Самый лучший папа!

       Уже поздно вечером, Уманова услышала, как в дверь палаты неуверенно постучали. Она отложила книжку и крикнула «Войдите!». Когда на пороге появился Борис, переминающийся с ноги на ногу, Олеся нисколько не удивилась, но когда в его руках увидела ещё один пакет с оранжевыми фруктами, то звонка рассмеялась. - Ты решил посадить меня на апельсиновую диету? – сквозь смех поинтересовалась она. - Я слышал, что они полезны! – улыбнулся он, кладя их в вазочку.        Подвинувшись, Уманова как бы предлагала мужчине сесть рядом, а не на стоявшее в метре от кровати кресло. - Как твои дела? – неравнодушно спросил он. - Всё хорошо. Малыш ведёт себя прекрасно, иногда танцует чечётку на моих внутренних органах, нам капают какую-то дрянь, которая должна с чем-то помочь, а мне уже до безобразия хочется отсюда сбежать. Так что, в целом, всё не плохо! - Ты серьёзно? – несколько шокировано отозвался Борис. - Да шучу я! – рассмеялась она. – Правда, для моего триместра всё хорошо! - Ну, слава Богу! – облегчённо вздохнул Тарасов. - А у вас как с Василиской дела? Стих выучили на конкурс? – прищурилась Олеся с улыбкой. - Откуда ты узнала? – задал интересующий его вопрос мужчина. – Васька не могла проболтаться! - У меня свои источники информации, Штирлиц! – подмигнула она. – Так что? - Мы получаем пятёрки, стих почти выучили, учителя нас хвалят! – гордо ответил Борис. - Я не сомневалась! – кивнула Уманова. – А ты сам-то как? Васька, наверное, докучает? - Знаешь, я даже рад, что мы сейчас с ней вдвоём! – искренне ответил Борис. – И ничего она не докучает! С ней очень интересно! - Работе твоей тоже не мешает? - Нет, мы вполне неплохо согласовали свои графики! – рассмеялся Тарасов и, глядя ей в глаза, сказал: – Но по тебе скучаем… - И я по вам… очень…        Осторожно накрыла его ладонь своей и почти неуловимо улыбнулась – её первый шаг навстречу ему. Понимание этого не могло не вызвать ответную улыбку на губах Бориса. Переложив руку Тарасова на свой животик, Уманова прошептала: - Мы по вас скучаем… - Можно?        Не понимая, на что именно просит разрешение мужчина, Олеся, тем не менее, кивнула. И только дождавшись этого немого ответа, Борис наклонился и прикоснулся губами к тому месту, где ещё минуту назад покоилась его ладонь. И плевать, что через покрывало и халат девушки! Он чувствует этого малыша! Своего малыша! Своего мальчика, который уже любим и так желанен!        Почувствовав этот поцелуй, Уманова едва уловимо вздрогнула и сразу же замерла, боясь помешать моменту. Тарасов и так был заметно напряжён, судя по тому, как проступили мышцы на его плечах, так что её реакции совершенно излишняя. Она молча наблюдала за ним, лишь изредка, не сдержанно, проводя пальчиками по его короткостриженым волосам. - Ложись ко мне, - неожиданно тихо прошептала Олеся.        Слова слетели с её губ раньше, чем она только успела об этом подумать. Словно само нутро говорило её устами. Слишком сильно захотела попасть в его объятия. Может быть, это неправильно и антинормально, но как же приятно было наблюдать, как Тарасов, одарив её смятённым взглядом, поднялся с кровати лишь только для того, чтобы её обойти. Разувшись, он осторожно лёг рядом и сразу же привлёк девушку к себе. Она положила голову ему на грудь, ощутила, как одна его ладонь опустилась к ней на животик, а другая крепко обхватила её пальчики. - Прости меня, пожалуйста, - на ухо прошептал Борис. - За что? – тихо спросила Уманова. - Если бы не я, то ты бы не оказалась в больнице… - Главное, что всё хорошо закончилось! – улыбнулась она. – Но, кстати, если бы не ты, то я бы не почувствовала себя такой счастливой, как сейчас… - Давай я лучше буду стараться сделать для тебя счастливой каждую минуту, но только дома, а не в этой больничной палате? – поцеловал её в макушку. - Мечтатель… - Это ещё почему? – нахмурился он. - Будет лучше, если я буду ценить этот момент здесь и сейчас. - Ты мне не веришь? – робко высказал предположение Борис. - Я очень хочу тебе верить, но пока я боюсь… Мне и так совестно, что я увожу мужа у… - Стоп! – прервал её Тарасов. – Послушай меня, пожалуйста! Я понимаю, что вы, женщины, мыслите по-другому, но, поверь, нельзя увести мужчину из семьи! Нельзя! Если он любит свою жену, своих детей, то он их никогда и ни за что не бросит! Он, скорее, Родину продаст, нежели уйдёт к кому-то!.. Наш брак с Олей всё равно закончился бы, рано или поздно разводом. Ну, потому что ценности разные! - Ты же на ней почему-то женился… - Влюблён был, да и она красивой мне казалась, - не стал скрывать он. – До свадьбы будто розовая завеса на глазах была, Оля даже казалась мне идеальной… А потом как-то страсть погасла, да и в её словах всё чаще стало проскальзывать то, что она, очевидно, старалась раньше прятать. Я наблюдал за ней, и постоянно убеждался в том, что влюблён-то я был в другую девушку. - И ты при этом ты решился на ЭКО… - Честно? Я не вижу в этом ничего плохого! – уверенно ответил Борис. – Когда мне сказали, что ты беременна, я словно понял, ради чего мне стоит вообще жить, зарабатывать деньги, обустраивать дом! Я не ощущал ничего подобного раньше! – он замолчал. – Когда я был маленький, мне отец рассказывал, как был счастлив, я всегда смеялся над ним… А он всё равно продолжал эмоционально говорить, и тогда мне казалось это каким-то чудачеством! А сейчас я убедился, что он нисколько не преувеличивал! Это ощущение, действительно, ни с чем не сравнить!..        Аккуратно повернувшись, Уманова привстала и посмотрела в голубые глаза Тарасова. Ей даже показалось, что в уголках блеснули слёзы. Томное щемящее чувство окутало её душу, и девушка сразу же почувствовала, как внутри что-то сжалось. Ей вдруг стало невероятно жаль Бориса. Человек, который имеет всё, который может заполучить всё и даже больше, оказался не таким уж счастливым, как его расписывали газеты. И совместные снимки с супругой на обложках журналов, выходит, тоже таили в себе массу не самого светлого и радужного. И никакие богатства и влияние оказались не способными осуществить его самую главную мечту – о сыне или дочке. Вот и получается, что самой богатой из них двоих оказалась никто иная, как живущая от зарплаты до зарплаты Олеся…        Наклонившись, Уманова впервые сама прикоснулась к его губам. Они не торопились, наслаждаясь каждым мгновением. Словно боялась потерять его, ловя каждое движение. Почувствовав, как Борис осторожно переворачивает её на спину, Олеся всем сердцем надеялась, что он не прервёт этот нежный поцелую. Боялась ощутить холод на своих губах. Тарасов, словно поняв это, не только не отпустил её, но даже немного углубил эту трепетную ласку. Девушка, дав волю рукам, провела ладошками по щеке мужчины и спустилась на спину. Она чувствовала, как перекатываются его мышцы, как он старается сдерживать любой свой порыв, и впервые за все восемь месяцев она поймала себя на мысли, что именно этого ей и хочется – узнать, как он может любить.        Пробравшись пальчиками под край его футболки, Уманова почувствовала, как он замер и напрягся, а после чего, отстранился: - Прости, - мигом потупилась она, опустив взгляд. - Не торопись… Всё ещё будет, - поцеловал её в нос Борис. - Я веду себя как идиотка! – злясь на саму себя, воскликнула девушка. - Ты самая прекрасная! – улыбнулся он. - И поэтому ты так отреагировал на меня? – едва ли не всхлипнула Олеся. - Я беспокоюсь за тебя и малыша… Хотя отстраниться от тебя мне было чудовищно сложно! – с лукавой улыбкой посетовал Тарасов. - Мой организм ведёт себя ужасно! - засмущалась она. - А мой ещё хуже! – рассмеялся он.        Однако недолгий стук в дверь, заставил пару резко отпрянуть друг от друга. Чудом успев перекатиться на соседнюю половину кровати, мужчина увидел, как на пороге палаты появилась врач. Она поначалу старалась сдерживать себя, но уже через мгновение помещение огласил её звонкий смех. - Рита! – залилась краской Олеся, бегая взглядом между ней и Борисом.        Тарасов, представив, как они выглядят со стороны, тоже хохотнул, за что Уманова слегка толкнула его в бок. - Голубки! – так и не успокоившись, как можно серьёзней произнесла Кошкина. – Вы на время смотрели? Часы посещения уже давно закончились! - Маргарита, простите, - поджав губы, улыбнулся мужчина. - «Простите»! - перекривилась она. – Это вам ещё повезло, что я зашла, а не дежурившая медсестра! Вот она бы точно охрану вызвала! – всплеснула руками Кошкина. - А, между прочим, у нас вообще «безлимит» на посещения! – с улыбкой напомнил Тарасов. - Ага-ага... - покосилась на него Рита. – И вообще, я, значит, пришла подругу навестить, думала, скучает она тут! А вы!.. - Рит, когда меня выпишут? – жалобно поинтересовалась Уманова, стараясь не обращать внимания на объятия Тарасова, который, кажется, окончательно потерял страх! - Будь моя воля, продержала бы тебя тут до самых родов! – настойчиво ответила женщина. – Но поскольку анализы у тебя пришли в норму, с плодом тоже всё хорошо, то дня через два тебя выпишем! - Отлично! – улыбнулась Олеся. – Надоело мне уже тут лежать! - Будешь лежать столько, сколько скажут! – пожурил её Тарасов. - Вот правильно! – поддержала Маргарита. – Слушайся Бориса! - Сговорились… - фыркнула Уманова. - Ради тебя, - кивнул мужчина и прикоснулся губами к её виску. - Так, ладно, - глянув на наручные часы, серьёзно начала Кошкина, - давайте-ка ещё десять минут, а потом, Борис, на выход! Я проверю! - Хорошо, - покорно согласился он.        Дождавшись, пока за Ритой закроется дверь, Олеся повернулась к мужчине и тихо прошептала: - Так не хочу, чтобы ты уходил… - без робости в голосе призналась она. - Я заеду завтра, - пообещал Тарасов, касаясь её носа своим. - Василиске «привет» от меня передавай! - Обязательно. Вот она обрадуется, когда узнает, что ты скоро вернёшься домой!.. - А, может, вы придёте завтра вдвоём? – с улыбкой предложила Олеся. - Попробуем! – пообещал Борис и, припав напоследок к её губам сладким поцелуем, поднялся с постели.        Встав с кровати, Уманова подошла к окну. Припаркованный внедорожник Тарасова стоял прямо под её окнами. Помахав на прощание мужчине, она дождалась, пока его автомобиль скроется из виду, и не смогла сдержать немного грустную улыбку.