Последняя любовь капитана Укитаке

В тот вечер она осталась ночевать в его поместье. Не то, чтобы ему было так уж плохо, просто как-то неожиданно быстро стемнело, в чайнике еще оставался чай, а разговоров, как всегда, хватило бы до утра. Она сидела рядом с его футоном с чашкой чая в руках, улыбалась, что-то говорила, а он вдруг сорвался… — Я тебя сейчас поцелую. – Голос сорвался в хрип. — Что? — Я тебя сейчас поцелую. Не железный же я, в конце концов. – Укитаке дает ей возможность уйти, а она все так же сидит, чуть наклонив голову. И тогда он тянет ее на себя, опрокидывает на футон и целует. Жадно, самозабвенно, до боли. Она стонет, приоткрывает рот, и он окончательно сходит с ума. Они прерывают поцелуй только когда воздуха перестает хватать совсем. — Капитан, — она лежит под ним, прикусив распухшую губу и ему совсем, совсем не хочется разговаривать. — Тшш… — он прикладывает палец к ее губам. – Я предупреждал, что поцелую тебя, надо было убегать, пока не поздно. Глупый кролик. – Он снова сам на себя не похож, он никогда не был безрассудным и несдержанным, но он наклоняется и снова целует ее. А она отвечает, тянет его на себя, выгибает спину. И он теряет остатки разума… Они сплетаются в сумасшедшем танце, кровь тяжело пульсирует в висках и в паху, он неловок и нетерпелив, как мальчишка. Он едва успевает подготовить ее, чтобы не было слишком больно, помнит, как она хрипло выкрикивает его имя, и после этого мир взрывается сверкающим фейерверком. Они лежат на влажных простынях, и он медленно приходит в себя. – И что же это я наделал? – спрашивает мудрый капитан 13 отряда у деревянного потолка. Рукия смотрит на него из-под полуопущенных век. — Я и не знала, что ты можешь быть… — она краснеет . – Таким. — Будешь так на меня смотреть, снова таким стану, — О Ками, Ками, где же твой разум, Джууширо? Уж точно не там, где ты его сейчас ищешь.