Мечта и реальность

-Шарлотта... - неуверенно, но с присущей аристократичностью в голосе, начал Гриффит, - тогда на охоте вы зажгли во мне огонь. Ваша детская невинность, словно спичка подожгла сухую листву моей души. - он медленно подошел ближе, заглянув девушке в глаза. Несколько секунд командир отряда Сокола, не отрываясь, глядел в глубокую синеву глаз принцессы, - я люблю вас, Шарлотта. - наконец произнес Гриффит. Они прозвучали, лаская слух, словно это была музыка, музыка души юного графа. Он вложил в них всего себя, как-будто виртуозный музыкант исполняет свою последнюю в жизни партию, полностью отдаваясь чувствам и эмоциям. Никто не произносил ни слова. Лишь отголоски музыки из банкетного зала нарушали наступившую тишину. Принцесса и рыцарь. Они стояли, глядя друг другу в глаза. Переплетения множества чувств, нахлынувшие мысли - все это не давало им продолжить диалог. Но так не могло продолжаться вечно и, наконец, пелена молчания нарушилась: -Вы...- неловко начала Шарлотта, - вы научили меня свистеть листиком, - Она отвела взгляд от лица Гриффита, устремив взгляд вниз, - я думала, что вы такой же как все эти министры при дворе и отличаетесь только внешней оболочкой. Но тогда я поняла, что вы другой, вы можете быть ребенком. Можете дурачится и баловаться. - После этих слов слеза медленно скатилась по щеке девушки и упала на вымощенную дорожку, ведущую в роскошные апартаменты, в которых сейчас вовсю веселилась знать. - Я так рада, что встретила вас, сэр Гриффит! - она подняла голову, вновь взглянув в глаза графа. Слезы полностью залили ее глаза, но при этом она улыбалась. Еще секунда и Шарлотта, забыв о манерах высшего общества, заключила в объятия рыцаря, - я тоже вас люблю, - тихо было произнесено следом. - Завтра я попрошу вашей руки у короля. - ответив на объятия возлюбленной, произнес Гриффит. Неизвестно, сколько времени они бы так простояли, если бы служанка не выбежала из банкетного зала с новостями о смерти лорда Юлиуса, доложить об убийстве которого пришел Гатс. Он вместе с Каской, которая пришла остановить воина, дабы тот не позорил своего господина, стояли чуть ниже по лестнице. Они слышали весь разговор, будучи не замеченными. -Идем отсюда. Я поговорю с Гриффитом завтра. - грубо произнес Гатс, развернувшись и начав спускаться. Однако Каска стояла на месте, будто прибитая к земле. Она, подобно влюбленным, была охвачена гаммой чувств. Но девушка испытывала иные ощущения. Сердце сжималось, будто находилось в невидимых тисках, и было готово вот вот сломаться, остановив кровоток и убив девушку. Но вместо этого его сжимали все сильнее, никак не желая отпускать. Пустота и отчаяние заполнили разум, связав мысли воительницы, она не могла думать ни о чем другом. Она не слышала ни голос Гатса, ни больше ничего вокруг. Слеза медленно покатились по смуглой коже, упав на кожаный сапог девушки. -КАСКА! - обернувшись и раздражительно нахмурив брови, громко выкрикнул Гатс, заметив, что она стоит. Девушка опомнилась. Громкий бас командира ударного отряда смог разрушить цепи, которыми был скован разум. Но пустота внутри и тиски, сжимающие сердце, так и мучили Каску, ежесекундно пронзая грудь тысячей игл. -Иду. - протерев влажные от слез глаза, ответила воительница, развернувшись и начав спускаться. В ответ Гатс лишь фыркнул, он не догадывался, что сейчас происходило внутри внешне невозмутимой Каски. Она очень долго была влюблена в своего командира, белого сокола Гриффита.