Отель — это жизнь, не работа

      Но сознание прочищается, стоит только Донмину увидеть кривую полосу. Он обессилено падает на колени и делает глубокий вдох, закрывая лицо ладонями. Бин присаживается рядом и кладёт руку ему на плечо. Ли слышит как друг облегчённо вздыхает и говорит ему о том, что тот всё слишком драматизирует. Донмин пропускает это мимо ушей, но усмехается и смотрит на него.       — Я это пока не научился контролировать.       Когда они встают на ноги и смотрят на девушку, то уже замечают как на её груди лежит новое полотенце, а Джину раздаёт указание медсёстрам.       — Сейчас мы снова возьмём кое-какие анализы. Проверим общее состояние. После этого решим, что делать. А пока покиньте палату до завтрашнего дня.       Донмин напрочь отказался уходить, когда младший брат ушёл к ней домой, чтобы покормить Манго, так как в общагу его с котом не пустили. Бин говорит, что поедет в квартиру и привезёт второму одежду, немного еды и хотя бы плед, раз тот изъявил желание ночевать на стульях.       Вторая половина дня проносится незаметно, а ночь длилась ещё короче, так как половину он проспал. Не смог противостоять организму и провалился в сон, просыпаясь ранним утром, так как его разбудил Джину.       — Я попросил своего друга присмотреть за ней и провести обследование, пока сам не закончу с другими пациентами. Ближе к вечеру нам будет ясно, всё ли хорошо.       После этих слов доктор Пак уходит, а через некоторое время, когда Ли возвращается к палате после того, как умылся, замечает внутри странного парня в белом халате, но без бейджика. Он тут же открывает дверь и заходит внутрь. Но не успел Донмин начать свою тираду, как светловолосый парень ярко улыбается и протягивает тому свою руку, взяв портфолио в другую.       — Ли Донмин. Я её близкий друг.       — Да, мне сказал Пак. Меня зовут Ким Мёнджун. Не волнуйтесь, я тоже врач, только в отпуске, — он усмехается и кладёт папку на подоконник, засунув руки в карманы халата. — Джину не стал доверять эту девушку остальным, так как у них сегодня завал будет. Крупная авария в двух кварталах отсюда, вроде, два автобуса и легковая.       Мёнджун пожимает плечами и поворачивает голову к девушке.       — Она в порядке? — у парня был такой взгляд, что нельзя было не проникнуться к нему доверием.       Столько любви и жизни в глазах, будто не он видел каждый день смерть, не он не мог когда-то спасти и вырвать душу из лап смерти, не он выкуривает в рабочие смены с десяток сигарет во время перерыва, не он забывает про своё здоровье, не он забывает про свою квартиру и личную жизнь. Будто это не он — спасает и убивает, а кто-то другой. Донмин никогда не видел таких врачей, что изнутри светились и часто улыбались.       — Сложно сейчас сказать. Но пока давление не упало, всё хорошо. Вам не о чем волноваться, Донмин. Доверьтесь мне.       Ли заметно успокаивается, хотя в голове у него всё ещё стоит эта ужасная картина, когда Хёнджон снова чуть не умерла. Парень очень надеется, что эти две остановки сердца никак не отразились на общем фоне её самочувствия, потому что Донмин знает, что совсем не хочет услышать кошмарное: «Её больше нет». Отпустить он её не сможет, наладить потом свою жизнь после эмоционального застоя и глубокой депрессии тоже.       Просто и глупо не сможет, потому что станет слабым и немощным. Это эгоистично, но парень не хочет её сейчас терять. Может, потом, когда они вдруг друг к другу остынут чувствами, но не так, как вчера. Не смерть должна их разлучить — нет. Это должно быть их собственное решение. Пусть и увольнение, пусть переезд в другой город, пусть и другие отношения, пусть и безразличие, пусть и отсутствие взаимности — только не смерть кого-то из них.       Ли вновь выходит из палаты, когда Мёнджун закрывает дверь и, перед тем как зашторить окна, слегка улыбается. Донмин на это, казалось бы, никак не реагирует, но только потом понимает, что ему после этого маленького жеста стало даже дышать легче. После пяти вечера, когда к нему подходит уставший Санха после университета, Ли облегченно вздыхает и принимает у друга протянутую упаковку бананового молока.       Мёнджун приходит обратно через несколько часов с результатами анализов, светясь яркой улыбкой и открывая дверь в палату, чтобы вновь увидеться с пациенткой. Он за всё это время успел несколько раз выйти и зайти, пробежать мимо, чтобы потом вернуться вот таким счастливым и сообщить хорошие новости. Только вот Ли продолжал нервно потирать ладони друг о друга, сидеть и вставать по несколько раз, когда видел Кима.       — Всё лучше, чем я ожидал. Вы можете вернуться в палату, состояние улучшилось и пациентка пришла в сознание на несколько минут. Сейчас она отдыхает, всё стабильно. Мы отключили вентиляцию лёгких, так как она в состоянии дышать самостоятельно.       Ким прошёл внутрь, попутно разглядывая в руках планшет, чтобы убедиться в правильности своих дальнейших слов. Это было уже что-то вроде формальности — подробно рассказывать о всех действиях и их результатах, чтобы близкие люди чувствовали облегчение даже от простого «Всё хорошо». Не считая капельницы и странного бледного болезненного оттенка лица — Хёнджон мирно лежала и спала. Уже не с угрозой для здоровья, как это было раньше.       Донмину в разы легче смотреть на неё вот такую — без всяких трубочек, масок, катетеров в обеих руках и ладони. Санха находит своё место вновь на мягком кресле, а Ли продолжает стоять у больничной койки. Он пропускал все слова врача мимо, хоть в начале и старался слушать. Но большинство слов Мёнджуна он элементарно не понимал, поэтому перестал вдаваться в подробности и просто делал вид, что слушает.       Но всё, что имело значение, — Хёнджон будет жить.       Донмин садится рядом с О на стул и беспрерывно смотрит на её лицо.       — Фу, ты выглядишь как озабоченный маньяк, — Юн бросает в него маленькой подушкой и корчит лицо от увиденного.       — Фу, ты ведёшь себя как маленький, — тут же отвечает недовольным тоном ему Донмин и отвлекается от лицезрения Хёнджон.       Между парнями завязался обычный разговор, временами начиная ссориться из-за пустяков и придираться к чужим словам. Для них это было что-то обычное и, наверное, привычное. Когда Санха начал рассказывать про Бина, который убежал на встречу с сестрой, они услышали странное бормотание со стороны.       Соскочив со своих мест, они подошли ближе и встали по обе стороны от девушки, что будто говорила сквозь сон.       Хёнджон медленно открыла глаза и ещё долго то жмурилась, то снова их раскрывала в попытке сфокусировать взгляд на чём-то одном. Её губы шевелились, но не исходило ни одного звука, поэтому Донмин просто наклонился поближе к ней и рефлекторно взял её за руку.       — Донмин… Где Манго?