Над облаками

      Марселин стояла, как ни в чем не бывало. Она тоже закурила сигарету и села рядом. Финн потерял дар речи. В голове образовалась каша, подобно слипшемуся рису.  — Ну и что ты нос повесил? Где твой бесконечный оптимизм, которому я так завидовала? — заговорила Марселин, выдыхая клубы дыма.  — Стой! Ты просто приходишь, словно ничего не было, и начинаешь разговаривать со мной?  — А разве что-то произошло? — Марселин либо не понимала о чем говорит Финн, либо хорошо это скрывала. — Где ты пропадала? Ты в курсе, что я тебя искал? Джейк тебя искал и тоже пропал. А теперь ты просто заявляешься и говоришь, что ничего не было. Что это за херня? Если просто прошла прогуляться, могла предупредить!  — Финн, я понимаю твою злость. И может быть обиду. Но я, честно, не могу ничего тебе сказать. Пока что. Ты все поймешь, поздней. Доверься мне.  — В последнее время, я стал слишком часто слышать эту фразу…  — Даже слишком. — договорила Марселин. Финна пронзила невидимая молния, прошедшая мурашками с головы до ног. «Неужели она слышала мой разговор с Охотницей? И даже в тюрьме? Нет, этого не может быть. Наверно я стал предсказуем. Да, какая разница?» — И почему киснем, Финн?  — Мне не хочется об этом говорить.  — Да, ладно. Я специально для этого пришла сюда. Только, чтобы помочь тебе. Давай поговорим.  — Ладно! Давай! Слушай! — внутренняя искра Финна, которая, казалось, давно потухла, разожглась с новой силой. — Все катится под откос. Сначала пропала ты, потом Джейк. Не смог попасть в совет за помощью. Из-за меня убили Волшебницу Охотницу. Из-за меня произошел взрыв. И я ничего не мог с этим поделать. Я всегда был бесполезным, а теперь с переломом тем более от меня никакого толку! — его лицо покраснело. Он кричал почти во весь голос, но прохожие все равно не обращали внимания. Финн зол, но глаза, заплывшие слезами выдавали его грусть. Во всех грехах виноват только он, и никто больше. Так он думал.  — Так. Стоп. Давай по порядку. — вампирша была спокойна, ожидая такой реакции от парня. — К моему исчезновению ты не причастен, хотя я не понимаю о чем речь, ты все равно ничего не смог бы изменить. Твоей вины здесь нет. С Джейком, возможно, все хорошо. Может быть он продолжает искать меня, так что тут твоей вины тоже нет. С советом твориться что-то непонятное — это факт. Но ты же пытаешься это изменить. Освободил Принцессу Пламя, значит не так бесполезен. Волшебница Охотница, ты видел ее труп? Нет? Тогда с чего ты взял, что она мертва? Она же не какой-то новичок с волшебной палочкой и шрамом на лбу.  — Как у тебя все красиво звучит. Повсюду радуга и единороги. И руки мои не по локоть в крови других существ, и вообще я святоша.  — Все мы не без греха. Но взваливать всю вину на себя и расскаиваться тоже не выход. Хочешь причинить себе боль, вон! Иди хлеба черствого пожуй. Мне больно видеть, как когда-то молодой и веселый парнишка-герой с голубыми глазами и волосами цвета солнца превращается в черную тучу. В этом городе и так хватает дождей. А тут ты еще хмурый ходить будешь. Мне этого не надо. — она сделала паузу. Успокоила сердцебиение. Марселин снова взглянула на Финна. Парень пришел в себя, стал прежним героем, насколько мог это сделать. — Что будешь делать?  — Сперва осмотрю место взрыва. — ровным голосом произнес Финн.  — Ты уверен, что это хорошая идея? Там сейчас будет полно гвардейцев, может кто-то из совета появится.  — Мне же будет проще. А если схватят, то так тому и быть.  — Ты готов так легко сдаться и пустить все на самотек?  — Ну, ты уже не в опасности. А сейчас, какую сторону не прими, в любом случае будут жертвы. Что совет будет законно убивать существ, что они погибнут в процессе революции.  — Кстати обо мне. На самом деле я…  — Финн! — прервала Марселин Доктор. — Мне нужно сделать тебе МРТ. С кем ты тут разговаривал? На месте, где только что стояла Марселин, было пусто. Финн взглянул на руку. Сигарета, которую он курил, была цела, не зажжена. «Что это сейчас было?»  — Доктор, вы сейчас здесь никого не видели? — Доктор покачала головой. — Ладно. Извините, у меня срочные дела. Как-нибудь потом.       Финн двинулся к месту взрыва, захватив с собой костыль. Тяжело ему приходилось пробираться через толпы существ, снующий в разные стороны. Но это его мало волновало. Куда больше места в голове занимал вопрос: «Была ли это настоящая Марселин? Или это иллюзия? Галлюцинация? Наверно стоило остаться и проверить голову.»       Тем временем он приближался к месту назначения. Толпу зевак видно издалека, несмотря на то, что полиция оцепила местность, прохожие хотели посмотреть на воронку поближе. Они искали знакомых, родственников, уцелевших. Хотя последнее было сомнительным. Кто-то просто хотел увидеть дыру в земле. Финн не стал пролезать через все это столпотворение. Он зашел в дом неподалеку, и глянул на место через окна подъезда. От зданий не осталось и руин. Там никто не мог выжить. «У Охотницы не было и шанса. Если бы у нее был подземный, потайной ход, ее бы это все равно не спасло. Воронка ушла почти на десяток метров вглубь земли. Сейчас этот ход было бы видно.»       Финн спустился вниз, еще более омраченный, чем раньше. Но тут его окликнули. Молодой человек с бледной кожей, контрастирующей с его черным костюмом шел Финну на встречу. Строгие черты лица, впалые щеки, небольшие рога, торчащие из серебряных волос, которые касались его плеч. Одну руку он держал в кармане, в другой нес дипломат.  — Мы знакомы? — спросил Финн, подняв глаза. Мужчина был на голову выше паренька.  — Заочно. Мне много про тебя рассказывала Марселин. Кстати, ты уже нашел ее? — в его голосе слышалась высокомерность, присущая дворянам. Но она не вызывала чувства ненависти. Скорее соответствовала его внешнему виду, возможно и статусу.  — Кто вы? И что вам известно? — недоверие Финна росло. «Он что-то знает о Марселин. Точнее о ее пропаже.» — Прошу прощения. Совсем забыл. Вообще у меня множество имен. Но тебе, как, впрочем, и большинству здесь, я известен как Адвокат. Ты не ответил на мой вопрос, ты ее уже нашел, Финн? — на последнем слове он сделал особенный акцент. Словно он лично поручил эту «работу» Финну.  — Что тебе известно о ее пропаже?  — Значит не нашел. — Адвокат громко выдохнул. — Я много что знаю. Знаю кто ее похитил, зачем, причем тут ты. Но это не значит, что я все тебе расскажу. И вообще мне не выгодно с тобой разговаривать. Я стою здесь только из-за моей любви к Марселин. Именно поэтому ты еще жив. Будет тебе известно, я сторонник совета. И мне жуть как хочется тебя сжечь. — в его руке засияло огненное пламя, жар которого был обжигал сильней, чем Принцесса Пламя. — Но не сейчас. — он сжал ладонь, потушив огонь с характерным звуком. — Это дело рук Крамера. Поспрашивай людей о нем. И поживее, пожалуйста. — снова сделав акцент на последнем слове, произнес Адвокат. — У нее не так много времени осталось.  — Если ты такой сильный и всезнающий, почему сам не спасешь Марселин? А поручаешь это дело презираемому калеке? Может ты просто хвастун и трус? Слова Финна задели оппонента. Глаза Адвоката загорелись красным, а все его тело источало жар, подобной адской печи.  — Ты серьезно думаешь, если бы я мог это сделать, я тратил бы на тебя свое драгоценнейшее время? — демонические нотки в голосе проявили себя, напоминая о его происхождении. Будь так любезен, Финн, не трать мое и в первую очередь ее время. И займись уже поисками.  — Может быть ты мне хоть как-то поможешь? — Финн вовсю пользовался своей временной безнаказанностью.  — Я тебе и так сказал много лишнего. Последнее, что я могу посоветовать, загляни в театр «Лунная ночь». И еще. В его пистолете всего три пули. — Последнее предложение Адвокат сказал уже в пол оборота.       Большой город населенный никем. «Кто может знать хоть что-то про таинственного похитителя? Кто за последнее время вообще появлялся на улицах города?» Зачастую самые простые мысли являются самыми гениальными. Первым вариантом была Марселин, которая косвенно могла знать про театр, но что с ней или с Финном сейчас происходит, тяжело сказать. Вторым в списке стал Лимонхвад.       Медленным шагом, проходя через толпы людей, идущих навстречу Финну, словно идя против течения, он возвращался обратно. За время дороги ему в голову не пришла мысль, что за ним могли следить. Если бы их хотели уничтожить, то найти базу было бы не проблемой. Меньше, чем через час в подвал вломились бы гвардейцы Жвачки и устранили всю оппозицию. Значит, Совет принял правила игры Лимонхвада. Либо есть нечто большее, что Финн не мог понять. Единственное, что он ясно осознавал, что чью бы сторону он не принял, узнав их тайны, он выйдет из игры, если сможет выжить. А пока он лишь пешка в шахматной битве. Бой желтого ферзя и розовой королевы начался с размена пешек. Но какой фигурой является Финн? И может ли он лично повлиять на ход партии…  — И где ты шлялся? Понимаешь, что из-за тебя нас всех могут вычислить. Ты можешь всех подставить. — Лимонхвад прекрасно все понимал, и говорил это скорей, чтобы просто сказать, а не с конкретной претензией.  — У меня появилась информация про Марселин. Мне нужна твоя помощь.  — У меня и так полно хлопот, мне некогда этим заниматься.  — Я знаю. Просто ответь на пару вопросов. Лимонхвад, ты знаешь что-нибудь про театр «Лунная ночь» и актера Крамера? Лимонхвад изменился в лице. Напыщенная, показательно спокойная физиономия сменилась удивлением с нотками страха. «Он что-то знает.»  — Финн, с кем ты говорил? Кто тебе про него рассказал? — Желтый командир почти срывался на писк. Одно имя вселяло в него ужас.  — Не твое дело. Скажи, что ты знаешь. Я разберусь со всем сам. — Финн не испытывал страха. Он, наконец, вышел на след, который так долго искал. И даже сломанная нога не могла его остановить. Если понадобится он готов на ней пропрыгать марафон. Глаза Финна горели праведным гневом, чего совсем не ожидал увидеть Лимонхвад.  — Не лезь в это Финн. У тебя нет шансов. Это уже не человек. Если это точно дело рук Крамера, то Марселин давно мертва.  — Ты все скажешь, или я пойду другим путем. — левая рука потянулась во внутренний карман куртки. Легко легла на рукоять очередного кинжала.  — Прошу Финн. — Голос Лимонхвада стал таким же, как у его известного родственника. — тебе с ним не справиться, тем более с твоей ногой.  — Я жду. — Финн не отступал, только крепче схватил основание оружия. Лимонхвад выдохнул. Выбора у него не осталось. Сейчас спорить с Финном бесполезно.  — Театр сгорел полгода назад. Все что от него осталось находится на пересечении вампирской и призрачной улиц. Если бы ты знал, какой ад там произошел. Хотя нет. О таком лучше не знать. — Откуда ты знаешь Крамера?  — О нем многие знают. Это был серийный убийца, который терроризировал половину города, пока ты охранял границу от Второй Волны. И театр тот был популярен. Но, Финн, прошу не ходи туда.       Начинало вечереть. Суматохи на улице поубавилось. Но весь народ начинал сколачиваться в кучи. Особенно много их было у здания совета. Они ждали новостей о произошедшем. Но власть по-прежнему молчала. Отчасти им это было даже выгодно. Им бы не потребовалось принимать закон о сокращении населения, если революционеры выполнят всю грязную работу за них. Но все чувствовали, где-то закрадывалось это неприятное ощущение. Оно посещало всех, без исключения, в той или иной мере. А кто-то уже понял, что это неизбежно. Что молчание совета и революционеров — затишье перед бурей. Резкое желание закурить не давало покоя. Зажав сигарету губами, Финн подошел к первому попавшемуся прохожему. Небольшого роста мишка отшатнулся, взглянув в лицо Финна. Но все равно дал зажигалку, не дождавшись, когда Финн ее вернет, убежал. Закурив, парень убрал новенький огонек в карман штанов.       Остатки театра напоминали почерневшие римские руины. Толстые колоны возвышались, словно атлант, продолжал удерживать остатки крыши. Территория вокруг оцеплена желтым скотчем, но что мешает через него перешагнуть? От старой, но красивой вывески: «Лунная ночь» осталось всего три буквы. Но как не прозаично, они сложились в слово: «Луч». Финн зашел внутрь. Остатки сцены напоминали подиум висельницы. Особенно этому соответствовали местами сохранившиеся канаты, свисавшие с потолка. От первых рядов кресел остался только пепел, скорее всего все началось именно там. «Стоило сначала поднять архив, чтобы узнать подробности, но на это нет времени. Есть шанс, что Марселин еще жива». И слова Адвоката дали ему эту надежду. Финн сел на единственный ряд, который уцелел после пожара. Он облокотился на правую руку. Краем глаза заметил, что он уже не один. Слева присела Марселин, закинув ногу на ногу.       Финн сначала не поверил своим глазам. Театр, который секунду назад был грудой хлама, вернул себе былое величие. Огромный красный занавес поднялся. Из-за него показалась небольшая труппа. Публика их любила. Овации эхом отражались от стен, увеличивая громкость каждого хлопка. Финн еще раз оглянулся. Театр был забит существами, ни одного свободного места. На одном из балконов стоял Адвокат. Хмурый полувампир уходил прочь, досмотрев постановку. С партера существа кидали цветы. Один из актеров: парень, на вид двадцати пяти лет, но уже белесыми короткими волосами, элегантным движением подобрал упавшую розу, отломив стебель положил цветок в нагрудный карман.  — Тебе понравилось, Финн? — отвлекла от происходящего Марселин. — Правда, это представление просто нечто! — с детским восторгом в глазах она смотрел на Финна, продолжая аплодировать. — Смотри в перед, теперь самое интересное. — Лицо ее оставалось радостным, но голос испугал парнишку. Словно за веселой маской девушки скрывалась старуха с хриплым голосом.       Финн повернул голову на сцену. Белесый парень поднес ко рту микрофон. «Прошу минуточку внимания, » — его голос, как шоколад, басистый и плавный, не соответствовал его внешности — «нам очень приятно, что вам понравилось наше выступление. А теперь самая главная часть. Я искренне надеюсь, вы ее никогда не забудете!» Парень достал из внутреннего кармана небольшое устройство и надавил на него. С партера, как круги на воде, ряды начали взрываться, превращая красивейший театр в кровавую баню. Кровь и конечности разлетались в разные стороны, расскрашивая театр алым цветом. В лицах остальной труппы ясно отражался страх. Они не знали, что задумал белесый парень. Актер надел вечно улыбающуюся маску, подобную венецианским, выхватил пистолеты, встав в позу распятья, стал стрелять в некогда своих коллег. Добив последнего из них, парень спрыгнул со сцены и исчез. Волны взрывов продолжали идти, приближаясь к Финну. Крики и паника не давали ясно мыслить. Существа копошились, толкая и затаптывая друг друга в надежде спастись. Финн машинально решил бежать по рядам назад. Перепрыгнув спинку кресла, он встал.       Тишина. Он вернулся обратно в сгоревший театр: «Луч». Никого рядом не было, в том числе и Марселин. Финн не стал задавать себе вопросов в духе: «что это было?» Он принял это как должное и отметил, что в архив ему уже не надо. Но теперь он знал, что случилось в тот роковой день. Подойдя поближе к сцене, Финн наткнулся на горку деревяшек, которые нарочно что-то скрывали. За ними оказался железный люк. Финн откинул его в сторону и спустился в темноту.       Первым, чем встречал черный тоннель, кроме прохлады и сырости — сладковатый запах. Финну не надо было задумываться, он все прекрасно понимал и знал, что идет в верном направлении. Правда, движением это тяжело было назвать. Хрупкие неаккуратные шажочки вдоль стены. Вдалеке виднелся небольшой свет, напоминавший крошечного светлячка. К нему и направился Финн, пока не услышал щелчок под ногами. Он опустил голову в направлении, где должен был находиться пол. Шипящий звук, издаваемый неведомым механизмом, погружал его сознание в дремоту, заставляя глаза слипаться. Парень оперся спиной на стену, скатился по ней вниз. Сел и глаза его закрылись.