Папенькин сынок

Ангел и Дмитрич, ни разу не видевшие Александра в образе Эльфа, пусть даже и упакованного в спецуху, явно обалдели, но держались стойко, ни словом, ни делом не давая понять, что в курсе. Дмитрич, правда, не удержался и изумленно расширил глаза, когда в дверь штабной избы ввалился Паша, а из-за него выглянуло произведение искусства косметологов и визажистов — сияющая бьющей наповал ослепительнозубой улыбкой наглая физиономия того, кто в прошлый приезд ничем не отличался от заросшего, вечно недомытого, невыспавшегося Лицедея. На девчонок-курсанток изнеженная женственная красота Эльфа тоже произвела сильное впечатление. Особенно на Лиду. Она сквозь зубы поздоровалась с радостно удивившейся Кристиной и принялась делать всё возможное, чтобы временами попадавшему в её спортивные ручки Александру жизнь перестала казаться мёдом. А девица и впрямь со спортом дружила давно и прочно. Александр оказался одним из четверых, присутствовавших на практикуме по тактической медицине подопытных кроликов. Он стоически сохранил явно бесившую Лиду улыбку даже тогда, когда она так перетянула ему бедро жгутом Эсмарха, что впору было орать от боли. Пока большинство барышень кокетливо стреляли в него глазками и довольно бестолково следовали наставлениям Дмитрича и Ангела, Лида точно знала, что и как делать, и действовала уверенно и быстро даже тогда, когда при реалке «эвакуация раненого с поля боя» вокруг раздавались взрывы петард и вовсю шла убедительная имитация стрессовой ситуации. — В желтую зону тащи его! Алёнка! Та не туда, бисова дытына! — покрикивал Дмитрич на растерявшихся девчонок. — Лида, от умничка, вот сразу видать — наш человек! Прикройся его ногой, закинь на спину! Его ноге уже все равно — она ничего не чувствуют, бо жгут — лучшая анестезия, а тебе его еще в зеленую зону вытащить нужно! Протяжный южный говорок Дмитрича, щедро сдобренный крепкими словцами, заставлял обалдевших девиц хоть что-то предпринимать. Но значительная часть из них явно не ожидала, что на полевых будет всё «взаправду» и превратилась в «пятисотых» — по-цивильному говоря, на них напал ступор. И только Лида и еще пара девчонок строго следовали инструкциям, отрабатывая задание. — Лида! Какая ты молодец! — взиравшая с горящими глазами на происходящее Кристина захлопала в ладоши. — Ты такая сильная, уверенная в себе — настоящая боевая сестра милосердия! А эта милосердная то ухитрялась навернуть «раненого» Александра о попавшийся на пути пенек, то в начале эвакуации якобы случайно плотно перехватывала ему горло ремнем калаша, то при осуществлении специфического разворота на 180 градусов от души пинала его в голень, то выдумывала еще что-то, от чего стандартный трехсотый вполне мог бы перейти в разряд двухсотых. Александр вовсю подыгрывал: с брезгливым выражением осторожно опускался на измазанную в осенней грязи пенку, томно стонал, закатывал глаза, беспомощно обмякал «без сознания», но ни разу не дал понять медсестре-садистке, что её ухищрения действительно приносят ему немалые неприятности. Наоборот, он, старательно изображая изнеженного придурка, провоцировал её на дальнейшие издевательства, пытаясь понять, что с ней настолько не так и куда она готова зайти в своей ненависти. Да и Кристине не нужно было знать о завязавшемся противоборстве. Кристю к особо зверским видам испытаний не допустили, как не прошедшую предварительную подготовку. Но даже то немногое, что ей было позволено, вымотало её очень быстро. Часа через три суеты на свежем воздухе она смущенно сказала, что, кажется, сильно переоценила свои силы и до вечера не доживет. Действительно, неподготовленному человеку трёхчасовая тренировка уже гарантировала назавтра боль даже в тех мышцах, которые особого участия в нагрузке не принимали, но обычно охотно поддерживали товарок. Александр театральным жестом поднес расслабленную, изящно свисающую кисть ко лбу и умирающим голосом заявил, что у него страшно разболелась голова, он ушиб локоть и, вообще, сейчас по-настоящему упадет в обморок. Ангел поняла всё верно и предложила пройти в штаб-избушку за таблеткой и для осмотра пострадавшей конечности. Кристина обеспокоенно вскинулась, Лида презрительно усмехнулась. Девушки поглядывали сочувственно. — Совсем мы Сашеньку замучили, — кокетливо заявила хорошенькая блондиночка, которая изо всех сил старалась попасть в пару именно с «Сашенькой», игнорируя такую мелочь, как наличие у него спутницы. Александр обворожительно улыбнулся исполненной неземного страдания улыбкой и склонился к ушку Кристины: — Ничего страшного, мне просто надо пару слов сказать Ангел по организации занятия. Кристина кивнула и он поцеловал её в губы, демонстрируя дамам, что он из тех орешков, что не так просто раскалываются. Оставив её пить чай возле костра в компании раскрасневшихся, оживленно обсуждавших «бой» девушек и мужественно отвечавшего на довольно бестолковые вопросы Дмитрича, он поплелся за Еленой Владиславовной. Они прошли в теплую светлую избу — штаб. Он сел за длинный стол и закатал рукав. — Ох, ничего себе… — Ангел осмотрела и принялась обрабатывать налившуюся кровью ссадину с тыльной стороны предплечья. — За что это Лида тебя так невзлюбила? Не ожидала от нее. Хотя… она неделю назад в полном раздрае явилась, пришлось поговорить по душам. А в душе той — потёмки. — А… Ну я, кажется, теперь врубился, в чем дело, — Александр, памятуя, что Ангел собиралась завязывать с куревом, не стал ей предлагать, закурил, распахнул форточку, выдохнул дым наружу и вновь сел. — Истерила, небось, на тему «жизнь вообще несправедлива»: кому-то всё, а кому-то ничего? — В точку. Она не особо разговорчивая, себе на уме. А тут её словно наизнанку вывернуло: какая-то слабохарактерная безмозглая девка и так как сыр в масле катается, так ей еще и жениха подогнали хоть и никчемного — мажора, но богатого — династический брак. Всё давно схвачено, нигде нормальным людям пробиться нельзя. Это она о тебе и о твоей невесте? Что вас вообще связывает? Он в двух словах объяснил ей ситуацию и в ответ узнал немало интересного: Лида посещает все курсы, которые только в состоянии оплатить. Старается не пропустить ни одного занятия. Уже дважды потерпела неудачу — ей было отказано в зачислении в боевой батальон, но она не собирается сдаваться и будет пробовать в третий раз. — Зря старается. Командование поставило четкую задачу — никаких баб на позициях. Времена «черных королев» прошли. Она опоздала минимум года на полтора. — Ну да, это ж не орки, где скоро половина армии будет состоять из неустроенных в жизни чайлдфри и «янитакихкаквсе», — Ангел тоже закурила, не спрашивая, протянула пачку Александру. — Я помню, как Берта выжила из группы Пуха с его девкой. А ведь классный был пулеметчик. — Сатана, бычара, давил физикой, недалекого ума командир был, а как она появилась, так вообще рехнулся. Точно как в той песне про Стеньку Разина: «Только ночь с ней провозжался, сам на утро бабой стал», — вздохнул Александр и вытащил сигарету. — Нет уж больше ни его, ни Берты. А бабам, даже таким классным, как ты, не место на позиции, прости, Лена. — Да я уж пережила, почти смирилась. — Она вскинула взгляд заблестевших усталых глаз в потолок, глубоко затянулась, резко обозначились морщинки — Ангел в прошлом месяце исполнилось сорок семь. — А ты что надумал? Честно скажу: меня кэп просил на тебя повлиять, но… — Она резко отвернулась, помолчала, вновь затянулась, щелчком послала окурок в поддувало. — Но я сама бы всё отдала, чтобы давить эту сволоту, пока есть силы, пока не стала обузой. Он встал, натянул рукав на повязку, склонился над огненно-рыжей макушкой, с отросшими седыми «корнями», обнял Ангел за плечи. Она подняла голову, прижалась к его плечу щекой. Помолчали, слушая, как в открытую форточку доносятся удаляющиеся голоса: Дмитрич потащил девчонок знакомить с жизнью в блиндаже. — Я ухожу, — не веря самому себе, наконец прошептал он выстраданное решение. — Если не я, то моё место в отцовском бизнесе вынудят занять Кристину. А это примерно то же самое, что прикрываться спиной бабы — уподобиться оркам. Но… Лена… Лена! Мне кажется, я рехнусь… Как ты смогла всё это вынести?