Папенькин сынок

Глава 1 — Я тебя не люблю. — И я тебя пока еще нет. — Я считаю, что все это абсурд, бред, средневековая дикость! — Ну, есть немного. Бывает и хуже. — У меня есть жених! — У меня, прикинь, нет. — Тебе бы только ржать и прикалываться! — Почему нет? Всё в этом мире должно приносить удовольствие. — Ты мне противен! — Ты мне все еще нет. Так выпьем же за это! — он взглянул на бутылку, скривился и подозвал официанта: — Принесите Массандру. И не вздумайте опять устраивать церемонию. Я вполне могу обойтись и пластиковым стаканчиком. Шевелитесь. Вряд ли, конечно, так должны вести себя наследники финансовых империй, но Александр вложил немало сил, чтобы зарекомендовать себя как папенькиного сынка не просто со странностями, а с закидонами под нарочитую простоту и тотальную отрицаловку великосветского ресторанного этикета. Ну что, продолжим сцену? Надо сделать всё, чтобы его хорошенько запомнили. Всё-таки уже больше двух месяцев прошло с его последнего появления здесь. — Терпеть не могу красное! Он, не особо скрываясь, сделал вид, что нечаянно зацепил толстопузый бокал. Хорошенько так зацепил. Вино залило скатерть кровью винограда и той химии, что в него напихали. Оставило бордовые потеки на посуде, брызнуло на колени без пяти минут жены. — Больной! Она вскочила, хватая салфетку, пытаясь спасти странно простенькое платье из явно недорогой ткани. Не то чтобы он в этом особо разбирался. В нарядах. Но вот о тканях в последние пару лет пришлось задуматься. И не только о тканях. Папенька обалдел бы, узнав, в чем именно стал профессионалом его сын. Размазала кровавые пятна по хорошенькому кукольно-красивому личику. Исказила его откровенной злобой. Зеленые глаза пылают, рыжие волосы сияют в свете идиотских свечей, натыканных придурком-дизайнером везде, где только можно. Превратили нормальный ресторан в церковь, черт бы их побрал. — Ах, как я неловок… — глумливо протянул он, плотоядно касаясь кончиком языка верхней губы и вперив взгляд в чуть ли не топавшую стройненькими, но аппетитными ножками красотку. У нее расширились глаза, она задрала носик аля-Николь Кидман еще выше, отшвырнула салфетку и поцокала в сторону ледизрум, игнорируя попытки официанта не столько помочь, сколько сделать вид, что готов на все ради пассии дорогого клиента. Александр проводил взглядом симпатичную попку и тоже поднялся, оглядывая себя: ювелирная работа! На дорогущих фильдеперсовых шмотках ни пятнышка. Ах, маман, милая маменька, спасибо тебе за заботу — ничего нет приятнее, когда о твоем имидже думает кто-то другой. Только и хлопот: вынуть из шкафа, надеть, вечером снять, кинуть на пол возле кровати — слуги должны отрабатывать свои бабки! Еще бы наконец-то выучить названия всех этих гребанных брендов. Ремень от… кого? А ремешок на часах? Что отвечать на вопросы типа «У кого заказывали пиджак и рубашки? Эта очаровательная булавка на галстуке от ювелира такого-то?» А хрен его знает… Иной раз в ответ на идиотские вопросы приходилось лишь томно и манерно улыбаться. А случалось и такое, что он абсолютно вылетал из роли, но это списывали все на те же странности, вполне позволительные сыну Самого!.. Если бы его спросили об одежде, предназначенной для совершенно иных целей, он сумел бы дать ответ. Если бы захотел. — Уберите это! — прошипел он, когда предупредительный холуй в свежайшей белоснежной рубашке сделал попытку зажечь обложенную живыми сосновыми веточками аляповато-ярмарочную красную свечу в красной же вазочке. — Прошу прощения, Александр Сергеевич, конечно, конечно… Он привычно похлопал себя сбоку по бедру. Рука бестолково ткнулась в поисках несуществующего кармана. Черт… Опять забыл. Сигареты теперь не модно. Надо курить кубинские сигары, парить, на худой конец делать вид, что разбираешься в кальянах и спайсах. А то, к чему привык он, лучше не светить. Ни к чему лишние вопросы. Он раздраженно откинулся назад, неприлично широко расставив ноги, и махнул двумя пальцами себе за ухо, будто отгонял назойливую муху. Подскочил официант: — Принесите пачку сигарет. На ваш выбор. Только быстро. Кристиночка выплыла из коридора. Ненаглядная суженая. Младшенькая доченька папенькиного… скажем так… партнера по бизнесу. Хотя, конечно, какой к чертям может быть бизнес у высокопоставленных чиновников? Нет. Ни в коем разе. Только служба Царю и Отечеству. Мезальянс. Но что поделать. Партнер башковитый, крепкий мужик. Акула. А вот с сыном ему сильно не повезло. Впрочем, отцу Александра не повезло куда сильнее, но в другом плане. И не дай бог он когда-нибудь узнает, в чем именно не повезло. Братик у Кристиночки был почти состоявшийся торчок. Еще немного и пересядет с пока еще относительно безобидных смесей на тяжелую химию. Или уже пересел. Александр давненько его не видел. Это плохо. Что не видел. Надо восстанавливать прежний ареал обитания. И срочно. Эх, подзабыли меня друзья-разбойники. Надо сегодня вечером наведаться в «Кассиопею», развеяться. Машеньки, Дашеньки, Леночки… Или развлечься с будущей женушкой? Надо же отыграть роль подонка по-полной! Александр откровенно разглядывал будущую благоверную. Она застыла в паре шагов, комкая воротник изумрудного цвета пальтишка, тоже выглядевшего как-то… ну не так, как должны сидеть шмоточки на таких сладких дорогих девочках. Он пустил струю дыма чуть ли не в лицо Кристине, заложил ногу за ногу, потянулся: — Далеко собралась? От злости расширились тонкие ноздри, фарфоровое личико стало почти белым, а глаза пожелтели осенней листвой: — Так ты меня специально сюда пригласил, чтобы всем продемонстрировать новую собачонку? Девку? Рабыню? Чтобы ясно дать понять, как именно ко мне нужно относиться? Александр отпил из бокала свою любимую десятилетнюю Массандру. Да, чересчур сладкое, да, «дамское». Наплевать. И вновь откинулся на спинку: — Ну что ты, милая, я тебе готовлю шикарное алиби! Забочусь о тебе. — Алиби? Она вдруг отодвинула стул и села, положила малюсенькую сумочку на колени. Сверкнул малахитовым огнем изумруд на замочке. Вряд ли страз. Хотя… Александр в этом тоже абсолютно не разбирался. Как-то все недосуг, все некогда. — Ну конечно. Все будут знать, какая я сволочь, как плохо отношусь к милой, прелестной, нежной, трогательно-прекрасной женушке. Как при таком скотском отношении не завести себе любовника? — О… — мультяшные глазки округлились, ротик раскрылся, сексуально обнажая стандартно беленькие зубки. Правда, один клычок лежал немножко криво. О, боги, как это родители такое допустили, почему не заковали бедняжку в брекеты? Но нестандартный зубик лишь добавлял очарования, придавая сходство с популярным ныне образом хрупкой, но сексапильной вампирши. — О… — видимо, больше сказать было нечего. Кто б сомневался. Интеллект весь, если он и был, быстро высасывают спа-салоны, выставки, клубы, пати… Что там еще? Александр незаметно оглядел зал. Официантов прибавилось без нужды. Даже музыку не поленились прикрутить. Значит, цель не остаться незамеченным достигнута. — Батюшка оплатит, — буркнул он, поднимаясь. И, отмахнувшись от пожелания здоровья и успехов дорогому родителю, на мгновение склонился над очаровательным розовым ушком, украшенном зеленой капелькой изумруда. Забавно: изумруд на сумочке в десять раз крупнее, чем в ухе. Или так и надо? — Идем, я отвезу тебя в наш райский уголок. Ты ведь давно жаждешь его осмотреть и подобрать мебель по своему вкусу? Не так ли? К её чести, Кристина не стала продолжать сцену, а молча поднялась, напряженно улыбнулась сразу всему залу и соблазнительной, хотя и чуть неровной походкой проследовала к выходу. Прихрамывает? Наверное, показалось. Он не удержался, чтобы в интимном сумраке холла не провести по обтянутой шелком ножке, забираясь под не такую уж и короткую юбку. И тут же был награжден ударом острого каблучка по подъему стопы. Еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Вот же ж… нехорошая девочка! Он схватил шарахнувшуюся от него Кристину за локоть и потащил на улицу. Хромая, добрался до «Гелика» или «Кубика» — наиболее спартанской версии Гелендвагена — и запихнул в салон: — Сидеть, терминаторша, блин. Выезжая со стоянки, долбанул по какой-то розовенькой гламурненькой машинке. Это что еще за дамская сумочка, а не транспорт? Но не стал задерживаться, выехал на дорогу и погнал в город. Как всегда, никто из гайцов и не думал останавливать знакомую многим на этой трассе машинку, так что если бы не пробка, то добрались бы быстро. А так залипли уже минут на десять. Он вынул из бардачка любимые дешёвенькие Модерн единицу, затянулся, посмотрел в зеркало в испуганно пялившиеся на него глазки бог знает где нахватавшейся идиотских приемов самообороны невесты. Вот тебе и девочка-колокольчик. Усмехнулся: — Много инструктору отвалила? — Что? — еле слышно донеслось сзади. Губы Кристины заметно дрожали. — Тому, кто посоветовал тебе эту хрень — тыкать маньяка шпилькой в ногу. Чтобы потом на этих же шпильках пытаться убежать от разъяренного мужика? Может, ты и стрелять умеешь? Девица явно боялась его, но ответила дерзко, до предвкушающе тянущего ощущения в паху: — Надо будет — научусь! Не смей себе такое позволять! Я требую уважения! И обожгла его подозрительно блестящим взглядом. Что? Он вгляделся внимательнее — точно, глаза Кристины покраснели, будто она еле сдерживала слезы. — Эй, малышка, это ты из-за моей маленькой шутки так расстроилась? — не поверил он. — А как же цинизм прожженной хищницы и готовность пойти на все ради достойного места в жизни? — Хищница? — она уже явственно всхлипнула. — Да я век бы тебя не видела, кролик нашелся. Но я хорошая дочь. Она отвернулась, полезла в сумочку. Вытащила салфетку и принялась сморкаться, нисколько не заботясь, как выглядит в его глазах. Не хищница, говоришь? — Тогда зачем соглашаешься на этот брак? — задумчиво проговорил он, обнимая руль и пытаясь справиться с совершенно некстати накатившими ощущениями. — Неужто папенька проклянет непокорную и выставит с голой задницей на улицу? При упоминании о заднице она сморкнулась сильнее, трубно, словно слон. Александр печально хмыкнул: сам не понял, зачем привязался к человеку с идиотским вопросом. Он и так знал, почему она, как и любая на ее месте, соглашается на унизительное существование в золотой клетке. Клетке ли? Его новая маман так не считала. Сдобненькая очаровательная простушка была на седьмом небе от счастья. Еще бы — её вывезли из села и даже не пытались вывезти село из ее хорошенькой головки. Об этом заботилась она сама. В меру своего понимания. Рьяно и самоотверженно. Александр рехнулся бы изучать десятки каталогов, заучивая наизусть бренды, чтобы следовать последним веяниям моды. Впрочем… Он сжал и вновь расставил шире колени и переключился с раздумий о роли золота в жизни сладких девочек на разглядывание своей собственной шеи в зеркале. Шеи настоящего мачо, мускулистой, но не чрезмерно, видневшейся в вырезе какого-то невообразимо дорогого одеяния, смахивающего на спецодежду для педиков. Но шло это жамканное серо-голубое безобразие ему необычайно. Он повернул морду вправо-влево. Сахарный мальчик, нечего сказать. Девки западают влет. То, что надо. Еще раз спасибо маман за то, что чуть ли не насильно отвезла его к модному мастеру. Стрижечка закачаешься — мужики уссутся, когда увидят. И будут подкалывать минимум с полгода. Он и так среди них чуть ли не сыном полка выглядит — самый младший. А с этой несуразной рваной челкой так и вовсе помолодел до состояния «десятый класс — и в первый раз!». — Да красивый, красивый. Гадюка белобрысая, — раздалось злобное шипение сзади. — Пристрелила бы, если б могла. Для полного комплекта не хватает серьги в ухе. Небось, каждая вторая гламурная самка твоя? С серьгой будет каждая первая! — А это мысль! Не подскажешь, где тут подходящий салон? Ну или где там уши дырявят?