Медичи (модерн ау)

Поезд почти бесшумно подошел к платформе. Никто не встречал, ведь Франческо никому не сказал когда именно приедет. На вокзале как всегда была масса народу и больше половины из них туристы. Выкатив небольшой чемоданчик из здания вокзала, Пацци остановился и глубоко вдохнул, втягивая в легкие воздух Флоренции, тот был все так же божественно прекрасен, запах дома. Он не был тут пять лет и Гульельмо очень злился на брата, что приходилось постоянно ездить в Рим, дабы повидаться с ним и разговаривать по телефону и прочим доступным средствам. Но сегодня Франческо сделает сюрприз младшему брату. Обязательно. Но не так сразу. Франческо поймал такси и велел ехать к кладбищу. Кладбище почти не изменилось за эти пять лет. Стоило лишь пересечь эту невидимую границу между владениями живых и мертвых, как Франческо почти физически ощутил очередной укол совести, за то, что он так давно здесь не был. Старые надгробия стали лишь старше, добавились новые почти безликие серые камни. И чем младше были эти камни, тем проще они выглядели, имя да пара дат. Люди стали совсем иначе относиться к смерти теперь. Франческо лишь на секунду замешкал, вспоминая дорогу. Дело в том, что его мать похоронили совершенно в другом месте, нежели остальных Пацци, у них был семейный склеп на старом кладбище. Но маму, маму похоронили тут, практически на другом конце города. Дядя так распорядился, она не была Пацци и вообще покончила с собой, нечего ей было делать рядом с отцом. Франческо в тайне надеялся рано или поздно изменить это, но за прошедшие годы смирился. Да и потом, здесь было куда уютнее, чем среди каменных скульптур и склепов старого кладбища. Тут росли деревья, кое-где на особо ухоженных могилах росла трава, в хорошую погоду и при отсутствии людей можно было услышать птиц, вдоль главной аллеи стояли скамейки. Здесь не сквозило ужасом смерти, как на старом кладбище, тут было умиротворенно и тихо. Раньше Франческо приходил сюда постоянно, особенно когда подрос и сам смог находить сюда дорогу, он мог часами сидеть у могилы матери и рассказывать ей о школе, о друзьях. Ему тяжелее всех далось это расставание, Гульельмо был мал и воспринял новость как данное, но для Франческо все было не так просто. Ему практически не с кем было поговорить об этом, и удовлетворить свое любопытство, дядя не любил этих расспросов, и всегда отвечал неохотно и односложно, как и отец Лоренцо. Сам Лоренцо был мал, и ему самому лишь еще только через пять лет предстояло познакомиться с понятием такой потери. Единственный кто с пониманием относился к вопросам Пацци, была мать Лоренцо, она знала мало, но всегда старалась мягко ответить на его вопросы, и как-то утешить и поддержать мальчика. От нее он узнал, что никакой предсмертной записки не нашли, а значит никому и никогда не узнать почему мама так поступила. Хотя после он и сам стал догадываться, она очень сложно перенесла смерть отца и никак не могла смириться с нею, постоянно винила себя в этом. Франческо остановился у могилы и опустил небольшой букетик в вазочку, что стояла тут. Он выбросил старый завядший, видимо его приносил Гульельмо, мама очень любила цветы, и даже теперь её сыновья не могли отказать ей в этом маленьком удовольствии. - Привет мам, - протянул Франческо, - вот я и вернулся, ты наверное скучала… Представляешь, Гульельмо женится на девчонке Медичи. Интересно возьмет её фамилию? – Франческо усмехнулся, – ладно, обещаю над ним не подтрунивать, оставим это между нами. Франческо уселся на небольшой выступ на могильной плите, и заложив руки за голову улегся на саму каменную плиту, которая лежала поверх могилы. Камень был теплым, почти горячим, он всегда очень быстро прогревался на солнце в это время года, а в такой жаркий день еще и до полудня. - Жаль никто из вас так и не дожил до их свадьбы. Кстати, я все еще не женат, даже думать не хочу, когда терпение Новеллы лопнет… Я же тебе уже рассказывал про неё? Помнишь? В общем-то, мы уже давненько вместе… лет семь, кажется… Франческо прикрыл глаза, чтобы солнце сильно не слепило его. Он прислушался к тишине вокруг и различил, как поет птичка на дереве, что находилось позади него у соседней могилы. Когда-то это был маленький саженец, но с годами дерево разрослось и стало стройным и сильным, накрывая своей кроной несколько соседних могил. Но до этой так и не дотянулось, Франческо радовался этому факту, ведь их мама всегда очень любила солнце. Франческо еще помолчал какое-то время, а после все же сказал. - Ты опять снилась мне. Мам, почему мне не может сниться что-то хорошее о тебе, почему мне снится постоянно тот день. – Франческо замолкает. Все эти вопросы навсегда останутся без ответа. Как и самый главный, он уже давно перестал задавать его. Франческо мысленно попытался представить какой-то их обычный день, но получалось с трудом. Ему так сложно вспомнить свое счастливое детство. Никто никогда ни в чем его не винил, и даже не говорил об этом. Но чувство вины никуда не уходило. Здесь внизу было холодно и страшно, а еще очень болела рука, и очень хотелось есть. Франческо крутил головой, но вокруг ничего не было видно, только свет наверху, и его близость была обманчива. Он уже пытался выбраться самостоятельно, но ничего не вышло, лестница сломалась и он упал. Очнулся внизу и смотрел наверх. Видя, как день потихоньку тонет в сумерках, а после наступает беспросветная тьма, видимо он провел тут уже несколько часов. Рука начинала болеть все сильнее, в краешках глаз стали проступать слезы. Через пару дней у него день рождения, и он почти уверен, что мама подарит ему гитару. Но после такого, кажется, о подарке и о занятиях можно будет забыть навсегда. После такого, мама не выдержит и выпорит его, как обещает ему в минуты особой слабости, когда найти управу на Франческо практически невозможно. - Черт! – выругался он, подражая папе. Он часто слышал это слово из кабинета Антонио, он всегда употреблял его, когда дела шли из рук вон плохо, и еще там были слова похуже. А еще отец говорил его, если Франческо что-нибудь вытворял. Сейчас как раз была такая ситуация, и Франческо представил, как отец говорит «черт!» у себя в кабинете. Вся его затея уже не казалась такой гениальной как до этого. Франческо прищурил один глаз, ему вдруг резко захотелось спать, но что-то внутри подсказывало ему, что спать не стоит. Он с трудом поднялся на ноги и оперся спиной на каменную стенку. Свет луны казался обманчиво близким. Он попытался пошевелить пальцами, но руку порезала жуткая боль. - Черт, черт, черт! Здесь есть кто-нибудь? Вся надежда теперь была лишь на Лоренцо. Лоренцо сидел на диване, подобрав ноги к себе, и наблюдал за тем как мама и бабушка бегают туда-сюда по комнате, с телефонными трубками в руках и то и дело путаются в проводах. Все это началось около часа назад, когда позвонила Сильвия Пацци и спросила, не у них ли Франческо. Ответ был отрицательным, и она сказала, что его до сих пор нет дома, он так и не вернулся после школы, а ведь уже было пять часов. Он уже должен был вернуться час назад, даже с учетом занятий по гитаре. Лоренцо тогда лишь ухмыльнулся, вспоминая о плане друга. Он рассказал ему на выходных, что хочет проучить родителей инсценировкой побега, они постоянно заняты Гульельмо или работой, или еще чем-то. И ему это не нравится. Еще ему не нравится, что мама с папой постоянно ругаются, из-за его недавно начавшихся занятий по гитаре и не только. Отец говорил, что ему это в жизни никак не пригодится и лучше бы они тратили деньги на боле нужные для него занятия. На что Сильвия отвечала, что мальчик сам должен решить, что ему больше нравится, семейным делом он еще будет сыт по горло. Лоренцо улыбался смелости друга и его находчивости. Вот только он и сам стал беспокоиться, когда в восемь часов он не пришел домой. Лоренцо заерзал на диване. Мама и бабушка уже обзвонили все больницы и всех знакомых, подняли на уши полицию и вообще весь город, Пацци и Медичи могли запросто такое устроить, ведь были одними из самых влиятельных семей в городе, но все было тщетно. - Его похитили, - всхлипнула Сильвия. Она обошла все любимые места сына в городе трижды, но того так и не было, она пришла домой к Медичи, чтобы решить как быть дальше. Гульельмо играл с Джулиано и Бьянкой в детской. - За что, разве Антонио ведет такие дела… - утешала её Контессина, бабушка Лоренцо. - Ты звонила мужу? – спрашивает Лукреция Медичи. - Да, но он в Кареджи с Козимо, решают вопрос по виноградникам. Мне не дали с ним поговорить. Контессина резко встала и взяла телефонную трубку, она быстро набрала номер, спустя несколько гудков на том конце ответили. - Я занят, - это был Пьеро, её сын и отец Франческо. – заняты они… Франческо пропал! Сильвия считает, что его похитили! – Контессина всегда была решительной женщиной и никогда ничего не приукрашала, предпочитая задавать вопросы в лоб. – Вы ведете странные дела, отвечай, немедленно! Если это из-за вас ребенка похитили, то я за себя не отвечаю… Контессина внимательно выслушала сына, а после позвала к телефону Сильвию, Антонио был на том конце. Он хотел сегодня заночевать в Кареджи, дабы не ехать посреди ночи домой, не сильно он любил поездки при свете фар, но после разговора с женой изменил свое мнение. - Мы уже сообщили в полицию, - вновь всхлипнула Сильвия, - хорошо, я буду ждать тебя, милый. Лоренцо закусил губу, глядя на то, как все суетятся и как мама Франческо рыдает. Время уже подходило к девяти, когда маленький Лоренцо сломался. Он подошел к бабушке и подергал её за край платья. Она машинально опустила руку и провела рукой по его мелким кудряшкам. - Что такое, Лоренцо, - спросила она, не глядя на внука. - Пообещай, что не будете ругаться на него. - На кого, милый, - мать опустилась перед сыном и взглянула в его лицо. В этой суете взрослые совсем позабыли, как дружат их дети, и что Лоренцо наверняка должен знать, что замыслил Пацци. - На Франческо… он уже должен был вернуться! Он… он хотел всех проучить. - Что? Теперь уже и Сильвия бросилась на пол перед маленьким Лоренцо. - Он сказал, что вы его совсем не любите, теперь все любят Гульельмо… и что вы ругаетесь, он хотел сбежать из дома, чтобы вы поволновались. - О, господи, - Контессина покачала головой. – Лоренцо, если ты что-то знаешь, почему не сказал раньше. - Я же пообещал другу… - Лоренцо выразительно посмотрел на бабушку, будто она задавала странные вопросы сейчас. – Ты же сама мне говорила. - Лоренцо, где Франческо? – Лукреция сурово на него посмотрела. - Он сказал, что теперь будет жить в заброшенном доме с колодцем на краю города… - Это старинный дом, который все никак не отреставрируют, – всплеснула руками Контессина, - там очень опасно! Он мог провалиться в старый пересохший колодец или в погреб. - Мы должны позвонить офицеру Руссо и сообщить об этом, - кивнула Лукреция. - Я сейчас же позвоню, - сказала бабушка. - А мы с Сильвией поспешим туда. Франческо чувствовал, как холод окончательно пробрался ему под курточку, а на небе уже зажглись звезды, луна больше не заглядывала в колодец, и стало совсем темно. - Помогите! – вновь прокричал он, но никого тут не было. - Франческо, - услышал он через пару минут мамин голос. – Сынок? - Мама, я здесь, мам! Офицер Руссо спустился по веревочной лестнице вниз и помог достать Франческо. Он был продрогшим, голодным и со сломанной рукой. Сильвия прижала его к себе, и мальчик вдруг расплакался, хотя не позволял себе этого до последнего момента. - С тобой все в порядке, Франческо? - Сильвия стала целовать сына. - Мам, вы можете мне больше ничего никогда не дарить, я обещаю, что буду слушаться теперь во всем! Их забрали на машине скорой помощи в больницу. Там сказали, что мальчику очень повезло, колодец оказался старым и совсем неглубоким, и он отделался лишь одним переломом. Но на пару дней его оставят тут, понаблюдать, не простудился ли он, и сделать несколько других анализов на всякий случай. На следующее утро к Пацци в палату заглянул Лоренцо, хотел лично убедиться, что с другом все в порядке. Они о чем-то весело переговаривались, когда услышали разговор их мам за дверью. Франческо слез с постели и подошел ближе. - Лукреция, я не знаю, как сказать ему, - сказала Сильвия надломленным голосом. - Уже точно известно, - голос Лукреции был поникший и тихий. - Да, уже ничего нельзя было сделать, я уже была у него. Антонио… - Сильвия всхлипнула. - Если бы только я не позвонила ему вечером, … ведь все и так решилось. Ему незачем было… - слезы вновь брызнули из глаз. - Прими мои соболезнования. И наша семья окажет любую помощь... - Я виновата, - только и ответила Сильвия. - Нет, ты ни в чем не виновата, это несчастный случай. - Черт, он хотел отогнать машину сегодня в ремонт, вечно все откладывал на последний момент… - на смену горечи пришла злость. - Тише, - Лукреция попыталась обнять Сильвию. - Франческо, отойди, подслушивать взрослых не хорошо! – послышался из-за двери голос Лоренцо, который пытался оттащить друга от дверей. - Тише Лоренцо. Мне не слышно, - зашипел на того Франческо. - Но тебе нельзя знать, что твой папа умер... – случайно выпаливает Лоренцо по детской наивности. Женщины спохватились, и Сильвия открыла дверь. Франческо замер, даже не зная, что теперь должен делать или сказать. Он посмотрел на мать, которая, кажется, постарела на несколько лет за одну ночь, её лицо было заплаканным, волосы растрепаны, она так и не сомкнула глаз в эту ночь. - Прости… прости… я случайно. - Лоренцо дергал его за здоровую руку. - Мама я не хотел, - увидел Лоренцо лица женщин. Сильвия зашла внутрь и обняла сына. А Лукреция взяла своего, им нужно было оставить Пацци наедине друг с другом. Им теперь многое нужно обсудить. Никто и никогда не говорил Франческо, что он в чем-то виноват, но он так сам для себя решил. - Эй, Пацци! Франческо почувствовал, как кто-то пинает его ботинок. Знакомый голос разрезал слух и вызвал смешанные чувства. Он, кажется, задремал, слишком далеко углубившись в свои мысли согретый флорентийским солнцем. Франческо поднял руку и посмотрел на часы, было около четырех. Он перевел взгляд с циферблата на лицо Лоренцо Медичи. Он широко улыбался ему и протягивал руку, чтобы помочь встать. Но Франческо отказался от помощи. Он поднялся и отряхнулся. Затем посмотрел на Лоренцо. Тот почти не изменился за эти пять лет, его пиджак был все так же притален, а джинсы сидели настолько идеально, будто были пошиты специально по мерке. Только, вот только на лицо повзрослел немного, появилось несколько морщин на лбу от постоянных тяжелых дум, и складка между бровей стала заметнее, да и кудри его уже не были такими задорными как в детстве. А в остальном это был все тот же Медичи, который мог пленить словом любое сердце, расположить к себе любого человека. В этом была его неповторимая магия и талант, он всегда знал, что и кому нужно сказать, где улыбнуться, когда пошутить. Всегда и для всех. И только один единственный человек, никогда не поддавался этой магии. - Здравствуй, друг! – Лоренцо развел руки, желая заключить Пацци в объятия. - Как ты узнал, что я приехал? – Франческо прошел мимо него, таща за собой чемодан. Лоренцо немного замялся и потер руки, раз уж радостной встречи не случилось. - Новелла позвонила и спросила где ты. Она уже час как приехала. И не очень рада сидеть у тебя дома с твоим дядей. Франческо усмехнулся, дядя никогда не любил Новеллу, да и она его переваривала с трудом. Хотя они виделись всего два раза. - А как нашел? – все той же сухой интонацией задал вопрос Франческо. - Брось, Франческо, я точно знал, что первым делом ты пойдешь сюда! Мы же с тобой друзья. Франческо вдруг резко остановился и посмотрел на Лоренцо леденящим душу взглядом, из-под нависающих на глаза бровей. Тот замер, не решаясь подойти ближе. Он уже видел такой взгляд у Пацци пару раз за свою жизнь, ничем хорошим это не закончилась, видимо разговоры о дружбе стоило придержать. - Мы с тобой больше не друзья, Медичи. Франческо отвернулся и пошел вперед быстрым шагом. Лоренцо машинально дотронулся до шрама на руке, будто бы ему вновь очень больно обожгло руку холодным лезвием ножа. Но потом, встряхнув головой, он догнал Франческо. - Можно, хотя бы подвезти тебя домой? Франческо не глядя на Лоренцо, кивнул, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Машина у Лоренцо была быстрая, спортивная и итальянская до последнего винтика. И, конечно же, она была красная, как те самые круги на гербе его фамилии. Даже после женитьбы Медичи не променял любовь к быстрым машинам на удобство, если уж он остепенился, то хотя бы хотел иметь достаточный выбор в своих средствах передвижения. Хочет ли он появиться с шиком на светском мероприятии, или же спокойно съездить за покупками с семьей, а иногда и пустить пыль в глаза новейшим суперкаром, или, чтобы встретить старого друга и прокатить его по любимым улицам. Разогнаться в городе как следует, не было и малейшей возможности, но зато Лоренцо любил эту машину больше всех прочих, она была как тот самый лучший пиджак по фигуре, который сидит на тебе хорошо в любом случае и к лицу в любом состоянии. Лоренцо надавил на педаль газа, и машина послушно зарокотав, в то же мгновение ускорилась, они на последней секунде пересекли перекресток. Франческо чуть приподнял бровь, кое-что не изменится никогда. Эта машина тоже навивала воспоминания. Ветер ударил по лицу, сдувая волосы со лба, Лоренцо довольно улыбнулся и посмотрел на Франческо, который сидел, отвернувшись в другую сторону. Да, Флоренция изменилась своими окраинами, но сердцем всегда оставалась прежней. - Кабриолет, Лоренцо, серьезно? – Франческо выглядел немного не довольным, - я не особо хочу опять попадать в газеты в твоей компании. - Странно, а раньше вроде бы тебе нравилось дать пару поводов желтой прессе. - Слава богу, те времена давно прошли. Лоренцо притормозил на светофоре, тут была пробка, и они застряли в ней на несколько минут. Лоренцо обратил внимание Франческо на один из домов, да тот уже и сам узнал его. Это был именно тот дом, во дворике которого он провалился в колодец. Теперь это место было не узнать, все было отделано и выкрашено, старые лепнины и фрески вернулись на свои места, заросший сорняками сад превратился в отдельное произведение искусства. Колодец восстановили, но воды в нем по-прежнему не было, но если бросить в него монетку и загадать нечто заветное, то оно точно исполнится. Люди до странности легко ведутся на такие истории. - Закончили реставрацию в прошлом году, - слегка горделиво заметил Медичи. – Теперь приносит доход от туристов. - Ты как царь Мидас, все в золото превращаешь, - усмехнулся Франческо. - Я не виноват, - пожимает плечами Лоренцо, - стоит только сказать, что что-то где-то исполняет желания, как народ туда толпой валит. - Медичи теперь еще и лгать научился? - О, я учился у лучшего, Франческо. У лучшего! Лицо Лоренцо буквально излучало свет и радость, он действительно был рад видеть этого угрюмого типа, который больше не желал признавать их дружбу, но раз уж Пацци вернулся, у него появился шанс все исправить. Да и болтают они сейчас, будто ничего между ними не менялось и они все еще те мальчишки, что прятались на дереве от целого мира. Лоренцо надавил на педаль газа и обогнал несколько машин, маневр был опасный, но исполнен мастерски. - На месте полиции я бы давно отобрал у тебя права. - Но тогда они лишатся доходной статьи. Штрафы Джулиано – это сплошное разорительство! – Медичи вознес одну руку к небесам, другую оставил на руле. Франческо лишь усмехнулся, он спокойно мог в это поверить, когда-то они с Лоренцо разоряли свои семьи, теперь пришел их черед стать взрослыми, и узнать на своей шкуре каково это. Красная машина затормозила у бордюра перед небольшой аркой. Дальше проехать было нельзя, пешеходная зона. Франческо вылез из машины, не открывая двери, и достал свой чемодан с заднего сидения. Дорога пролетела слишком быстро, и они потратили её на нелепые разговоры. Лоренцо чуть задумался, не уверенный в том, что нужно сейчас сказать. - Я рад, что ты вернулся… - все же говорит Медичи и смотрит на бесстрастное лицо Франческо, это будто бы ничего для него больше не значит. Пацци ничего не отвечает на это, лишь машет рукой на прощание в благодарность за быструю доставку его прямо к дому. Идет, не оборачиваясь, и слышит, как Лоренцо чересчур перегазовывает разворачивая машину, и уносится по узкой улице. Их встреча прошла слишком просто и спокойно, видимо даже лучшие друзья могут стать друг другу никем. Навстречу ему выходит Новелла, её рыжие волосы колышутся от того как быстры её шаги, грудь тяжело вздымается, а бровь недовольно приподнята, будто она хочет сказать нечто жуткое своему парню. Она заметила Франческо в окно дома и поспешила к нему. - А я вот на такси приехала, милый, - чуть с укором говорит она. - Прости, я … я задержался. - Смотрю сладкая парочка «Твикс» снова вместе? - Нет, - отрезает Франческо, даже не оценив шутки, хотя чувство юмора у Новеллы было отменное, он любил её не в последнюю очередь из-за этого. - Как скажешь. Пацци чуть наклоняется и целует Новеллу в висок, они идут, взявшись за руки к старинному дому рода Пацци. Здесь и герб в камне на фасаде и кладка пятнадцатого века, высокие потолки и широкие залы. И все напрочь пропахло пылью веков. Новелла настолько не привыкла жить в таких домах, которые местами больше напоминают музеи, что каждая поездка во Флоренцию для нее особое испытание. Не заблудиться ночью в поисках кухни, не замерзнуть насмерть в огромных комнатах, найти нужную ванну в доме, не разбить антикварные вазы и молиться, чтобы Якопо не узнал, если все-таки разобьет. Она бы с большим спокойствием пожила в гостинице напротив, но Франческо любил свой дом так или иначе, и Новелла не смела, отказать ему в такой малости. Они вошли внутрь, Франческо затворил тяжелую деревянную дверь, древнюю, как и сам его род. И тут же кто-то налетел на него и сжал в объятиях так крепко, что все кости задрожали в теле. - Фраааанчееско! – на распев произнес Гульельмо. – Я не сплю, это ты! Старшему Пацци ничего не оставалось, как обнять брата в ответ. Наконец-то хоть одно родное лицо, человек, которому он всегда рад, за которого готов даже умереть. - О, смотрю, ты избавился от той своей новомодно стрижки и цветных волос, - Франческо отстранился от брата, осматривая того со всех сторон. - Ха-ха, очень смешно, это было десять лет назад! А ты все смеешься надо мной, - Гульельмо сделал недовольное лицо. - Ты теперь совсем как взрослый, даже жениться надумал. - А что делать, - разводит руками Гульельмо,- Бьянка мне уже весь мозг прожужжала этой свадьбой. - Когда радостное событие? - Через три месяца. Нужно многое подготовить. - Гульельмо, ты же понимаешь, что не обязан жениться на девчонке, если обещал это ей в пять лет? - Да знаю я! – отмахнулся Гульельмо от шутки, которая перестала быть смешной много лет назад. – Я, правда, люблю её. - Раз так, тогда будьте счастливы. Все трое весело рассмеялись и прошли дальше в дом, поднявшись по лестнице на второй этаж. За века дом Пацци претерпел несколько перестроек, по воле своих хозяев, вот и теперь очередные потомки устроили все по своему вкусу. Сейчас второй этаж был жилым и располагал несколькими гостевыми комнатами, столовой и большой общей гостиной, окна которой выходили как раз на ту маленькую площадь перед домом. На третьем располагалась обширная библиотека и кабинет дяди, а так же еще несколько помещений. Внутри дома был небольшой тенистый садик. И большая часть дома оставалась не жилой, при желании там можно было устроить прием, или экскурсию, осмотреть древнюю сохранившуюся обстановку и предметы интерьера, картины, книги. Но Якопо не очень любил посторонних даже в дальней части дома, а потому большей частью она стояла закрытой. Новелла взялась отвезти чемодан Франческо в комнату, пока тот решил заглянуть к дяде наверх. Франческо редко робел в присутствии этого грозного человека, но иногда даже он не осмеливался спорить с ним или перечить. Дядя порой напоминал ему ядовитую лягушку, такую же скользкую и холодную, от взгляда которой не укроется ни малейшей детали. И при малейшей возможности она может брызнуть на тебя своим ядом, и тогда все – смерть. Якопо Пацци железной рукой управлял семейным бизнесом и финансами, приумножая их новое богатство и возвращая старое. Франческо замер у неплотно закрытой двери и попытался заглянуть внутрь, чтобы увидеть, чем сейчас занят дядя. Их отношения никогда не были гладкими, было плохое и хорошее, были обиды и благодарности. Но кое-что Франческо запомнил на отлично, никогда не стоит отрывать Якопо от работы по пустякам. Музыка была такой громкой, что могло показаться, что адова гончая проносится по коридорам особняка, сотрясая старые перекрытия и стены, словно от небольшого землетрясения. Якопо поднял телефонную трубку и набрал номер. Телефон в комнате Франческо зазвонил, но тот и не подумал ответить. Звонки повторились несколько раз, а после стихли. Франческо лежал в своей кровати, бренча на гитаре какие-то аккорды, подготовка к школьному фестивалю шла отлично, он собирался использовать эту возможность, дабы презентовать их рок-группу. Франческо на секунду прикрыл глаза, качая ногой в такт музыке, когда та внезапно прервалась и в комнате воцарилась полнейшая тишина. - Франческо! – голос дяди был как раскат среди ясного неба. Парень подскочил на кровати и уставился на дядю. - Франческо, сколько раз я тебе говорил не слушать эту твою музыку так громко? - Но она отличная, - возмутился Франческо. - Она мне мешает, я мыслей собственных не слышу. - Но это же рок, дядя, его надо слушать громко. - Франческо, - вкрадчиво произнес Якопо, - я предупредил. Дверь в комнату парня закрылась, дядя отправился к себе в кабинет, в полной уверенности, что племянник его понял. В последнее время с ним стало невозможно ладить, а Медичи такое чувство теперь прописались в их доме на постоянной основе. Якопо старался быть сдержанным, но каждый раз при виде кудрявой шевелюры Лоренцо, он чувствовал внутри неистовое желание придушить засранца, обоих… Якопо уселся в свое кресло и взял в руки бумаги. На столе стояла фотография его брата, который погиб, оставив ему в наследство двух племянников и ужасно спутанные бухгалтерские отчеты. А еще ненависть. Ненависть к Медичи, Якопо был уверен, что та авария не была случайной, и все это происки их якобы друзей. Антонио никогда не пропускал технических осмотров своей машины, следил за ней, как и за всем, он был очень педантичным человеком. Поэтому Якопо не поверил ни единственному слову в полицейском отчете о состоянии машины. А когда Сильвия все же подписала бумаги о передаче части земель Медичи, и вовсе уверился в сговоре с целью получения этих лакомых кусков во владении Пацци. Не верил он, что брат действительно по доброй воле намеревался вести дела с Медичи, да еще и отписать им виноградники. Но рано или поздно он выведет Медичи на чистую воду. Якопо перелистнул страницу делового договора, внимательно вчитываясь в каждое слово и ища там лазейки. Как вдруг раздался очередной ужасный шум. Франческо подключил свою гитару к усилителю и настраивал её. Якопо неистово закатил глаза, и, бросив договор на стол, быстрым шагом спустился к племяннику. - Франческо, - практически закричал он, чуть не снося дверь с петель. – Я же попросил! - Но мне нужно репетировать. - А мне нужно позаботиться о делах и вашем будущем! Чтобы передать тебе наш бизнес… - Он мне не нужен, - отмахивается Франческо от дяди, очередной аккорд разрезает тишину. - Ты мог бы не играть, когда я с тобой разговариваю? – уже на пределе спрашивает Якопо. Но Франческо будто на зло вновь ударяет по струнам. Якопо правда пытался быть добрым с племянниками, но видимо пора было показать Франческо, кто теперь в этом доме хозяин. Потому что по-хорошему он не понимал. Якопо подходит и забирает у Франческо гитару, с силой дергая шнур из усилителя. Он смотрит на племянника так зло, что тот весь будто бы уменьшается под его взглядом. Кажется, еще немного и дядя его ударит за такое ярое неповиновение. - Ты больше её не увидишь! – шипит он на Франческо. – Думаешь тебе по зубам тягаться со мной? Поверь, я могу превратить твою жизнь в настоящий ад! Гриф гитары с треском переламывается и инструмент летит на пол. Глаза Франческо округлились, он еще никогда так сильно не был зол. Дядя выходит из комнаты, но Франческо выбегает в коридор и кричит ему в след. - Лучше бы мы остались жить у Медичи! Якопо разворачивается и хватает Франческо за плечи, и чуть встряхивает племянника. Он очень разозлился, его глаза сейчас будто застекленели от гнева. - Медичи! – кричит он тому в лицо. – А если ты узнаешь, что твои Медичи убили твоего отца и отняли половину нашего имущества!? - Это не правда, - кричит Франческо в ответ. - А ты спроси у своего друга, откуда та земля, на которой они сейчас строят! Якопо разжимает руки и уходит. Он не хотел этого, но Франческо пора узнать, какая жизнь за пределами родного особняка. В конце учебного года, Франческо с братом узнают, что дядя перевел их в частную закрытую школу, они могли приезжать домой на выходные и на каникулы. - Заходи, не стой на пороге, - голос Якопо тих и спокоен. - Дядя, - Франческо заходит к нему в кабинет, раскрывая объятия навстречу. - А ты все больше становишься похож на достойного человека, - улыбается Якопо своей странной улыбкой, похожей больше на плотоядный оскал. – Рад, что ты приехал. - Рад видеть тебя в добром здравии дядя, - кивает Франческо. - Надеюсь, ты поможешь мне с делами. Франческо вздыхает, дядя не изменился на первом месте у него всегда дела. Якопо вдруг будто бы спохватывается и отходит к столу, ища что-то в ящике стола. После он вынимает небольшой конверт и протягивает его племяннику. - Приглашение на завтрашний ужин, от Медичи, - выплевывает он это имя будто какую-то гниль. - Может, хотя бы ты повлияешь на брата, и он откажется от этой Бьянки. - Вряд ли я смогу. - Что ж... я так и думал, от любимых племянников не дождешься никакой помощи. - Я помогу тебе с делами здесь. Я теперь надолго. - Рад слышать, Франческо, - и по глазам дяди заметно, как давно он ждал этих слов. – Но помни, эти Медичи любят говорить одно, а делать другое, с ними нужно быть внимательными и все проверять на десять раз. Франческо послушно кивает. Они давно научились ладить и понимать друг друга, в их подобии семьи наступили лучшие времена. Появилось взаимоуважение и понимание, дядя прислушивался к мнению племянников и их желаниям, а они по возможности старались угодить ему тоже. Но иногда Франческо вновь чувствовал себя тем пятнадцатилетним мальчишкой, на глазах которого чуть не сломали мечту. - Я закончу дела, а после все вместе поужинаем. И ты расскажешь мне про Рим. - Конечно. Франческо сжимает в руке письмо и выходит из кабинета, стоит двери за его спиной закрыться, как он облегченно выдыхает. Он вернулся домой. И здесь ничего не изменилось.