Спасение рядового Брайана

      Роджер Тейлор мчался по городу на машине, нарушая все возможные правила движения. Еще час назад к нему должен был приехать Брайан, который за пятьдесят лет их дружбы ни разу не опаздывал на встречи и всегда приезжал минут на пятнадцать раньше. Роджер, сначала слегка обеспокоенный отсутствием друга, пытался дозвониться до него по телефону, но когда Мэй не ответил на двадцатый по счету вызов, Тейлор решил поехать к нему домой.       Привычка лихачить за рулем не раз могла стоить Роджеру жизни, но сейчас ему было плевать на все, главное, чтобы с Брайаном было все в порядке. Тейлор резко затормозил около особняка Мэя, оставляя на асфальте следы от колес: машина стояла на обычном месте, в окнах горел свет - все говорило о том, что хозяин находится дома.       Роджер несколько раз нажал на звонок и приложил ухо к двери: внутри была тишина. Это насторожило его еще больше. Обычно Мэй любил слушать музыку или смотреть телевизор, врубая его на полную громкость. «Господи, пожалуйста, пусть он откроет», подумал про себя барабанщик. Он позвонил еще раз, а потом стал стучать по двери руками и ногами. Полное отсутствие признаков жизни постепенно приводило Тейлора в состояние паники. Роджер обошел дом вокруг в надежде, что хоть одна дверь или окно окажутся открытыми, но тщетно.       На трясущихся ногах он поднялся на крыльцо и снова изо всей силы постучал. Тейлор чувствовал, как колотится его сердце, выпрыгивая из груди. Голову сковал спазм, а в желудке появилось неприятное чувство тошноты. Роджер сел на ступеньки и закрыл лицо руками. Самые страшные мысли сверлили его мозг: «Господи, пожалуйста, не забирай его у меня», - подумал барабанщик. Он дрожащими руками достал телефон и набрал службу 911. Сбивчиво объяснив диспетчеру ситуацию, Тейлор уронив голову на колени зарыдал.       Брайан был для него всем: другом, братом, семьей, и лишь в последнюю очередь коллегой. Мэй всегда защищал взбалмошного барабанщика, помогал ему, оберегал и любил всей душой. БОльшая часть жизни Роджера прошла рядом с этим человеком, как говорится, в богатстве и бедности, в болезни и здравии.       Тейлор почему-то вспомнил, какое бесчисленное количество раз, его, пьяного и заблеванного, Бри вытаскивал по молодости из кабаков, привозил домой, отмывал, отпаивал чаем. Он вдруг ясно увидел небольшую, убого обставленную комнатушку. На диване сидит Мэй, а рядом, скрючившись от рвотных спазмов, лежит Роджер. Брайан держит его руку в своей, а другой гладит по волосам, тихо шепча какие-то слова. Тейлор чувствует, как ему потихоньку становится легче, глаза слипаются и он засыпает. Утром он обнаруживает на столе травяной чай в термосе и записку: «Я постирал твою одежду. Она еще не высохла. Найди в шкафу что-нибудь мое. Дверь просто захлопни. Бри. P.S. Да, и между нами ничего не было.»       Брайан никогда не ругался: его интеллигентность и выдержка в любой ситуации порой выводила эмоционального и несдержанного Тейлора из себя. Несмотря на несносный характер барабанщика, его закидоны, постоянную нецензурную брань, порой переходящую в хамство, Мэй только раз в жизни позволил себе ударить его по лицу.       Они летели с гастролей на частном самолете. При заходе на посадку случилась неприятная ситуация – заклинило шасси. После того, как воздушное судно в третий раз стало набирать высоту, в салоне повисла звенящая тишина, а у Роджера началась самая настоящая истерика, усугубившаяся большим количеством употребленного алкоголя. Брайан был единственным пассажиром, который не потерял в тот момент самообладания, взял его за руку и потащил в хвост самолета. Он схватил друга за грудки и сильно встряхнул. Тейлора продолжало колотить, а его отсутствующий стеклянный взгляд пугал Мэя больше, чем сама ситуация. Тогда Бри изо всей силы ударил Роджера по лицу. При любых других обстоятельствах барабанщик бы церемониться не стал и тут же влепил бы ответку, но только не тогда.       - Мы разобьемся? – трясущимися губами прошептал он.       - Нет, Родж! Мы скоро приземлимся. Там просто очередь на посадку, так бывает, - откровенно врал Брайан, - все будет хорошо, обещаю. Я же рядом. Иди ко мне.       Мэй обнял друга и крепко прижал к себе. Он слышал, как от страха бешено колотится сердце Тейлора. Они стояли обнявшись, до тех пор, пока гитарист не почувствовал, что пульс его друга пришел в норму, а потом услышали звук выпущенного самолетом шасси. С тех пор, в полете, друзья всегда садились рядом: Роджер заказывал себе водку, а потом засыпал на коленях Брайана.       В молодости Тейлору казалось, что жизнь – это цветной карнавал со множеством ярких событий, красивых женщин, дорогих машин и алкоголя. Он понял, что все может закончиться в один момент, когда серьезно заболел Брайан. С диагнозом «гепатит» его прямо с концерта увезли в больницу. Единственный из всех, кто имел пусть и незаконченное медицинское образование, он понимал насколько это опасно. Первое время, несмотря на протесты врачей, Роджер буквально жил в палате Мэя. Он менял ему капельницы, делал уколы, кормил с ложечки. Ночами, держа худую руку друга в своей, он - Роджер Тейлор – эгоист и разгильдяй, не сдерживая слез, молил Бога, чтобы Брайан быстрее поправился. «Не реви, - еле слышно сказал однажды Мэй, - я никогда не уйду раньше тебя. Ты же пропадешь без меня». Когда гитаристу разрешили вставать, Роджер впервые появился на студии звукозаписи после долгого перерыва. На него было страшно смотреть: он похудел, хотя итак всегда был изящным, под глазами появились синяки, а на висках первые седые волосы.       Тейлор посмотрел на часы: с момента вызова спасательной службы, прошло две минуты, показавшиеся барабанщику вечностью. Быть здесь одному, не зная, что происходит в доме, было невыносимо. Он набрал номер младшего сына.       - Руфус, привет!       - Что случилось, отец? – перебил его парень, услышав дрожащий голос.       - Брайан…Он уже час не отвечает на мои звонки, я около его дома, но…       - Сейчас приеду. Я буквально в пяти минутах. Успокойся па! Все будет хорошо, – перебил его сын.       «Все будет хорошо – любимая фраза Брайана», - подумал Роджер. Мальчик всегда был любимцем гитариста. Когда родился Руфус, Мэй сразу сказал, что это будущий барабанщик и не ошибся. Именно дядя Бри научил парня играть на гитаре и предложил взять его в гастрольный тур.       - Пойми, Родж, у него дар и великолепное чувство ритма. Пусть попробует, - уговаривал гитарист друга.       - Весь в меня! – гордо произнес Тейлор старший.       - В тебя, в тебя! Счастье, что характер не такой ядовитый, - подколол его Мэй.       Иногда Роджер даже ревновал своего мальчика к Брайану, ему казалось, что они много времени проводят вместе, и Руфус делится с дядей Бри какими-то своими секретами. Сейчас Тейлор гордился сыном и понимал, что в его становлении как музыканта, и как личности, большую роль сыграл Брайан.       Самым тяжелым в жизни Роджера было время после смерти Фредди. Мэй тогда несколько лет ездил с сольными концертами и даже говорить не хотел про «Queen». Они тогда почти не общались и Тейлор понял, как не хватает ему этого большого, доброго и мудрого человека. Прежде, чем что-то сделать, он всегда думал, что в том, или ином случае сделал бы Брайан. Первая встреча после того, как разошлись их пути, состоялась в Монтре, когда они начали работу над заключительным альбомом группы «Made in heaven». Роджер тогда держался из последних сил, чтобы не показать, как он счастлив снова видеть Мэя, слышать его голос, смотреть на его удивительные руки, слушать его гитарное соло и просто быть рядом. Он не мог допустить, чтобы Брайан видел и знал, как плохо ему было все эти годы, потому что он, мать его - невыносимый, истеричный, вредный, эгоистичный - Роджер Тейлор, имидж которого сам и создавал годами.       Он снова посмотрел часы – прошло четыре минуты, а перед глазами пронеслось уже полжизни.       Тейлор вспомнил, что еще несколько месяцев назад, Мэй радовался, как ребенок, когда на съемках «Богемной рапсодии» у актера, игравшего его в фильме, получалось гитарное соло. Бри был такой восторженный и постоянно показывал Роджеру видео на телефоне. Он старался уделить парню каждую свободную минуту своего плотного графика.       «Что же я буду делать без тебя, Мэй!? Как жить дальше без твоей поддержки, шуток, улыбки, музыки? Ты же обещал мне много лет назад…», Роджер вдруг осознал, что думает о Брайане в прошедшем времени, и от этой мысли ему стало страшно. Звук сирены машины службы спасения заставил Тейлора взять себя в руки. Следом за спасателями во двор въехал Руфус.       Еще никогда в своей жизни парень не видел отца в таком ужасном состоянии, а если бы не знал, что тот уже много лет ведет здоровый образ жизни, то решил бы, что старик или пьяный, или обкуренный. Руфус обнял его за плечи и они вместе со спасателями направились к дому.       В это время дверь открылась и на пороге появился заспанный Брайан. Он вытащил из ушей беруши, обвел взглядом свой двор и спросил:       - А что здесь происходит? Роджер? Руфус? Сынок, что случилось?       У Роджера подкосились ноги и перехватило дыхание.       Тейлор младший тяжело вздохнул, вытер пот со лба и покачал головой: «Твою мать! – подумал он про себя. – Во старые дают!». Он подошел к спасателям, извинился за ложный вызов, сунул купюру старшему и вежливо попросил их покинуть двор. Руфус, как любящий сын, понимал, что шоу, которое сейчас устроит его отец, а он его устроит, посторонним видеть не обязательно.       Ничего не соображающий спросонья Мэй, продолжал стоять на крыльце и наблюдать за происходящей в его дворе сценой.       Роджер сделал несколько глубоких вдохов, схватил лежащий рядом с дорожкой камень и запустил его в хозяина:       - Так ты живой?! Старая сволочь! - заорал он, - я не мог дозвониться до тебя целый час, приехал сюда! Полчаса бегаю, как мальчик вокруг дома, потому что ты, глухая тетеря, не открывал дверь! Что я по-твоему должен был подумать?! Какого черта ты вечно пихаешь в уши всякую дрянь, чтобы потом ни хера не слышать?! Зачем включать свет, если ты спишь? Приведений боишься? Совсем, старый, выжил из ума!       Руфус, оценив масштаб бедствия, вернулся к своей машине. Последнее, что он услышал были слова отца: «Пошел ты на хуй, Брайан Гарольд Мэй!» Парень нажал на педаль газа и поехал домой. Здесь ему больше нечего было делать, старики разберутся сами.       - Господи, Родж! – Брайан спустился вниз и обнял друга. Он только сейчас понял, что произошло и что пришлось пережить Роджеру, пока Мэй все это время спал. – Прости!       Тейлор попытался вырваться из его цепких объятий, но гитарист не дал этого сделать.       - Прости меня. А знаешь, мне даже приятно осознавать, что я так много значу для тебя.       - Ты? – Роджер уже постепенно приходил в себя, - да просто у нас тур на носу, а где я сейчас найду хорошего гитариста?       Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Два великих музыканта еще минут десять стояли обнявшись во дворе, пока первые хлопья снега не начали падать на их седые головы.