Слабость.

Именно в полдень все работники пятого корпуса могли расслабиться. Не знаю почему именно это время, видимо это своеобразная традиция. Для Инори Хаккая это время не значило абсолютно ничего. Он постоянно отдыхал, за что получал нагоняй от Самона. Сейчас он вновь развалился в кресле, в комнате отдыха и мирно спал. На стене негромко тикали часы, а из открытого окна доносились звуки природы, такие как пение птиц и шелест листьев. Эту умиротворённую картину, как вы могли понять нарушил никто иной, как Самон Гокуу. Он ворвался в комнату отдыха с громким "Я так и знал, что ты тут, бесполезный болван!", дал ему хорошего подзатыльника, тем самым разбудив подопечного. – Ну, босс, обеденное время же, – сказал тот, сонно потирая место удара и мысленно сыпля проклятьями в адрес Гокуу. Парень возмутился на это ещё сильнее, сжал руки в кулаки и схватил Хаккая за одежду, притянув к себе. Инори в ответ испуганно заглянул в глаза надзирателя и сглотнул. – Для тебя, Хаккай, весь рабочий день – обеденное время. Поднимай свою задницу и шуруй, собирай заключённых на обед, – прошипел Самон, опустив ворот работника и отойдя на метр, к окну. Инори посмотрел на него исподлобья, презрительно фыркнул, выдал что-то наподобии "слушаюсь", и ушёл прочь, оставив надзирателя наедине со своими мыслями. Рыжеволосый опёрся локтями о подоконник и наблюдал за природой, которая не радовала сегодня хорошей погодой. Небо было серое, а это означало пришествие дождя.

***

Самон расхаживал по своим владениям и думал о чём-то с серьёзным видом. Скорее всего о работе. А может и нет. Всё равно никто и никогда не узнает о чём думает надзиратель. Стук его сапог о бетонный пол ударялся о такие же бетонные стены, было тихо, оно и понятно – всех заключённых увёл на обед Хаккай, которого сам Гокуу ругал за отлынивание от работы. Проходя мимо камеры шестьдесят третей по прозвищу Лютик он остановился. Сделав пару шагов назад и заглянув за решётку парень удивлённо уставился на картину представшую перед ним: девушка стояла на руках около стены с закрытыми глазами, а перед её головой лежала книга. Самона это не удивило, зато удивил тот факт что она одна единственная, кто остался в камере пока все заключённые находились в столовой. – Эй, шестьдесят третья! Не соизволишь объяснить какого чёрта ты пребываешь здесь, а? – спокойно на своё же удивление окликнул Гокуу девушку, та сразу же открыла глаза и сначала не поняла кто её звал, она будто находилась во сне. Хотя может это был её способ медитации. Кто знает. Лютик никуда не торопясь опустила ноги выходя из своего положения. Сев в позу лотоса она аккуратно закрыла книгу, встала и положила её под подушку своей кровати. Гокуу про себя удивился факту наличия книги у Лютика. Возможно она стащила её в тот самый день, когда случайно набрела на кабинет надзирателя. Чертовка. – Какой странный вопрос, надзиратель Самон. Я же вроде бы заключённая и должна находится здесь, нет? – на её лице появилась ухмылка. Конечно же она специально задала этот вопрос, чтобы лишний раз Самон разозлился. Но этого не произошло, он просто ухмыльнулся, из-под фуражки смотря прямо на неё. Поняв, что у неё не получилось подколоть надзирателя, Лютик убрала со своего лица ухмылку и подошла вплотную к двери. – Твой подчинённый заходил ко мне не очень-то вежливо разговаривая. Сказал, что все должны собраться на обед. Но я отказалась, он махнул рукой и ушёл, – сказала это девушка, смотря ему в глаза. Их лица разделяла лишь решётка. – Вот как. Отказалась, – Самон отвёл взгляд. Подумал минуты две. – Как же надоел этот придурок, – надзиратель со всей силы врезался в стену сапогом. Наступило молчание. Девушка всё также стояла прислонившись к двери и закручивала ткань робы в трубочки. Самон не ушёл, хотя дел было по горло. Но его сейчас это не особо волновало, в нём образовалось какое-то спокойствие. – Надзиратель, вы никогда не рассказывали о себе и своём прошлом. Было бы интересно послушать, это так, просто вам на заметку, – намекнула она на то, что хочет услышать больше о надзирателе, примкнув к решётке лицом. Тот хмыкнул, его рука потянулась поправить фуражку, которая слегка перекосилась на бок. – Собираешь на меня информацию? Не выйдет, – усмехнулся Гокуу. – Я тебе не друг, чтобы рассказывать что-то, – Самон приблизился, так, что его лицо оказалось очень близко к её. Лютик ухмыльнулась. – Может быть. Ну прошу, мне очень хочется узнать о тебе больше, Самон, – она протиснула руку между прутьев и нежно прикоснулась к его щеке, Гокуу дёрнулся – он явно не такого действия ожидал. Парень рефлекторно отпрянул, слегка покраснел и ошарашенно уставился на девушку, которую похоже ничего не смутило. – Знаешь что? Ты всю совесть свою растеряла, шестьдесят третья. Постарайся обращаться ко мне на "вы" и не распускать руки, – резко и грубо бросил он, и решил поскорее уйти, чтобы больше не произошло ситуаций, которые вгоняли его в краску.

***

Гокуу вновь шёл по коридорам, но в этот раз на улицу, проветриться. Самон шёл задумавшись. Вся эта ситуация с шестьдесят третьей выбила его из колеи. Он направлялся на платформу куда прибывает монорельс по причине того, что сегодня в пятый корпус должен был прибыть сотрудник третьего корпуса и Самону как самому главному необходимо было его встретить. На платформе не было ни души. Было слышно как шуршит листва от небольших порывов ветра и как где-то там гремят колёса о рельса. Гокуу поёжился. Обхватив свои плечи руками парень ругнулся. Пусть это и начало осени, но погода была чертовски холодной. Шум поезда становился громче, соответственно он приближался к станции. Это не могло не радовать надзирателя, который проклинал себя за то, что не надел сегодня пальто. Двери открылись и оттуда вышел порядочного вида молодой человек. Его волосы, по цвету очень светлый блонд,  собраны в низкий хвостик. Да, они были довольно длинные. Глаза, что же можно сказать про них – обычные голубые глаза, очень светлые. Сотрудник подошёл к Самону, улыбнувшись чуть ли не до ушей. – Доброго вечера, господин Гокуу, – официально поприветствовал блондин. Его рука потянулась за рукопожатием. – Моё имя – Хитэру Шин. Вам наверное обо мне сообщили? – Гокуу кивнул в ответ. – Отлично, тогда попрошу показать мне корпус, а дальше я буду выполнять свою работу. – Конечно, пойдёмте, а то тут слишком холодно, – и двое мужчин отправились в корпус.

***

Была уже глубокая ночь, Лютику не спалось. Этот день подарил ей красочное воспоминание. Она докоснулась до Самона, да-да того самого вечно серьёзного надзирателя. И похоже своего возлюбленного. Она и сама то особо не понимала как и почему. Что-то тянуло к нему, что-то заставляло сердце биться при виде это парня. Строгого и грубого снаружи, но очень мягкого и доброго внутри. – Ох, а этот милый румянец! – восхищённо, на эмоциях воскликнула девушка. – Его щёки горели, он был смущён. Это значит, я ему нравлюсь? Или может до него никогда девушки не докасались, – её рука потянулась вперёд, прямо под лунный свет проходящий через прутья решётки. Ладонь сжалась в кулак и снова разжалась. Лицо озарила улыбка. – Последний блок с заключёнными. Здесь содержится не так много народу, – она узнала этот голос. Надзиратель Самон, но что он делает здесь в такое позднее время, да ещё и не один? Лютик тихонько сползла с кровати и подобралась к двери. Обзор был так себе конечно, да ещё и с учётом кромешной тьмы так вообще, но что ничего не поделаешь. Молодой паренёк шёл рядом с Самоном и внимательно слушал. Что-то в нём напрягло чёрноволосую. Гокуу рассказывал об устройстве корпуса и заключённых, к каким подходить можно, а к каким соваться не стоит. – А кто находится здесь? – Шин указал на камеру шестьдесят третьей кивком головы. Надзиратель немного удивился такому неожиданному вопросу. – Здесь очень опасная заключённая по словам госпожи Хякушики. Но знаешь, я так не считаю, – сказал он. Хитэру не стал дальше продолжать диалог. В последний раз кинул взгляд на эту камеру и ушёл следом за Самоном.