Близость

Ему немного за двадцать. Кроме хронической усталости, слегка подрагивающих рук и бесчисленных шрамов нет ничего. Так пусто. Так, кажется, свободно. Так, блять, свободно, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Детский смех бьёт прямо в солнечное сплетение, застревая там. Поднимая ворох каких-то старых, совсем забытых воспоминаний. Кирилл поднимает ресницы. Мелкая девчонка сбивает с мальчишки кепку и со смехом убегает от него. Малец дует щёки, хватает кепку с песка и бежит следом. Улыбка гнёт сухие губы. Кирилл проводит большим пальцем по нижней, попутно лезет в карман за сигаретой. Вспоминает, что сидит на детской площадке, потому поднимается на ноги, выходя из тени деревьев и раскуривая сигарету. Тёплое солнце греет затылок. Костлявые пальцы подносят ко рту сигарету, и в этот же момент из-за угла многоэтажки появляется человек. Кирилл замирает. Сухо сглатывает. Дизель не торопится. Замедляет шаг, почти останавливается. Как-то неверующе усмехается и суёт руки по карманам. Будто боится сорваться и набить Кириллу морду. Что ж, настрой хороший. Пора и самому двинуться с места. Просто вышвырнуть сигарету, подорваться и удушить Дизеля в объятиях. Но вместо этого… — Ну и видок, — орёт Дизель через всю улицу, — выглядишь так, будто сбежал из психушки. Кирилл ухмыляется, кидает окурок под ноги и движется в сторону старого друга. Они стоят друг напротив друга и смотрят в упор. Не мигая. Дизель быстро оглядывает уставшее, измученное лицо друга. Криво мажет взглядом по голове. Парочка серебристых волосков в густой чёлке заставляют сглотнуть неебических размеров ком в горле. Он ступает вперёд и обхватывает худощавого Кирилла. С силой бьёт ладонью по спине. Оба прикрывают глаза и одновременно выдыхают. Кирилл раздувает ноздри и сжимает футболку друга в кулаке. Глаза печёт. — Так, ну всё, — Дизель резко отстраняется и пихает Киру в плечо. Тот отступает и усмехается. — Достаточно соплей на сегодня. — Достаточно, — голос звучит немного отстранённо. Он вдыхает раскалённый воздух и опускает веки, поднимая голову к небу. Открывает один глаза и смотрит на улыбающегося Диза. — Ну и…как оно? Дизель жмёт плечом. Облизывает пересохшие губы и вытирает угол рта большим пальцем. Тихо говорит: — Ну ты и мудак, бля, — неверующе усмехается он и снова пихает Кирилла в плечо. На этот раз тот стоит твёрдо. — Грёбаный мудак, — шёпот. Кириллу даже на секунду мерещится, будто Дизель, этот крупный, широкоплечий мужик, может разрыдаться как какая-нибудь пятилетка. Но когда друг снова встречается глазами с Кирой, всё становится на свои места. Дизель просто хочет размазать Кирилла по стенке. Сломать нос. Приложить хорошенько к раскалённому асфальту, чтоб мозги начали плавиться и вытекать. — Ну так что, — Кирилл прочищает горло и исподлобья смотрит на него, — чаю хочешь? До квартиры Киры идут в молчании. Изредка вбрасывают короткие фразы, посмеиваясь и качая головами, как бы не веря и не совсем понимая, что это реальность. Что сегодняшний день не снится им обоим. Кирилл тяжело вздыхает и прикладывает ключи к выемке. Тяжёлая дверь поддаётся и впускает их в холодный подъезд. Дизель молча ступает следом. Почти беззвучно. Родная квартира встречает тишиной и невыносимой духотой. Кирилл настежь открывает окно в комнате и падает на кровать. — Ну, а теперь рассказывай, — небрежно бросает Диз и садится на некогда излюбленный стул. Откидывается на спинку и складывает руки на животе. — Какого хера, Кирилл? Да, Кирилл, какого хера? Ты так долго шёл к очищению, к своему оздоровлению, что сейчас, годы пыток не чувствуешь ни-чег-го? Память услужливо подчистила часть воспоминаний о прошлой жизни, но бесконечные ломки, бессонные ночи на чужих вонючих простынях, стёртые пальцы и рвоту он помнил и, наверное, теперь всегда будет помнить. И теперь, когда кровь его чиста, когда на руках нет ни одного свежего следа от иглы, что он должен чувствовать? Счастье, наверное. Свободу? — Два года, — тихо произносит Дизель. — Два сраных года от тебя не было вестей. Последние полтора года ты, почему-то, решил справляться сам. Ну, если ты понимаешь, о чём я толкую, — в голосе послышались стальные нотки. Он смотрит в упор. Кирилл проводит рукой по лицу и устремляет взор к окну. Пение птиц усыпляло. — Мне не нужна была нянька, — тихо молвит Кирилл и отваживается посмотреть в глаза Дизелю. — А ты был…ну, прямо как настоящая нянька. Мне нужно было перестать оглядываться назад. Нужно было взять себя в руки и жить настоящим. — Выносить всё это в одиночку — самоубийство. — Но я вынес, — он хмурится. — Хотя это было…да пиздец это был. Дизель неодобрительно покачивает головой. — Когда мне сказали, что я вычеркнут из списка посетителей, я чуть не съехал с катушек. Пытался что-то разузнать. Понять. Осознать. Принять, в конце концов. Но потом узнал, что ты же меня и вычеркнул, — холодно заканчивает Дизель. Кирилл берёт гитару. Начинает медленно перебирать струны. Звуки расстроенной гитары вынуждают морщиться. — Честно говоря, я уже не верил, что когда-нибудь увижу твою рожу, — усмехается Дизель, раскачиваясь на стуле. Кирилл кидает в его сторону вороватый взгляд. Друг пытается казаться беззаботным, шутит и постоянно растягивает губы в улыбке, но Кира помнил, как колотило Дизеля при первых посещениях друга в клинике. Как он сидел с ним и сжимал дрожащие руки в кулаки. Вот поэтому. Поэтому он не мог разрушить ещё одну жизнь просто потому, что героин разрушил его. — Я тоже. Тоже думал, что не вернусь. Что подохну там, на этой жутко скрипучей койке, — Кирилл крутит колки на гитаре и поочерёдно дёргает струны. Дизель задумчиво смотрит на свои пальцы. — И ты думаешь, что я поверю в этот бред про то, что тебе не нужна была нянька в моём лице? Эта все причины, почему ты вычеркнул меня из своей жизни? Молчание. А потом: — Да, — честно отзывается Кирилл. — Да. Ну. Наверное. Бля, я не помню и половины того времени, что провёл там, — морщится он. Пиздит как дышит. — И, Диз. Дизель поднимает взгляд и дёргает бровями. Мол, что ещё. — Я провёл в клинике чуть меньше года. Удар приходится точно в скулу. Гитара тренькает и выпадает из рук Кирилла как раз в тот момент, когда Дизель бьёт Кирилла по морде. — Сука ты! Да я готов был сдохнуть, лишь бы вытащить тебя оттуда поскорее! Потому что, ёбаный ты эгоист, прекрасно знаю, что такое ломка и что такое лечение в таких клиниках! Сука! — рявкает Дизель и пинает ногой комод. Кирилл сплёвывает кровь и размашисто вытирает рот ладонью. — Узнаю своего друга, — бормочет он и встаёт. Дизель рывком оборачивается к нему, хватает за грудки и прижимает к стене. — Зачем? — Зачем? — тихо переспрашивает Кирилл и сжимает его запястья. Суётся к самому носу друга и врезается лбом о его лоб. — Да потому что я не мог жить с собой. Я не мог всё понять, какого чёрта я творю? Почему я, нахрен, существую? Я испортил жизнь всем! Всем, кого знал. И тебе тоже. — Что ты несёшь? — кривится Дизель и отталкивается от него. — Это я! Я испортил тебе жизнь! Или забыл, кто тебя на иглу подсадил? — ревёт он и отворачивается. Кирилл бьётся головой о стену, закрывая глаза. Солнечный свет падает аккурат на свежий кровоподтёк на скуле. Дизелю становится ещё паршивей. — Я всё думал, когда подохну, — шепчет Кирилл, не шевелясь и не открывая глаза. — Каждый день думал, что, вот оно. Вот уже совсем скоро наступит. А оно всё не наступало. Я блевал, корчился на полу, дрожал, как последний сопляк, рыдал и хотел умереть. Меня привязывали и пичкали медикаментами. Запирали одного. По идее, это и называется лечением. Но, как по мне, в такие моменты ты будто умираешь. По несколько раз за день. Раз за разом. Проходишь все круги ада. Просто движешься по кольцевой и проживаешь один и тот же день заново. Так я и потерялся окончательно. Просто начисто забыл всё. Дизель поднимает тяжёлый взгляд и угрюмо сопит. — Я видел, как ты заботишься. Как боишься. Как груз ответственности ломает тебя, — Кирилл открывает глаза и перекатывает голову по стене в сторону Дизеля. — Я тормозил тебя. Тормозил тебя и всю твою жизнь. Я просто хотел дать тебе возможность двигаться дальше. Просто хотел дать тебе понять, что я — не твоя ноша. Не твой груз. — Ты как всегда за всех всё решил, — фыркает Диз. — Мудак. — Мудак, — на выдохе. Они переглядываются и одновременно усмехаются. Кирилл снова хватает гитару и начинает наигрывать какой-то знакомый мотив. Дизель курит и листает новостную ленту в телефоне, пока взгляд его не падает на приоткрытый ящик комода. — Ещё не собрал вещи? — А? — Вещи, — Дизель указывает зажатой между пальцами сигаретой на комод. Кирилл кидает торопливый взгляд себе за спину и хмурит брови. — Мгм, — невнятно бормочет он и возвращается к гитаре. — Потом соберу. Дизель прищуривается. Кирилл собирался уезжать из города, собирался начать всё заново, но теперь по-настоящему. И, судя по телефонному разговору, который состоялся у них за пару дней до встречи, он хотел свалить уже на днях. Дизель вдруг удивлённо поднимает брови и выпускает дым через ноздри. — Ну и когда ты собирался сказать? — Сказать что? — натянуто интересуется Кира, не отрывая взора от струн. — Ну дебила-то из меня не делай, — Дизель выкидывает окурок в открытое окно, складывает руки на груди и опирается задницей о подоконник. — Уже знаешь, где её искать? Кирилл со свистом выпускает воздух из лёгких и откладывает гитару. Смотрит на Дизеля, по-мальчишески откинув голову. В глазах читается вызов. Дизель усмехается и качает башкой. — Не хотел возвращаться к прошлому, говоришь? — он скребёт небритый подбородок и выгибает губы. — Умно. Очень даже. — Заткнись, — беззлобно бросает Кирилл и встаёт, потягиваясь. — Я ещё не решил. — Да всё ты давно решил, — громко говорит Дизель. — Иначе собрал бы шмотки и уже звал бы меня отмечать новоселье. Кирилл дёргает углом губ. Дизель видит его насквозь. Хочется удушиться к чёртовой матери. — Ну и каков план? — План был съебаться из города подальше. От призраков прошлого. От всей грязи, что оставалась позади, — поджимает губы Кирилл. — И я надеялся, что ты прочистишь мне мозги и я не захочу… не захочу снова всё портить, понимаешь меня? — А то как же, — ухмыляется Диз. — Но я знаю тебя. Может, ты круто изменился за прошедшие два года. Может, и я изменился. Да и она наверняка уже не та девочка. Но так или иначе, чтобы сжигать мосты и двигаться дальше, надо ослабить путы. На данный момент, она твой самый крепкий пут. — Как я её найду, — чересчур тоскливо молвит Кирилл. — А вот это предоставь мне.

***

Когда третья по счёту сигарета уже почти вызывает рвоту, Дизель видит её. Тонконогую блондинку с короткими волосами, которые едва достают ей до плеч. Она идёт по направлению к подъезду и говорит по телефону, то и дело поправляя сползающую лямку сумки на плече. Дизель лениво скользит взглядом по голым тощим ногам в джинсовых шортах, по острым коленкам и плетённым босоножкам. Когда девушка подходит достаточно близко, Дизель выкидывает бычок в урну и поднимается, мнёт шею и делает шаг к двери, загораживая путь блондинке. Завидев мужчину, она что-то быстро бормочет в трубку и убирает телефон в сумку. К большому удивлению Дизеля, она не стала убегать или прятаться, наоборот, подходит как можно ближе и, сложив на груди руки, устало произносит: — Ну и какого чёрта тебе надо? Дизель насмешливо приподнимает брови. — Узнала меня? Люда щурит голубые глаза и чуть клонит голову набок. — Издеваешься? Чего припёрся, я спрашиваю? — голос её значительно окреп. Да и вообще. С тех пор, как он видел её в последний раз, в коротком платье и с сумасшедшим макияжем на глазах, она… здорово изменилась. Хотя, честно признаться, нихера Дизель не помнил. Столько времени прошло, он едва ли мог вспомнить, как её зовут. — Надо поговорить. Может, сходим куда-нибудь? Стоять здесь и трепаться не самая лучшая идея. Люда фыркает и делает шаг в сторону двери. — Не думаю, что у нас есть общие темы для разговоров. Так что пусти, — она пытается продвинуться в сторону подъезда, но Дизель делает твёрдый шаг по направлению к ней. Люда едва заметно напрягается. — Отвали от меня нахрен! — Да остынь ты, — коротко хохочет он. — Ну пожалуйста, а? Мне нужно поговорить. Потом я свалю. Клянусь. Мне тоже не приносит это удовольствия. Но я и не ради себя стараюсь. Люда смотрит на него, как на говно. Выпячивает нижнюю челюсть вперёд и отталкивает Дизеля от двери. — Я никуда не пойду. Но если тебе так нужно, — с нажимом проговаривает она и, нашарив в сумке ключи, открывает дверь, — иди за мной. Поговорим у меня. Квартира Люды оказывается пуста. Она проходит на кухню, садится на диван и поджимает ноги, схватив из вазочки яблоко. Дизель коротко осматривается и садится напротив девушки. — Не желать говорить со мной и привести в свою квартиру, — качает головой он. — Разумно. — Не умничай, — огрызается Люда. — Как привела, так и выведу. — Ладно, — стерев улыбку с лица, Дизель ставит локти на стол и ввинчивается в девушку взглядом. — Мне помощь твоя нужна. Информация, если точнее. Люда терпеливо жуёт яблоко. — Где я могу найти Настю? Замирает. В её глазах пробегает испуг, затем — едва-едва уловимая тоска. Ей требуется всего секунда, чтобы собраться, напустить на себя безразличный вид и пожать тощими плечами. — Не знаю. Мы не общаемся. — С тех самых пор, как твой пацан начал лезть к ней? — не особенно церемонясь, спрашивает Дизель. Люда кривит губы и ядовито улыбается. Часто-часто моргает. — С тех самых пор, — почти шёпот. Зубы лихорадочно впиваются в сочное яблоко. Взгляд замирает на вазе с фруктами. Дизель деликатно молчит несколько секунд. — То есть ты и понятия не имеешь, где она может быть? — Слушай, — Люда молниеносно встаёт, чтобы выкинуть недоеденное яблоко в мусорку и упереться руками в столешницу. — А тебе какое дело до неё? Зачем ты её ищешь? — Ищу её не я. Я просто помогаю её искать. Люда порывисто вздыхает и разворачивается. Взгляд рассеяно бегает по крепкой спине Дизеля. — Кирилл? Короткий кивок. Он оборачивается и ловит затравленный взгляд голубых глаз. Люда стоит, поставив ногу на ногу, сложив руки на груди и перебегая с одного предмета в кухне на другой. Кажется, она здорово растерялась. — Я не знаю, где она, — она впервые за всё время их недолгого диалога не цедит яд и сарказм сквозь чуть выступающие передние зубы. — Мы не виделись, если не считать случайных встреч. Не говорили. Дизель неторопливо поднимается. — Значит, не знаешь. Ладно, — он подхватывает кофту с дивана, — не хочу терять время. Пойду. — Погоди, — Люда будто хочет схватить его за руку, но вовремя останавливает себя. Морщится. — Она приезжает иногда к своей маме. Навещает на выходных. Я знаю только, что она живёт в съёмной квартире, — тупо повторяет девушка и хмурится. — Больше я не знаю. Дизель скользит взглядом по лицу Люды и кивает. — Хоть что-то. Спасибо, — он жмёт её ледяные пальцы и выходит в коридор. — Пожалуйста, — задумчиво бросает девушка и садится на диван, утыкаясь подбородком в согнутую коленку. Тяжёлый вздох вырывается из груди, когда Дизель зачем-то возвращается на кухню. — Эй. Люда косится на него без всякого выражения. — Спасибо за помощь, правда, — вполне искренне произносит Дизель. Девушка кивает и замученно улыбается. Вполне искренне.