Питер Паркер, ты чудо

***

Спустя неделю Питер, стоя на стоянке, словил неясное чувство дежавю. Так ведь уже было? Они уже собирались невнятной компаний около двух автобусов. И мистер «Лобстер», купивший новые очки в красной оправе (у прошлых лопнуло стекло) и недовольно чесавший переносицу, тоже был. Был этот же набор математического класса, группа безумных активистов и какое-то напыщенное ощущение собственной крутости. В конце концов, экскурсия в Старк Индастриз — это своего рода успех. Хорошо хоть, в этот раз автобусы экскурсионные под номером «1» и «3». Второго снова нет, но что поделать. Из отличий с прошлой неделей — математический класс наконец-то решил одеться посолидней. До чрезмерной красоты и фотогеничности актива им ещё далековато было — в конце концов, не зря же там сидела Фелиция Харди. Сама же виновница нервных дёрганных пальцев Питера стояла около первого автобуса, облокотившись на бампер. Рядом пыхтел и что-то активно пытался оспорить с ней Флэш Томпсон. Только смотря на этих двоих со стороны, Питер понимал, насколько же Флэш был ниже её. Паркер и сам за последний год перерос всё что можно было и что нельзя, но контрастность вопиющей сексуальности Фелиции и непозволительной несексуальности Флэша была смешной. Харди стрельнула в Питера кошачьим взглядом, но не более. На этой неделе она в принципе вела себя чересчур спокойно, никакой дикости или чрезмерного желания снова задеть острыми ноготками чутья Паркера. И он, вообще-то решил, что Кошка приняла случившееся между ними за ошибку. Но стоило им под аккомпанементы недовольного бурчания «Лобстера» залезть в автобус, дурные мыслишки выпорхнули из головы. Фелиция села рядом к окну, в уже привычном жесте закинув ноги ему на колени.       — Ну привет, дорогуша.       — Мы видимся уже четвёртый раз за день.       — Да, правда? А я вот подсела, чтобы спросить, какие планы на вечер? — Фелиция облизнула губу, и Питер нервно сглотнул. Но, был подвох.       — Что ты собралась делать? Харди улыбнулась злосчастно и небеспочвенно коварно. — Думаю, может пиццу заказать? Меня один друг всё созывает вечерком сходить перекусить, не хочешь составить компанию? — Питер смотрел на неё и думал. Думал, думал, думал. В чём подвох? В какой строчке запрятался её коварный замысел. А потом Питер расслабился, пробежался пальцами по её лодыжке и ничего не ответил. Не нужно было отвечать, Харди всегда получала то, что хотела. Ехали они в этот раз веселее. Первый автобус, правда, скрылся где-то далеко впереди, но так даже лучше. Значит, им придётся ещё ждать третий, а только потом идти на экскурсию. Питер разговаривал с Фелицией о чем-то неважном, вроде строения механических когтей на пальцах её костюма. А так как тема разговора была добротная, глаза Харди горели.       — Это шарнирная система. В свободной форме они придают прочность кулаку для удара, а при рывке кистью схватываются в укреплённые точки на кончиках. — Она монотонно рассматривала собственные большой и указательный палец.       — Подожди, хочешь сказать у тебя полностью механический костюм? Никакой системы не проложено? — Питер правда поражался, потому что количественные примочки  собственного иногда выполняли всю работу за него.       — Пит, это просто уплотнённый спандекс со вставочными пластинами на груди для защиты и локтях и коленях для обороны… Ну, ты знаешь. Конечно, Питер знает. На пояснице два года шрамом отцветает гематома. Кошка в первую их встречу перевернула его через спину, почти столкнув с крыши и ударила ногой. Откуда в тогдашней пятнадцатилетней второсортной воровке с центральной улицы было столько силы, Паркер решил не уточнять. Небо сверкало голубым светом. Солнце пекло и создало очень уютную атмосферу. Но в школьных автобусах, как обычное дело, всем погода на улице была до лампочки. Дети шумели. Ну вернее, как «дети»? Выпускники — столичные и организованные почти-взрослые. Мистер «Лобстер» не любил слишком рисковать, знал сколько яда в ответ получит. Как доехали, для Питера осталось тайной. Он с Фелицией снова проспал половину дороги, попутно перебиваясь разговорами ни о чём. Нэд прислал парочку сообщений. Они доехали минут на пятнадцать раньше, так что телефон Паркера пестрел сотней селфи на фоне башни Старка. На некоторых на заднем плане стоял Флеш и средний палец показывал.       — Господи, я уже ненавижу это место, — взвыла Ребекка, выпрыгивая из автобуса. Фелиция сзади подтолкнула её вперёд со словами «не волнуйся, дорогуша, зато за статью нам таких баллов для поступления накинут». Питер увидел Нэда за прежним занятием — тот продолжал фоткаться в отражающей поверхности здания. Заметив Паркера, конечно же, отложил своё дело, но точно ненадолго. Питер состроил недовольное лицо, а немного пораздумав, хотел было уже сказать, что если тот так хочет, они в любое время могут прийти пофоткаться. Но не успел. Мистер Вебстер (слава Богу, Паркер вспомнил его фамилию) начал активно командовать и просить всех построиться по парам. Неужели они могли кого-то в автобусе оставить?       — Естественно. В прошлом году Синди уснула, так и уехала в депо, — хмыкнул Нэд, — её Маман заставила весь класс в Бруклин катить за дочкой!       — Паркер, Лидс! Ну что вы стоите? Идём! — «Лобстер» сегодня был каким-то чересчур активным и нервным. Питер ужаснулся, они действительно стояли поодаль уходящих и рассуждали о судьбе Синди Мун. Удивительно, как её мама отпустила дочь сейчас в такое опасное путешествие. По зданию Старк Индастриз расхаживали люди в деловых костюмах. Вели они себя так, словно не замечали толпу косящихся школьников. Как будто привыкли видеть эти растрёпанный лица, а приехали они только на второй раз! Запыхавшийся Хэппи выходил из лифта, несколько разочаровано глядя на детей.       — Я так надеялся, что вас отменят, — грустно пробубнил он, натыкаясь взглядом на Питера.       — Что вы сказали? — На слепой манер спросил Флеш и Хоган налепил на лицо привычное выражение.       — Ничего. Рад, что министерство и Тони Старк так заботятся об образовании молодого поколения. Слушать Хэппи было интересно. Конечно интересно, но только в первый раз. Питер уже столько раз слышал его рассказы о Мстителях, крышесносной крутости Железного Человека и вообще о том, как у них всё прекрасно в их стране возможностей, мире развивающейся культуры. Питер слушал одним ухом, параллельно рассматривая макет старого костюма Кэпа, стоящего на манекене в главном холе. Это как так вообще? Выглядел набор тряпок мягко говоря нелепо, но что поделать — это неизменная часть их истории. Никуда от неё не деться. Но вот этот ярко-голубой цвет навивал Питеру странных ассоциации. За спиной внезапно все затихли, а потом дружно захлюпали и завизжали. Паркер удивлённо развернулся на пятках и замер — Тони Старк. Вышедший из лифта миллиардер тут же оказался заключен толпой подростков, кричащих что хотят от него детей. Они без очереди лезли к нему оголтелой толпой, задавая вопросы и тыча листочками для подписей.  Почему-то Фелиция, медленно отходящая к стенке, привлекла внимание Питера больше. Ну он и подошёл.       — Боишься Старка? — без доли насмешки спросил он.       — На чистоту, Питс, он знает кто я такая? — Спросила Харди, не отводя от миллиардера взгляда. Питер бы с удовольствием соврал. Сказал бы что-то вроде: «Нет, дорогая моя, ты что. Конечно нет, ты ведь так хорошо прячешься.». Пряталась Фелиция, по правде говоря, действительно хорошо, раз уж сам Питер за два года ничего не пронюхал. Но камон, Фелиция Харди, это же гребанный Тони Старк. Что ты хотела?       — Да. Это же грёбанный Тони Старк. — одухотворенно на тяжёлом выдохе сказал Паркер, и Харди перевела на него снисходительный взгляд. Галдёж несколько приуменьшился: дети угомонились. Конечно, тяжело поверить, но когда ты живёшь в Нью- Йорке что-то ещё всё-таки способно удивить. Хэппи как-то счастливо уходил в сторону — внимание детишек переманил на себя главный затейщик всего это бардака.        — …И вообще я надеюсь, что через час вы не разнесете первый этаж, — последнее, что услышал Питер, прежде чем Тони окончательно оглядел всех и напоролся взглядом прямо на него. А потом на Фелицию. Удивленную и испуганную Фелицию. Сложив в голове два и два, он, дёрнув бровями, снова посмотрел на Питера. — А вот ты где, мистер Паркер. Ещё двадцать пар глаз одновременно повернули на него. Питер замер столбом, Фелиция услужливо щипнула его за бок.       — Да, мистер Старк?       — Как дела с последним проектом?       — Да. Всё прекрасно, благодаря вашим наработкам процесс идёт, — говорил и кивал Питер, пока чувствовал, уровень дёрганных нервов в организме катастрофически превышает все доступные нормы. Такой ответ Старка устроил, а остальных — нет. Здрасьте, хотите сказать, что Паркер не пиздел последние два года? Да Флеш скорее руку на отсечение даст, чем поверит в это. Старк вспорхнул в новую волну рукоплесканий, а автографов с головой. Как будто на время минутной заминки все порылись в сумках и нашли что ещё можно подписать. Питер закрыл на это глаза и продолжил разглядывать зал. Фелиция под предлогом «уйти в туалет» скрылась из виду. Паркер не удивится, если через час в автобусе она со счастливым лицом начнёт доставать из рюкзака кусочки украденного мыла. Ну потому что, почему нет? Давайте все красть мыло. Паркер так задумался над этим вопросом, что окончательно отбился от своей группы, уходя в соседнее помещение. Работники — чего не скажешь о грузных школьниках — не обращали на него никакого внимания. Питер настолько углубился в себя, что даже резкий громкий голос Старка его не остановил: «Питер, стой!»       — Приветствую, Человек-Паук, — зазвучал над залом электронный голос Пятницы и все смешки окончательно прекратились, — Задание 14, протокол «окулус» ждёт на очереди. В костюм была отправлена необходимая информация. Питер так и замер стеклянном проёме в выпрямляемой ногой. Мысленно попросил время вернуться на минуту назад, но оно не согласилось. Он дёрнул плечами, но тишина настала гробовая. Двадцать пар глаз так и смотрели на него. Двадцать первая — Тони Старк — приложилась рукой о лоб. Появившаяся из ниоткуда Фелиция тихо захлопала. Паркеру поразительно везло последнюю неделю. Он почувствовал, как сейчас в голове что-то взорвется вместе с открывающимся ртом Флеша. Сейчас начнётся…

***

Ночь в Нью-Йорке всегда была очень красивым зрелищем. Каждая. Особенно если так: лежать на крыше, смотря в ночное небо. Питеру повезло больше — он лежал на коленях Чёрной-Кошки и жевал кусок пиццы. Они сидели втроем: он, она и… Безвольная туча мяса и мышц, подчиняющаяся хаотичному безумию (Дэдпул сам попросил себя так называть). Без масок, потому что, ну, а смысл? Только на Уилсона они с оголтелыми криками напали, когда тот захотел снять свою. Харди перебирала одной рукой — без перчатки, а то это была бы совершенно другая история — волосы Паркера, а второй активно жестикулировала, рассказывая Уэйду, какой он долбоеб. Питер, не Уэйд.       — Детишки, я ещё удивляюсь, как вас таких Земля носит.       — Нам говоришь об этом ты? — Питер аж привстал от возмущения, но пальцы Харди придавили его обратно. Дэдпул что-то ему ответил, но на неанглийском языке. Он вообще в этот раз был чуднее обычного. То есть как бы, превзошел абсолют своей чудности. Чудесности? Чудаковатости? Ебанутости. Крутил в руках оставленную Питеру катану, ел пиццу и вообще смахивал на обычного человека. Разумеется, пока молчал. Питера наличие наёмника рядом очень напрягало, Фелицию же наоборот — на нервозность не брало ничего. Вообще ничего.       — И что, какое название у вашего преступного синдиката?       — Ага, решил разведать все наши тайные секретики, чтобы своим дружкам сдать? Хитро-хитро, но я не куплюсь, — Уилсон приставил к горлу Паркеру лезвие и хищно оскалился. Харди продолжала молчать, пребывая где-то в своём мире. Питер поперхнулся и отстранился как смог. — Шучу, додик. Но, обидишь кошечку и я самолично пересчитаю твои рёбра. Питер глянул на Харди. Та пожала плечами — она давно не вкуривала, что за слова произносит Пул и как вообще на него реагировать. С другой стороны, это было очень показательно: Тони Старк был заменой отца для Питера… А Уэйд Уилсон для Фелиции, получается? Питер понадеялся, что им никогда не придётся знакомить родителей друг с другом.       — Предлагаю, раз тебя не заполучили ряды Мстителей, — Фелиция наконец-то подала голос, — Вступить в нашу команду. Будет у нас тройка из серой морали.       — Что?       — Ну, Питс безоговорочно белый же, ты — чёрный, а я серая.       — Это какая-то расистская шутка? — Уэйд весь съёжился (хотя куда уж больше). — А то я в таком не участвую больше.       — Команда мечты, — тихо с придыханием сказал Питер и снова посмотрел на небо. Фелиция щёлкнула пальцами, сказала, что это именно то, что нужно.