не разберется в ситуации. Клариче протестовала, но Лоренцо фактически запер ее там. Мама сейчас была в одной из палат, врачи увели ее, вколов успокоительные. Это было сильным ударом для нее, Лоренцо показалось, что седины в её волосах прибавилось в один момент, стоило им лишь одним глазком увидеть Джулиано в таком состоянии на каталке в коридоре. Бьянка где-то задерживалась вместе с Гульельмо Пацци. Пацци. Лоренцо сжал руки в кулаки и отошел от дверей реанимации, все, что он мог сейчас делать, так это молиться, но молиться старший Медичи не умел. Его семья когда-то давно отстроила самый знаменитый собор, вложив всю свою веру, а теперь он, будучи приемником этого великого наследия, элементарно не верил в чудеса, за что, кажется, и поплатился. Где-то, через полчаса, дверь отварилась и доктор, вышедший оттуда, выглядел устало и измождено. Лоренцо сразу же подбежал к нему с надеждой во взгляде. - Мы сделали все что, могли, но я не могу ничего гарантировать. Травмы серьезные. Он может и не очнуться. Мы сейчас держим его в состоянии искусственной комы, если состояние не ухудшится к обеду, будем выводить, но это не даёт особой надежды на то, что он скоро придет в себя. - И что мне делать, - Лоренцо растерянно посмотрел на доктора. – Я могу заплатить любые деньги только… - Все что мы могли, сделали, - доктор устало смотрит на Лоренцо, - теперь остается молиться, и надеяться, что ваш брат боец, сеньор Медичи. А деньги… деньги, тут не помогут. Доктор оставил Лоренцо и пошел дальше по коридору. Внутри Медичи бушевала буря, которую нужно было где-то выпустить наружу, иначе он рискует рехнуться прямо здесь. Лоренцо как бешеный мечется по коридору, он даже не может сейчас попасть к брату, он не может ничего. И это бессилие убивает его изнутри. Если бы он знал, он бы поехал вместо него, не позволил бы младшему сесть в эту машину никогда, но откуда он мог знать. Лоренцо сжимает до ужаса чешущиеся кулаки. Он ненавидит беспомощность и бездействие. За его спиной слышатся тихие шаги, Лоренцо оборачивается, ссутулившийся силуэт, ворох темных растрепанных кудрей и несмелая походка. Франческо кутается в свою куртку, будто не хочет показываться Лоренцо на глаза, но все же, делает над собой усилие, ведь он очень хотел услышать, что Джулиано жив, даже вопреки словам дяди. Лоренцо делает сначала небольшой шаг, но каждый следующий лишь увереннее и больше. Франческо поднимает на него глаза, полные сочувственного отчаяния, но Лоренцо наплевать, он даже слова ему вымолвить не даёт, а просто бьет с размаху кулаком по лицу. Франческо не ожидая этого, падает на пол от силы удара, чувствуя, как горячая кровь заливается ему в рот и на одежду. Лоренцо подходит и хватает его за рубашку, чуть приподнимая, и бьет еще раз. Франческо не сопротивляется и это красноречивее любых признаний. Лоренцо так разъярен от его этой покорности, что готов убить прямо здесь, без суда и следствия. Он больше не заслуживает ничего из этого. После очередного удара Лоренцо отбрасывает Франческо на пол, тот морщится от боли, сплевывая кровь. Первый порыв гнева прошел и хоть в голове еще шумят эмоции, но разум все же, берет верх. Лоренцо даже противно сейчас взглянуть на Пацци. - Пришел закончить начатое? – со злобной усмешкой спрашивает Медичи. - О чем ты, - стараясь делать вид, что не понимает, Франческо садится у стены. В такой поздний час в этом крыле больницы никого нет. Лоренцо запросто мог бы избить его до полусмерти, пока охранники по камерам или персонал узнали о происходящем. Франческо сидит, уткнувшись макушкой в стену, даже не пытаясь останавливать кровь, и смотрит в моргающую над ним лампочку. - Франческо, только не смей говорить мне, что это не ты… Хотя нет, знаешь, я бы поверил тебе, если бы ты просто сказал мне. Франческо, это ты убил моего брата? – Лоренцо так напряжен, его брови сведены к переносице. - Я не убивал твоего брата, он ведь в реанимации… Лоренцо зло хмыкает, пытаясь оттереть кровь Франческо со своих рук полами пиджака, который он по привычке накинул перед выходом на футболку. Нории уже был здесь, когда они приехали, он взволнованно сказал ему эти несколько ужасных предложений на ухо. А после уехал по настоянию Лоренцо, дабы сдержать все эти новости как можно дольше. - Да уж, сдерживать информацию невыносимо сложно… - кровь на его руках никак не хочет оттираться. – Давай, скажи мне, что ты чувствуешь, когда кровь моего брата на твоих руках. - Ты так это утверждаешь, будто знаешь наверняка, - пылит Франческо. – Я смотрю, ты и судья и обвинитель, хороший же суд выходит… Лоренцо качает головой, сверля его взглядом. - Ты не заслуживаешь суда! – почти кричит Лоренцо, срываясь вновь на эмоции. Но немного успокоившись, продолжает. - Как ты мог, Франческо? Только скажи мне, Джулиано, которого ты столько раз выручал и вступался в драках. Почему он? Немного опустив эмоции, в голове Лоренцо вдруг проясняется, он смотрит на Франческо, даже боясь озвучить свою догадку, лишь крохотные мускулы подрагивают на его лице. Франческо почти на расстоянии чувствует, Лоренцо обо всем догадался, по окровавленному лицу Пацци ползет беспомощная улыбка облегчения приговоренного к смерти. - Мы должны были ехать вместе, - почти не шевеля губами, роняет слова Лоренцо. – Я должен был ехать с Джулиано… - его голос такой глухой и растерянный. Лоренцо смотрит на друга взглядом человека, который ощутил всю тяжесть предательства на своей шкуре, целый мир рухнул где-то в сердце старшего Медичи. Все их совместные улыбки, пьянки, прогулянные пары, секреты, откровенные разговоры и признания, все их общие безумства и… детство, всё рухнуло в ту секунду в глазах Лоренцо. Он просто не мог поверить в то, что Франческо поставил на карту все это. Все что их связывало и объединяло, Лоренцо просто не мог поверить, не хотел, разум отказывал ему в этом. Лоренцо задирает руку и сдергивает с неё часы, роняя на пол, он касается пальцем тонкого, еле заметного шрама на запястье. А в глазах его кажется, стоят слезы. - А это что-нибудь для тебя значит? Франческо кажется, что его запястье раздирает внезапная острая жгучая боль, будто ему распороли руку от кончиков пальцев до локтя, он так сильно это прочувствовал, что даже схватился в панике за руку. Его прошибает вплоть до пропущенного сердцем удара, легкие сдавливает, а всё его самоедство и тяжелые думы последнего дня кажутся такими не значительными, глупыми и бесстыжими. Он предал не только Лоренцо, он предал того паренька с непослушными темными кудрями и любопытным взглядом, что любил сидеть на дереве в саду Медичи. Франческо было открыл рот, но никакие слова более не могли исправить случившееся. - Лоренцо… я… - лишь тихо выдавливает он, но звук его голоса так и теряется в надрывном беззвучии. Лоренцо вдруг усмехается, кажется, эта ночь поломала и его тоже. Он достает какой-то небольшой полиэтиленовый пакет из кармана. Лоренцо старался держаться, чтобы не осквернить их разбитую на осколки дружбу еще сильнее, не наговорить непоправимого. Как он уже однажды себе позволил. Когда стоял на кладбище рядом с могилой отца и кричал Франческо в лицо тяжелые обвинения… - Знаешь Пацци, - выплевывает он его фамилию словно мусор. – Тебе почти удалось, … но почти никогда не бывает достаточно. Знаешь что это? Он зажимает между пальцами это пакетик, внутри него сигарета, скуренная до самого фильтра, один маленький клочок. Лоренцо смотрит безжалостно, ведь он знает, что в этой борьбе победителем и вершителем судеб будет он. Медичи даже в какой-то момент осознал, что упивается этой безграничной властью, что сейчас была в его руках. Он заставит его умолять и просить прощения, валяться в ногах и целовать ботинки. - Знаешь что это? – с нажимом произносит он еще раз. Франческо прекрасно понимает что это. Это его приговор. Он предусмотрел все: сломанную камеру в гараже, отсутствие садовника и прочих работников, день, машину, способ, - все, кроме одной крохотной нелепой случайности. От судьбы не уйдешь, она хитроумная тварь, которая всегда найдет способ извернуться, даже в самом продуманном плане. - Что это, Лоренцо? – бессильно спрашивает Франческо играя по его сценарию. - Это двадцать лет твоей жизни … в тюрьме. Или даже пожизненное. Если я не буду милостив. Франческо выдыхает, он на другое и не рассчитывал. Но это правильно, он совершил ошибку, а историю пишут победители. И самое смешное, что в глубине души он согласен с Лоренцо, согласен даже на пожизненное, если это поможет искупить его вину. Вину не за то, что чуть не убил брата, а зато в какое чудовище на его глазах сейчас превратился Лоренцо. Это было деяние, лишь его рук. Франческо послушно кивает, дядины слова сверлят ему голову, нужно попытаться. - С чего ты взял, что это мой? - О, я в этом почти уверен, но экспертиза расставит все по местам. Как только я доставлю это в участок. На лице Франческо не дрогнет ни один мускул, ему даже спорить не хочется, а лишь послушно принять свою судьбу, он так устал бороться с этим миром и его столпами. Он примет решение Лоренцо, Пацци полностью в его руках, без этого жалкого окурка, нет никаких доказательств. Он уверен. Даже у экспертов могут возникнуть сомнения в том, что машину испортили, а не по досмотру шланг оторвался от емкости с тормозной жидкостью. Вся его жизнь в одном крохотном окурке. И Франческо так судорожно, что чуть не задыхаясь от осознания, вспоминает о Новелле, он не извинился, он ужасно виноват перед своей девочкой. Но возможно теперь вся их ссора к лучшему… Франческо поднимается на ноги, чуть утирая нос рукавом, оставляя на куртке кровавые разводы. - Ты, как всегда, великолепен, Лоренцо, - смирившись, говорит Франческо, тут даже его признания не требуется. Пацци не будет умолять, нет смысла, не будет пытаться договориться и ли унижаться хоть как-нибудь еще. Пусть это решение будет полностью на совести Лоренцо. Идти ко дну, так вместе, как всегда, как когда-то… - Скажи как он? – Франческо не привычно хрипит. – Скажи, что он не умрет! Лоренцо прячет улику обратно в карман, и чуть потирает ладонь, пытаясь стряхнуть засохшую кровь Франческо. Кровь такая же, как и у него, одна группа и резус. И все чего он хотел, это быть братьями. Лоренцо вдруг разворачивается к Франческо и подходя к нему так близко, словно вновь хочет схватить или ударить. В глазах Медичи застыло странное выражение, полубезумное отвращение или даже нечто более плохое, внезапное безразличие. Безразличие, с которым хирург отсекает отмершую конечность. Глаза Лоренцо, обжигали голубизной льда… - Тебе интересно как наш брат? Тебе все-таки интересно выживет ли он, и останется ли тем же взбалмошным и взрывным Джулиано. Джулиано, которого ты иногда терпеть не мог до оторопи. Джулиано, который вечно ревновал к тебе так по-детски, а я все равно каждый раз выбирал не того Медичи. Франческо кажется, что Лоренцо свихнулся и несет какую-то околесицу. Слова будто путались в его голове, и старший Медичи уже не мог адекватно изъясняться, после всех этих ужасных событий, что должно быть окончательно сломили его дух. - Тебе интересно выживет ли младший брат… - Мой младший брат, Гульельмо Пацци, - Франческо пытается понять, что хочет сказать Лоренцо и отчего в его глазах такое жутковатое прищуренное выражение. - Медичи и Пацци, нам словно самой судьбой предначертано быть врагами… Медичи и Пацци, - качает головой Лоренцо. - Не мы с тобой это начали и видимо ни нам заканчивать, - спокойно говорит Франческо, - Я – Пацци. А ты – Медичи, между нами просто не могло быть дружбы. - Дружба Медичи и Пацци, как утопия… - Лоренцо говорит даже с какой-то ноткой ностальгии. - Нет, Франческо, ты не Пацци, - с усмешкой произносит Лоренцо, - ты – Медичи! - Я – Пацци, - сам будто веря в бред Лоренцы, надломлено произносит Франческо. - О нет, Франческо, ты – Медичи, - разводит руками Лоренцо. – Что теперь чувствуешь? - Я – Пацци, перестань нести чушь! – еще немного и Франческо готов будет умолять. Фамилия, за которую он так сильно цеплялся, последний аргумент в тяжелом решении и все это рухнуло от двух простых слов. - Ты - Медичи, Франческо, смирись. Мы все братья, больше, чем ты думаешь! – в голосе Лоренцо сквозит злорадство, это еще одна власть, которую он мог применить к Франческо и не поскупился - Что… - Твой отец Пьеро Медичи. Ты – Медичи!