Цель на сегодня: увидеть её улыбку

— Муцуки! — Урие крепко держал две коробки, стоящие друг на друге, в которых были сложены вещи девушки перед ним. — Помогать собираешься? — голос был раздраженный, но Муцуки отрицательно покачала головой, злобно улыбаясь. — Сам справишься, — спокойно ответила она, уже не в первый раз, наблюдая за тем, как коричневые коробки появлялись на полу рядом с диваном. — Все равно ты уже все принес, — она склонила голову на бок и улыбнулась, как бы вознаграждая Урие за проделанную работу. — Только не надо так улыбаться, — поставив последние коробки, он опёрся на них локтями, подпирая голову, и задумчиво посмотрел на губы своей девушки. — Как? — Тоору перевела взгляд с коробок, которые внимательно считала, выясняя, не забыли ли они что-нибудь, на Урие, убирая улыбку — дразнит. — Ты безнадежна, — он опустил голову, потирая виски, чтобы всё внутри черепа не лопнуло от этой девушки, его девушки. — Безнадёжная хочет чай, — с интересом осматривая кухню, в которой зачем-то поставили плиту, хотя, никто из жителей этого дома и кусочка не мог откусить от обычной еды, Муцуки, по непонятной мужчине логике, полезла в шкафчике искать свой чай. — Ещё шоколад попроси, и я найду себе другую. — Сначала обещание выполни, потом на все четыре стороны можешь идти, — что-что, а запамятовать она умела очень хорошо, по крайней мере, лучше, чем делать так, чтобы у Урие болела голова — он постепенно привыкал к жизни с девушкой. — Ты намекаешь на то, что мне уже сейчас можно искать новую девушку? — теперь на его лице появилась улыбка, мстительная улыбка. Он поднял голову, наблюдая за следующим ходом противника, очень уязвимого и слабого противника. — Нет, конечно! Я же буду ревновать! — закрывая, опять же, абсолютно ненужный кухонный шкаф, Муцуки недовольно посмотрела на Урие, пытаясь пробить его на любую другую эмоцию, чтобы уже слегка надоевшая улыбка парня пропала с его лица, тем более, если она была выражением мести в её сторону. Удачной мести. — Ты же меня не любишь, — он выпрямился, уже готовый взять приз за свою небольшую очередную победу над своей девушкой. Она — никудышный игрок или притворятся им, чтобы он в какой-то момент потерял бдительность и проиграл. Он не хочет её отпускать так же, как и проиграть в их последней ссоре. Слишком много сил было потрачено. — Хочешь, докажу, что я тебя люблю? — уверенным шагом Муцуки подошла к, по её мнению, ещё не победившему противнику и на её лице заиграла похотливая улыбка. Типы её улыбок он знает как таблицу умножения, по щелчку пальцев может сказать, что это опять не настоящая, хотя другие легко спутают её с самой искренней улыбкой на свете. Муцуки склонила парня к себе, хватая и сминая ворот рубашки с невероятной силой. — Отпусти рубашку или накажу, — от скуки и уже давно неработающего трюка Урие устало выдохнул, просчитав грядущую фразу. — Накажи, Куки, — наивная. Урие закинул шокированную Муцуки на плечо и, игнорируя жалобы о том, что она не этого ожидала, понёс её наверх в спальню. Пусть перестанет быть наивной и оторвется от мира книжек, которые читала в больнице. Хотя чего стоило ожидать от молодых медсестер? Они же только об отношениях и думают. Теперь перспектива «Войны и Мира» в оригинале была весьма хороша, а то ей некуда деть свои фантазии. «Совсем сдурела» — кидая девушку на кровать и закрывая дверь, Урие боролся с желанием её отпустить и выставить на улицу, так скажем, погулять, пока он будет пить болеутоляющие и успокоительные — алкоголь, одним словом. И как он докатился до этого? — Муцуки, перестань! — она, в который раз, пытается выбраться из своего «заточения», толкая дверь и ругаясь на своего парня. Он уперся в дверь спиной, сдерживая проигравшую. Во входную дверь постучали. Видимо, уже успела парочка прославиться среди соседей. Муцуки успокоилась и, судя по шагам, села на кровать. Она злобно дышала, видимо и готовя план мести. Куки облегченно выпустил воздух и пошёл в сторону двери, готовый жениться на человеке, что усмирил её. Гость решил, что его не услышали, и постучал ещё. — Добрый день, — произнёс Урие, открывая дверь. План с женитьбой сразу отпал — это был парень. Но геем быть лучше, чем связать жизнь с Муцуки Тоору, с новой Муцуки Тоору, которая смело заявила, что она встречается с Урие Куки, нахально присваивая себе парня. — Привет! — парень сразу перешёл на «ты», скорее всего, обладая немыслимым дружелюбием. Выглядел он потрёпанным и болезненным: кожа была почти белой, под грозящими закрыться карими глазами пролегли тени, а каштановые волосы были растрепанны, чтобы был не так заметен грязный жирный блеск. — Меня зовут Шиба Мейто, работаю в больнице главным врачом! Вы всегда можете туда прийти, я там почти живу! —Мейто эмоционально и с некой ноткой безумства рассказал бегло о себе и протянул руку новому знакомому. — Урие Куки, — голос надорвался и прозвучал излишне подозрительно — ошибка. Урие сжал руку новому знакомому, понимая, зачем доктор Шиба отправил их сюда. Иногда Куки казалось, что у этого усатого сумасшедшего везде найдутся глаза, внимательно следящие за движением его подопытных свинок. — Рад познакомится, Мейто. — Куки, выпусти меня! — так и не пригласив гостя войти, Урие вышел из дома, бросив в след что-то в духе: «Она запирается изнутри, дорогая». Выходя, он громко хлопнул дверью, чтобы Муцуки услышала. Поразительно, какая разница между Токио и этим нечто. Здесь всё точно искусственное: трава, деревья и редкие одинаково улыбающиеся пешеходы. — Тогда я быстро! — почти янтарные глаза светились странным волнением и детским восторгом. Даже некоторую неловкость чувствуешь, когда перед тобой явно не парень, который едва успел отпраздновать своё совершеннолетие и даже не студент перед сессией. Не могут же у обычного человека быть настолько ужасные синяки под глазами! Его так и хочется пожалеть — больно смотреть на это псевдосчастье. — Я вас двоих хочу видеть у себя в кабинете минимум один раз в месяц. Ясное дело, что куинксов так просто не отпускают. Вы же это понимаете, правда? — Мейто — гром среди ясного неба или, более правильно, луч солнца среди тёмных туч, от него, прям, исходит свет. Может, это даже и хорошо, когда он улыбается, говоря о важных вещах. Урие в ответ на его риторический вопрос — «доктор» же всё успел узнать, видно по его волнению, что произойдет нечто грандиозное — громко и сердито хмыкнул, но тому было всё равно. — И ещё на свадьбу не забудьте меня пригласить, голубки! Завтра попытаюсь вам помочь с коробками, — Мейто побежал обратно, часто останавливаясь, чтобы поздороваться с кем-либо и несколько раз помахать, как он уже считал, новому другу. Друг стоял, скрестив руки на груди, вникая, что это за «чудо» посетило его и рассчитывая последующие действия, но только с другим «чудом», что свалилось на его голову. Другое «чудо», к слову, не подавало признаков жизни уже несколько минут. И это было очень необычно для такой истерички, как Муцуки Тоору. Костяшки слабо два раза ударили деревянную серую поверхность, пытаясь не включить находящуюся внутри девушки атомную бомбу, пока что только моральную, но в скором времени и физическую для Урие. Две смерти по цене одной в подарочной упаковке. Из-за двери ничего не послышалось, и Куки нажал на ручку, открывая дверь. Девушка сидела на уголке кровати. Урие сел на кровать, он выжидал, когда Муцуки пробурчит что-то, не выдержав тишины, но она только слегка дрогнула, отстраняясь от навестившего, избегая разговора. «Обиделась, наверное», — Урие выдохнул лишний воздух, разваливаясь на кровати. Светло-серый потолок смотрится слишком ванильно и мозолит глаза. Они правильно решили его перекрасить. — Не обижайся, мы просто не живём в глупом романе, — он поднял руку, коснувшись пальцами вздрогнувшей спины Муцуки. Она буркнула в ответ что-то неразборчивое и помотала головой. — Хватит дуться, не маленькая! — Урие резко поднялся, пытаясь просверлить взглядом белые волосы, уже почти касающиеся плеч. Почему они растут быстрее, чем во время службы? — Хорошо. Тогда, дай мне руку, — Муцуки недоверчиво на него посмотрела, прищуривая глаза, высказывая своё полное недоверие человеку рядом. Она с опаской развернулась к нему и протянула руку, за которую тут же была притянута к парню. — Я хотел бы поставить два условия нашего совместного проживания, — он решительно смотрел в два зелёных глаза, в которых недавно заметил огоньки жизни. — Дерзай, — закатывая глаза, Тоору махнула свободной рукой. — Первое, — Урие попытался найти капельку заинтересованности, но на неё и намёка не было, хотя бы потому что она почти засыпала у него в объятьях. — Ты больше не будешь у меня забирать вещи… — Но ты же всё равно не носишь футболки, — палец указал на впервые одетую белую рубашку. — Это не повод делать из моей футболки пижаму! — Мне удобно. Что второе? — Ты должна разрешить, — он приблизился к её лицу и поцеловал щёку ближе к правому глазу, от чего Муцуки закрыла его. — Целовать твоё лицо в любое время, — Муцуки продолжительно промычала, кивая, показывая, что она как всегда согласна. — И почему это я должна тебе разрешить? — Потому что я так хочу, — приближаясь к губам Муцуки, почти не оставляя пространства между ними, Куки выдыхает в приоткрытый рот Тоору, закрыв глаза. Он осторожно целует её, пока та нарочно пытается строить из себя непоколебимую, хочет доказать, что не всегда такая легкомысленная, как Урие считает. Это потому что он сильно задевает её самооценку и честь. Через поцелуй он ухмыльнулся, зная, куда надавить, чтобы добиться нужной реакции. Он отрывается от губ, заводя руку на затылок, и немного надавливает на него, предлагая прикоснуться к его губам, что Муцуки с охотой будет делать столько, сколько захочет, потому что он разрешает ей делать с ним всё, главное, чтобы она была довольна. Да, она на него набросилась, не желая отстраняться ни на секунду, с некой жадностью и восхищением. Она хочет слушать, как он признаётся ей в своих чувствах, пытаясь остаться рядом навсегда. — Как же я люблю за этим наблюдать, — из-за нагревшегося и поплотневшего воздуха слова стали слышаться хуже, но это не мешало понять смысл, вложенный в эту фразу Муцуки, нависающей над Урие. Горькая улыбка исказила лицо Куки, пропадая вместе с чужими губами.