Огрызок

Утро походило на обычное начало дня. Однако всё портила некоторая нервозность, в гремучем коктейле смешивающаяся с мрачной решительностью, незаметно наполнившей кухню. Общая аура постепенно набирала силу, впитывая и приумножая наши мысли и переживания, и давила, давила, давила. Не в силах больше наблюдать каменные лица парней и мою лишённую эмоций физиономию, Горо жахнул по столу ладонью, заставив всех невольно вздрогнуть и ошалевшими глазами посмотреть на мужчину. Который просто пожал плечами и сказал: — Муха. Это выбило нас из мыслей, и тяжёлая аура позорно ретировалась. Мы невольно оглянулись друг на друга, слабо улыбнулись в силу характеров и завершили завтрак в более-менее спокойной обстановке. Последующие сборы много времени не заняли. Я в предпоследний раз обработала грудь Тецу, краем сознания отмечая немногословность как за собой, так и за остальными, и мы вышли. У дверей лавки наш квартет с подошедшим Рёта получил напутствие от Горо и Акихиро, в ответ Атсуши пообещал им раздавить противников. И мы направились на общий сбор. Я не акцентировала внимание на времени, не обращала его и на окружение, потому не сразу поняла, что вот оно — начало. Я пропустила момент, когда мы со старшим Айда закончили разминать и разогревать затёкшие мышцы и суставы спортсменов, тейпировать регламентированными лентами, полноценно готовить к игре. Я бы предпочла забыть и источники финансирования, но вовсю их использовала, вследствие чего Рёта прикрывал тейпы компрессионным бельём, Атсуши красовался хорошими напульсниками, фиксирующими кисти в лучезапястном суставе, и резко укороченным видом того же белья, из-под шорт и майки Дайки также виднелись тайтсы. Сейджуро и Шинтаро, чтобы не выбиваться, не обошлись без лосин того же формата, что и блондин, однако атакующий дополнительно покрыл руки рукавами. Тецу я крайне осторожно, но тщательно прогрела, Айда умело разрезал и налепил на него тейпы и сказал не остывать под компрессионным, которое тут же помог натянуть. Кагами по примеру Сейджуро и блондина обошёлся одними лосинами, в долгих спорах до этого дня признав, что они могут облегчить нагрузку на бедренные и икроножные мышцы. Я тихо дрожала от мысли, что будет, если правилами скажут избавиться от дополнительной экипировки, хоть мы и не NBA. Айда успокоил, сказав, что на случай таких претензий у нас есть специальное медицинское предписание, и я приказала себе просто забыть и не думать об этом. И вот мы на открытой площадке. Я стою на стороне своей команды и наблюдаю, как трибуны рвут глотки, а комментатор умело перекрывает гвалт удивительно чёткой речью, профессионально не позволяя голосу дрожать от того же возбуждения. Мелькают вспышки многочисленных фотоаппаратов, отражают лучи объективы камер. Рядом со мной стоят Сацуки и младшая Айда, сжимая в руках планшетки, на скамейке запасных сидят собранные Хьюга, Вакамацу и Казунари, рядом мечут нехорошие молнии из глаз Тецу и Кагами. Я очень сожалела, что стоя немногим позади старшего Айда не слышала, что говорили Джаббервок каменным лицам Ворпал Свордс напротив. Но по языку тела предполагала нечто оскорбительное, замаскированное под дразнилки. Вот только тот же Атсуши юмора гайдзинов не оценил. Как, впрочем, и остальные. Свист. Вбрасывание. Мяч наш. От силы пара секунд, и Дайки, получивший передачу, открывает счёт фееричным данком с одной руки. Не могу не признать — то, что произошло вчера, хоть и принесло сплошной негатив, однако дало и стимул, результатом чего стал впечатляющий тайминг. Дайки что-то высказал противникам, и я в который раз пожалела о том, что не на поле. Джаббервок двинулись против наших, но и мы не сдавали позиции. Исходя из стратегии, вначале нашей задачей является показать, что из себя представляет обновлённое Поколение Чудес, не выкладывая при этом все карты, и выяснить уровень противника самолично. Утереть нос засранцам, показательно не напрягаясь, и вызнать как можно больше. И то, что я видела, было… Восхитительно. Выполняя задание, парни «разминались» с синхронизацией, а я наблюдала и едва сдерживала слёзы. Рядом была такая же Сацуки, старательно подавляющая неуместные шмыгания. Не могли ни к чему придраться и Айда, напрямую признавая удивительную сплочённость. С трудом держались на скамейке Тецу и Кагами, активно болели остальные. Но первая четверть закончилась со счётом 20:16 в нашу пользу. Мы встречали уже пропотевших, подзапыхавшихся парней, усаживали на вмиг освободившуюся скамью, выдавали полотенца с водой и анализировали. Судя по Сацуки, в таком состоянии она их видела редко. Я же загрузилась мыслями о том, что несмотря на все усилия, назвать нас лидерами язык не поворачивается. Слишком различны уровни японцев и американцев, чтобы можно было дать однозначный прогноз или хотя бы анализ на следующую четверть. Я банально не могла предсказать, чем может закончится следующее противостояние, и откровенно переживала. Картина перед глазами меня совершенно не радовала. Мы их разозлили. Сейджуро понял, о чём я молчу, и нахмурился сильнее, искоса бросив взгляд на скамейку противников. Признаться честно, смотреть туда же мне совершенно не хотелось. И я отвлекала себя тем, что прикладывала лёд к разгорячённым затылкам и поправляла дополнительное обмундирование. Остальную просветительную часть брали на себя Айда. Пускай начало не задалось, но нужно двигаться дальше. Я ощущала, как всё внутри сковывало леденящим страхом, когда провожала взглядом парней на поле. Внутри ворочалось липкое предвкушение чего-то отвратительного. И злилась на себя, потому что была права. Мяч оказался у Джаббервок. Вначале их капитан обошёл опеку Сейджуро, затем центровой прорвался через Аомине и пробил защиту Атсуши со звериной яростью. Я поблагодарила всё сущее за то, что наш центровой успел вовремя уйти в сопротивлении и не травмировал под напором руку. Кто бы знал, как я себя в тот момент ненавидела за прозорливость. И благодарила за то, что снабдила парней хоть какой-то защитой. К своему сожалению, я получила то, чего хотела — я услышала, что вякнул их центровой после победы под кольцом. И полностью разделила бешенство Дайки и Атсуши. Кулаки остро зачесались, хоть я и никогда не била лиц. Ощущался нестерпимый зуд в ногах, а перед глазами встали картины того, как я бесконтактным нехорошо роняю этих верзил и больше никогда не вижу. Ярость застилала глаза, и я едва не поднялась со скамьи, если бы не Тецу. Он вовремя остановил меня от необдуманных действий, заслужив благодарность. Когда я вернулась к адекватному восприятию реальности, Сейджуро выкинул мяч в кольцо противника, но всё тот же центровой его блокировал, появившись словно из ниоткуда. Я вспомнила, что являюсь стритболистом, и по примеру Сацуки втянулась в наблюдение. Меня не смутил двуручный данк-мельница в исполнении их центрового со штрафной линии, хоть и напомнил мне Майкла Джордана. Но такое сравнение я посчитала оскорбительным в отношении Легенды и отвлеклась на комментарий Кагами, говорящий о том, что в таком броске использование двух рук придаёт атаке больше сил, однако приходится жертвовать высотой. А уж такой полёт со штрафной даже ему не под силу. Сдерживаю комментарии при себе, злорадно подумав, что их центровой, как ни крути, а тоже человек, и чем больше будет выпендриваться, тем скорее начнёт уставать, терять концентрацию, сужая её до конкретных целей, пока не перестанет видеть полную картину. Вот тут-то и настанет тот самый момент, когда одна соломинка проломит горб верблюду. Центровой Джаббервок раскинул руки, упиваясь превосходством, и что-то прокричал. Уверена, камеры засняли достаточно. Но вслушиваться в самовосхваление мудака я не стала, переведя взгляд на остальных соперников. Что-то меня цепляло, что-то, выбивающееся из картины. Я наблюдала, вспоминая первую игру Джаббервок, накладывала картину того, что видела сейчас, и анализировала. Что-то было неправильным в их поведении. И всё чаще я ловила взгляды форвардов и атакующего защитника в сторону капитана и центрового. А потом разглядела, что они подстраивались под самых сильных, действовали по сигналу признанного лидера и не позволяли себе больше, чем центровой. При этом они обладали своими мозгами, сами думали, но полагаться предпочитали на главного. Исходя из виденного, я при всём желании не могу сказать, что эта тройка слаба. Скорее, их можно сравнить с заплечниками босса, выполняющими за него грязную работу. Я отметила эту мысль и продолжила раздумья, прерванные тайм-аутом, взятым старшим Айда. Парни на скамейке сидели уже никакие. Пробить оборону центрового соперника было практически невозможно хотя бы потому, что тот носился по всему полю, презрев свою позицию. Но и свою мы худо-бедно, но держали, вследствие чего Джаббервок вели со счётом 24:33. Айда-старший заменил Сейджуро и Шинтаро, выпустив Тецу и Кагами. Теперь на позиции атакующего защитника стоял Рёта, остальные же остались на изначальных. На такое положение дел первым вскочил Атсуши, поняв, что тренер разглядел его слабость в виде невозможности самому удержать центрового, и возмутился. Однако похвала прозорливости и объяснение тренера, а также последующие слова капитана о командной работе остудили его пыл. Каждому напомнили, что мы здесь исключительно по собственному желанию и всегда знаем, где выход, но покуда остаёмся, действуем сообща. А раз слова старшего Айда рациональны, то к ним стоит прислушаться и принять к сведению. Согласиться был вынужден даже Дайки, вызвав у многих улыбки. Перед самым выходом я поймала взгляд Тецу: — Вспомни вечера и не оплошай. Рёта, к тебе тоже относится. И про себя добавила: «Не спалитесь». Потому что капитан соперников — стритболист и профессионал до мозга костей. Он увидит, как увидела бы я. Талантливая скотина, не понаслышке знающая ту же свободу. Сацуки сказала, что его прозвище — чародей. Я бы посмеялась, но это самое точное слово, описывающее тех, кто свободно владеет фишками стритбола. Кто не приемлет рамок и ограничений баскетбола. Я только ещё больше удивляюсь тому, как капитан Джаббервок принял в свою команду «заплечников». Они сильны, бесспорно, но практически ничем выдающимся отличиться не могут. Да, у них потрясающая выносливость, но только для баскетбола. Я разглядела один изъян — стритбольные фишки последними были освоены явно не так давно, максимум лет пять назад. В отличие от капитана и центрового, эти трое не жили им. Увлекались, в Америке без этого трудно. Но не было того пьянящего чувства, как у тех, кто знал цену уличному стилю. Дайки знал. Ему даже говорить не надо было, он понял всё сам, хоть и не сразу. И помог дураку-Кагами, полезшему тормозить проблемного центрового противников в одиночку. И когда парням удалось вдвоём выбить мяч из руки засранца, я увидела его лицо, и пришло неожиданное осознание — вся его сила, все самовосхваления, демонстрируемая бравада… Всего лишь игра на публику. Он давит, но не столько физически, хотя и нельзя отрицать его выдающиеся данные, сколько морально. Психический прессинг в такой игре, как баскетбол, нечто новое, в отличие от того же стритбола. Слишком различны уровни давления. Я поняла, что надо сделать, чтобы стать той самой соломинкой. И озвучила мысли сидящему рядом Сейджуро, соседствующему Шинтаро, Сацуки по левую руку и прислушивающимся Айда. Всего-то — сломать психику. Центровой свято верит, что он уникален, а слова о его теле, созданном самим Богом, тому прямое доказательство. Его настоящая сила в вере. Всё, что требуется для победы, сломить её. А всё, что нужно для нас, — наоборот, поверить. Поверить в то, что соперники тоже люди. Такие же, как и все мы. С такими же желаниями, с такими же чувствами, мышлением. Телом. Пирожки с кровью и костями. Они — наша тёмная сторона, развращённая вседозволенностью. То, что стало бы с Поколением Чудес, отринь они нормы морали и этики. И этим надо пользоваться. Я поделилась этой мыслью с Сейджуро, тот озадачил Сацуки планом, Шинтаро признал мою правоту, взглянув на соперников уже под другим углом. Младшая Айда вызвалась помочь моей подруге. Старший лишь молча перевёл хмурый взгляд от меня на поле. Между тем, я обратила свой взгляд туда же, и получила полноценное подтверждение собственным словам. Центровой наших противников пытался реализовать собственную непобедимость в своих же глазах, его психика не стерпела проигрыш дуэту Дайки и Кагами, что породило настоящую вакханалию. Он глупил, не передавая пасы открытым союзникам, мчал напролом, пытался в одиночку прорвать двойную опеку Атсуши и Кагами, проигрывал выжидающему Дайки и зверел. Я мрачно ликовала. Вывести его из себя и уничтожить. Вот то, к чему надо стремиться. И красивый данк от блондина в конце четверти мог бы стать той самой, последней каплей, если бы не часы. Парни дожили до перерыва, отставая от Джаббервок со счётом 36:40. Мы снова усадили их и вручили воду, услышав грохот на скамейке противника. Центровой Джаббервок в ярости крушил стулья, крыл матом «заплечников» и, казалось, совсем попутал берега, когда замер, прислушиваясь к развалившемуся с бутылкой в руках капитану. Мы мрачнели, наблюдая, как растягиваются в нехорошей улыбке его губы, как с извращённым удовлетворением темнеет лицо центрового, как включаются в игру остальные. Капитан Джаббервок заставил замолчать своего самого темпераментного игрока и явно воодушевил его, чем придал сил и остальным. Дайки сказал Атсуши «забить» на то, что происходит на скамье соперников, к его словам прислушались многие, но ни я, ни Сейджуро, ни Шинтаро не могли стереть с лиц хмурое выражение. Я боюсь снова оказаться правой, но кажется, первая половина была для нас самой лёгкой. Я разминаю плечи и ноги блондина, поддерживая тем, что он молодец и не спалился. Я растираю Тецу, сказав, чтобы усилил невидимость за счёт прикрытия ярких сокомандников и начинал реализовывать ловушки. Прикладываю лёд к затылкам Дайки и Атсуши, пользуясь случаем и ероша их волосы со словами, какие они молодцы. Кагами досталась искренняя похвала и тихая инструкция-напоминание, как в блоке повалить соперника, прикрывшись союзником. Свет Тецу возмущается, что и так всё знает, но по глазам вижу, что банально забыл. В это же время Сейджуро доходчиво доносит до сокомандников мою мысль. Вкладывает в головы идею, что бояться противника глупо. Страх не для нас. Говорит, чтобы перестали глупить и подставляться, и команда воодушевляется. Третья четверть началась. Игра пошла с противостояния капитана Джаббервок и Рёта. Я ощутила, как переменилась атмосфера, и почти увидела тёмную, давящую ауру вокруг противника. Блондин не растерялся и развернул защиту на максимум, но то, что произошло дальше, заставило меня податься вперёд с изумлённым видом. Я прикусила язык, едва успев удержать маты. Это уже не то… Капитан соперников просто удивительная находка. Чёрт, настоящий профессионал! Я поняла, слишком поздно, но поняла, что стритбол, которым он дышит — удобное прикрытие. Талантливый и упорный, то, что он только что показал, результат долгих тренировок. До кровавого пота, до пузырей на губах. Под руководством настоящего деспота, не приемлющего слабаков. Бросок, который реально увидеть только у профессионалов NBA. Передача, на которую так просто не среагируешь. Просто потому, что не угадаешь. Не поймёшь. — Когда кто-то готовится сделать быстрое движение или освободить большое количество энергии, прямо перед тем, как это произойдёт, возникает некоторое количество кинетической энергии. Неважно, насколько малое. Оно переходит в движение. Вздохнув, киваю самой себе и продолжаю за Сейджуро, подхватывая мысль: — Это и есть предварительное движение. Но, как правило, в скоростных видах спорта реакция на движения оппонента запоздалая. Поэтому необходимо реагировать на незначительные предварительные движения. Но если ты неспособен на это, окажешься во власти соперника. Капитан Джаббервок только что показал, как делаются броски без предварительного движения. — Здесь, на скамейке, мы еле смогли их различить. Но Рёта, опекающий его вблизи, определённо не смог. Как, возможно, и остальные на площадке. Каждый попытался переварить эту мысль и уложить в голове. Я перевела взгляд на старшего Айда и поняла, что мы думаем о том же. Простому стритболисту вроде Дайки или меня не провернуть такой финт, полагаясь на один талант. Нужны бесчисленные часы в зале для детальной отработки навыков, чтобы скрыть свои движения до такой степени. Я не представляла, что своими глазами увижу, как кто-то вне Лиги освоил нечто подобное. И была бы в восхищении, не будь это навыком главного ублюдка. Наверное, впервые за всё время у меня появилось уважение к этим соперникам. Признание их капитана. Он чертовски сильная личность. Но парни сдали. Это неожиданное действие противников поколебало их уверенность в себе. Его хватило, чтобы бросок после призрачной передачи Тецу был заблокирован. Их центровой среагировал удивительно быстро. Игра идёт, мяч за краской, но вот капитан противников тем же трюком прорывается, а получивший передачу центровой громит нашего Атсуши, словно не замечая как препятствие на пути. Свист, Атсуши на паркете, судья даёт тайм-аут. Я вижу кровь. Ощущаю, как холодеют руки. И пока центровой наших противников в очередной раз распалялся, хватаю Вакамацу и Казунари и конвоирую Атсуши на скамью. Собираю кровь, осматриваю, обрабатываю, пока кто-то из девушек накидывает на парня полотенце и протягивает воду. Задаю парню вопросы, смотрю зрачки, прошу приложить лёд к его затылку и лбу. Сотрясения нет. Небольшое рассечение. Поднимаю голову, рядом контролирует старший Айда. Говорю ему, как есть, пока заканчиваю обработку. Атсуши жалуется на жжение морозящего лидокаина. Не могу видеть, как Айда кивает моим словам и как ребёнку говорит парню немного потерпеть. Фиксирую лейкопластырями небольшой тампон и отступаю. Атсуши благодарит и тяжело поднимается. Старший Айда кладёт мне руку на плечо. Ощущаю страх. Кожей чувствую отчаяние зрителей на трибунах. Наша команда не жалея сил дерёт глотки, силясь поддержать остатки духа ребят. Те выкладываются, дышат через раз, но отрыв соперников достигает в девятнадцать очков, и старший Айда просит замену. Вскакивает с обвинениями на тренера Вакамацу, подрывается такой же возмущённый Казунари, аргументируя выход Сейджуро как единственно верный. Но Айда тормозит парней и чётко проговаривает, почему невозможно было сделать этого раньше. Я, как и многие другие, неожиданно вспомнила, что рядом с нами бывший игрок Лиги, профессиональный спортивный тренер. И вслушалась, отмечая для себя, что капитан соперников действительно не позволял Сейджуро в первой половине ввести кого бы то ни было в «зону». Есть догадки, как именно он нарушал тайминг, и я поделилась ими с сокурсником. Пускай на деле думает и проверяет, ведь это только предположения. Сейджуро распределяет позиции. Признаётся в том, что скорее всего не сможет ввести в «зону» каждого. Но Атсуши не сажают. Наоборот, ему в опеку вменяются атакующий защитник и лёгкий форвард. Кратко звучат схемы действий. Я сдерживаю возмущение и снова провожаю парней на поле. Замечаю, как изменилась атмосфера. Рёта и Дайки разминают мышцы плечом к плечу и активизируют внутренние ресурсы на «зону» и идеальное копирование. До конца тайма пять минут. Парни взяли себе целью опеку центрового противника и, пользуясь моими напутствиями, выводили его из себя. Дразнили, подгоняли двигаться быстрее, провоцировали. Невольно вспоминаю, как когда-то давно мы вместе компанией смотрели трансляции NBA, комментируя подстрекательства соперника от гениального Коби Брайанта. Теперь эта умопомрачительная картина пляски на острие ножа стала доступна всем. Я гордилась тем, что парни не опустились до уровня Джаббервок, но вызывало недовольство то, что честь светлой памяти была оказана таким низшим созданиям. Наблюдаю, как закипает центровой, как вначале недоумевают, а потом и бесятся противники, как наши великолепно координируют свои действия и уводят мячи. Рёта использовал свою копию на максимум, взяв за основу вначале Дайки, а получив мяч от Сейджуро — и самого капитана. Не могу не признаться, вид развалившегося центрового меня порадовал. И как бы эта скотина не пыталась реализоваться, ринувшись на перехват, бесформенный бросок Дайки, принявшего передачу, угодил в кольцо. Неожиданно рядом с собой я услышала всхлип. Краем глаза заметив движение, оборачиваюсь на Сацуки, наблюдая, как она утирает слёзы и прячет лицо. В последнее время она слишком много плачет, но нельзя её в этом винить. С другого бока кожей ощущаю, как окаменел Шинтаро. Он не переносил женские слабости и совершенно не умел успокаивать. Зато его сосед, Тецуя, всегда всё делал по-своему и, что всегда удивляет, удачно. Он поддержал ребят на площадке, сложив руки рупором и прокричав про удержание позиций. Слышу смешок подруги и приобнимаю её за плечи, протягивая упаковку салфеток. Сама не замечаю, как улыбаюсь, глядя на удивительную работу парней. Я знаю, что их связывает, и это знание трогает до самых глубин души при взгляде на такую работу. Наблюдаю передачу капитана противников лёгкому форварду. Тот делает быстрый шаг назад и бросок в прыжке. Атсуши, ринувшийся за ним, успел уловить движение, но не сам бросок. Быстро… Вижу, как парень раздасован и теперь внимательнее опекает форварда. Приходит осознание, что «заплечники» тоже решили проявить себя. Отлично. На поле больше нет тёмных лошадок. Если противник решил показать себя, значит, признал нас как соперников. А уж мы заставим продемонстрировать нам все их способности, и растопчем. Рёта проворачивает сверхметкий бросок Шинтаро, подкосив уверенность противника в себе. Но Джаббервок ожидаемо захотели реабилитироваться. И вот мяч в руках их атакующего защитника, приготовившегося к ответной тройке. Его прикрывает лёгкий форвард, надумавший затормозить Атсуши. Но куда ему тягаться с великаном, которого учили двигаться стритболисты? Парень обошёл защиту и легко перекрыл бросок, тут же передачей выводя мяч Сейджуро. Жажда реабилитации сильна во многих. Мяч у Дайки, он заработал нам ещё два очка и вернулся к опеке центрового вместе с Рёта. Джаббервок перестали понимать, что происходит. Моральный прессинг, который они устроили, обернулся против них. Я ликовала. Какого-то ёкая Дайки ушёл на опеку лёгкого форварда. Рёта остался один на один с центровым. Чувствую, как от нервов начинают подрагивать пальцы. Нет… Рёта, не смей так подставляться! Слышу дрожащий голос младшей Айда: — Эй… Эти двое… — Знаю, они неплохо поработали, но… Старший Айда категорично прервал Сацуки: — Нет, — и развил мысль: — Как раз наоборот. Джаббервок не воспринимают их всерьёз. Они считают, что мы блефуем. Мы просчитались, — мужчина выдыхает, откидываясь на спинку стула. — План состоял в том, чтобы Аомине и Кисе сдерживали Сильвера, а Мурасакибара блокировал шестой и седьмой номер. Однако эти двое превзошли все ожидания, особенно седьмой. Хмуро смотрю на названного лёгкого форварда, удерживаемого в блоке Атсуши. Да, его бросок с отступом был сильным в своей неожиданности трюком. А та форма, в которой он её выполнил, ясно продемонстрировала часы в зале. Но я не считала это чем-то выдающимся. С таким капитаном простыми «заплечники» быть не могут априори. Однако старший Айда считал, что в одиночку Атсуши со своей задачей не справляется. И пропущенный бросок считал показательным. Мужчина продолжал мыслить вслух: — Благодаря этим двоим, перетянувшим на себя внимание, наши противники не заметили главного — разница в счёте не увеличилась. И ещё. Несмотря на двойную опеку, центровой Джаббервок всё ещё в режиме зверя. Это подрывает выносливость парней быстрее, чем мы ожидали. Такими темпами Кисе и Дайки выдохнутся до того, как их способности понадобятся. Кисе понял это и принял решение сохранить энергию Аомине. Он выложится на полную, но попытается сдержать Сильвера в одиночку. Я не расслышала, что про самопожертвование говорила скамейка. Мой взгляд был прикован к противостоянию блондина и центрового. Рёта использовал трюки всего Поколения Чудес, чтобы не дать противнику бросить. Я с трудом поверила глазам, когда он заблокировал центрового в прыжке. Подавила нецензурщину, шумно выдохнув и подумав о нагрузке на колени. Но блондин, в отличие от меня, своё здоровье не берёг и продолжал провоцировать соперника. Было невыносимо наблюдать, как всё сильнее растёт его утомляемость. Рёта носился по полю вместе с центровым, и я заметила, что он помнит всё, чему у меня научился. И едва сдерживала слёзы, отчаянно стараясь не уподобляться подруге. Мне нельзя плакать. У меня ведь косметика. Рёта обходил центрового, ронял его, скидывал с хвоста и ломал. Так, как это делала я. Трудно было не узнать собственный стиль, мелькавший среди прочих. Казалось, блондин отыгрывался на противнике за всё, что тот сделал. И становился всё быстрее. Дурак, что же ты делаешь?.. Рёта вошёл в «зону». Вкупе с идеальной копией это умопомрачительная смесь, делающая его сильнейшим на площадке. Но долго он так не протянет, это однозначно. Я в панике металась взглядом то на табло, показывающее сокращение разрыва, то на площадку, где резко ускорялся темп игры. И подскочила вместе с оповещением о конце третьего тайма. Счёт был 60:70. Не в нашу пользу. Парни тяжело дышали. Пот ручьями стекал с них. Атсуши откровенно сползал с сидения, но Рёта выглядел так, что мне становилось понятно — ещё чуть-чуть, и он совсем не сможет двигаться. Разминаю его, обкладываю льдом, с ужасом ощущая, что он буквально горит. Блондин не в состоянии сказать и слова, но я показываю ему, чтобы берёг силы, и подношу к губам бутылку воды. Сацуки и Айда вытирают головы остальным, дают воды и меняют лёд. Я немного смещаюсь в сторону и снимаю со лба Атсуши почти отлепившийся пластырь с тампоном. Слишком много пота, даже медицинская лента уже не держит. Благо, ранка выглядит хорошо, но это не мешает мне дополнительно её обработать для исключения инфицирования. Смотрю на отстранённого, погруженного в себя Сейджуро. Внутри ворохается предвкушение чего-то непонятного, того, что мне не понравится. Отвожу взгляд, снова присаживаясь перед блондином и меняя лёд. Четвёртая четверть началась. Ребятам явно не хватило времени отдохнуть толково, но это не помешало им собрать решимость в кулак и пробить брешь в защите Джаббервок. Счёт стремительно сокращался. Мяч у блондина, он готовится бросить дальний трёхочковый. Мы дерём глотки, силясь поддержать ребят. Вижу неправильность в движениях друга. Кажется, момент, когда силы его покинули, настал. Мрачно наблюдаю, как выкинутый им мяч пролетает смехотворное расстояние, а Рёта, крупно дрожа, оседает на площадку. Айда тут же просит замену, я подрываю Вакамацу для поддержки. Вместе встречаем и принимаем ослабленного блондина у Сейджуро, перекладывая с одних плеч на другие. Меня теснит Казунари, слышу голос капитана: — Позаботься о нём, Юкико. И что-то в этом должно было меня насторожить, но я была настолько поглощена действительным, чем абстрактным, что не оборачиваясь, кивнула. Копипаста стоило привести в порядок. Парни усадили абсолютно нестоящего на ногах блондина и выдохнули, мы же с Сацуки принялись колдовать. Рёта моментально обзавёлся полотенцем на голову, жадно глотнул поданой воды и дрогнул, ощутив лёд. Его колотило не по-детски, здорово меня пугая. Но я запрещала себе паниковать, зная, что вот-вот всё устаканится. Эта уверенность передалась окружающим, и вскоре выдохнули все. Непатологический тремор пошёл на спад, Рёта стал дышать реже и глубже, но обозреть площадку я ему не давала, натягивая на глаза полотенце. Мне было необходимо, чтобы он успокоился окончательно, а до той поры подниматься я не планировала. За моей спиной происходило явно что-то из ряда вон. Когда блондин почувствовал себя настолько хорошо, что начал давить на жалость и пытаться открыть обзор, я по состоянию скамейки и трибун узнала, что произошли разительные перемены в нашем капитане. И услышанные переговоры о том, что «у иного Акаши совершенно другая пугающая аура» оптимизма мне лично не добавляли. Класс. Как давно я не ощущала столь остро те унижения, что доводилось пережить, будучи с таким Сейджуро бок о бок. Самолично поднимаю полотенце с глаз блондина, устраивая его на шее. Протягиваю бутылку воды. Снимаю старый лёд, укладываю новый на многострадальное колено. С удовольствием опускаюсь на своё место, слыша, как моментально оценивший обстановку Рёта хмыкает на переговоры запасников и выдаёт: — Вы правы. Но если он на нашей стороне, то можно ни о чём не беспокоиться. Мне бы твою уверенность в дальнейшем, Рёта. Уж слишком свежи воспоминания и слишком горький на вкус осадок прошлого. Наблюдаю, как на Шинтаро наседает двойной опекой тандем центрового и тяжёлого форварда. Сейджуро пасует единственному открытому Кагами, тот проводит мяч к кольцу, но натыкается на заслон перебазировавшегося центрового. Ками, какой же он душный. Кагами скидывает мяч обратно Сейджуро, который переправляет его Атсуши, и наш центровой крушит защиту центрового противника, вколачивая слэм-данк. Трибуны ликуют. Мы отстаём на восемь очков. Но на душе у меня неспокойно. Когда Рёта вышел из игры, у чёртового центрового словно второе дыхание открылось. И это при том, что его нехило так потрепало за всё время игры! Я в искреннем восхищении этим ублюдком, хоть и не выношу его на дух. Однако на Шинтаро здорово насели, что непременно создаст трудности. А попытка понять, что в планах у капитана Джаббервок, оказалась провальной. Предчувствие того, что мы в заднице, исчезать не собиралось. Замечаю, как мимопробегающему Сейджуро даёт знак рукой старший Айда. И что это было? Наблюдаю за противостоянием капитанов. Противник передаёт неожиданно слабый пас, но заплечники справляются со своим делом, обойдя в дуэте Атсуши под кольцом. Джаббервок снова увеличивают разрыв, и Айда просит тайм-аут. Парни тяжело опускаются на скамейку, у нас с девушками снова появляется работа, и пока тренер поднимал обсуждение текущего положения, мы уже привычно занимались своим делом — полотенца, вода, лёд. Закончилось обсуждение тем, что бешеному центровому практически перекроют воздух, то есть максимально снизят возможность получить снаряд. Также решился вопрос с нашими дальними бросками — Шинтаро уверен в своих трёхочковых, задачей остальных игроков теперь стало просто давать ему мячи. Меняю лёд Сейджуро, негромко сказав ему довериться интуиции. Он должен вспомнить, что мы пытались дать ему в течение недели. Парень молча кивнул. Игра началась. И с первых секунд я поняла, что парни задумали. Мне уже доводилось видеть этот трюк в исполнении Шинтаро и Казунари, он фееричен, практически неблокируем, но имеет хорошую поддержку в лицах сокомандников. Мне было приятно, ведь снайпер помнит, что я ему говорила. И наблюдать, как Сейджуро уверенной рукой передаёт идеальный пас, тут же перенаправляемый чётко в кольцо… Казалось, у меня кончились эмоции. За неполный матч я успела столько испытать, что ощущала себя выжатой. Во мне клубилось удовлетворение, мне нравилось видеть, как у парней получается заработать ещё тройку после отыгранной Джаббервок кривой двойки. Доставляло мрачное удовольствие то, что противник отчётливо сдавал позиции. Всё, как я и говорила. Мы почти дожали, осталось всего немного, всего чуть-чуть. Счёт 71:74. До конца четвёртого тайма семь минут. Мы отстаём на три очка. Неожиданно капитан противников решил показать свой козырь. Это значило, что мы почти дожали его, раз он решился на такой отчаянный шаг. И всё было бы просто, не будь у него таких же глаз, как у Сейджуро. Я, как и многие другие, услышала его слова: — Не поймите меня неправильно. Когда я называл их одинаковыми, я подразумевал их схожесть. Но они отнюдь не идентичны. Мой глаз Дьявола на абсолютно другом уровне, чем то ничтожество, которым ты так гордишься. Капитан противника легко, с некоторой беспечностью продвинулся в зону досягаемости Сейджуро. Я услышала вскрики парней сбоку от себя, но не оторвала взгляда от происходящего на площадке. Их капитан обошёл нашего и прорвался вперёд. Я не разделила шока остальных, оставаясь с холодной головой. И Сейджуро тоже не позволил затопить разум ненужным мыслям, сконцентрировавшись на деле. Новый козырь Джаббервок следовало испытать, проверить на прочность, найти слабое место и использовать его. На этом сосредоточились не только мы. Кажется, капитан заподозрил во мне провидца, но я всего лишь наблюдала и делилась мыслями. И без пояснений объекта наблюдений осознала, что в отличие от глаза Императора, глаз Дьявола предвидит будущее не только своей команды, но и команды противника. Откровенная провокация соперника покоробила моральное состояние многих, но Сейджуро не был бы собой, если бы повёлся на это. Он не из тех людей, кто сдаётся, не прорвав зубами ход к победе. И попытался нащупать грани противника. Первый раз оказался неудачным, несмотря на впечатляющий кроссовер и явную смену характера движений на свободный уличный — мяч был удачно передан, но оказался выбит у Дайки в момент полёта. Последующее собственное оседание на паркет здорово ударило по самолюбию. Кагами на эмоциях сфолил, пытаясь выбить мяч у кольца, но попадание засчитали и дали штрафной. В это же время Атсуши подал капитану руку, с отрешённым видом попросив оставить центрового на него. Великан просил место для манёвра, а под конец добавил: — Просто доверьтесь мне, ок? В первую очередь такой ход выгоден тем, что они примут мою атаку с распростёртыми объятиями, ве-е-ерно же? Пусть эта игра закончится хреново для меня, но это лучше, чем позволить Нэшу делать то, что вздумается. Сжимаю кулаки. Мне одного жертвенного агнца под боком достаточно, этот-то куда? — Широ-чин, Са-чин, Рико-чин, дайте мне резиночку. Так, а вот это уже показатель. Ну, раз так… — Держи, Мурасакибара-кун, — стягиваю с кисти требуемое, здоровяк благодарно кивает, тщетно ищущие резинки по карманам девушки, отродясь волосы не собирающие, выдыхают. Как он говорил мне когда-то, так говорю я: — Если ты что-то решил, тебя ничто не способно переубедить. Но проследить, чтобы ты сам себе не сделал хуже, я уже не могу. Прости меня, пожалуйста. — А? Тебе не за что извиняться, Широ-чин. Ты сделала достаточно. Я его просто раздавлю. Что вы мне там заливали все про «шансы на победу»? Если победа — наш единственный вариант, мы просто выиграем. Какая разница, если в попытках мы сдохнем? Что было дальше я бы предпочла не смотреть, но против воли глаза были прикованы к грозной фигуре нашего центрового и его по-настоящему жёсткой игре. Все блоки, что он неосознанно ставил на собственный талант, которые мы так старательно расшатывали, пытаясь научить великана новым движениям, были сняты им уже осознанно. Атсуши делал грубые движения, приноравливаясь к новым силам, подбирал бразды правления, и с каждым разом у него выходило всё лучше и лучше. Выставленные блоки становились всё более непроходимыми, агрессивные прорывы всё удачнее, а улыбка на лице — более заметной. Атсуши, как Дайки, наслаждался равным соперником и возможностью ощутить, наконец, облегчение от отсутствия тотального контроля над собой. То было полное удовлетворение баскетболиста, всегда играющего с собственноручно наложенными ограничениями, но отбросившего сомнения, отпустившего себя и разошедшегося на полную. Пользуясь тем, что Атсуши перенял большую часть всеобщего внимания, Сейджуро продолжал прощупывать глаз Дьявола. Просчитать такое не под силу оказалось даже противнику. И капитан этим воспользовался. Разрыв сокращался, скамейка уже хриплыми голосами орала слова поддержки, мне едва не силой приходилось осаживать разошедшегося блондина, когда взбешённый до крайней степени центровой соперников совершил свою главную ошибку. Прыжок, мяч выбит из руки Атсуши, но по выпрямленному локтю приходится отведённый замаскированный удар тыльной стороной предплечья. Великан не успевает среагировать и проконтролировать собственное падение, его накренило в воздухе. Всё, что он успел — выставить руку. Но это было не то падение, которое могло так завершиться. Мне казалось, я услышала, как Атсуши стёр зубы в труху. Сцепив челюсть, он остался сидеть на паркете, ухватившись под локоть. Из его глаз прыснули неконтролируемые слёзы, а лицо нездорово покраснело. Я молча кинулась к нему, пока остальные на скамейке подрывались, выкрикивая его имя, и только начинали движение. Падаю рядом с другом, осторожно пытаясь расцепить побелевшие пальцы от пострадавшей конечности, начинающей опухать. Когда он упал, то опёрся о руку и обрушился на кисть всем своим немаленьким весом. Здесь даже доктор не нужен, чтобы понять — оно сломано. Рядом на колено опустился старший Айда, в шоке осматривая конечность парня и просвещая остальных, что наш центровой выходит из игры. Ближайший судья понятливо кивает и что-то говорит, но его перекрывает громкий возглас и смех центрового соперников: — Ему просто не повезло! Что тут поделать?! Но даже так, всё сводится лишь к одному — победитель всегда прав, не так ли?! Я сцепила челюсть и неосознанно сжала руки до побеления на плече Атсуши, вместе с Айда помогая ему в тот момент подняться. Ублюдок! Открыто выматерились Дайки и Кагами, выплюнул нецензурщину Шинтаро, но больше прочих звучал сдавленный, дрожащий от едва сдерживаемого бешенства голос Атсуши: — Прочь… Старший Айда попытался было его остановить, но великан себя уже не контролировал: — Плевать я хотел на собственное состояние. Я закопаю этот мусор самостоятельно! С одной стороны, всё ещё удерживая Атсуши за плечо, как маленькая девочка огромного дога, я всеми фибрами души была «за» выбивание дерьма из этих моральных уродов. Другая часть меня, гораздо более рациональная, требовала посадить парня и самолично, если не поронять мерзавцев, то сделать так, чтобы они страдали. И обе составляющие искренне жалели, что вокруг слишком много свидетелей. — Ты неспособен продуктивно играть с травмой, Мурасакибара-кун. Пожалуйста, поменяйся со мной. Голос Тецу откуда-то со спины был неожиданно хорошо различим на фоне громких издевательств центрового и заплечников, которых забавляло бешенство команды и моя невысокая персона позади. Это не первые оскорбления, что мне довелось услышать за время игры, но именно они находили самый большой отклик где-то внутри, побуждая поднять голову чему-то тёмному, отвратительному, но такому желанному. Атсуши бешено метнул взгляд за спину, сквозь зубы выплёвывая слова, но ярость Тецу оказала сильное влияние не только на нашего центрового, но и на меня, и на всех остальных. Сыграл роль эффект неожиданности, мрачный настрой сбился, но после него показалось кровожадное предвкушение. Противник перешёл последнюю черту, и я чертовски не завидую Джаббервок и искренне наслаждаюсь этим отвратительным удовлетворением, осознавая, что обозлённое Поколение Чудес собирается мстить за своего. Атсуши тоже приходит знание того, что так просто ситуацию не оставят, и он кивает Тецу: — Остальное оставлю на тебя. Но в ответ… Бей их бессмысленно. — Без пощады. Мы с тренером уводим Атсуши, и на какое-то время я выпадаю из реальности, занятая поиском того, что можно использовать для жёсткой подложки. На фоне слышу яростные звуки противостояния. Кто-кто, не сдерживаясь, кричит от напряжения, отчаянно болеют на скамье, разрываются воплями трибуны. Бинтуя руку Атсуши, периодически поднимаю на него и попадающего в поле зрение блондина глаза, наблюдая, как те искренне переживают за происходящим на площадке. Слышу что-то об изменении стиля движений капитана мерзавцев от уличного до проверенного, лишённого лишних движений. Жёстко контролирую себя, заталкивая ненависть как можно глубже. Нельзя дать ей поглотить себя, я выше этого. Чем я буду лучше тех ублюдков, если паду так низко? Сев нормально, достаю таблетку анальгина и бутылку воды. Великан не глядя глотает и тут же запивает. Меняю лёд на нём и блондине, но оба этого почти не замечают, полностью поглощённые процессом. Вижу, как искажаются лица четы Айда, принимает выражение отчаяния лицо Сацуки, и застаю последние тридцать секунд. Мы отстаём на четыре очка. И тут Сейджуро, наконец, выходит из некой прострации окончательно, неожиданным движением выбив мяч из рук капитана Джаббервок и передав его Шинтаро, тут же выполнившего идеальный бросок. Глазам не верю, теперь мы отстаём всего на одно очко! Двенадцать секунд до конца. Парни пробираются к кольцу, передача за передачей. Идёт жёсткая схватка, нас пытаются затормозить, но мы не сдаёмся. Мяч перехватывают. Наши силы перегруппировываются на защиту. Мяч снова у капитана противников. Пять секунд до конца. Кажется, силы покинули меня, как и все светлые эмоции до этого. Я сидела, словно срослась со стулом, сжимала подрагивающие кулаки и отчаянно желала, чтобы время остановилось. Для нас. И Тецуя остановил его. Он выбил мяч со спины капитана засранцев и, не тратя время, ринулся к кольцу. Три секунды до конца. Тецуя выкидывает мяч в воздух, добравшись до краски. Капитан соперников выпрыгивает, но ему на встречу неслось бешеное торнадо тандема Дайки и Кагами. Они оба накрыли мяч ладонями и с силой вколотили в кольцо, снеся своим весом главного ублюдка. Гудок. Круглыми глазами, забыв, как дышать, потерянно смотрю на табло. Время закончилось. Счёт 92:91. В нашу пользу. Комментатор оглашает победителя. Из глаз пошли слёзы. Трибуны взорвались победным рёвом, их поддержали голоса парней с площадки. Я ощутила, как всё напряжение, сковавшее меня изнутри, лопнуло, словно мыльный шарик, а эмоции вернулись. Испытав ни с чем несравнимое облегчение, растекаюсь на стуле и роняю голову на колени, пряча слёзы счастья. Рядом прыгает счастливая Сацуки, Рёта помогает подняться Атсуши, парни и девушки бурно выплёскивают эмоции, наслаждаясь этим пьянящим чувством. Победа. На плечо ложится рука, а над головой звучит радостный голос старшего Айда: — Хорошая работа, Юкико-чан.

—///—

Когда эмоции поостыли и мы сфотографировались на память, я взяла Атсуши в стальные клещи и поволокла до ближайшей травматологии. Со мной отправились Тецу и Рёта, все остальные остались следить за разошедшимся старшим Айда и отдыхать. Сацуки писала мне небольшие сообщения о событиях, которые наш квартет пропускает. Подруга поделилась тем, что отправила общую фотографию Ниджимуро Шузо в Америку и ждёт нашего возвращения, надеясь записать для него сообщение от всего Поколения Чудес. Также вскрылась информация о том, что глава семейства Айда — транжира. Его попытка споить подростков проиграли здравомыслию последних, зато соки, газировки, сладости и фаст-фуд были в избытке. Атсуши, увидев по присланному фото, что пропускает, чуть не бегом ринулся из такси в больницу, желая покончить со всем побыстрей и присоединиться к празднику язвенников. У травматолога нас едва не поубивал дежурный врач, обозрев всю картину, но узнав при заполнении документов, кто мы, неожиданно разулыбался и похвалил. Оказалось, он поглядывал трансляцию в перерывах и искренне болел за Ворпал Свордс. С рекомендациями и гипсом мы вернулись к команде, осевшей в кафетерии. Пополнение состава парней сотоварищами Тецу и Кагами, болеющих на игре с трибун, было приятно фантому. Нас не встречали, но за многочисленные столики усадили и втянули в беседы, не забывая делиться результатом излишней щедрости пьяного Айда. Кажется, тот факт, что ему не придётся публично делать сеппуку, наложился на радость отмщения, что и вылилось во всё… Это. Откровенно смущая дочь. Я радовалась вместе со всеми, но ощущала себя выжатой за всех ребят разом. На плечи наваливалась не физическая, но моральная усталость. Меня хватало на улыбки и кивки, но вытягивать слова уже никто не заморачивался. В голове был вакуум. Неужели это всё? Неужели закончилось?.. Тянусь к волосам и распускаю шишечку. Волосы рассыпаются по плечам, как же голове хорошо. Краем уха слушаю, о чём щебечет Сацуки с младшей Айда, отвлекаясь на вибрацию телефона в кармане. Сообщение от Сейджуро с просьбой поговорить. Кидаю взгляд на парня, тот глазами указывает на выход. — Я скоро вернусь, хочу позвонить Юкио-куну. — Конечно, Юкико, иди спокойно. Мы постараемся сохранить тебе побольше покки и крекеров. Улыбаюсь Сацуки в ответ и выхожу. Вскоре ко мне присоединяется Сейджуро и отводит в сторону от многолюдной полосы. И хотя внутренне я признаю его, продолжая звать по имени в мыслях, Акаши… Меня пугал. Если подумать, пугал не столько сам парень, сколько события прошлого и опаска возможного их повторения в будущем. Мы встали на углу безлюдного переулка, глядя на беспрерывное движение людей. Помолчали. Ощущаю напряжение со стороны парня, но жду, когда он соберётся с мыслями. Какими бы они не были. — Я хочу видеть тебя рядом с собой. Поворачиваю голову, встречая спокойный взгляд разноцветных глаз. Он не давит, не торопит с мыслями, но ждёт. — Кто это говорит — ты или второй Акаши? — Я примирился со своей сущностью и отныне един. Это говорю я. Помолчали. В моей голове прокручивались все события, в которых он принимал участие. Его помощь, наше сотрудничество. Подавляю вздох. Вот одна из множества причин, почему бизнес с друзьями и знакомыми не ведут. — Мы не подходим друг другу, психотипы не те, — выдыхаю, глядя на поток людей в стороне. Неожиданно успокаивающе. Продолжаю тем же чуть отстранённым голосом: — Я не смогу жить в твоей тени. Ты подавляешь, а я этого не приемлю. Я свободна и не смогу расправить крылья в клетке, какой бы большой она ни была. — Поэтому ты и выбрала его… Он не ограничивает тебя. — Да… Он мой воздух, благодаря ему я могу парить высоко в небесах… Запрокидываю голову к небу, словно могу увидеть там себя и Юкио. Сейджуро молчит. Краем глаза вижу его взгляд, перевожу свой и улыбаюсь, как умею. — Ты позволишь? Я понимаю, о чём он, но отрицательно качаю головой: — Не хочу портить свой светлый образ в твоём представлении. Беззлобно усмехаюсь, вот и понимай как хочешь. Парень хмыкает и отступает.

—///—

Юкио попросил не задерживаться долго и поторопиться в лавку. В ожидании некоего сюрприза оповещаю парней, что скоро их покину, однако компанию мне решили составить Атсуши и Сейджуро. Первый отговорился утомлением, второй — жаждой хорошего душа, что рекомендовал и остальным. Шумное празднование продолжилось без нас и, как я узнала позже, перешло в дружеский стритбол на каком-то корте, но капитан не выглядел удивлённым, зато высказал опасение здоровью блондина и фантома, приведя в пример чрезвычайно инфантильного даже для своего обычного состояния Атсуши. В лавке нас и правда ждал сюрприз. Горо, Акихиро и чета Касамацу встретили нас шумно, поздравляя с победой и указывая на уставленный снедью стол. Несмотря на переизбыток вредной пищи в организме, последний требовал адекватной компенсации потраченных ресурсов, и не у меня одной. Еда, приготовленная мужчинами с любовью… Вот ведь как жизнь складывается! Юкио не отходил от меня, и каждый раз старался коснуться ладонью или бедром, словно жаждал прикосновений, как путник — воды. Я вовсю потворствовала этому, ощущая принятие и покой, и ловила улыбки Сейджуро. Шумные младшие братья моего избранника забавляли своей непосредственностью, они разогнали хмурь вокруг Атсуши, да и вообще пребывали в восторге от великана, а тот и не против был. Горо и Акихиро составляли нам компанию и делились впечатлениями от просмотра трансляции, задавая вопрос за вопросом. Я наслаждалась этим обществом, но ощущала неполноценность. Словно чего-то не хватало. Когда мы перешли на чаепитие, звонко звякнул дверной колокольчик. На пороге стояли старый якудза с женой. Последняя в руках держала объёмистую коробочку, заботливо обмотанную тканью. Я расплылась в улыбке, ощутив что теперь всё стало, как положено. — Акио-сан, Йоко-сан, добро пожаловать! — И тебе добро, Юкико-чан. Мы пришли поздравить вашу команду с победой. — Примите этот скромный дар в честь нашего признания. Протянутую коробочку принимаю с чуть более глубоким поклоном, чем у женщины, демонстрируя почтение и уважение, но отпускать пару не собираюсь. Для них за столом быстро нашлось место, его уступили мы с Юкио, отправившись искать себе стулья. Вернулись мы с задержкой, без стульев, но оба счастливые.