Слабость.

В кабинете надзирателя царила тишина, которую нарушало пожалуй только тиканье часов и шум дождя. На полу валялись какие-то бумажки, где-то в углу стояла кружка с недопитым кофе, явно остывшим уже давно. Хозяин помещения расположился перед открытым окном. Он крутил в руках свою фуражку. Выводил на ней воображаемые узоры пальцами, гладил металлические вставки. За несколько дней пребывания здесь сотрудника третьего корпуса, Самон знатно забегался. Несмотря на слова Хитэру о том, что он справится сам, Гокуу как главному приходилось всё контролировать и при необходимости разъяснять. И все эти дни ему не давала покоя странная тревога, поселившаяся где-то в его сознании. Он не понимал, что могло порождать её. Ощущение того что вот-вот произойдет нечто ужасное нарастало с каждым днём всё больше. Ещё одна вещь, мешавшая спать спокойно по ночам надзирателю, была заключённая под номером шестьдесят три. Самона злило, что его мысли заняты ей. Он пытался занять их чем-то другим, работой например. Но выходило крайне скверно. Гокуу снова и снова вспоминал те тёплые, и на удивление мягкие руки этой девчонки. – Окно бы закрыли, Гокуу-сан, льёт ведь как из ведра весь день, – раздался сзади голос подчинённого Инори. Самон не обернулся, но по звуку шагов слышал как Хаккай прошёл глубже в кабинет и уселся на диван. – Хмурый вы какой-то, случилось чего? – Твоё появление случилось, Хаккай, – огрызнулся надзиратель и по совету коллеги всё же закрыл окно. Он не собирался поддерживать разговор по душам. Не с ним. – Ты не видел Хитэру? После обхода он должен был прийти ко мне с докладом, но так и не объявился, – усаживаясь в своё кресло спросил рыжеволосый. Подчинённый покачал головой. – Слушайте, я вот что скажу, – Хаккай наклонился поближе, оглядываясь на дверь. – Подозрительный тип этот Хитэру Шин, гнать бы его из нашего блока, да подальше, – проговорил он глядя на начальство. – Без тебя заметил, – махнул рукой на него Гокуу, откинулся на кресло и прикрыл уставшие глаза. – Но его присутствие здесь необходимо для верхушки, мы не в праве оспаривать их решение, – наступила минутная тишина, нарушаемая лишь стуком капель о стекло. Погода разыгралась не на шутку. – Если ты пришёл просто поболтать, то будь добр, проваливай отсюда. У меня дел невпроворот, – бросил Гокуу. – Ах да, я же с докладом.

***

Девушка в полосатой робе прогулочным шагом бороздила коридоры своего места заключения. Можно было бы сказать, что она чувствовала себя как дома, если бы она вообще знала какого это, "чувствовать себя дома". Мысли Лютика тоже были неспокойны эти несколько дней. Аппетита не было вообще, да и интереса к чему-либо тоже. Хотя нет, пожалуй один интерес всё же был. Рыжеволосый надзиратель, чего таить, запал девушке в душу при первой же встрече. Ещё никто не разговаривал с ней так. На равных. Ещё никто и никогда не считал её слабой. Никто и никогда не смотрел свысока. Она словно стала самой обыкновенной девушкой. И чёрт возьми как же ей это нравилось! Остановившись, черноволосая мечтательно прикрыла глаза, восстанавливая в голове образ своего любимого. Любимого? Может ли она его так называть? Вопросы крутились в голове и не давали покоя. Из хаоса мыслей девушку выбил размеренный стук сапог о бетонный пол, который послышался где-то сзади. Рефлексы сделали своё дело: Лютик, резко обернувшись на источник звука, отскочила на пару шагов назад. Человек остановился на небольшом расстоянии от неё и мягко улыбнулся. – Помощник надзирателя Шин, чем обязана? – спросила девушка, оглядывая мужчину, стоящего напротив. На нём была форма сотрудника тюрьмы, фуражка с золотыми вставками. Длинные светлые, почти белые, волосы и пронзительные голубые глаза, что съедали взглядом неугомонную заключённую. – Номер шестьдесят три, – с несползающей улыбкой проговорил парень. – Или мне следует обращаться к тебе Хаями Рин? – черноволосая вздрогнула. Хитэру начал медленно сокращать дистанцию между ними. – Что же ты так дрожишь, м? Я просто собираюсь сделать свою работу и сопроводить тебя в камеру. Ведь именно там положено находиться осуждённым, не так ли? Рин напряглась всем телом. По спине пробежал холодный пот. Ситуация получалась мягко говоря не очень. Нужно было придумывать как не наделать шуму. Ещё пара работников тюрьмы здесь ни к чему, а в особенности ей не хотелось видеть его. – Не придуривайся, думаешь я не заметила как ты все эти дни за мной следил? – она сделала пару аккуратных шагов назад. – Кто ты и что тебе на самом деле нужно, урод? – блондин остановился. Несколько секунд молчания казались несколькими часами. Казалось оно сдавливало воздух вокруг. Наконец-то мужчина издал смешок. – Раз уж ты обо всём уже догадалась, то не вижу смысла дальше разводить этот цирк, – запазухой Шина щёлкнул курок пистолета. Нет, двух пистолетов. – Мне нужна твоя смерть, Хаями Рин.

***

Темнело. Дождь за пределами тюрьмы и не думал прекращаться, беспощадно барабаня по всему, по чему только можно было. Намечалась прямо-таки настоящая буря. К Самону заглянул ещё один коллега, которого он предпочёл бы не видеть, особенно сейчас. И этот коллега – Киджи Мицуба. Сейчас они шли бок-о-бок по коридорам владений Гокуу и разговаривали о вещах насущных. Киджи разговаривал. Надзирателю пятого блока, честно признаться, было не очень интересно слушать про новые бренды косметики или про прекрасных заключённых Хани и Труа. Рыжий со страхом поймал себя на мысли, что лучше бы поговорил с Лютиком лишние пару минут. Чёрт и снова эта проклятая шестьдесят третья заполнила его разум! – Слушай Фазан, – обратился к надзирателю Самон. – Если ты приехал только чтобы потрепать мне мозг, то лучше уезжай обратно в свой корпус, – вздохнул Гокуу и потёр гудящие виски. Киджи застыл в немом возмущении. – Какой же ты грубиян, Самон! Кто ещё кроме меня тебя выгуливать будет? Ты ведь со своей работой скоро забудешь как небо выглядит, – "надеюсь что никто" проскочил ответ на вопрос в голове рыжего. Не дай бог ещё Сугороку что-то в голову ударит и тот захочет погулять с ним. Нет, такого он точно не выдержит. – А кто сказал что мне нужны прогулки? – Твоё мертвенно-белое лицо сказало! – недовольно ответил Мицуба. Из-за поворота возник новенький охранник. Он, заметив двоих надзиратей, прибавил скорости. Вот у кого на самом деле было мертвенно-белое лицо. – Надзиратель Гокуу-сан! – завопил паренёк тормозя возле парочки. – Там..там..там, – заикался он, показывая пальцем куда-то в неопределённом направлении и явно находясь в очень испуганном состоянии. Киджи и Самон переглянулись. – Успокойся, Джиничи, – положил ладонь ему на плечо Самон. – Что «там»? – парень напротив отдышался, сглотнул и собрав всю волю в кулак, сказал: – Труп.