Огрызок

Утром жить не хотелось. От слова совсем. Вчера мы с Сейджуро хоть и вернулись рано, но это не стало показателем. Легли мы всё равно поздно. Часа… В два или начале второго. Совмещать учёбу в школе с чем-то ещё крайне трудоёмкая задача. Учитывая, что система образования в нашей стране никогда не отличалась гуманизмом, из-за чего уверенно держала свою нишу в статистике смертности. Говорить отдельно про нашу старшую школу не стоит даже мыслить. Ракузан не терпит слабаков и безжалостно избавляется от звеньев, дающих хоть намёк, что потянут статус заведения вниз. Себе, выбившейся в лидеры, я не смогу простить исключение. Если осилю, если только выдержу, то у меня будет шанс пойти в хороший университет и получить достойную профессию. И тогда обеспечить себе заработок, содержать лавку, жить в достатке. Счастье за деньги не купишь, так говорят? Врут. Дайте мне миллион, и я покажу вам, как это делается. Вопреки мрачному настрою, утро, да и первая половина дня, прошли на удивление хорошо. Благополучное завершение одного и начало нескольких других дел с хорошим подъёмом позволили расправить плечи и вздохнуть с лёгкостью. Неужели и у нас в жизни началась белая полоса? Хоть бы не сглазить! Удача, приди! Ближе к обеду мы вернулись в лавку к Горо. Мне могло показаться, но мужчина был вполне рад меня видеть. Да и в целом, его благодушное настроение не особо вязалось с его же образом крупного, внушающего трепет одним взглядом мужчины. Но настроение и у нас не собиралось опускаться ниже планки «жизнь дерьмо, но мы лопатой». Мы успели пообедать и составить друг другу компанию в распитии чайных напитков с закуской из восхитительных пирожков, когда колокольчик на входе жалобно звякнул и отвалился от сильного удара о дверь. В проходе стояли незнакомцы в строгих костюмах, орлиным взором окидывая помещение. Отставляю чашку и медленно поднимаюсь. Надо быть готовой ко всему. Если враги — атаковать. Чайная ложечка и сахарница сгодятся, а там Сейджуро с Горо поддержат. Если друзья… Не могут пришлые вести себя хозяевами в гостях. Однозначно, враги. — Это заведение принадлежит Широяша Юкико? Трудно понять, где именно хотел сделать акцент стоявший впереди четверки мужчина типичной японской наружности. Не клерк, не громила — этакий среднячок без резких отличительных черт. Приоритетов ворвавшийся не имел, будучи заинтересованным в каждом пункте озвученного. Встаю впереди столика, скрещивая руки и делая непроницаемое лицо, но взглядом выражаю всю степень недовольства. — Именно так. Моё имя Широяша Юкико, чем могу помочь? Любезничать не собираюсь, отмечая, как переглядываются трое. Слышу копошение за спиной — это встал по правую руку Горо, готовый прикрыть. Надеюсь, до такого не дойдёт. Сейджуро предпочёл сидеть, но голову даю на отсечение, его взгляд красноречиво говорит вторженцам, как парень увлекается лекциями по патанатомии. — Безумно рад, что, наконец, смог застать Вас в рабочее время. Мужчина делает несколько шагов ко мне, но вышедший вперёд демонстративно хрустнувший суставами оскалившийся Горо заставляет того быстро передумать. Задумчиво едва приподнимаю бровь. Мой кондитер перестал быть таким простым, каким казался раньше. Не удивлюсь, если он работал вышибалой. Тут же возвращаюсь холодным взглядом к пришедшим. — С кем имею честь вести беседу? — Я являюсь представителем банка, которому Вы задолжали крупную сумму за неуплату в течение нескольких лет. У меня есть с собой документы, подтверждающие это. — А сопровождение, чтобы скуку развеять? Киваю на молчаливый конвой, мужчина хохочет. Удержать на лице нечитаемое выражение всё сложнее из-за нервов и эмоций. А я-то, наивная, надеялась, что в понедельник донесла этому ослу, что иметь связь с банком не желаю ни в каком виде. — Нет, что Вы. Это мои коллеги. Они из коллекторского агентства, и пока мы с Вами будем вести разговор, они составят опись по акту. — Какому, к ёкаям, акту? — Ну, как какому? Самому доступному и востребованному, акту описи имущества на сумму долга. Сцепляю зубы, чтобы не разругаться ещё сильнее. Проведённая мной в воскресенье инвентаризация ясно показала, что брать с нас нечего, даже если отдать дорогую технику. Вот только настрой у нарушителей спокойствия серьёзнее некуда. Следующие, акума знает, сколько минут были самыми непечатным в цензуре за все мои годы жизни. Я даже порадовалась, наверное, впервые в жизни, что альбинос, и ранняя седина в волосах не столь заметна. Это… Какой-то тихий ужас. Мы разорались все в пух и прах. Я охрипла. Как только до кулаков не дошло ума не приложу. Видимо, Ками смиловался. Потому что Горо, который в срочном порядке ринулся перекрывать ход к кухне и пятачку за кассой, сильно хотел почесать кулаки о кое-чьи настырные наглые рожи. И ведь лезли! Пытались подвинуть и протиснуться внутрь! И это несмотря на то, что мой кондитер далеко не хрупкой кондиции! Даже Сейджуро вмешался, но веса в глазах коллекторов особого не имел. Ками, как нам удалось выжить… Сама не понимаю. Свершилось невозможное. Воистину чудо, которого я даже в самых смелых фантазиях не могла представить. Из-за шумных баталий никто из нас не понял, в какой момент на улице стал нарастать гул. Раскатистый рёв моторов приближался, пока не окружил дом. Чёрные с белым, отражающий солнце серебристый замелькали за стеклом. Все, находящиеся в лавке, замерли, устремив взгляды на мельтешение за окнами. Первым довольно хмыкнул и как-то слишком вдохновенно оскалился Горо, за ним разобрались в происходящем скучковавшиеся коллекторы, мы с Сейджуро только хмуро переглянулись. Мысли витали, но однозначно сказать, что за фигуры кружат на улице, я не могла. Постепенно мельтешение за окном перешло в неторопливое, с достоинством ядерного ракетоносца движение, дав возможность рассмотреть фигуры байкеров на мотоциклах. Ряженные, с эмблемами и флагами, они давали замечательную возможность осознания того, кто перед нами. Хотелось и плакать, и смеяться. Что страшнее из двух зол — коллекторы или борёкудан? Пришлые явно были в замешательстве, мрачно переговариваясь и решая, что делать. Больше никто из них не рвался посмотреть, что же у нас за углом, мысли мужчин сосредоточились на конкретной цели. Я потерянно взглянула на Горо, и к своему изумлению увидела на его лице такую жуткую радость, что испугалась ещё больше. Не было печали, знать не знала никаких проблем с законом, так вот, пожалуйста, на больную ногу ещё и опухоль! Я откровенно перетрухнула за свою собственную жизнь, и Сейджуро разделял моё мнение, осторожно за рукав потихоньку уводя в угол, чтобы в случае обстрела не задело осколками. Ведь о том, что перестрелка может состояться, говорило появление оружия в руках коллекторов, от одного вида которого у меня начало темнеть в глазах. Неожиданно движение на улице замерло, и я разглядела спешившуюся фигуру одного из байкеров, приближающегося к дверям лавки. Встав в нескольких метрах, он указал на дверь стальной битой и громко, чётко, чтобы даже сквозь преграду можно было разобрать каждое слово, в рупор заговорил: — Выметайтесь, гребаные ублюдки. Держите руки так, чтобы я их видел. И вас не тронут. Удивительно, но коллекторы здорово перетрухнули, разглядев через стекло мужчину с битой и ораву за ним. Они переговорили друг с другом, подгоняемые многозначительным хмыканьем со стороны Горо, и двинулись на выход. Самоуверенность нежданных гостей как ветром сдуло, мужчины убрали из рук оружие, нервно оправили костюмы и даже не взглянули в нашу сторону. Не прошло и минуты, как перед дверью в лавку выстроились в линеечку коллекторы и дружно согнулись в глубоком поклоне, что-то выкрикнув. Я не разобрала, настолько впечатлившись увиденным, что все силы отдала на удержание своего тела в стоячем положении на ногах. Коллекторы ушли, но атмосфера осталась всё такой же натянутой. У меня тряслись руки и стоял ком в горле, я впервые в жизни не могла прочитать ситуацию и понять, что мне делать. Беспомощно оглядываюсь на Сейджуро, но он только и может, что попытаться обезопасить нас обоих, задвинув в угол поближе к толстому дереву стола. Сомнительная защита, но тонкостями общения с криминальными группировками не владел никто из нас. В отчаянии поворачиваюсь к Горо, уже не зная, к чему готовиться. Неожиданностью стало полное умиротворения и какого-то мирного довольства выражение его лица. Поймав мой взгляд, мужчина кивнул на дверь. Да он рехнулся?! Бешеным взглядом смотрю на дверь, на людей за дверью и снова на Горо. Однако мужчина хладнокровно кивает всё туда же, впервые за всё это время сказав: — Поблагодари их, Юкико-сан. Покровителей лавки стоит уважать. В отчаянии устремляю взгляд туда, куда мне идти совершенно не хочется. Сейджуро снова разделяет мои мысли, с необычайной силой схватив меня за предплечье. На периферии сознания сверкнула мысль о грозящих синяках. — Если ты не выйдешь, они не обидятся. Тоже люди и всё понимают. Но память о Широяша изменится. Озадаченно смотрю на кондитера, постепенно начиная понимать, в какую яму угодила. Мысли завертелись бешеным вихрем в голове, привычно раскладывая всю информацию по полочкам, анализируя и делая выводы. Твою ж мать. Собираю остатки себя в руки, сжимаю кулаки. Выдернув руку из цепких пальцев Сейджуро, обхожу озадаченного парня, которого остановил от действий тяжёлый взгляд Горо, и выхожу на улицу такой, какая я есть — холодной леди Широяша Юкико. Но если меня прямо сейчас в окружении байкеров, уже не ожидающих увидеть хоть кого-то, прибьют намеренно или случайно, то я Горо с того света достану, клянусь! — Моё имя Широяша Юкико. Я, владелица лавки вагаси, выражаю Вам свою благодарность. Отныне любой из вас имеет право свободного входа в моё заведения. Разумеется, без оплаты, — отговорив хриплую речь, не спеша склоняюсь в глубоком уважительном поклоне и с достоинством выпрямляюсь. — Мы, дэката в подчинении уважаемого сятэйгасира Абэ-сама, принимаем вашу благодарность, Широяша-сама, — опять вышел вперёд тот же мужчина с битой и неожиданно поклонился мне также глубоко, как и я им. Ещё большей неожиданностью стало то, что и вся остальная толпа тоже дружно поклонилась, выпрямившись, когда поднялся мужчина в нескольких метрах от меня. Он продолжил спокойным, уверенным голосом: — Прошу, примите от нас эту визитку, Широяша-сама. Если у Вас возникнут проблемы, звоните в любое время. Байкер действительно вынул из кармана куртки визитку и вполовину сократил расстояние между нами, согнувшись в поклоне с протянутыми руками. Прохожу ему навстречу оставшуюся половину и с поклоном принимаю. Выпрямляясь, невольно цепляю взглядом оголённые предплечья мужчины, тут же отводя глаза. Чувствую, покрытые татуировками руки мне ещё долго будут сниться. То, что разойтись удалось миром… Ками, как нам удалось выжить… Свершилось невозможное. Воистину чудо. Дэката отчалили, улицы опустели, а я всё продолжала смотреть в сторону вымершей дороги, где успела опуститься пыль, и не могла оторвать взгляд. Не сразу я пришла в себя, чтобы на негнущихся ногах вернуться в лавку, где на столе уже стоял ароматный чайник, чашки на двоих и тарелочки со сладостями. Взгляд безучастно оценил безупречный ёкан, мандзю с чаем маття, двухцветные уиро и митараси-данго, а на фоне — мрачного Сейджуро. Молча сажусь на другой край диванчика, разливаю зелёный чай и замираю, поймав взглядом неприметный флакончик валерьяны. Недолго думаю, портить ли восхитительный напиток, и поднимаюсь до кухни. Там копался среди посуды Горо, стараясь не нервировать меня ещё больше даже случайным взглядом. Молча набираю два стакана воды и ухожу обратно в зал. Это было самое дикое чаепитие в моей жизни. Через неопределённое время, когда нервы подуспокоились, и мы с сокурсником частично восстановили внутренний баланс, парень начал диалог. И отвлечь нас обоих от произошедшего он решил актуальными новостями. Главной темой являлся финт ушами. По сути, как ни крути, а я банкрот. Денег нет, кредит взять не получится ни у меня, ни у Горо — официальный доход последнего не дотягивает до заявленного банками минимума, как, впрочем, и мой в качестве юрлица. Но если меня расценивать как физлицо, то всё упирается в возраст. Как вариант, который даже не рассматривается, — продажа лавки с выплатой остатка долга в течение некоторого времени. Вся котовасия с заведением висит на тонкой ниточке, отделяющей спокойный быт от суда. И Сейджуро предложил неожиданный вариант. Признать банкротство на официальном уровне. Эта лазейка в японском законодательстве столь проста, сколь и действенна. Доказать банкротство труда не составит, к нам иссякнут вопросы. Однако лавка продолжит свою деятельность через подставное лицо. Сейджуро предложил вписать его фамилию, и я на полном серьёзе решилась рассмотреть этот вариант. Обновив чай, начинаем разбирать тему. Всё же плюсов в том, что сын магната впишет свою фамилию в договор, пусть и на оговорённый год, предостаточно. Одно уже это поможет избежать множества обязательно возникших проблем. Но на периферии всё жужжала адекватная мысль: зачем это нужно Сейджуро? Начинаю мыслить логически: не его полёт — слишком низко, не его направление, мы не предприятие и даже не производство. Простая кондитерская лавка. Что он хочет получить с этого? Устав от домыслов, задала вопрос в лоб и получила простой ответ — опыт. Сокурсник всего-навсего хочет научиться решать проблемы на разных уровнях. Якобы, в жизни всё пригодится. Устав от всего и вся, пытаюсь зачем-то отговорить его. Рассказываю, что труд этот не окупится, платить зарплату не с чего, в будущем она также не предвидится. Тогда Сейджуро предложил высчитать год. То есть по выходу я должна буду выдать ему оговоренную сумму, как контрактную плату за работу. Придраться к такому договору никто не должен. Тут же составили бумажку, завтра заверим у нотариуса. Парень ошарашил меня суммой — двенадцать тысяч Йен! Это ведь смешно! Но парень надавил, а сопротивляться сил не было, и я подписалась. Выдохнули. Завтра начнётся новый виток беготни. Осталось у нас для этого… Три дня. Если в субботу все нужные нам люди будут работать. Лениво посмотрели на часы, подорвались наверх. Время — без двадцати четыре. На ходу заказываем такси, со скоростью супербегуна Флэша собираем форму, вылетаем на площадку… И клинит дверь. Сцепляю зубы, чтобы не выматериться. Шиплю нечто невоспроизводимое. Внизу шуршит шинами подъехавшая машина, звучит клаксон. Нервно дёргаю ручку и от души хлопаю дверью. Осыпались остатки побелки. Сейджуро помогает повернуть ключ, бежим вниз. К воротам успели вовремя. Свободно выдохнули, обменялись взглядами. Не сдерживаясь, хрипло хохотнули. Да уж, забег мы устроили. Пожалуй, после такого напряжения эта разгрузка оказалась удачной. Блондина возле ворот не оказалось. Странно, ведь, насколько мне известно, баскетбольная сборная Кайджо тренируется каждый день, кроме воскресенья. А значит, Такеучи проснулся и взял своего лучшего баскетболиста в оборот. Или тот последовал своему обещанию и направился по врачам. Не заставляя себя ждать, подошли девочки во главе с уже известным нам мужчиной. Время без пяти. Пунктуальные же. Хотя странно, что Ирина не появилась и на второй день. Отмахиваюсь от левых мыслей, мне своей головомойки достаточно, чтобы лезть в пасть к дракону. Приветственно киваю здоровающимся, отдельно — мужчине. Отмечаю, что сегодня девочки подвижнее, чем вчера. Хотя и заметно, что через силу стараются держать себя в привычной манере. Поощрительно улыбаюсь. С девочками мне значительно полегчало. Тренировка едва не сорвалась, только начавшись. Вызвано это было тем, что я не сразу смогла дать команду к началу, что получило большой ажиотаж. Даже Сейджуро проявил признаки волнения. Голос пропал окончательно. Сдавленным шёпотом прошу парня озвучить девочкам, чтобы не волновались и начинали бегать свои законные полчаса. Откровенничать с Карасума, ставшим соседом по лавке, оба единодушно посчитали лишним. Мужчина тактично не лез, но глазами всё-таки косил. Настроение опять упало в тёмную меланхолию. Я промочила горло, отведённое для простого бега время старательно разрабатывала связки. Результат почти отсутствовал. Говорить было чертовски больно. Шептать оказалось неудобно. Но дуть в свисток пусть и с напрягом, а получалось. Договорилась с Сейджуро, что тот озвучивает, я командую. Перекладывать на парня свои обязанности у меня нет прав, всё же ответственность за девочек целиком и полностью на мне. Он же всего лишь составляет мне компанию, и то по старой памяти. С моей стороны воспользоваться его лояльным отношением было бы низко. С грехом пополам заставляю девочек осилить челночный бег. Поизгалялась ещё в этом направлении, вынуждая переставлять ноги со сменой положения. Отметила хорошую работу корпуса и координацию движений. Дети сбивались, но быстро исправлялись. Настроение само собой поднималось, вызывая воодушевление. Всё же они помнят мои наставления на лесенке, оно радует. Сразу начинаешь чувствовать себя уважаемым и нужным человеком. Поднялась на разминку. Вместе с Сейджуро показали новый комплекс извращений над спортсменами. Такая связка с упором на улучшение эластичности мышц выдавалась в Ракузан. Основа его одна, но люди сами по себе разные. И в этом её главный плюс — каждый может подстроить её под себя, не жертвуя эффективностью. Ещё полчаса девочки активно потели и пыхтели. Но результатом я осталась довольна. Выкатили корзину с мячами, расставили конусы и раскидали обручи, разложили ненавистную девочками, да и любым начинающим и профессиональным спортсменом, координационную лесенку. За спиной послышались стоны с элементами завывания. Усмехаюсь, вспоминая, как сама страдала в средней школе, доводя работу тела до предела. Пальцем подзываю нерасторопную толпу, те нехотя плетутся. Переглядываюсь с Сейджуро и запускаю процесс под его началом. Под конец даём вымотанным девочкам перевести дыхание, пальцами показывая тайм-аут и десять. Ступор в секунду, и мне неуверенно кивают с разных углов. Пора приучать их к судейским жестам. Не зря же я надрывала горло с теорией в первый день. Ничего, они ещё раскачаются, и отсутствие голоса мне здесь будет подспорьем. Из всего необходимо извлекать пользу, даже если тебя проглотил дракон. Нужно просто стать драконом. Пока есть время, беру мяч, иду к разложенному и расставленному инвентарю, начинаю свою разминку в движении. В скором времени присоединился Сейджуро. Чередуемся, чтобы не столкнуться. Несколько связок, чтобы сбить дыхание, и зову поглядывающих девочек, кивая на мячи. Понимаю, что тороплюсь, но времени слишком мало, чтобы гонять их на физподготовке. Моя задача — научить их обращаться с мячом. Уже завтра буду ставить в пары на взаимодействие, в тот же день увеличу до троек. Новой темой будет изучение передач. Но сегодня это совершенствование ведения. И, наверное, познакомлю с азами дриблинга. Пусть постараются, а я им помогу. С помощью Сейджуро пояснила им особенности движения без раскиданных препятствий и с ними, показала. Объяснила отличия от изученного вчера, рассказала про работу групп мышц. Добавила, что начинать будем с отбивания мяча, двигаясь вперёд, сворачивая то влево, то вправо, ускоряясь и замедляясь. Пояснила постепенно повышаемый уровень сложности. На примере парня показала, как надо отбивать мяч, продвигаясь и поворачиваясь в разных направлениях на девяносто и сто восемьдесят градусов. Как вести мяч, меняя длину шага. Добавила, что завтра всё это им предстоит повторить в паре. И я их не отпущу до тех пор, пока не останусь довольна. Даже если придётся заночевать в зале. Нервную дрожь среди слушателей сдержать не смог никто. Но сжалиться не спешу — им надо, просто жизненно необходимо всё то, что я стараюсь в них вложить. Это азы. Дую в свисток, обозначая начало. Контролирую, через индифферентного Сейджуро поправляю. Качаю головой, останавливаю процесс и принимаюсь пояснять снова. Показываю под несмолкающие комментарии парня, вопросительно смотрю на толпу. Кивают, мол, поняли. Стараюсь поощрительно улыбнуться и возобновляю тренировку. С приятным удивлением осознаю, что и вправду поняли. Умнички мои. Как пролетела тренировка я даже не заметила. Девочки старались, пересиливали себя, но прогресс был виден невооружённым глазом — новая нагрузка не приносила им столько дискомфорта, сколько могла бы, не будь они хоть как-то подготовлены. И это поднимало моё настроение на невообразимые высоты, заставляло чувствовать себя действительно учителем, и учителем гордым. Мои ученицы меня не подведут. Я верю в их победу и буду с нетерпением ждать окончания внутришкольных соревнований. Останавливаю девочек на середине прохождения дорожки препятствий. Хлопаю в ладоши, улыбаюсь, и показываю на несуществующие наручные часы и раздевалку. С радостным криком, столь неожиданным на фоне общей усталости, меня благодарят за работу и кланяются, ретиво скрываясь за дверью. Вау. Сколько же в них сил оказалось под конец дня! Или это я расслабилась и спускаю им всё с рук? Хотя, с Сейджуро не пофилонишь, даже если он исключительно в качестве компании гоняет мячик. Так что тут скорее рост моих подопечных, помноженный на старательность и желание победить. Но не забывая следование самым простым советам. Собираем инвентарь, решив развлечься, как в компании блондина вчера, — покидать мячики с разных точек до корзины. И хотя дальние броски не сказать, что мой профиль, но не насладиться тем самым неописуемым чувством, когда выкидываешь мяч, я не могла. Вообще, в отличие от парней, я это делаю преимущественно выпрыгивая, используя энергию прыжка для преобразования в начальную скорость мяча. Так увеличивается дальность и пробивная способность. До кольца докидываю точно, но вот меткость снижается на уровень. Поэтому на играх я позволяю себе такие прыжки, только будучи уверенной, что под кольцом меня страхуют и забьют грубую мужскую подачу алле-оп. Ведь женщины, как правило, не работают так агрессивно, предпочитая более мягкий, подходящий натуре и гибкому телу, стиль. В этом вопросе мы с Норико сошлись во мнении и, как показывает второй год практики, удачно сработались. Вообще, в баскетболе множество нюансов, и разбирать отличие мужского от женского можно до посинения, но мячи закончились, и пришла пора снова набивать кладовую инвентарём. Убирать зал в четыре руки не так быстро, как в шесть, но в разы лучше, чем в две. Мы молча управились и разошлись. Карасума, на которого я периодически кидала взгляд, был задумчив и молчалив, всю тренировку не привлекая к себе внимание. Стоит признаться хотя бы самой себе, что я про него благополучно забыла. Увлеклась и стала неосмотрительна, что может быть чревато. Интуиция шептала, что стоит присмотреться, прислушаться, но холодный расчёт твердо говорил, что к лучшему. Меньше вопросов — меньше проблем. А последних мне и так с избытком. Привычно проводили выдохнувшуюся компанию, благополучно добрались до дома. Горо как раз закрывал лавку, когда мы подошли. — Всё ли?.. — Полный порядок. Усилием воли подавляю едва не вырвавшийся вздох облегчения. Всё хорошо, никто не приходил, подозрительные личности в окрестностях не ошивались. Эксцессов не было. Всё как всегда. И это замечательно! — Спасибо за Ваш труд, Судзуки-сан. Спокойной вам ночи. — И вам… Детишки… Недоуменно смотрю вслед удаляющегося широким шагом мужчины. Спокойной ночи, и нам? С Сейджуро? Это понимать как намёк? Или стоит мыслить масштабнее? Похоже, Горо переосмысливает свой взгляд на мир. И на пути принятия сына того, кто его вышвырнул. Это самое логичное, что может быть в отношении отдельно взятого кондитера с золотыми руками и крайне мутным прошлым. Ну, а ночь уж вряд ли будет спокойной. Ведь изучение пройденного одноклассниками материала не может оставить равнодушных даже среди активных пользователей валерианы.