Medic ethics

      Помимо разногласий о процессе непосредственно работы, оба французских врача имели еще одну причину вражды. Лера Мельникова. Нет, они не испытывали к ней каких-то особых чувств, но при этом голову готовы были отдать на отсечение за ее здоровье. Забавнее всего было наблюдать за этим со стороны. Каждый приступ Валерии превращался в вопиющую перепалку между Фламаном и Катебом. Каждый упадок ее сил становился сигналом для врачей, чтобы поспорить. И спорили, как и всегда, по мелочам. Абсолютно незначительным мелочам. Мельникова, если честно, в такие моменты была готова придушить обоих. Как и сейчас, хотя пока еще ничего не произошло. Лера лишь упражнялась в спортивном зале, перескакивая меж разнообразными тренажерами. А Гюстав и Оливье стояли там же, но в отличии от девушки не занимались какой-то продуктивной деятельностью. Они пришли сюда одновременно и теперь с угнетением игрались в гляделки словно бы краями глаз. Основные их взоры были обращены на Финку, но периферия... Периферией мужчины следили друг за другом. Да, каждый пришел "сторожить" Мельникову от переутомления или приступа, но каждый не ожидал увидеть здесь противника. И просто уйти было бы постыдно для обоих. Равносильно капитуляции. Самовольное отступление в данной ситуации обернулось бы и Фламану, и Катебу внутренним негодованием и мыслями - "я, что, ЕМУ поддался?". В одну секунду внимание врачей перенеслось полностью друг на друга. Валерия отошла на второй план, чему на самом деле была несказанно рада. В зале стояла тишина, прерываемая ударами кулаков Мельниковой о тренировочную грушу, подвешенную рядом с турником, на который девушка успевала перескакивать в перерывах между подходами набивания ударов. Однако и на звуки глухих хлопков мужчины не обращали внимания. Стоя примерно в двадцати метрах друг от друга, они словно рассматривали в "противнике" цвет глаз. Безмолвная битва, игра в гляделки, только врачи не думали, кто первый моргнет. Они думали, кто первый уйдет. Это было куда важнее сейчас. На момент стало настолько тихо, что Мельникова, сделав последний удар, отвлеклась от своего занятия и оглянулась на напарников. Убедившись в том, что они оба живы, девушка вновь развернулась к предмету тренировки, но не успела среагировать на движущуюся по инерции тренировочную грушу. Громкий короткий вскрик заставил Катеба и Фламана отвлечься друг от друга. Буквально в следующую секунду оба оказались возле Леры, досадно осевшей на пол. Осевшей, не потому что было очень больно, а потому что так было легче переносить эта самую боль, хоть и такую несильную, как удар в нос. Оливье, оказавшийся у пострадавшей быстрее, не нашел ничего лучше, чем обронить что-то вроде: — Я первый, давай проваливай! Весьма странная, да и до жути детская фраза, но была сказана. На это Гюстав вопросительно поднял брови, словно удивляясь тому, насколько низко в развитии упал его напарник. Но уходить главврач не собирался. — Это все, что ты смог придумать? — безучастно поинтересовался Катеб, скрещивая руки на груди. Кажется, проблемы Мельниковой вновь отошли на второй план... — Уж извини, дорогой друг, но до тебя, кажется, по-другому не доходит. Приходится обращаться так! — Фламан развел руками, показывая свое бессилие в этой ситуации. Его ответ не удовлетворил Дока. Вот совсем нет. — Раз умный такой - иди дежурь в медсанчасть. Там, между прочим Имагава и де Лука лежат, может, врача ждут! — напомнил Гюстав, параллельно изумляясь тому, как сам от них ушел. Хотя, там есть "штатные" врачи, которые в случае чего разберутся сами. И Фламана Катеб тоже привык считать не более, чем штатным врачом, способным лишь на выполнение наипростейших поручений. Оливье вновь не успел ответить. Его прервала Лера, вдруг приподнявшаяся на одном колене и громко шикнувшая на французов. — Так сложно просто свалить?! Обоим! — Мельникова нервно поежилась, перекрывая рукой ушибленное место. Меж ее пальцев можно было разглядеть струйки крови. Видимо, удар оказался сильнее, чем думала даже сама девушка. Не дожидаясь вразумительных ответов врачей, Финка сама вскочила и вышагала из зала, скрываясь в дверном проеме. Врачи остались наедине, недоуменно глядя вслед девушке. Вновь смерив друг друга презрительными взглядами, они одновременно вздохнули, собираясь говорить. Но оба замолчали. И... Кто же начнет диалог? — Сходил бы, извинился хоть, — предложил Катеб, без интереса пихая рукой боксёрскую грушу, виновную во всей этой ситуации. А, может, виновна не только она... — Можно было просто уйти, а не отвечать! — огрызнулся Фламан, всплескивая руками. — А тебе, видимо, ума на это не хватило, — уже более спокойно закончил он, оглядываясь на дверь, за которой скрылась Валерия. Повторив свой недавний тяжкий вздох, Оливье подорвался с места и выбежал из помещения, не дожидаясь ответа главврача. Наверное, побежал нагонять Финку. Гюстав остался в спортзале совсем один. Он устало прикрыл глаза и, убрав руки в карманы джинсов, покачал головой. И что заставляет их относиться друг к другу с таким глубоким неуважением? Катеб не знал, Фламан, наверное, тоже... Однако они оба были заложниками этой странной игры, и оба не хотели проигрывать, хотя даже не знали, что должно случиться в конце и что им за это будет. Просто бесцельно игрались... — Давно же говорил, ее надо закрепить с обеих концов... — подметил Катеб сам себе, вновь глянув на спортивный снаряд. Сам для себя он сделал вид, что не думал о взаимоотношениях с Оливье пару секунд назад. Зачем? Наверное, чтобы доказать себе, что все это его не волнует. Гюстав ведь выше всего этого... Но зачем тогда постоянно реагирует на выпады Фламана? Непонятно...

***

В медсанчасти оказалось тише, чем предполагал Фламан. Но он точно знал, что Мельникова где-то тут. Поразмыслив над ее местоположением, Оливье прошел к койкам и заглянул за ширму, отделяющую "рабочую зону" со столом и креслом от "зоны пациентов" с койками. Не прогадал: Валерия сидела на одном из спальных мест, если их можно так назвать, и прижимала к носу холодный компресс. Фламан уже успел спокойно выдохнуть, осознав, что Финка не ушла в комнату, откуда он бы вряд ли ее выкурил. — Лер, ты как? — сразу же начал француз, не давая девушке даже среагировать на свое появление. — Знаешь, мне безумно стыдно за Гюстава... — Пошел прочь, — прервала его Мельникова. Холодно, коротко и ясно. — Прости, что? — недопонял мужчина, останавливая начатую речь. Он буквально так и остался стоять в позе "прости, так вышло" - поджатые плечи, разведенные руки, слегка наклоненный вперед торс. — Что слышал. Не строй из себя дурачка. И Катебу передавай, чтобы переставал вести себя как дите малое, — В этот же момент Лера вскочила с места и буквально всучила французу в руки использованный компресс, — на место положишь, — и гордо вышагала из медсанчасти, не позволив напарнику и слова вставить. Фламан раздосадованно цокнул, усаживаясь на место, где секунд десять назад сидела его напарница. Он покачал головой, устало рассматривая вещь, отданную Лерой. Нет, идти за ней явно не стоило. Раз ушла в таком настроении - значит так надо. Скорее всего опять пойдет в комнату и будет молчать там на пару с Меган или же вернётся через несколько минут, чтобы пройти в лабораторию и продолжить там работу над наноботами. Лишь через пару секунд француз услышит позади себя несколько непонятных ему слов, сказанных на японском. Ах да, тут же Юмико. А ещё Ария, но она предпочитала молчать, что не могло не радовать. — А теперь давай по-человечески, — потребовал Оливье, поднимаясь с места и оборачиваясь к пациентам. — Пожелаю сохранить сказанное в секрете, — хихикнула Хибана, лукаво щуря и без того не такие широкие глаза, — А вообще, помоги пересесть повыше, мне неудобно. Вполне себе ожидаемая от нее просьба. Имагаве нельзя было лишний раз двигать ногой и напрягать ее. Конечно, девушка и сама бы передвинулась, но... Зачем тут тогда Фламан? Его же надо как-то использовать, иначе он просто бесполезен в данной своей дислокации. Логично. Когда задание по перемене положения было выполнено, японка вновь озадачила Оливье. На этот раз она захотела пить. За два дня, проведенные здесь, гонять Фламана по палате стало своеобразным развлечением Юмико. Делать тут больше нечего, друзья заходят не так часто, чтобы развлекать ее, так почему бы не использовать ситуацию так, как ей нравится? — Arigato-o, — протянула девушка, когда у нее в руках оказался заветный стакан воды. — А теперь все же рассказывай, что ты там бурчала себе на японском, — врача все ещё не отпускала мысль об этом. — Ты же знаешь, я не отстану. — Ну, раз тебе это ещё интересно... — начала Имагава без особого энтузиазма, — Ты дурак, — отрезала она после очередного глотка воды. — Дурак? — переспросил Оливье, недопонимая сказанного. — Именно. И Катеб, кстати, тоже. На самом деле, на японском это слово имеет немного другое значение, но я не могу перевести точнее, — девушка многократно похлопала глазами, глядя на француза. — А что тебя так удивляет? — Это еще почему? — Фламан уселся на стул рядом с койкой Юмико. Краем сознания он понимал, что дело в их взаимоотношениях, но... Не признаваться же в этом в открытую? — Вы сами себя со стороны видели? Казалось, взрослые люди, обученные медики, военные... А ведете себя как дети. Собственно, Лера сказала то же самое, — она отставила стакан на прикроватную медицинскую тумбу. — И непонятно ведь, чего вы оба добиваетесь этим поведением. Вам же за это ничего не будет, ведь так? — странно было слышать о детском поведении со стороны Имагавы, которая уже два дня подряд играется с Оливье, как с куклой на побегушках. Но факт, есть факт. Она права. Фламан отвел глаза, понимая, что в какой-то степени японка "поймала" его и Гюстава. Да, второго здесь не было, но если бы был... Он бы тоже помолчал пару секунд. Однако из них двоих Лион здесь один. И молчать ему пришлось буквально за двоих. — И что ты мне предлагаешь? Приползти извиняться перед ним на коленях? — похолодев, ответил мужчина, поднимая глаза на Юмико. — Ты же знаешь, что ни он, ни я этого не сделаем. Даже если очень захотим, мы оба слишком гордые. — словно бы признался француз, недовольно ежась от своих же слов. Он действительно сказал правду? От этого было даже противно... — Если ты так хочешь - можешь и на коленях, — Имагава улыбнулась. — Только сделайте это здесь, я хочу посмотреть на это, — она все еще продолжала шутить, хотя ничего смешного в ситуации не было. Фламан не придал большого значения ее ответу, да и не удосужился ответить сам. Почему-то он ушел в свои мысли, отставляя происходящее на второй план. Ему показалось, что где-то позади даже молчаливая Ария подала голос, сказав нечто вроде "Я бы тоже не отказалась". А может, и не показалось. Об этом Оливье не думал. В размышлениях он поднялся на ноги и отошел к рабочему столу, оставляя раненых девушек буквально один на один. Да и плевать на них. Врач неосознанно взял в руки стопку каких-то документов и принялся перебирать их, делая вид, что читает каждый. Однако перед глазами его была совершенно иная картина. Какие-то воспоминания, в голове мысли о том, почему же они с Катебом так себя ведут. Этот вопрос теперь действительно интересовал Оливье. Интересовал больше, чем когда-либо раньше. Может, их общение не задалось еще со знакомства? Хотя почему "может"? Ведь так и было.