shallow

Съемки фильма закончились несколько месяцев назад. Более того — фильм побывал в прокате всех кинотеатров мира и сейчас все, кто был причастен к его созданию, получают всемирное признание в виде номинаций и побед главных кино-наград. Однако Брэдли все еще жил воспоминаниями о тех днях, когда он только собирал команду, когда приехал к Стефани домой, чтобы пригласить на главную роль: он не собирался устраивать кастинги, потому что знал, кто будет его Элли. Он жил воспоминаниями о съемках, когда он видел и касался её каждый день. Подумать только: состоявшийся мужчина у которого есть любящая жена и маленькая дочка, по уши втрескался, точно школьник, в хорошую подругу и коллегу! Невероятно аморально, неправильно. А неправильно ли? Любил ли он Ирину по-настоящему? Купер мучал и корил себя подобными мыслями целыми днями, и тогда его спасали съемки. А сейчас он практически постоянно сидит дома, иногда выезжая за покупками. Она в туре, продолжает радовать поклонников своей музыкой, у нее есть жених, с которым у них, вроде как, все замечательно, у нее совсем другая жизнь, и, кажется, она не нуждается в Брэдли. А не нуждается ли? Мужчина много времени проводил с дочкой, потому что видел в ней полную идентичность самому себе — это спасало. Он бы не смог выдержать, если бы смотрел в блестящие маленькие глазки, которые один в один похожи на глаза её матери. Чувствует ли он вину? Да. Чувствует ли он себя виновным? Определенно. Но Брэдли ни в коем случае не собирался бросать семью. Думал, что перегорит, забудет. Мол, все эти эмоции из-за впечатлений от съемок и вскоре все пройдет. Не прошло. Купер ненавидел себя за то, что спал с женой в одной кровати, но думал о другой женщине, которая так далеко от него, и никогда не будет его. Но с другой стороны, он лелеял эту надежду, что понемногу угасала с каждым проведенным днем без Стефани. Мужчина отчетливо помнит те летние дни, которые он проводил в её доме, когда они работали над фильмом, продумывая все до мельчайших деталей, напевали строчки из песен, вносили коррективы. От воспоминаний у Брэдли всегда пробегают толпы мурашек по коже. Особенно от того, что в голове всплывает её образ, в особенности глаза: внимательные, проницательные, понимающие. Взгляд, которым она смотрела на него, когда он напевал песню под аккомпанемент фортепиано. И конечно же он помнит, с каким трепетом смотрел на неё, во время исполнения песни. Он никогда не мог сдержать улыбки при одном только взгляде на Гагу. Просто хорошая подруга? Да черта с два. Спустя неопределенное время у него появляется неотложная кипа дел, которые хоть как-то отвлекают и помогают развеяться. Правда прекращают помогать как только Купер оказывается в Лас-Вегасе, где у Стефани вечером концерт. Получил ли он приглашение? Конечно. Вип-пропуск лежал на столике в номере уже несколько часов, ведь она в первую очередь узнала, что Брэдли в Лас-Вегасе. Женщина и сама хотела его увидеть как можно скорее. Слишком уж давно, как казалось, они не виделись. Почему-то Купер волнуется, проходя на стадион на свое вип-место, с которого отлично открывается обзор на сцену. Его не пустили в гримерку — сказали, что Стефани сейчас слишком занята. Мужчина знал, что она хотела бы его увидеть и несомненно бы разрешила войти. За своими размышлениями Брэдли и не заметил, как началось шоу. Ему было совершенно наплевать на заметивших его фанатов, которые не стеснялись снимать его на телефоны, забрасывая различными просьбами — он их попросту не слышал. Для него теперь существовало только одно — она. Та, которая заставляет его сердце пропускать пару ударов, прежде чем пуститься в бешеный пляс. Та, что вызывает у него улыбку на лице, даже когда улыбаться совсем не хочется. Она — его вдохновение, его поддержка, хотя казалось бы, что все это он должен испытывать, находясь рядом с женой. Конечно, он чувствовал поддержку, но скорее считал ее более дружеской, нежели какой-то иной. Купер был очарован её голосом, как и во время съемок, когда заслушивался и забывал говорить: «Стоп! Снято!». Мужчина не мог оторвать взгляда от сцены, даже боялся моргнуть, чтобы не упустить ни одного её движения. — Сегодня здесь присутствует один прекрасный мужчина, мой хороший друг, Брэдли Купер! — Вдруг произносит Стефани, и он непонимающе, наконец, моргает и неловко поправляет кепку. Стадион гудит, все взгляды обращены в его сторону, вспышки телефонов мелькают перед глазами мелкими точками. Затем она просит подняться его на сцену, чтобы исполнить их совместную такую полюбившуюся всем песню. Конечно, он выходит к ней, как же иначе? Крепко, как никогда раньше, обнимает женщину, и обнимал бы дальше, если бы не, так сказать, долг перед поклонниками. От чего-то дрожащими руками берет микрофон, первые аккорды уже звучат по стадиону, в груди все отдается вибрацией. Но волнение уходит, как только он сталкивается с тем самым проницательным и заботливым взглядом. Она верит в него. Брэдли забывается, полностью отдаваясь музыке, слова льются сами по себе. Припев исполнен, теперь он слушает её. Смотрит, не отрываясь. Не может отвести взгляд, будто здесь нет никого больше, кроме них двоих. Она поет, то смотря на него, то закрывая глаза, чтобы прочувствовать музыку, каждый слог, каждую ноту. Он немного расхаживает по сцене, а затем садится рядом с ней, обнимая за талию, прижимая к себе. Мужчина знает, что сразу же после выступления интернет будет гудеть об этом. Заголовки:"Брэдли Купер и Леди Гага — роман или игра?» появятся по всей сети, но ему было совершенно все равно. Практически все равно. Единственное, что волновало его — дочурка. Стефани кладет голову ему на плечо, их голоса сливаются воедино. Брэдли неосознанно улыбается, желая прижать её еще ближе, коснуться губами её шеи. Ему не хочется отпускать женщину, но он понимает, что придется. Когда песня заканчивается, Гага еще долго не убирает голову с его плеча, он слышит едва уловимое: «Я соскучилась», что заставляет его улыбнуться еще больше. Фанаты ни о чем не догадаются, не узнают, что это за улыбка такая была. Мужчина чувствует прикосновение её рук на своих, сжимает еще крепче. Хочется так много сказать, но они оба молчат, не смеют. У них у обоих совершенно разные жизни, в которых присутствуют другие люди, предать которых не в их силах. Джоанн хочет признаться ему во всем прямо здесь, на сцене, но лишь прикусывает язык. Боится, что все эти знаки внимания, все это — лишь игра на публику. Она отчаянно не хочет так думать, но и выяснять отношения тоже не в её праве. У него есть семья. У нее есть жених, свадьба с которым должна вот-вот состояться. Все налаживается. Да и видятся они редко, разве не сможет она забыть Купера? Не сможет. Пыталась. А сейчас он здесь, обнимает, поглаживает по спине, держит её за дрожащие руки. Что если они оба живут неправильно? И им суждено быть вместе? Стефани не хотела задумываться об этом сейчас, важнее то, что он рядом. Пусть ненадолго, но он здесь. Затем Купер нехотя отпускает Гагу, встает из-за фортепиано, еще раз крепко обнимает, и все так же нехотя покидает сцену. Чувствует её взгляд на себе, но не оборачивается. Не должен. Они же просто хорошие друзья. После выступления он не приходит к ней в гримерку, хотя она ждет. Ждет до ухода последнего работника стадиона, а потом уезжает в отель. Все было напрасно? Нет. Он просто не смог. Струсил. Пока она ехала в отель, Купер уже был в аэропорту, писал ей бессмысленную смс-ку, которую она прочтет только завтра из-за упрямства и детской обиды, что он вот так оставил её, даже не попрощавшись. Трус. «Когда мы увидимся в следующий раз, обещаю, что никогда больше не отпущу тебя. Ты — моя». Стирает сообщение. Переписывает и снова удаляет. Тяжело вздыхает, барабаня пальцами по мягкой обивке кресла в самолете. «Очень жду следующей встречи. Она будет скоро, я обещаю».