Меж двух огней

       Клаус вставляет пистолет в бензобак, наполняя машину топливом. Из дверей магазина выходит Хейли в развивающемся на ветру платьем и в тёмных очках, в руках неся небольшой пакет с хот догами и кофе. В этом темно-изумрудном платье, освященная солнцем, она кажется через чур привлекательной. Люцифер сидит на капоте машину, куда непременно посадил его гибрид, и только увидев хозяйку, начинает вилять хвостом и утробно скулить, дабы на него обратили внимание.        Волчица быстрым движением чешет за ушком своего любимца, ставя на этот же самый капот и пакет, открывает водительскую дверь и ищет что-то в ней. Майклсон усмехается своим мыслям, рассматривая её фигуру. По-видимому находит какую-то тряпку, которую обливает водой, после чего вытирает этим изделием приборную панель машины от пыли. Вытирает руки влажными салфетками и наконец вылезает с водительского сидения. — Не за что, — отдаёт Клаусу его кофе, он отпивает его и морщится, что замечает Хейли. Вытаскивает из пакета две маленьких порции сахара, от которых Клаус отказывается — Да не ври хоть мне, я знаю, что ты сладкоежка. И я знаю, что ты пьёшь кофе с двумя или тремя ложками сахара.        Клаус молча кивает головой, высыпая содержимое пакетиков в свой кофе, размешивая сладкие гранулы и задумчиво делая глоток, наблюдая за мужчиной.        Параллельно их машине на заправку заезжает ещё одна машина, из которой выходит мужчина, примерно такого же возраста, что и Хейли. Смотрит заинтересованным и немного не верящим взглядом на парочку. Подходит ближе и поражается. — Хейли? — У мужчины приятный голос с хрипотцой и неподдельной радостью от встречи. — Хейли Маршалл, ты ли это? — Она снимает с себя солнцезащитные очки, пытаясь вспомнить кто это. Явно кто-то из её прошлой жизни, раз помнит имя и фамилию. Клаус незаметно напрягается, когда парень подходит ближе. — Ты меня, наверное, не узнала, я Аллен, мы с тобой раньше… дружили с твоим братом. — Здравствуй, Аллен, я тебя помню. — Маршалл вздрагивает от его тёплых объятий как ошпаренная. Сглатывает, даже не зная, как правильно начать разговор. — Давно не виделись… Как дела? Ты изменился.        Конечно изменился. Из худоватого прыщеватого мальчишки, который вечно бегал за ней и её братом, превратился в очаровательного статного парня с накаченной грудью. И лишь улыбка, улыбка детская и наивная всё также сбивает с толка. — Знаешь, ты ни капли не изменилась в общении, как была необщительной, так и осталась такой же. Да и внешностью ты не изменилась. Как была красавицей, разбивающей сердца ухажёров и священнослужителей, так ей и осталась. Твой очередной парень, который от тебя без ума, я угадал? Мы можем пообщаться и посидеть в этом кафе, если вы не против. Поговорить о жизни, ты расскажешь куда сбежала. — Я её муж, а не парень. И я с удовольствием послушал бы рассказы про вашу дружбу.        Волчица клянётся, она бы подавилась кофе и выплеснула его в лицо Клаусу от изумления и слепого гнева, если бы стаканчик находился в её руках. Люцифер огрызается на рядом стоящего человека и Хейли берёт животное на руки, лаская. Берёт сначала животное в руки, а потом уж и себя. И раз Клаус наплёл историю про замужество, за которое в машине по любому отхватит, то ей придётся соответствовать. — А где же тогда ваши кольца? — Мы решили просто обвенчаться без колец, правда, любимый? — Уже сама несёт какую-то откровенную чушь, от которой смеяться и истерить тянет, но Клаус приобнимает её за плечи и усердно кивает, а ради такого, и театр развернуть не жалко. — Тогда идём в кафе, вы расскажите мне о вашем знакомстве. — Прости, Аллен, но нам правда пора, нам нужно забрать двойняшек от его родителей. — На это враньё даже Клаус ахает, но помалкивает. — Давай я запишу твой номер телефона, и мы созвонимся? А то нам ещё на ужин к его сестре нельзя опаздывать. — Если только не пропадёшь на пять лет, договорились? — Хейли кивает, тот диктует номер телефона, она записывает его на клочок бумаги, после чего мягко прощаются, и они наконец уезжают с этой заправки. — Серьёзно, муженёк? — С самым едким из имеющихся в её арсенале проговаривает Волчица, прижимая своего Волчонка ближе к сердцу. — Ничего не придумал умнее, чем сказать, что мы замужем? — А ты, что у нас есть двойняшки и мы опаздываем на ужин к моей сестре?! И вообще, мы повенчались?        У них вновь начинается игра в гляделки, на этот раз глаза отводят они вместе, усмехаясь ото всей ситуации. Он наврал про свадьбу, она про венчание и детей. И правду она сказала лишь про его сестру. Она хотя бы существует. Правда, если узнает, что они поехали без неё в путешествие, то жутко разозлится. — Кем он был?        Держит в руках его номер телефона, а после скомкивает бумагу и выкидывает в открытое окно. Она точно не собирает возвращать в свою жизнь то, от чего сбежала в подростковом возрасте. — Другом моего брата, в которого я была влюблена в детстве. Теперь, думаю, ты понял почему я не позвоню ему. — Так значит он был первым, разбившем твоё сердце?        Хейли предпочитает не отвечать на этот вопрос, но гремучие мысли с детства накатывают на её сознание вновь. Смешно трясёт головой, стараясь избавиться от них. Всё могло быть по-другому. Она — отучиться, закончить школу, а не бросить её за два месяца до выпускных экзаменов, сбежать от родителей в университет, в самый дальний штат от семейки и просто начать жить.        Раньше она любила учиться. Может стоит нагнать программу и сдать эти грёбанные экзамены, поступить в колледж и укатить из Мистик Фоллс? Да, определённо стоит. Только бы сил и мужества на это надо откуда-то взять. — Как зовут её? — Кого? — Кто разбил сердце тебе. Уже забыл или предпочитаешь не вспоминать или ты не знаешь её имени? — Хейли, разве ты сама не знаешь, что резать по старой ране — больно. — Ты сама знаешь, что её зовут Аврора. Это ты взахлёб читала старые дневники Элайджи у меня в библиотеке. Что, думала, я не замечу? В твоё оправдание соглашусь лишь с тем, что личное нужно либо прятать лучше, либо сжигать. И я готов поспорить, что хоть раз он обвинял её во всех наших семейных бедах. — Он обвинял многих в ваших семейных неурядицах, пару раз даже тебя. Ох уж эта наивная братская преданность. — Ловят взгляд друг друга, а за лёгкой обоюдной ухмылкой прячется порядком большие чувства. Волчок, что спит на руках хозяйки, облизывает её лодонь, крутится на месте, укладываясь поудобнее. — Её звали Аваророй Де Мартель. — Звали? — Она хоть и стала первым вампиром, превращённой Ребеккой, но прошло больше девятиста лет. Так что да, я надеюсь, что её лишь звали. — Желаешь смерти своей бывшей?! Что же, не мне тебя в этом упрекать. Стоп, она была подругой Ребекки? Мне начинать ревновать?        Ещё одна порция шутки, которая вызывает у них смех. Клаус отшучивается, говорит что и такое возможно, но уверяет, что Ребекка пока увлечена ею, а значит для Маршалл нет пока причин для волнений. Ещё одна стена недоверия и недопонимания разбивается вдребезги в этом путешествии и Хейли страшно.        Может быть именно потому вопрос о его интересе к ней застревает где-то в районе нисходящей аорты, а может быть из-за телефонного звонка Кэролайн, который Клаус быстро сбрасывает, но увеличивает скорость на спидометре в полтора раза.        Нет, пора сваливать из Мистик Фоллс и из жизни одной первородной семейки. Но для начала нужно быть сильнее, нужно начинать тренироваться.

***

       Клаус не на пределе, нет. Но он явно взволнован и уязвим. Хейли вновь не берёт трубку с первого раза и это порядком раздражает. Она отвечает на вызов с третьего раза в течении следующего часа и сухо извиняется за то, что не придёт сегодня вновь, оправдываясь щенком и прогулкой с ним по лесу. Две недели назад, сразу по приезду в город, он опасался такого исхода событий, но недолго думая, решил отложить эти мысли на потом, приняв тот факт, что Хейли бы так с ним не поступила бы. Успокаивая себя мыслью, что, ну не может же быть какая-то шавка важнее гибрида.        Ребекка как обычно спрашивает/задевает ежедневным подколом, но почему-то именно сегодня он срывается на неё в особо зловещем ключе, после которого его сестра орёт что-то из коридора, громко хлопая входной дверью, на прощание заявляя. — Ты злишься, не на меня, а на Хейли, которая променивает тебя на Люцифера вот уже две недели. И я готова поклясться, что она делает правильный выбор.        Ему же тоже казалось, что их совместное приключение в город что-то изменило. Что-то изменило в лучшую сторону. Но это игнорирование и попытки избежать общение с Клаусом показывают, что ничего не пошло в лучшую сторону.        Сам не понимает зачем, но садясь в машину и выезжая из своего двора к ней, он на ходу придумывает план по избавлению от щенка. И когда подъезжает к её маленькой квартирке, почти счастлив от хитрости.        Дверь не закрыта, даже ради приличия, ни на один хлипкий замок, потому Клаус без проблем входит внутрь квартиры, улыбаясь от звука воды в душе. Она там будет ещё как минимум минуть десять. Находит спящего волчонка на диване, а на верхней полке шкафа лежат ножницы. Клаус приносит её кроссовки с прихожей. — Вот что она с тобой носится, я не пойму. У неё уже есть один волк в этом городе, зачем ты то? И вот чтобы её внимание не бегало от одного к другому, то от тебя придётся избавиться. Ничего личного, Люцифер.        Берет второй кроссовок и рвёт его в нескольких местах как первый, так чтобы всё сходило на безобидную волчью забаву. Пока Люцифер рычит на ножницы в руках Клауса, гибрид его пародирует. Хейли не подумает, что Клаус мог такое совершить, даже? Ну не мог же Клаус Майклсон опуститься до такого. Но, оказывается, мог. — Эх, плохой волк. Что натворил? — Буквально тычет в него женским кроссовкам и откидывает обувь в сторону. — Светлая им память, да и тебе тоже, дружище.        Хейли закрывает кран и открывает дверь из ванны. Черт, почему она так быстро вышла из душа?!        Клаус не знает куда деть ножницы, ведь это его прямой путь на эшафот, почему не придумывает ничего лучше, чем закинуть их за диван, и укладываясь на диван, делая видимость что заснул.        И вот почему, когда у Хейли планы — она тратит в ванной по два часа, а когда Клаус ещё не до конца причинил увечий дому — чтобы эту вшивую шавку Хейли точно прогнала — то Волчица выходит лишь через пять минут. — Хей, что произошло с моими кроссовками? — Хейли заходит в дверь в одном махровом полотенце, уже не удивляясь визиту древнего гибрида. — Кто из вас двоих это сделал? Клаус, просыпайся!        Гибрид делает короткий зевок и заспанный взгляд, да, врать у него получается отлично. С интересом и неким недоумением разглядывает собственные труды, а после довольно хмыкает, ожидая криков и истерики сто стороны девушки. — Похоже твоя обувь чем-то не угодила твоему животному.        Маршал смотрит несколько недоверчиво на Клауса, а после берет в руки щенка. Майклсон ждёт ненависти и злости, а не лёгкий поцелуй в лохматую макушку и смешок от шершавого облизывания языком её ладони. — Конечно не понравилась. Люцифер видел сегодня, когда мы гуляли по лесу, как мне неудобно, ибо они мне натирали, да мой милый? Я бы сама их не выкинула, а теперь есть повод купить новую обувь.        Гибрида начинает дёргать от стресса и ненависти, пока маленький довольный комок шерсти облизывает руки своей хозяйки, а та заливисто смеётся. — Клаус, а ты зачем кстати пришёл? Я сегодня занята с Люцифером.        Великого Клауса Майклсона обыгрывает какой-то блохастый волк. Ему бы показалось это ироничным, если бы не он был в главной роли, а это исчадие ада не смотрела на него так высоко в руках хозяйки. — У нас с тобой есть договор Хейли, про который ты уже наверняка забыла. Сегодня мы идём с тобой тренироваться в лес, отказа я не приму. — Глаза наливаются золотом, от чего Люцифер прячется, скуля. — И да, можешь взять эту блохастую тварь с собой. — Клаус, следи за языком! — Ладно, ладно. Шавку.        Хейли чувствует в этом подвох, медленно выдыхая. Что же, ей правда стоит начать тренироваться, и факт пробежек нельзя считать хорошей тренировкой. Она не сможет вечно убегать от своих врагов, придётся учиться и убивать их. — Дай мне двадцать минут, чтобы собраться и найти мои спортивные кроссовки.        Клаус соглашается на такие условия, оставаясь с маленьким волком один на один. Тот в отместку рычит на Клауса, залезая на диван. Майклсон берет его за шкирку, а тот в отместку кусает за запястье Клауса до крови, при чём довольно ощутимо, из раны начинает капать кровь. Майклсон, не ожидая такого, откидывает того на пол. — Ну всё, я сверну тебе шею сейчас же! Ты мне надоел!        Ничего, Хейли может и пообижается недельку другую, но потом простит, когда Клаус подарит ей какую-нибудь милую и ласковою кошечку, которая не будет на него так огрызаться. Ничего, она переживёт эту маленькую утрату. — Клаус! — в комнату влетает Хейли, забирая щенка на руки и прижимая к груди, пока глаза Клауса наливаются золотом, а желание разодрать его и выпотрошить накатывает с неистовой скоростью. — Какого черта? Майклсон, ты что, уже озверел? — Я озверел или он? Он у тебя какой-то бешенный! — Или просто ты его ненавидишь! Что? Это факт! Ты его с первого дня невзлюбил. — Следует многозначительные перепалки глазами. — Что с тобой произошло? — Ничего, — отводит глаза в сторону. — Собирайся быстрее.

~

— Клаус! Полегче!        Кажется он не слышит. Ещё громче. Грёбанная деревянная палка не лежит в руке как надо и Хейли стоит немалых усилий начать отбиваться от действий Клауса. Жаль что он не объяснил хотя бы пару движений ими. Чудом уворачивается от его выпада и с божьей помощью (ни с чей другой) отбрасывает его шест в сторону. — Хватит! — отбрасывает и свою палку в сторону. Это было лишним. — Майклсон, прекрати немедленно!        Но он не прекращает. Она уже пол часа просит его остановиться и сменить напор в действиях, но он не слышит. Или не хочет слышать. Делает последнюю попытку. Бьёт кулаком по лицу, рассекая скулу. Отрезвить не удаётся. Вместо этого он подлетает сзади, одной рукой добираясь до сердца, а вторую на автоматизме прокусывая и поднося к её губам. — Если какой-то вампир захочет тебя убить, то ему будет плевать на твои «хватит» и он не даст тебе перерыв на передышку, Маршалл. Ты будешь его целью, мне напомнить, что Кэтрин ещё злится и хочет твоей крови, милая?        Хейли с силой откидывает голову назад, затылком бьёт по лицу и пару мгновений его несобранности хватает, чтобы выбраться из хватки, а после развернуться и запустить руку в его грудную клетку с силой сжимая его сердце. — Так ты меня так тренируешь или ревнуешь?        Она не дура и понимает, что игнорировать Майклсона нельзя без последствий. Но признаться ему — значит дать слабину, а этого делать никак нельзя. — Ревную к кому?! — Сам мне скажи.        Их молчание может длиться ещё долго, но Клаус замечает фигуру девушки на пригорке, возле леса. Ему хватает нескольких секунд, чтобы понять кто стоит там. — Кэролайн.        Хейли нервно усмехается, резко вырывая руку из его грудной клетки. — Что, звонки на тебя уже не действуют, раз она идёт к тебе сама? Не буду вам мешать. — отходит на пару шагов назад, взглядом ища комок счастья. — Люцифер, домой, идём ко мне на ручки.        Берёт Волчонка и уходит с чётким осознанием того, что сделала правильный выбор. Завтра конечно будет психовать, но то будет только завтра.        Самое страшное то, что разрушая одну стену перед друг другом, они сами выстраивают десять.