Дракон и её друзья. Серии 1-2 Сезона

            Дракон в последнее время начала задумываться о том, какие некоторые из её друзей любопытны — им очень интересны её секреты. Как начали они заниматься этим — а именно Рики и Ганглин — мысли о защите тут же пришли драконице в голову. Свои большие секреты она никому не рассказывает, так как не хочет выдавать всё подряд своим друзьям. Иногда даже кажется, что она «хранит их в сундуке, который крепко заперт», хотя все эти секреты она хранит только у себя в голове. Даже тем, кого она любит, она не рассказывает их. Ей важно, чтобы о них знала тольно она, и больше никто.             Однако всё-таки есть те, кто куда любопытней, чем те, кому по большей части интересны эти секреты. Именно Дарктеррор и Ганглин, среди которых Дарктеррор главный страх Дракон в её жизни. Его она старается чаще всего избегать, если он хочет взять её за шею — так как он очень сильный, у неё нет никакой возможности избежать его хватки. Ей приходится ждать, пока он сам её не отпустит или она не даст ему сильный отпор, который у неё не всегда получается.             И если они сильно хотят узнать секрет Дракон, они пытаются расспрашивать её, заманивая любой едой или чем-нибудь ещё, что ей только нравится. Но она им не верит и ничего не говорит. Она же не такая наивная, и не верит тем, кто её обманывает, лишь бы узнать её секрет. «Дракон, если ты скажешь нам свой секрет, дадим тебе пачку самого вкусного на свете драконьего корма», «Дракон, если скажешь свой секрет, все сладости и вся остальная еда будет твоей» и так далее. Вот так её друзья заманивают её, чтобы узнать секреты.             Кстати, Дарктеррор — это Безликий Пустоты, способный делать со временем всё, что угодно, но это не играет особо важную роль, так как он этим не пользуется. На своей шее носит мягкую коричневую повязку с двумя жёлтыми полосками спереди. На голове носит почти такую же, только на ней у него незаострённые рога, которые согнуты почти друг к другу, а на лбу есть жёлтый круг с тремя полосками, выходящие из него по трём сторонам — до рогов и до рта, но не до конца. На своей пояснице носит черную повязку, которая прикрывает его сзади, а спереди небольшая ткань, которая также прикрывает его паховую область. Черная повязка ещё помещается чуть выше его живота, но закрывает заднюю часть, а не переднюю. На плечах и от локтя он носит железную броню с двумя острыми концами на каждой части руке, а на руках он очень часто носит железные перчатки черного цвета. На локтях у него видно что-то вроде зелёной ткани, которая является, проще говоря, разделением его брони для рук. Ещё имеет железную чёрную броню на своих ногах, которая начинается с коленей и заканчивается на стопах. Также, как уже было сказано, Дарктеррор настолько сильный, что легко способен поднять любой вес. Имеет сиреневый окрас кожи и на своём безликом лице имеет только рот, через который он всё время дышит. Также у него на ногах есть копыта, а сами ноги имеют изгиб, как у животных (можно считать, что у него ноги, как у драконов, Рики, Ганглина, Аурос, Феникса, Джакиро, Визажа и Горзомата). Ещё имеет заостренные когти и три пальца на каждой руке, но на своей груди он ничего не носит — она у него открытая и видна всем, как и у Ганглина и Дракон. Также у него есть фиолетовая татуировка на правой части его груди в виде кругов и двух шипов.             Дарктеррор был как раз тем, кто появился в конце прошлой серии рядом с Дракон и Рики, пока они находились вместе и разговаривали. Именно его она тогда насторожилась, когда увидела.             Дракон, пока думала о том, чтобы не выдать свои секреты друзьям, сидела себе в зале на мягком диване. Она знает, что если она скажет им хоть один из своих секретов, они потом расскажут его всем остальным и тем, кто не оказывается другом Дракон. Ей, как и всем остальным, не нравится, когда даже ужасное событие кто-то рассказывает остальным, тем самым позоря её и заставляя стыдиться от такого. Об этом даже вспоминать никак не хочется. И непонятно, с какой целью об этом рассказывают другим. Для того, чтобы потом насмехаться? Поиздеваться? Унизить? Всякий ответ может быть очевиден, и Дракон об этом прекрасно знает.             Мысли Дракон, пока она сидела в зале: «Мои друзья хотят знать мои секреты. Зачем они им нужны? Разве это им что-то даст? Как скажу — так начнут использовать мои слабые места, чтобы поиздеваться надо мной. Я их очень хорошо знаю. Такое уже не раз было. Много раз было, что скажу что-нибудь Ганглину — он тут же начнёт бежать к остальным и рассказывать им мои секреты, при этом давая обещание, что никому не скажет. Что же делать с Розовым зверем? Наказывать его или просто объяснять, что я ничего ему больше не скажу? Может, он действительно бывает добрым в отношениях со мной, но когда он делает подобные вещи, как с моими секретами, мне это вообще не нравится, и из-за этого я перестаю доверять ему. Вместо милого зверька я вижу лишь лживого монстра, которого легко вывести из себя, если только сделать малюсенькую ошибку. Этот зверь не настолько сильный, чтобы справиться со мной, и поэтому я могу позволить себе как-то избить его, но что мне делать, если у меня в замке есть тот, кто сильнее всех остальных и легко справится даже со мной? Как раз недавно встретили его, когда тема про ошейник решила закрыться, поскольку другие всё-таки начали верить в него… Себе, конечно, он пока что не позволяет обидеть меня, но бывает, что позволяет, если я делаю что-то не так, или ему просто хочется как-то развлечься, и я в качестве основной цели отлично подхожу для такого. Я надеюсь, что никто не узнает о моих самых тайных секретах, о которых никто не узнает ещё долгое время, если только не начну говорить о них вслух, как со мной обычно бывает, когда я о чём-то мечтаю»             Но если вы также такие любопытные, то могу сказать несколько главных секретов. Особенно те, которые многие знают. И давайте начнём с того, как она освобождается из хватки тех, кто обычно берёт её за шею.             От рук Ганглина она вырывается так, что она давит своими ногами по его паху, пытаясь оттолкнуть себя от него. Иногда у неё это получается, но Ганглин привык терпеть это, из-за чего Дракон приходится кусать его за руку. Только от укуса он уже отпускает её. Так она вырывается из рук Ганглина. Но как же ей удается вырываться из рук Дарктеррора, если Дарктеррор у них самый сильный и может нести тяжелые предметы? Ей редко удаётся вырваться из его рук, ведь он иногда держит её так крепко, что ей не вырваться, пока сам не отпустит её.             А вот ещё её самый тайный секрет! Она способна становиться жидкой, как вода, но очень густой. Её чешуя, плоть, кости и всё остальное из её организма становится жидким, а делается она прежней тогда, когда только захочет. Это её самый лучший способ, чтобы вырваться из рук Дарктеррора. Вырываясь из рук Ганглина ей не приходится так делать.             Кроме того, у неё ещё железные кости, а не такие, как у всех остальных. Даже когти железные и прочные, и они единственные, которые всегда остаются такими. Иногда свои кости они делает обычными. Например, когда очень холодно, и она сильно мёрзнет внутри — железо хорошо нагревается и охлаждается, а Дракон способна чувствовать холод только из-за этого. Так, по основе, она переносит низкие температуры из-за тёплой крови, которая неспособна нормально прогреть кости в железном состоянии в сильные холода, вроде зимнего мороза.             Кстати, ещё один самый главный секрет, который Дракон никак не раскрывает другим! Её сердце ещё не только горит огнём, но ещё и живое и выглядит, как Дракон, только с другими крыльями и маленькими ушами, и у него отсутствуют лапы и клыки. Оно видит то же, что и его хозяйка, и у него такой же страх, как у Дракон. Вот эту великую тайну никто не знает. Друзья Дракон знают только то, что её сердце горит огнём, а при сильном страхе он погасает. Когда оно не горит, Дракон населяет страх, пока оно снова не загорится. Страх Дракон — это Дарктеррор, и больше никто. Как уже было сказано, она в своей жизни боится только Дарктеррора! Не так сильно, конечно, но всё равно страхи есть из-за того, что он очень сильный, и она не может избежать его хватки просто так, когда ему самому нравится держать её за шею просто ради удовольствия.             Ладно, на этом лучше остановимся, так как нужно же узнать, что Дракон со своими друзьями собирается делать, и будут ли её секреты узнаны её друзьями, которые решат хоть как-то узнать о них ещё.             Дракон какое-то время посидела в зале, а затем решила медленно выйти из него, заодно стараясь не натыкаться на тех, кто хочет обо всём узнать. Ради тишины она и двигалась медленно. И стоило ей пройти через дверной проём, как она начала чувствовать своим носом что-то странное, тем самым нюхая слегка слева от себя. Справа она не особо пыталась, так как чутьё у неё было очень хорошее, и ей не особо надо было вдыхать какой-то запах. Одного раза с неверной стороны достаточно, чтобы точно понять, куда надо идти или с какой стороны что-то доносится.             Свой взгляд она направляла то вперёд, то куда-то в стороны, будто она не могла нормально ориентироваться. Но на самом деле она специально так делала, чтобы заставить свою жертву, которая следит за ней, расслабиться и дать понять, что она ничего не понимает, и не знает, откуда что-то доносится. Так драконица способна хитрить некоторых шпионов, заодно ещё потом заставляя их напрягаться, когда она находит их всегда на верном пути.             Этот процесс занял где-то 15-20 секунд, после чего Дракон резко повернулась направо и ухватилась своей левой лапой за кого-то невидимого. На ощупь она держалась за его шею, и он был не таким высоким, чтобы ей пришлось вставать на задние лапы.             — Ай, Дракон…! — сказал голос Рики, которого она собственно и поймала. От этой хватки он вместе со своей речью ещё стал обратно видимым, позволив Дракон увидеть себя.             — Рики! — сказала она. Она даже до того, как он заговорил, узнала его.             — Зачем так неожиданно?             — А чего ты шпионишь за мной?!             — Ну что сразу «шпионю»?             — Как будто я не имею предположений, что раз ты стоял рядом со мной в невидимости и хотел проследить за тем, куда я пойду, и что буду делать, ты полностью шпионил за мной!             — Дракон…             — Сколько раз я должна повторять? — спросив, она отпустила Рики, став своей лапой обратно на пол. — Мне надоело, что вы выдаёте мои секреты другим! Сколько обещали — вы это всё равно нарушали прямо у меня на глазах! Стоило мне что-то сказать, вы сразу идёте рассказывать об этом другим, даже когда я не рассказывала о чём-то до конца!             — Это не мы…             — Ага «не вы»! Знаю я кое-какого ябеду! Даже имя говорить не стану! Ты сам должен знать, кто он такой, и насколько любит рассказывать всем обо всём!             — Ганглин…             — Именно! О Розовом звере я и говорю!             — Мы попросили его, чтобы он так не делал…             — Сколько я просила — ничего не получалось! Раз я не смогла, то никто не сможет! Даже вы!             — У Воида кое-как получилось…             — Ты уверен? — Дракон сделала подозрительный взгляд.             — У него всегда получается ладить с Ганглином, так как он легко может напугать его из-за своей огромной силы.             — Что и со мной может сделать! Особенно взять меня за то, что ему очень нравится! Я даже когда разговариваю с ним, по лицу, на котором нет глаз, понимаю, что он смотрит на мою шею с желанием взять её!             — Серьёзно?             — Ещё как!             — Просто, когда я с ним разговариваю, он смотрит мне в глаза, и больше никуда…             — Потому что ты ему не особо так нужен с каким-либо слабым местом, которое есть у меня, и которым он вместе с Ганглином пользуется, чтобы издеваться надо мной! Как ты можешь не понимать, что больше всего ему нужна я, а не кто-то другой?!             — Я понимаю… Просто говорю о том, каким я вижу его взгляд, когда разговариваю с ним…             Пока Рики говорил это, с одной комнаты, что была сбоку от коридора, вышел кто-то, тем самым ступив своим фиолетовым копытом на коврик так, что можно было предположить, куда он смотрел. А именно на Дракон с Рики.             — Я тебе уже сказала, почему так! — ответила Дракон, тем самым обратив внимание на того, кто стоял позади Рики, но старалась не выдавать это. Её выражение слегка поменялось на то, будто она напугана, но одновременно с этим она старалась злиться, как и делала до этого. — Я многим нужна куда больше, чем остальные, потому что я здесь самая особенная! Возможно ещё по тому, что я оказалась слишком доброй, чтобы селить кого-то в своём замке и позволять жить в течение всей жизни, потому что в этом замке очень много свободного места, которого хватит всем моим друзьям, живущие со мной! — и она ушла оттуда из-за того, что страх от вида наблюдающего окутал её сильнее, и она не могла там оставаться.             Тот, кто следил за ними, решил вернуться туда, откуда тогда приходил, не давая Рики даже знак, почему Дракон так ушла без предупреждения. При этом он задумывался, почему её выражения иногда менялись, но предположений никаких не было.             Но он не стал задерживаться надолго. Он лишь двинулся на кухню, где как раз был только Ганглин, поедающий там что-то вроде хрустящего корма. Но по любому не драконий, так как ещё с самого начала он говорил, что не любит этот корм из-за не очень хорошего вкуса. Может, он и выглядит, как дракон, но им он является вообще, так как даже по телу нельзя сказать, что он такой. Розовая шерсть, по два шипа на спине, куриные ноги… Всё, что хорошо отличает его от других.             Рики, увидев то, как Ганглин что-то уплетает, стоя лицом к шкафчикам, что были справа от входа, сначала удивился, а потом, узнав Розового зверя, расслабился. От этого становится ясно, что до того, как Дракон смогла «словить» его, он был не тут, а где-то в других комнатах.             — Ганглин… — сказал он.             Зверь услышал его, тем самым приостановившись от поедания и замерев на месте. Через несколько секунд он повернулся к сатиру и ответил с набитым наполовину ртом.             — Рики. Не думал, что заглянешь сюда.             — Опять поедаешь всё?             — Я сегодня ещё не завтракал, — и он проглотил то, что у него было во рту. — Ты не представляешь, насколько я голоден.             Вторую фразу он сказал так, будто он не может чего-то дождаться, тем самым снова принявшись поедать то, что ел до этого.             — Этим ты меня удивляешь. Обычно ты завтракаешь со всеми, а иногда подкрадываешься на кухню и втихую ешь что-то… Будто ты делаешь всё так же, как и Дракон… — сказав это, он немного задумался. Может, это как раз является одним из секретов их «сестры», что она ест только когда на кухне никого нет, и все уже позавтракали. Может, поэтому она так долго спит и встаёт позднее всех. — Хм… Почему же я только сейчас об этом задумался?             — О чём? — спросил Ганглин тем же набитым ртом, не поворачивая к нему голову.             — О том, что, как мне кажется, это один из секретов Дракон. Типа она спит дольше всех и завтракает только после того, как другие это сделали. Постоянно хочет делать это в одиночку…             — Да стесняется наверное, вот она так и делает!             — А может на это есть и другие причины, почему она не делает это с нами? Ну, иногда она и делает это, но только при мне, тебе… Ком ещё…?             — При Воиде тоже, но не всегда. Мы ведь все знаем, какие у неё к нему отношения.             — Казалось, что из-за страха она вряд ли бы стала так делать… И теперь я задумываюсь, почему она его так боится… Неужели тоже какой-то секрет?             — В этом нет никакого секрета! — Ганглин повернул голову к Рики, на этот раз не набив свой рот тем кормом. — Всё дело в её шее! Из-за этого она его боится!             — Зато тебя не боится…             — Потому что я слабее, чем она. А Воид… Ты видел его мускулы?!             — Ну, хотя да… В чём-то ты прав… — застенчиво сказал Рики.             — Если честно, я сам побаиваюсь его, — от этого зверь решил окончательно приостановиться от поедания и отойти от шкафа, тем самым подойдя к столу. — Когда он держит меня за что-то, я так волнуюсь, что перестаю о чём-то соображать… Уж очень сильная у него хватка…             — Настолько сильная, что никому из нас не под силу избежать её. Даже Дракон.             — Хотя даже странно, что я кажусь свирепым, но легко поддаюсь какой-то хватке, от которой я просто становлюсь милым и ласковым, тем самым позволяя что-то с собой делать из-за потери контроля…             — Да, Ганглин, — сказал грубый голос с эхом и какими-то ещё эффектами, которых нет у других (у кого вообще только особенный голос), от которого Ганглин тут же напрягся из-за волнения.             Это и был тот самый Дарктеррор, о котором они говорили. Многие друзья Дракон сокращённо называют его «Воид» от слова «Void» (пустота), потому что он сам Безликий Пустоты. Он сам как раз заходил к ним на кухню, заодно слыша, о чём они разговаривали.             — Воид… — сказал Рики, когда безликий полностью вошёл к ним. У него был вид, будто он также взволнован, но при этом старался смотреть нейтрально, безо всяких там выражений.             — Ты легко поддаёшься таким вещам, тем самым делая из себя беззащитного монстра, который не может помочь себе сам, и которому нужна помощь посторонних, вроде нас.             — Не смешно… — расстроился Ганглин, заодно ещё согнув свои шипы на голове, будто он сделал это с ушами из-за тоски.             — И где я смеялся? Я просто говорю, насколько ты нежен к этому. Я не пытаюсь вообще как-то насмехаться над тобой, ведь мне это не надо. С другой стороны, я кое-как заступаюсь за тебя, хотя твоё поведение мне далеко не всегда нравится!             — Что-то вроде ябедничества? — спросил Рики.             — Именно! Просим от Дракон некоторые из её секретов — он тут же спешит рассказывать о них остальным, даже давая обещание, что он никому ничего не скажет!             — Я так делал от своего несдержанного характера, с которым мне очень хочется рассказывать другим о том, о чём я недавно узнал… — говорит Ганглин. — Да, вы можете посчитать меня ещё хвастуном, а не только ябедой. Типа «вот, смотрите, о чём я только что узнал!» и тому подобное…             — И ябеда, и хвастун вместе. Что-то отдельное про тебя не скажешь так особо. А иногда он вообще пляшет под дудку Газетного, поддаваясь его дурному характеру из-за того, что он так плохо относится к Дракон!             — Я с этим ничего не поделаю… Он довольно часто бывает странным…             — Вообще, раз Газетный по основе так ведёт себя, то лучше как-то поговорить с ним, а то так и будет продолжаться, что он будет негативно относиться к Дракон и стараться злить её, как он обычно и делает.             — А я из-за того, что привязан к нему и поклялся защищать, я ещё должен заступаться и почти что «запугивать» Дракон…             — Совсем неправильно делает такое… Она же приняла его к себе, как друга, а он вот так «благодарит» её…             — Интересно, а вы хоть знаете то, чего ещё я не знаю? — спросил Рики.             — Что я могу к этому отнести? — спросил Ганглин.             — Всё, что ты наябедничал тогда! — ответил Дарктеррор. — Всё просто ведь!             — Ну, к примеру…смена цвета чешуи?             — Про чешую все знают, — говорит Рики. — Её цвет как раз показывает состояние Дракон, в котором она находится. Красный — злится, синий — холодно, зелёный — тошнит…             — Белый — страх, — дополнил Дарктеррор. — Хотя в основном у неё морда белеет, когда она от чего-то напугана.             — Но ведь при тебе, если что-то серьёзное, она полностью бледнеет.             — Ну, так-то да.             — Превращение в животных? — сказал Ганглин.             — Знаю… — ответил Рики.             — Бить молнией так, будто она дышит огнём?             — Хм… Это я не особо знал… Я знаю только, что она способна дышать огнём, тьмой, льдом и сильным потоком воздуха.             — Знай, что магия времени у неё тоже есть, — дополняет Дарктеррор. — Правда, за такое время она наверняка уже подзабыла, как ею пользоваться. Это ведь было так давно… Хоть мы знакомы уже как пару лет…             — Горящее сердце? — дальше сказал Ганглин.             — О-о-о, вот это она мне лично рассказывала, когда мы были одни! Я очень удивился, когда услышал об этом впервые! — сказал Рики.             — А я сначала не понял, как это, — говорит Дарктеррор. — Типа как сердце можешь гореть внутри живого организма, который куда нежнее и чувствительнее, чем его наружная часть…             — Воид, она же драконица, и она не боится огня. Она сама ещё немного чувствуется горячей, если замёрзшими частями тела дотронуться до неё.             — Я знаю. Я же говорю, что сначала я не понял, а потом уже до меня дошло.             — А я вообще сначала не поверил, ведь такого, как по мне, быть не могло, — сказал Ганглин.             — У нашей Дракон может быть всё что угодно, — говорит Рики. — Она даже из-за этого считает себя особенной… — и вдруг он снова задумался, когда сказал это.             — Самая особенная, — улыбнулся Дарктеррор.             — Очень уж особенная… Иногда странно ведёт себя, даже не признаваясь, что с ней могло произойти тогда. Всё также скрывает, никак не говоря.             — А мне она вообще иногда врёт… — говорит Ганглин. — При этом я не сразу понимаю, что это всё враньё. Я сначала принимаю это за правду, а спустя какое-то время до меня доходит, что всё не так, как говорила она.             — Даже когда я разговариваю с ней, она в последнее время не хочет прям всё сразу говорить. Будто считает, что я так же, как и Ганглин, расскажу об этом всем… Больно уж мне это надо…             — Кстати, знаешь, почему она тогда ушла от тебя без всякого предупреждения, когда вы были возле зала? — спросил Дарктеррор.             Рики, взглянув на него, промолчал в ответ, так как он решил хорошенечко подумать и попытаться понять, почему же она тогда просто взяла и ушла. Он держался правой рукой за свой подбородок и большую часть времени смотрел на Дарктеррора. Остальную, которая была меньше, он смотрел налево, где как раз были кухонные шкафчики.             Когда он снова взглянул на Дарктеррора, он кое-как смог разобрать, почему так произошло. Именно улыбка безликого накинула его на эту мысль, которую он решил проговорить:             — Ты стоял тогда у неё на виду за моей спиной? — Дарктеррор в ответ кивнул головой, до сих пор улыбаясь. — Ну, теперь мне всё понятно! — Рики сделал хитрый взгляд, опустив руку.             — Если бы я там не стоял, она бы не ушла, — говорит безликий. — Ты ведь знаешь, что она старается избегать меня.             — Да, мы это уже обсуждали. Когда здесь были только я и Ганглин.             — Я как раз сказал, почему она избегает тебя! — сказал Ганглин.             — Но всё же… Я до сих пор мучаю себя вопросами, как нам попросить её рассказать хоть ещё немного секретов, о которых мы не знаем… Очень хочется узнать о них, если вдруг с ней что-то случится, а мы будем в курсе, как решить ту или иную проблему с ней…             — Значит, ты хочешь знать их только ради этого? — спросил Дарктеррор.             — Наверное… Просто не знаю, для чего ещё можно…             — А вот Ганглин знает, для чего ему надо знать о таких вещах, — улыбнулся он, повернув голову к Ганглину, которому снова стало стыдно от того, что он тогда делал, когда узнавал секреты Дракон.             — Воид… — сказал он. — То, что ты вот так на меня смотреть начинаешь, пугает меня сильнее, чем мысли о том, что ты можешь сделать со мной…             — Пускай мысли пугают тебе сильнее, так как взгляд не всегда бывает правдивым.             — Кстати, Ганглин. А куда, по-твоему, Воид направляет свой взгляд, когда он разговаривает с тобой лицом к тебе? — спросил Рики.             — Почему ты вдруг решил меня об этом спросить? — спросил зверь.             — Просто, когда я с Дракон разговаривал перед тем, как зайти сюда, она мне сказала, что во время разговора с Воидом она видит, как он направляет свой взгляд на её шею, — говоря про шею, он показал правой рукой на свою шею, не притрагиваясь к ней.             — Я вижу лишь то, как он пристально смотрит на меня с желанием наказать за что-то, когда я ничего плохого не делал! — может, это и прозвучало, как агрессия, но на самом деле Ганглин также был взволнован.             — Все видят мой взгляд по-своему, — говорит Дарктеррор. — И не стоит даже гадать, почему так. Вы ведь все прекрасно знаете, что я безликий, и я особо не выражаю какие-нибудь эмоции.             — Единственное, что я могу понять — это когда ты радуешься, грустишь и злишься, — сказал Рики. — А вот если ты задумываешься, что-то подозреваешь или ещё что-то, то это трудно понять…             — Надо уметь понимать по тону, которым я разговариваю. Хотя у меня часто получается притворяться и делать фальшивый тон. Например, когда я злюсь, я могу сделать грустный тон, при этом не думая просто так сдаваться. Если я зол, я обязательно найду повод, чтобы… — не договаривая, он лишь приподнял свою правую руку, крепко сжав её в кулак.             — Понял… — в небольшом волнении сказал Рики.             — Не волнуйся, Рики, — Дарктеррор опустил руку и слегка подошёл к сатиру, от чего тот взволновался чуть сильнее. — Я не могу позволить себе сделать такое с друзьями. Даже если я очень зол, и я не контролирую себя, я могу сдержаться от желания избить кого-то изо всех своих сил.             — Зато позволяешь себе обидеть Дракон… На то, что она боится тебя, есть такая очевидная причина…             — Я понимаю, но просто из-за того, что я держу кого-то за слабое место, это иногда приносит мне удовольствие… — это он не особо хотел говорить, но почему-то всё равно решился. Рики, услышав это, удивился. — Нет, я не садист, чтобы делать такое с живыми существами. Знай, что иногда Дракон принимает это за добросовестное действие, тем самым позволяя мне держать её.             — Неужели…?             — Такое не всегда случается. В основном она только злится и пытается вырваться. Иногда даже цапает меня в грудь, по этим твёрдым мускулам, на которых я уже не чувствую такую сильную боль от её когтей. Смог выработать привычку, чтобы не страдать от этого.             — А я до сих пор не могу окончательно привыкнуть к боли в этом месте… — сказал Ганглин, боясь показывать на свою паховую область. Но так как Дарктеррор знал, о чём он говорит, он решил сказать об этом месте сам.             — Да, это место очень уязвимое для какого-нибудь удара. В нём такая боль может чувствоваться… Особенно для нас, мужчин, ведь это одно из наших слабых мест.             — Но кое-как мне удаётся терпеть, когда она надавливает на него своими твёрдыми лапами!             — Твёрдыми? — спросил Рики.             — Да! Они внутри на ощупь очень даже жёсткие!             — Значит, это тоже один из её секретов! Жёсткие лапы… Из-за чего ж они такие…             — Или плоть, или кости слишком жёсткие, — предположил Дарктеррор.             — По-моему, кости такие же, как и у нас, — сказал Ганглин.             — Гадать бесполезно! — говорит Рики. — Нужно, чтобы она сама нам об этом сказала!             — Но вряд ли скажет…             — Именно! После того, как ты всё рассказал другим с обещанием, что ты этого не сделаешь! Она вообще вряд ли станет даже реагировать на наши просьбы, чтобы она ещё что-то сказала!             — Спокойно, Рики, — сказал Дарктеррор, от чего тот перестал злиться и снова начал волноваться. — Каждый совершает ошибки, и Ганглин, в нашем случае, никак не является исключением. Ты знаешь одну главную фразу, связанную с ошибками?             — Вроде бы…             — «На ошибках все учатся». Без них не всегда может что-то получиться. Ошибки учат нас, позволяя исправить их и понять, как стоит сделать лучше, и как вообще не стоит делать. Ты ведь понимаешь меня?             — Да…             — Надо же, — говорит Ганглин. — Есть, чему можно было и меня научить…             — И правильно, — отвечает Дарктеррор. — Вас обоих стоит немного надоумить, чтобы вы хоть как-то могли придумывать тот или иной способ ради чего-нибудь.             — Но как нам удастся уговорить Дракон сказать ещё какие-нибудь секреты, если после этих случаев с Ганглином она не станет это делать вообще? — спросил Рики. — Если ты думаешь пытать её, то это будет как-то жестоко… Это уже какое-то издевательство будет, если пытать её до тех пор, пока не скажет всё, что она скрывает…             — Я и не собирался. Может, я и кажусь слишком беспощадным, чтобы позволять себе такое, но я не всегда могу позволить себе как-то жестоко унизить Дракон, заодно ещё издеваясь над ней.             — А я часто видел, как ты это делаешь…             — От моей нетерпимости… В прошлые времена я столько сражался и так приходилось защищаться… Из-за этого всего я иногда делал с Дракон такие неприятные вещи…             — Иногда кажется, что ты специально это говоришь, чтобы мы поверили.             — Знай, Рики. Это называется отговорка.             — Отговариваешься…             — Да, именно так звучит. Но сейчас я так не делал. Я не хочу тебе врать.             — Но хитришь ты хорошо, как и Ганглин.             — Ганглин часто хочет хитрить, лишь бы ему досталось больше.             — Эй! — слегка обиделся зверь.             — А я так почти не делаю. Да, я могу так с Дракон сделать, но только ради того, чтобы она перестала бояться меня.             — Ты же знаешь, по какой причине она тебя боится, — сказал Рики.             — Да, знаю. Мы это уже обсудили.             — И она вряд ли доверится тебе так же, как и нам после всего, что мы сделали! — скривился он. — В особенности Ганглин, так как это он проболтался, какие у неё секреты! После этого она точно ничего не скажет, и по любому будет скрываться от нас, если мы хоть как-то намекнём о них!             — Спокойно, Рики, — сказал Дарктеррор, подойдя к нему ближе, от чего Рики немного перестал кривиться, ведь Рики немного тоже боится Дарктеррора, но не так сильно, а также перестаёт кривиться, лишь бы Дарктеррор не сделал ему что-то плохое, ведь он в этом мастер. — Нужно просто пообещать ей, что никому не скажем её секрет. Может, Ганглин и обещал, что не скажет, а потом всё-таки сказал, мы можем сделать ему кое-что, что заставит его замолчать.             — И что ты хочешь со мной сделать? — в волнении спросил Ганглин.             — Как-нибудь придумаю, — хитро улыбнулся безликий, слегка кинув на него свой взгляд. — Я знаю, как заставить кого-то молчать и не выдавать страшные тайны.             — Ты в этом уверен? — спросил Рики, от чего Дарктеррор кинул взгляд обратно к нему.             — Хранить секреты лучших друзей — такое дело, которое надо оберегать. Особенно если это секреты тех, с кем не хочется расставаться, и которых не хочется никак терять. Рики, главное держать их у себя вот здесь, — сказал он и приложил свою правую руку к груди Рики. А именно к его сердцу.             Рики взялся своей левой рукой за него и спросил:             — В сердце? — Дарктеррор кивнул головой. — И как это возможно? Я что-то не совсем понимаю….             — Надо хранить не просто так, а с любовью. Особенно через то, что у тебя одного в сердце есть сильная любовь к Дракон. У меня, кстати, тоже, ведь я очень люблю её.             — Понятное дело. А она тебя — нет…             — Что уж взять с Чёрной Дракон… Поговаривают, что если сердце горит огнём — значит, создание очень смелое, и ему неведом страх… А для неё я единственный страх, который она вообще чувствует.             — Редко можно услышать, когда ты называешь её по полному имени.             — Потому что я так почти никогда не делаю. Трудно даже сказать, когда я могу назвать её по полному имени.             — Тут почти каждого называют ещё по сокращенному имени. Даже меня, аедь моё имя на самом деле Рикимару. У других вроде их нет, как и сокращения…             Но вдруг Дарктеррор ещё немного подошёл к Рики, тем самым снова заставив его напрячься.             — Скажи моё имя… — медленно сказал сказал.             Рики промолчал, медленно опустив глаза вниз, и через несколько секунд ответил:             — Дарктеррор…             Дарктеррор улыбнулся и Рики поднял глаза на него.             — Другое дело.             — Ну, мне просто привычней называть тебя по сокращенному имени.             — Зато я не забыл, как ты после первой встречи со мной называл меня Дарктеррор, а не так, как вы все, кроме Дракон, меня называете. Она же называет меня по настоящему имени.             — Надо же. А я уже забыл, что я тебя называл Дарктеррор, а не Воид…             — Ну, так что? — спрашивает Ганглин. — Что делать будем?             — Раз нас так мучают её секреты…то выбора нет! — ответил Дарктеррор. — Придётся как-то узнавать. И, как я сказал, надо дать точное обещание, что мы никому не расскажем.             — Но вдруг она сама потом расскажет? — спросил Рики.             — Посмотрим, как получится…             И они вышли из кухни, принявшись искать Дракон.             Сама Дракон, проходя по коридору на третьем этаже, неожиданно услышала странные звуки, которые встревожили её и заставили быть начеку. Она не может прохлопать своими ушами, когда она должна защищать себя от любой опасности, которая может настичь её даже от некоторых друзей, вроде Ганглина или даже Дарктеррора. Он как раз является её главной опасностью, которую она старается избегать. Почему — уже было сказано, поэтому повторять не будем.             Она сначала осмотрелась по сторонам, а затем снова попыталась по запаху понять, кто мог быть рядом с ней, и кто снова мог шпионить за ней. Так же, как и в прошлый раз, с одной стороны она смогла понять, что очень близко к ней никого не было, однако подозрения, что кто-то мог быть дальше, не оставляли её — она не настолько глупая, чтобы поддаться такому. Ей не только помогает хороший нюх, а и слух, который у неё есть благодаря большим ушам. Иначе для чего ей такие уши, если с ними не будет нормально слышать?             Спустя какое-то время, пока она дальше пыталась прислушаться, с другого коридора, что был слева от неё, и что вёл как раз к ступеням на другие этажи, неожиданно вышли Рики, Дарктеррор и Ганглин. От такого появления она напряглась и была готова к тому, к чему всегда готова, когда видит самого сильного друга. А именно Дарктеррора, которого она боится больше. Он как раз же и является её главным страхом жизни.             — Дракон, — сказал он.             — Опять вы! — сказала она. — Неудивительно, что ты тоже с ними! — сказала она Дарктеррору.             — И удивляться нечему. Ты же меня знаешь.             — И знаю, что вы пришли снова выпрашивать у меня секреты, о которых вам никак не надоело спрашивать!             — Какая ты догадливая… — сказал Ганглин. Рики от этого сделал взгляд, будто зверь опять всё испортил.             — Вот и сознался зверь, который наябедничал всем, когда узнал то, что я вам рассказывала! Могу делать вывод, что вы снова это сделаете, если я ещё что-то скажу!             — Мы честно никому не скажем, — говорит Дарктеррор, держа свои руки перед собой, чтобы успокоить Дракон и не заставлять её впадать в бегство.             — Ты можешь сколько угодно держать руки перед собой, но такое движение не успокоит меня и не заставит забыть о том, что было прошлые разы!             — Дракон… — сказал Рики, также умоляя её.             — Не мечтайте, друзья! Нарушили обещание не первый раз — нарушите дальше! — и она кинулась бежать от них.             — Скорее, за ней! — сказал Дарктеррор, двинувшись с остальными за драконицей.             Она бежала по коридору, который вёл к туалету, ванной, детской, лестницам на верхние и нижние этажа. В какой-то момент Дарктеррор решил совершить рывок, при помощи которого он оказался прямо перед ней. Дракон кое-как попыталась остановиться, скользя по полу, тем самым остановившись прямо перед ним и очень близко. Настолько, что ему надо было совсем чуть-чуть протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней. Повернувшись назад, она увидела Рики и Ганглина, тем самым поняв, что так они не дадут ей уйти.             Но так просто она не намеревалась сдаваться. Чтобы защититься, она решила воспользоваться тем, что у неё было в запасе дыхание, и что она очень редко использовала — мощный поток воздуха. Перед тем, как выпустить его, она сделала глубокий вдох, от которого её друзья остановились, задумавшись, что она собирается сделать. При выдохе она так и сделала — выпустила на них поток воздуха, который смог сбить их с ног.             Воспользовавшись шансом, пока они пытались встать, она убежала оттуда, пробежав мимо них так, что они даже не успели среагировать, что она будет рядом с кем-то из них. Ближе всего она была к Рики, который точно бы не стал делать с ней что-то из-за того, что против неё он бессилен.             — Ну и сильный же этот воздух! Даже меня смог сбить! — крикнул Дарктеррор, после чего они окончательно встали и продолжили бежать за ней.             Догонялки так и продолжались. В какой-то момент Дракон неожиданно забежала в одну комнату, в которой были каменные стены и почти не было света. Естественно, там был тупик. От того, что сейчас ей надо убегать от своих друзей, её мысли забиты волнением и напряжением, и из-за этого она не сообразила, что там она загнала себя в ловушку. Даже силы на то, чтобы карабкаться по стенам, истратились, когда она попыталась залезть на них, но вместо этого просто царапала их.             За собой она увидела Дарктеррора, который медленно подходил к ней, видя, что она в тупике, и бежать ей некуда. Она в волнении попыталась отойти от него, но так как она уже и так была у стены, она просто прижалась к ней, не отходя от безликого ни на шаг. Ради защиты она снова решила прибегнуть к хитрости — изобразить другой вид. Она высунула язык чуть сбоку и начала держать свою пасть открытой. Глаза широко раскрыла, лапы выставила перед собой кистями вниз и начала идти на него, как зомби.             Это зрелище удивило Дарктеррора, от чего он в волнении начал немного отходить, никак не понимая, что с Дракон такое. Рики и Ганглин, войдя туда, также удивились, когда увидели это. Но Ганглин не растерялся, и вместо удивлённого вида решила кинуться на Дракон, чтобы та хоть как-то пришла в себя и перестала изображать зомби. Однако стоило ему броситься на неё, как драконица сразу же отошла назад, из-за чего Ганглин упал на пол вместе с Дарктеррором, поскольку он взялся и врезался в него, когда пытался схватить Дракон, а она в тот момент была между ними всеми.             Так она воспользовалась моментом, чтобы выбежать из комнаты, очень быстро пробежав мимо Рики так, будто она не обратила на него внимания. Хотя на самом деле она обратила, так как она старалась не задевать его, чтобы он не пострадал от такого рывка, когда она своим твёрдым телом набежала на него.             Оказавшись в ещё одном коридоре на каком-то этаже, Дракон остановилась и обернулась, ожидая, чтобы кто-то из опасных для неё вышел, и она дала «ответный удар». И это оказался Дарктеррор, который успел встать на ноги после того, как Ганглин кинулся на него, и приостановиться, когда увидел Дракон в злости и напряжении. Она зарычала на него, а затем дохнула льдом, приморозив его к полу. Сначала он как-то отбивался, но потом у него это перестало получаться, от чего он почти как истуканом стал. Правда, она только его ноги приморозила к полу. Остальным телом он мог двигать.             Сил на то, чтобы освободиться от ледяной хватки, ему хватило, однако после этого понадобилось время, чтобы собраться с другими силами и мыслями. Дракон не стала задерживаться, и поэтому она дальше принялась бежать от него, когда ещё в тот момент подбежали Рики и Ганглин. Они кое-как смогли понять, что Дарктеррор был приморожен, так как на полу всё ещё валялись ледяные обломки, и по ним легко было понять, что драконица сделала с ним. Хотя для Рики было удивительно, что она позволила себе это сделать. Обычно она просто дышит на него огнём, а на этот раз решила уже льдом дохнуть…             Куда Дракон только не бежала — её везде находили. Прятаться было бесполезно. Её находили везде при помощи чутья Дарктеррора, который способен находить кого-то по следам. Своим зрением он способен видеть то, что не видят другие. И следы Дракон он видел в виде её лап, которые ещё светились сиреневым светом и имели эффект, подобный чему-то призрачному или чему-то ещё.             Всё это продолжалось где-то несколько минут. Дракон от усталости забежала в зал, где немного потемнело из-за того, что окна были прикрыты тёмными шторами. Там она остановилась по центру и присела на пол, заодно ещё положив на неё свои крылья. В таком положении она начала ждать тех, кто гнался за ней всё это время.             Ждать пришлось где-то 15-20 секунд. Первым прибежал Дарктеррор, который сказал, когда увидел её слегка в лежачем состоянии:             — Остановиться решила в своём любимом месте…             Затем к нему подбежали Рики и Ганглин, после чего они вместе начали медленно заходить туда. Дракон опустила голову так, будто положила её на пол. Снаружи это выглядело, будто у неё уже вообще не было сил, и она даже не могла просто сидеть с приподнятой головой.             — Дракон… — сказал Рики, подойдя к ней. Он стал слева от неё, а Ганглин — справа. Дарктеррор же стоял прямо перед ней.             — Хватит притворяться. Я знаю, что ты в себе, — сказал Дарктеррор.             В ответ никакого ответа он не услышал. Поэтому он решил тронуть Дракон по левому плечу, от чего она резко подняла голову и с небольшим ужасом кинула взгляд на Дарктеррора. Как было сказано ранее — она его очень боится, и поэтому она себя так ведёт, когда он совсем рядом с ней.             Затем она кинула взгляд налево от себя и увидела Рики, который «караулил» её и не давал пройти. С небольшой усталостью она бы вряд ли это сделала, так как догадывалась, что Дарктеррор в любом случае остановит её. Особенно когда она повернула голову направо и увидела Ганглина, который также совсем рядом стоял, будто также караулил её, как и Рики.             Больше всего она боялась поворачиваться обратно к Дарктеррору. Даже если он не собирался с ней ничего такого делать, она всё равно боялась. Кто знает, что он сделает с ней, когда её удалось загнать в угол ради того, чтобы узнать остальные секреты, которые она им ещё не рассказала. А насчёт них… Она вообще предполагала, что сейчас они точно будут расспрашивать, когда нет уже особо сил на то, чтобы бегать от них дальше. Не могут же её оставить в покое из-за каких-то тайн, которые положено знать только ей.             — Ну что вы так привязались ко мне из-за этих секретов? — спросила драконица.             — Выслушай меня, Дракон, — отвечает Дарктеррор. — Я понимаю, что есть вещи, о которых не хочется рассказывать даже друзьям. Особенно лучшим. И понятное дело, что по основе это что-то вроде стыдливого, о чём не хочется даже вспоминать, потому что это вызывает «травму», от которой на всю жизнь становится стыдно, даже несмотря на то, что это уже давно прошло, и ты никак не можешь об этом забыть.             — И что? Причём тут это? У меня таких травм, от которых я стыжусь, и которые я не хочу рассказывать другим, нет. У меня свои личные секреты, о которых должна знать только я.             Дарктеррор медленно присел, будто преклонил колени, и спокойным тоном начал говорить, чтобы успокоить драконицу.             — Я к тому, что тебе, наверное, не хочется рассказывать другие тайны только из-за того, что мы используем это с целью найти какое-то слабое место. Знай, что против твоих способностей особо нет каких-либо приёмов, и поэтому у нас нет возможности найти что-то против них. Против тебя самой кое-что есть, но мы этим так часто не пользуемся… — говоря про неё, он медленно начал протягивать левую руку в сторону её шеи, что Дракон собственно заметила и начала сильно волноваться, заодно ещё ускорив дыхание, боясь, что он хочет взять её за шею. — Может, иногда мы позволяем себе такое, но только за дело. Знай, что мы, как друзья, не желаем тебе такого серьёзного зла. Всё, что я хочу — это твоих взаимных отношений со мной, — как сказал про взаимность, он начал гладить её по шее сзади, начиная с места, где была голова. Дракон от неожиданности слегка задержала дыхание и глубоко вздохнула, будто с напряжением расслабилась. — Чем-то приходится жертвовать. Даже секретами, о которых другим хочется узнать. Особенно самым любопытным.             — Через то, что вы такие любопытные, вы вообще не оставляете меня в покое… — сказала Дракон, приоткрыв глаза и кинув взгляд обратно на Дарктеррора.             — Поверь нам, Дракон, — говорит Рики. — Мы действительно никому не скажем. Дарктеррор даже решил запугать Ганглина, что если он проболтается, он его накажет.             — Уже интересно, как.             — Я могу сделать с ним кое-что похуже, чем то, что когда-то делал, когда мы из-за нехороших отношений поругались и устроили бессмысленную драку, — ответил Дарктеррор.             — У меня до сих пор напряжение после того. И мне даже становится не по себе, когда Воид трогает меня… — сказал Ганглин.             — Я что-то сомневаюсь… Сколько раз такого было — вам вообще было всё равно на то, что делал Ганглин, — говорит Дракон. — Никакие меры вы не предприняли, когда он рассказал то, что для меня было очень дорогим… Что я вообще не особо хотела говорить другим…             — То, что у тебя сердце горит огнём? — спросил Дарктеррор.             — И огонь гаснет, когда я вижу тебя рядом…             — А этого мы не знали… Честно… — сказал Рики.             — А я разве говорила?             — М-м-м… Нет…             — Ну вот… Так что вот вам ещё один из моих секретов…             — Всего лишь-то… — сказал Дарктеррор.             — Ты ещё хочешь что-то узнать?             — Что только можно… Просто доверься, что мы действительно никому не скажем…             — Обещаю всем…чем только можно… — не знал Ганглин, как правильно и лучше сказать.             — «Всем сердцем» надо говорить… — сказала Дракон.             — Да, это я и хотел сказать.             Драконица кинула взгляд на Дарктеррора и начала пристально смотреть на него, что вызвало у него небольшое удивление, так как он не мог понять, что она собирается сделать. Постепенно она начинала улыбаться и делать расслабленный вид, будто она сейчас заснёт. Но это расслабление оказалось не простым — она решила стать жидкой, как вода, но очень густой. Об этом секрете мы как-то вначале говорили. И раз речь зашла о нём, то почему бы ей не продемонстрировать, как это вообще выглядит, и как другие среагируют, если узнают об этом?             Естественно, это зрелище вызвало у них серьёзное удивление, от чего они даже немного отошли, боясь прикасаться к жидким останкам Дракон. Другие бы тоже удивились, если бы увидели то, что она сделала… Иначе как такое вообще возможно, чтобы всё тело полностью стало жидким без каких-либо признаков… Это, что ли, какие-то симптомы, или у Дракон действительно такая способность, которой она очень редко пользуется? То ли её тело само по себе так «расплавляется», то ли она делает это своей магией, которой она редко пользуется.             — Дракон?.. — спросил Дарктеррор.             Спустя несколько секунд жидкость поднялась и образовала целую Дракон, вернув её в изначальную форму.             — Ну как вам? — спросила она.             От удивления они не знали, что сказать. Так же само, как и вообще что-то проговорить. Ведь можно согласиться, что если бы кто-то в реальности сделал то же самое, другие бы действительно удивились. По большей части те, кто видит это впервые.             Только Дарктеррору хватило силы воли на то, чтобы ответить по поводу этого удивительного зрелища:             — Это…просто… Слов вообще нет! Ты меня сейчас реально удивила!             — Надеюсь, этой удивительной способности вам будет хватать, — улыбнулась она.             — Вроде бы…             — Я удивлюсь больше, если увижу подобное… — сказал Рики.             — Я тоже… — говорит Ганглин. — Уже что-то страшно спрашивать, что ты ещё можешь…             — Если честно, по поводу этой способности мне всё равно, — говорит Дракон. — Можете рассказывать о ней другим. Сомневаюсь, что они поверят. Но если захотят увидеть, то пускай — я с удовольствием покажу.             — Тебе уже всё равно? — в том же удивлении спросил Дарктеррор.             — Только по поводу этого. Может, есть что-то ещё, но пока не знаю, о чём можно ещё рассказать вам… И только с условием, что вы никому не расскажете…             — Про жидкость я могу сказать, а про другое…мне уже страшно… Даже смотреть на то, как ты демонстрируешь свои способности… — сказал Ганглин.             — Вот и молодец, зверь, — улыбнулась она снова. — Ладно, так и быть. Давайте ещё кое-что скажу, и на этом всё закончится.             — Договорились… — сказал Дарктеррор.             И Дракон рассказала им некоторые остальные свои секрет, которые она хранила всё это время. Ганглин действительно после шокового удара, увидев Дракон в жидком состоянии, не хотел говорить о том, о чём узнал на этот раз, другим. У него было желание сказать про способность становиться жидкой, но что-то его мучила совесть, что Дракон так же схитрила, как и они тогда делали с ней, и поэтому он старался держать язык за своими спрятанными зубами.             Наконец-то, Дракон оставили в покое, и больше никто не рвётся узнать от неё что-то ещё. Способности становиться жидкой или какой-то ещё им было достаточно. От шокового удара они действительно немного изменили свои мнения и решили оставить свою «сестру». Дракон хорошо знает своих друзей, и понимает, что лучше им что-то сказать, чем пытаться скрыться от них и испытывать обещания в качестве чего-нибудь вкусного или ещё чего-то.