Госпожа Министр

*** Вернувшись после праздничного обеда, все четверо трансгрессировали к входным дверям лондонских апартаментов. – Я провожу мисс Грейнджер, – произнёс Драко, и Скорпиус кивнул. В конце концов им с Альбусом нужно обсудить некоторые вещи, а времени было обмаль. – Хорошо. Мы с Альбусом будем у себя. – У себя? – переспросил Драко, понимая, что пропустил тот момент, когда комната Скорпиуса стала общей, – Ну… ладно. Мальчишки скрылись за дверью апартаментов, а Гермиона, открыв дверь, пригласила Драко войти. – Всю неделю ждал этого момента, – стараясь не разрывать поцелуй, произнёс Драко. Они начали целоваться, как только закрылась входная дверь, и несколько минут не могли оторваться друг от друга. – И я… – Гермиона запустила пальцы в его волосы. Ей бы не следовало этого делать, но поняла насколько соскучилась только теперь. – Прости, если мои родители показались тебе немного… бесцеремонными, – вкрадчиво произнесла волшебница, когда они немного прервались. – Я ведь уже сказал, что все прошло просто замечательно. Почему тебя до сих пор это волнует? – Ну… они нечасто имеют дело с волшебниками. А ты нечасто имеешь дела с маглами. – Ну, допустим, я действительно нечасто имею с ними дела. Но твои родители? Я считал, что они знакомы со всеми твоими друзьями. – Нет. Они знают их только по колдографиям. Только Джинни была у них пару раз, когда была моим помощником. – То есть, ни Поттер, ни кто-то из Уизли не… – О, я тебя умоляю! Ты можешь представить себе, чтобы Фред и Джордж устраивали фокусы в доме моих родителей? А если туда пожалует Гарри, то через четверть часа гостиная мамы превратится в офис Аврората. Кроме того, родители плохо разбираются что и как принято у волшебников. Нужно каждый раз объяснять, что и как происходит. Так что стараюсь не поднимать темы, связанные с магией. – Странно, мне показалось, что твой отец вполне разбирается в совиной почте. – Я почти пять лет пыталась им объяснить, и каждый раз мне отвечали, что это слишком сложно! – Думаю, они просто хотели видеть тебя чаще, чем пару раз в год. – Тебе нажаловались? – Ну… без использования магии баранья нога запекается довольно долго. Нужно же было о чём-то разговаривать. – И о чём ты разговаривал с моим отцом? – напряглась Гермиона. – Хм… – Драко поцеловал её шею, и шутливо произнёс, – я не готовился к допросу. – Так о чём? – Гермиона отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. Очевидно, для неё незнание было причиной беспокойства. Ещё бы! У госпожи Министр всё должно быть под контролем. – Ну… это, скорее, был монолог. Даже, я бы сказал, ода запечённой бараньей ноге, иногда прерываемая вопросами. Гермиона недоверчиво прищурилась: – Мой отец просто так доверил тебе рецепт бараньей ноги? – Может, я ему понравился. – Он просто не знает о тебе того, что знаю я. – Знает. Для Гермионы это стало полной неожиданностью. Весь обед она считала, что, если бы родители знали о прошлом Драко, то явно не принимали бы его так радушно. Если бы вообще принимали. – Я рассказал ему, что двадцать лет назад творил вещи, которыми не горжусь. В общих чертах, конечно. Насколько это было доступно их пониманию. После этого твой отец рассказал мне, что является самым важным при готовке бараньей ноги. – И всё? – Ну, ещё теперь я знаю кое-что о твоём тёмном прошлом. Никогда бы не подумал, что ты на такое способна. – На что? – Кажется, нужно почаще навещать твоих родителей, – подтрунивал Драко. – Очень смешно…. – Ну, да, давно я так не смеялся. Увидев, что глаз Гермионы уже был готов задёргаться, он сжалился над ней: – Ты правда была поклонницей Локонса? – Ты что, был в моей комнате? – О, мне устроили целую экскурсию. И что я вижу? Около твоей кровати висит колдография со знакомой физиономией. – Так и знала, что лучше её сжечь. Она лежала в ящике со старыми вещами, и, очевидно, родители решили её повесить на стену. – Оправдание так себе, – шутя произнёс Драко и решил, что пора бы перевести тему разговора, поскольку кое-кто может и не пережить того, что теперь он знает про тот склад подарков в шкафу от её друзей, которые, очевидно, ей не понравились, а выбросить не позволяли правила хорошего тона. Да и кто был бы в восторге от полного собрания рецептов миссис Уизли? Подобные подарки будущей невестке, скорее, – явный намёк. Поэтому он предпочёл вместо пустых шуток, которые ни к чему хорошему бы ни привели, продолжить изучение нежной шеи волшебницы. И, судя по мурашкам, пробежавшим по её телу, это было более, чем удачным решением. – У меня есть кое-что для тебя, – немного хрипло произнёс Драко, когда они, наконец, немного «наверстали упущенное», – Повернись. – Что это? Шеи Гермионы коснулось что-то прохладное. Она бросила взгляд на отражение в зеркале и коснулась пальцами золотой монеты, которая соседствовала с барочными жемчужинами. – Жемчужное ожерелье. – Просто жемчужное ожерелье? – недоверчиво покосилась на него волшебница. – Ну да. Гермиона повернулась к Драко и положила руки на его плечи: – Я же тебя знаю. – Хорошо, – согласился тот, игриво улыбаясь, – Жемчужное ожерелье с щитовыми чарами. Не только у Скорпиуса были практические занятия. – Я думала, монополия на предметы с щитовыми чарами исключительно у Фреда и Джорджа, – кокетничала Гермиона. Изначально у Драко и правда была мысль просто заказать у них что-то с щитовыми чарами для Гермионы. Его беспокоили новости о странных нападениях, происходящих время от времени и то, что своевольная госпожа Министр может нарушить протокол и исчезнуть из поля зрения. Подобные прецеденты за полгода случались на его памяти минимум трижды, что было верхом легкомыслия. Приставить эльфа он к ней не мог, контролировать денно и нощно тоже не собирался, накладывать охранные чары подобно тем, что она сотворила в Валентинов день, было бы как минимум странно, а вот обеспечить её безопасность с помощью щитовых чар – вполне приемлемый вариант. Но после он отказался от этой мысли, поскольку Уизли явно бы узнали своё творение, появись в нём Гермиона. – Пара вечеров – и можно разобраться, – с налётом скромности ответил Драко, хотя ему пришлось знатно повозиться, чтобы вышло ничуть не хуже, чем у проклятых Уизли. – Так вот чем ты занимаешься по вечерам, – игриво продолжала госпожа Министр. – Ну, тебя не было рядом, так что… Договорить Драко не успел, потому что Гермиона снова поцеловала его, и он подумал, что кто он такой, чтобы возражать на этот счёт. – Я соскучился… – Я тоже. – Завтра Скорпиус уезжает в Хогвартс. Может, мы встретимся вечером? У тебя же не будет никаких министерских дел? – У меня всегда есть министерские дела. Нужно проверить отчёты и сверки от Казначейства. – Ммм… звучит очень романтично. – Ты же издеваешься, да? – Совсем чуть-чуть, – немного дразнясь произнёс Драко, – Но теперь вопрос о том, каким будет свидание, решён полностью. Уверен, в архиве всегда найдётся пара увесистых папок с неразобранными бумагами. Что скажешь? – Скажу, что воображение у тебя хромает, – деловито ответила Гермиона. – Ну, я не знаю, чем ещё очаровывать Министра Магии. Это был единственный известный безотказный способ. – Вкусный ужин и бокал вина тоже подойдёт. – Договорились. Тогда буду ждать тебя в девять, – Драко поцеловал её ещё раз, прежде, чем открыть дверь, – Постой, – он остановился, – ты же не любишь вино. – Смотря с кем, – кокетливо улыбнулась волшебница, закрывая дверь. *** Утром следующего дня на платформе было не так уж много студентов и провожающих: всё же не все покидают Хогвартс на пасхальные праздники. Тележек с багажом так же не наблюдалось: кто-то брал только рюкзак, кто-то – небольшой чемодан. Многочисленные отпрыски Уизли вместе с Поттерами стояли особняком. Пожалуй, их одних было достаточно, чтобы перрон не выглядел пустым. Драко и Скорпиус появились всего за несколько минут до окончания посадки. Необычного в этом не было ровным счётом ничего: никому из них не было нужды с кем-то встречаться перед отправкой поезда. – Ты отдал Альбусу подарок? – спросил Драко, когда они остановились перед нужным вагоном. – Отдам в поезде. – Уверен, ему понравится. – Надеюсь. Па, я могу задать тебе вопрос? – Конечно. – Только ответь мне честно. Ты собираешься жениться на сеньоре Романо? Скорпиус специально оттягивал момент, чтобы задать этот вопрос. Он много думал ночью об их предстоящей авантюре. Но для начала стоило убедиться, что в планы отца не входит брак с итальянской вдовой. Мало ли: вдруг она действительно ему понравилась. Скорпиус, хоть и скрепя сердце, но решил не мешать, если отец уже начал строить какие-то планы. – С чего ты взял? Вопрос Скорпиуса вызвал у Драко недоумение. – Ответь мне, – поджал губы юный слизеринец, – Это важно. – Нет. Я не собираюсь жениться на ней. – Почему тогда крёстный приглашал её на обед дважды? И расхваливал тебя будто ты претендуешь на Кресло Министра Магии? – Ну… – Драко решил быть честным и сказать, как есть, – Твой крёстный рассчитывал, что сеньора Романо мне понравится. – А она тебе понравилась? Я имею в виду в том смысле. – Нет, – ответил Драко и потрепал сына по волосам, – И уверяю тебя, если я соберусь жениться на ком-то, ты узнаешь об этом первым. Скорпиус серьёзно посмотрел на него: – Смотри, ты обещал. – До встречи на матче! Юноша уже ступил на подножку вагона: – Мисс Грейнджер тоже обещала быть, так что займи ей место получше, чем в прошлый раз. – Я же не знал, что вы её заманили. – Я думал, ты в курсе, – юноша прищурил взгляд, – Или вы не общаетесь с ней на работе? – Общаемся. Просто, иногда много работы и бывает не до того. – Ясно, – хмыкнул Скорпиус, заходя в вагон, – Я напишу тебе в середине недели. Драко махнул рукой на прощание. Как только Альбус увидел, что друг уже внутри, то, бросив родителями короткое «Пока», помчался следом. – До встречи! Я постараюсь попасть на игру с Хаффлпафф, – попытался крикнуть вслед ему Гарри, но Альбус даже не обернулся. Зато Гарри имел «счастье» лицезреть, как его сын остановился, чтобы попрощаться с Малфоем и даже перекинуться несколькими фразами. Судя по всему, о квиддиче, потому что Драко продемонстрировал один из жестов, который использовали вратари. Альбус довольно кивнул и заскочил на подножку вагона. Через пару минут прозвучал сигнал отправки, и студенты поторопились занять свои места. И без того полупустой перрон опустел ещё больше. – Гермиона права. Мне стоит проводить больше времени с Альбусом, – пробубнил себе под нос мракоборец, провожая взглядом экспресс.   После того, как поезд скрылся из виду, Драко трансгрессировал к особняку Нотта. Во внутреннем кармане у него лежал подарок, которые определённо заставит того прыгать до потолка. Японец сдержал слово и прислал через зеркальный портал копию страниц манускрипта, о котором Драко просил. Двери ему открыла Габриэль и, улыбаясь, проводила его в кабинет Тео. – Надеюсь, Вы останетесь на чай? – С радостью, – согласно кивнул Драко. Девушка довольно прикрыла дверь, чтобы им не мешать, и направилась готовить всё для чаепития. Тео склонился над своим новым изобретением и не отрывал взгляд от каких-то мелких деталей. Он предупредительно поднял палец вверх, что означало: он понял, что Драко здесь, но ему нужно закончить что-то важное. Малфой огляделся вокруг, присматриваясь, что изменилось в кабинете Тео. За годы у него выработалась привычка выискивать отличия, коротая такие вот ожидания. В углу стояло несколько рядов новых флаконов с жидкой удачей. Судя по осадку, их закупорили на днях и стоять им здесь предназначалось ещё полгода. Фолиант с формулами был открыт на той же странице, что и в его прошлый визит, а, значит, исследование с созданием магической карты Тео пока отложил. Но тут взгляд Драко скользнул на стену, и он понял, что немного ошибся с последним выводом: Тео как раз активно продолжал её создание. Всю поверхность стены рядом с камином занимал рисунок карты магической Британии и Ирландии. В прошлый раз на нём были обозначения только в районе Уэльса. Теперь же вся центральная часть была заполнена. Внимательно приглядевшись, волшебник заметил и Малфой-мэнор со списком всех его обитателей. Правда, ни одно из схематических обозначений не двигались. Видимо, Тео пока не рисковал испытывать чары, в последствиях которых он сомневался. В этом был весь Тео: перестраховщик самый, что ни на есть, дотошный и придирчивый. Но, Драко, скорее, считал это достоинством, а не недостатком. Это истинно слизеринская черта – в начале убедиться, что тебе ничего не угрожает, а затем сделать. А, если уж и идти на риск, то только на взвешенный. Тео предпочитал не рисковать, и это неоднократно уберегло его от неприятностей. В отличие от Драко. На столике около кресел лежали конверты с министерскими печатями. Это были бумаги, связанные со вступлением в наследство. Драко присел, и, без всяких стеснений, принялся изучать их содержимое. По факту, они предназначались именно ему, поскольку Малфой обязались выплатить весь налог на наследство после смерти Нотта-старшего. Таким был их договор в обмен на создание Маховика. Тем временем Тео закончил сборку какого-то прибора, которая не увенчалась успехом. Раздосадованный, он встал из-за стола и плюхнулся в кресло напротив Драко. – Седьмая неудача подряд. – Ну, до побития моего рекорда тебе ещё далековато, – приободрил друга Малфой. – Надеюсь, до этого и не дойдёт. Можешь забрать с собой, – вяло протянул Нотт, указывая на бумаги, – Всё равно, тебе с этим разбираться. – Как любезно с твоей стороны. – Оставь свои аристократические манеры. Их ещё мне не доставало. Я ещё не проводил сверку. Занят вот этим… – он махнул в сторону своего стола. – Я не по поводу сверки. Это ещё через пару недель. – Да? – Тео вытащил из внутреннего кармана часы с календарём, – Мерлин, похоже, я потерялся во времени. Что тогда привело тебя? Только не говори, что твою шею снова украсила какая-то девица сомнительного поведения и тебе нужно контрзаклинание. – Нет, – Драко отложил бумаги Тео и вытащил из внутреннего кармана аккуратно свернутый пергамент, – Держи. Ты просил достать тебе это. Тео вытащил палочку из кармана своего халата и, небрежно взмахнув ею, левитировал к себе свиток и раскрыл его. – А почему только часть? Да ещё копия? – недовольно проворчал он. – Всегда рад помочь, – немного сухо произнёс Драко. Конечно, вытащить слова благодарности из Нотта было делом напрасным, но он рассчитывал на исключение из-за сложности поисков. В конце концов ему пришлось расстаться ради этого с бронзовой курильницей. – Ой, прекрати уже свои недовольные ужимки, – Тео, даже будучи углублённым в изучение рукописи, знал какое сейчас у Драко выражение лица, – Ты, в первую очередь, сам заинтересован в этом манускрипте. Где ты, говоришь, его достал? – «Одно вместо другого». – Надеюсь, это не была услуга убить… кто там у нас теперь Президент Международной конфедерации магов? – Нет. Почти ничего нелегального. Ты же знаешь, я предпочитаю не ввязываться в неприятности. – Хорошо. Отлично. Драко не сразу понял, что эти слова относятся уже не к нему, а к содержанию пергамента. – Умгу, – вынес вердикт Тео, что означало, что он полностью абсолютно точно доволен, – Ты ещё не испытывал его? – Нет. Только вчера получил. Не было времени. – Ладно… по-моему, у меня оставалась какая-то проклятая вещь. Он вскочил с кресла и почти вприпрыжку помчался за стеллажи с книгами. Оттуда какое-то время слышалось его ворчание и вот, чрезвычайно осторожно, он в перчатках, вынес и поставил на специальную подставку обломок фарфоровой вазы. – На нём плёвое проклятие, – объяснил он, – я его держу для экспериментов. Далее, Тео разложил пергамент с нужное ему частью, взял палочку и произнёс магическую формулу. Над осколком возникли символы, которые были левитированы непосредственно в сам пергамент. Точнее, в ту его часть, которая оставалась чистой. Символы впитались в лист, а через несколько мгновений вместо них появилась формула снятия заклинания. – Превосходно! Это именно оно! Похоже, даже копия работает. Кто-то отлично её зачаровал. Тео отнёс осколок обратно в место хранения и весьма довольный полученным результатом снова плюхнулся в кресло. – Удобно, правда? – Весьма. Я даже впечатлён. Трактат действительно упрощал снятие заклятий с различных предметов, которые часто накладывали на антиквариат. Иногда только лишь на то, чтобы узнать, какие именно чары лежат на предмете, уходили недели. А чтобы обезопасить его – и того больше. Теперь же это занимало минуты две от силы. – Я завтра же займусь более детальным изучением. Жаль, что остальная часть нам недоступна, – поджал губы Тео. Ещё бы! Он был падок на подобные рукописи. – Как мне объяснили, она опасна. – Вот как… – глаза Тео сверкнули, – Значит, слухи не лгут. Камушек можно создать. – Можно. Только зачем? – Затем, зачем и всё остальное. Из научного интереса. Так что, твой агент категорически отказывается? – Да. – Даже копии? – с надеждой спросил Тео. – Даже копии. – Как жаль… Как жаль… – Могу одолжить тебе записки алхимиков, – предложил Драко, – Я немного занят другими делами, поэтому немного забросил его изучение. – Сам возись с этим. У меня есть чем заняться, – Тео бросил взгляд на карту, занимающую полстены. – Ты не отказался от своей затеи? – Шутишь что ли? Если у меня получится её создать, это будет уникальная система слежения. Драко нахмурил брови: – Мне уже стоит волноваться? – С чего? – Ну, Аврорат может заинтересоваться подобным. Не уверен, но кажется, это немного незаконно. – Я же не идиот, – обиженно проворчал Тео, – она будет показывать местонахождение только когда нужно. Кого заинтересует обычный гобелен в кабинете? – Так это гобелен? – Моя особая похвала мастерству Тинки. Ну не стану же я портить стену. И, предупреждая твой вопрос: нет, его нельзя вынести из этой комнаты. – Умно. – Ещё бы, – с долей самодовольства хмыкнул Тео. – А что это? – Драко жестом указал на рабочий стол Нотта. – Кое-что, чтобы отслеживать передвижения по временной шкале. Пока ничего не получается. – А что должно получиться? – осторожно поинтересовался Драко. Он уже был обеспокоен. Тео оживился и, приняв удобную позу, принялся рассказывать: – Меня посетила мысль: что, если создать что-то, что позволяет вычислить местонахождение конкретного Маховика во время использования. Не только год, но и день с точностью до часа. – Зачем? – Как зачем? Интересно же. Я читал, что когда-то подобная идея была у кого-то из французов, но дело дальше идеи не двинулось. – А у тебя двинулось? – Ещё как! – самодовольно воскликнул Тео, – У меня уже есть примерно дюжина чертежей. – Гляди, чтобы Габриэль про это не прознала. Может, она и влюблена в тебя по уши, но она всё ещё родная сестра Флёр Уизли. Нотт фыркнул: – Оно и видно. Такая же настырная. Позавчера позвала меня на ужин, а в конце сказала, что это вроде как было свидание. То-то я счёл подозрительным, что она вырядилась, как на бал, и приготовила кролика под гранатовым соусом. – И как прошло свидание? – поинтересовался Драко и ответ Тео его огорошил. – Я был вынужден танцевать чёртов вальс. Тут челюсть Драко была готова встретиться с полом. – Да хватит уже, – не выдержал повисшего молчания Нотт, – Я не смог ей отказать. Она вынудила меня! – Как? – На десерт был шоколадный торт от чёртовых Уизли. «Съешь кусочек – и он сделает всё, о чём попросишь», – Тео язвительно процитировал надпись на коробке, – Я съел. И она попросила потанцевать. – Мерлиновы кальсоны! – расхохотался Драко, – А я думал, стряпня из этой лавки – бесполезная трата денег. – Коварству этой ведьмы нет пределов! – жаловался Нотт. – Но тебе понравилось… – Вообще нет! – яростно воскликнул Тео, – Это она меня заставила! – Но что-то ты не особо возмущаешься по этому поводу. Обычно ты не стесняешься в выражениях. – Как будто мои возмущения чем-то помогут…. Повисла тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в камине и тикание различных приборов. – Скажи ей, – наконец, произнёс Драко, – Скажи ей, почему ей не стоит на что-то надеяться. – Что? Ты о чём! Я никогда не расскажу, – голос Нотта звучал категорически. – Скажи, – настойчиво повторил Драко, – Она не отстанет от тебя без веской причины. Если ты и вправду хочешь, чтобы она отстала, ты должен сказать. Тео вскочил с кресла и нервно принялся шагать по кабинету: – Я не могу! Не могу! Он остановился около камина, треснул кулаком о стену и прошипел: – Чертов Нотт! Ненавижу! – Тео… В этот момент раздался стук в дверь и в приоткрытую дверь заглянула Габриэль: – Чай подать сюда? Тео мгновенно переменился в лице. Теперь ничто не выдавало, что только что он был зол: – В гостиную. Если Драко не против. – Драко только «за», – Малфой улыбнулся Габриэль, – Думаю, мы уже закончили с делами. Волшебница понимающе кивнула и удалилась. – Она тебе нравится, хитрый лис! – Глаза Драко озорно блеснули. – Вовсе нет! Я полностью принадлежу науке, если ты забыл! – Такое не забывается, помню твою церемонию с произнесением обета, – почти хохотнул Драко, поднимаясь с кресла, – Но, с другой стороны, физиология тоже наука. – О, шуточки в стиле Забини, – язвил Тео в ответ, – «Вы могли бы заниматься ею вместе», «Изучи её полностью». Какая пошлость! – Прости. За пять дней общества Блейза можно и не такого нахвататься. – Вот и молчи. Я ведь тоже могу начать вспоминать о твоих недавних похождениях. – Боюсь, мои «похождения» мифические, а вот твои… Признайся, она тебе нравится. В этом нет ничего такого. Тео задумался: – Должен признать, что у неё удивительная симметричность лица, голова занимает ровно одну седьмую от общего роста, у неё идеальный прикус…. – Стой, стой, стой, – остановил друга Драко, – Я имею в виду другое. – Другое? – Если не брать в расчёт её… физические данные. – Ну… я… я вроде как привык к ней, – выдавил из себя Тео, – Вначале, конечно, она мельтешила перед глазами и жутко раздражала, но теперь я вижу положительные стороны. – Положительные стороны? – Она знает где что находится, что можно трогать, а что нельзя, какие счета оплачивать и когда, аккуратно и точно ведёт мои записи. Ещё немного, и ей можно будет доверить сверку баланса наших дел. Как раз освободим Блейза и немного разгрузим тебя. Да и у меня будет больше времени. – То есть… она нужна тебе только для этого? – А для чего ещё? – непонимающе глазел на него Тео, – Габриэль превосходный секретарь. Хотя, должен признать, что вряд ли вытерплю ужин в смокинге и танцы чаще, чем раз в год. Выбор, как видишь, довольно сложный. – Н-да…. Как между Сциллой и Харибдой. – Вот только не нужно язвить. Она сама вызвалась. Её никто не принуждал. Если она хочет быть моим управляющим и секретарём – Мерлина ради. Я даже готов платить ей жалование. А теперь давай прекратим эти пустые разговоры и обсудим дела за чаем, раз уж ты здесь. Раз ты не можешь дать мне толковый совет. – Ну… есть ещё один вариант. – Надеюсь, он не настолько глупый, как предыдущий. – Если ты нравишься ей из-за интеллекта, то переведи её интерес на кого-то другого. У тебя наверняка есть знакомые умники. – Вот это действительно неплохая мысль, – довольно закивал Нотт, – А я думал, что ты в компании Блейза окончательно поглупел. На этом Нотт открыл дверь, давая понять, что разговор о Габриэль он считает законченным, и оба отправились в гостиную. ***   Госпожа Министр весь день была на иголках, в ожидании вечернего свидания. Она время от времени отвлекалась от бумаг на своём столе и поглядывала на часы, представляя, чем сейчас может быть занят Драко. В одиннадцать он определённо точно находился на вокзале, провожая Скорпиуса. А дальше? Сидит ли он дома в кабинете, погруженный в свои бумаги, как она сама, или, может быть, у него деловая встреча? А, может, резервирует столик? Гермиона побледнела. Мерлиновы кальсоны! А вдруг он выберет ресторан, где их могут увидеть вместе? Вот о чём она только думала, когда предлагала совместный ужин? Теперь госпожа Министр уже с ужасом поглядывала на часы, стрелки которых неумолимо приближали скандал. Конечно, кто-то определённо их увидит вместе. И тут не отоврёшься, что это деловой ужин или встреча давних знакомых. Министра Магии знают все. Или официант за парочку галлеонов проболтается писаке и сделает одну-две колдографии, которые на завтра облетят все газеты. «Гермиона! Нужно думать головой всегда, а не поддаваться порыву!» – кричала ей её рациональная часть. Конечно, был призрачный шанс, что Драко окажется более хладнокровным в такой ситуации. Может он снимет весь ресторан. Малфой – тот ещё позёр. Ему вовсе не с руки, чтобы пресса трепала его имя. Хотя бы ради Скорпиуса. А что, если Скорпиус уже знает? Нет, Драко не настолько сумасбродный, чтобы рассказывать сыну о любовнице. Госпожа Министр так уцепилась в свою догадку, что разослала сообщения в каждое фешенебельное заведение с вопросом «Не арендовал ли сегодня вечером кто-то весь ресторан целиком?» Как оказалось, нет. Под конец дня Гермиону полностью вымотали сотни мыслей, мечущихся в её голове. Дважды она порывалась плюнуть и отменить всё. «Будь, что будет!» – решила она. Лишь придя домой и принимая ванну, волшебница поняла, что настолько измучилась, что не решила вопрос, который, вообще-то, должен был быть сегодня самым главным: а что, собственно, она наденет на свидание? Не деловой же костюм, в конце концов. Хотя, конечно, в таком случае, она имела бы оправдание, что это сорвавшаяся деловая встреча. Пересмотрев все платья, которые подпадали в категорию «для свидания» она обнаружила, что, обновляя гардероб, как-то забыла об этом. Старые же наряды, в которых она когда-то ходила на свидания, вызывали не самые приятные ассоциации. Бордовое платье напоминало о совершенно ужасном вечере в пабе, где внимание кавалера переключилось на игру каких-то азиатских команд. На бежевом наряде красуется пятно от подливки, которое так и не свелось полностью. Голубое – платье подружки невесты – возможно, подошло, если бы не излишек воланов. Пересмотрев все возможные варианты, волшебница остановила свой выбор на платье, которое надевала в Нью-Йорке на День рождения Куахога и на последующий ужин. Это ведь не было свиданием. К тому же оно ей безумно шло. А если кое-кто посмеет намекнуть, то всегда есть аргумент, что счётчик обнуляется, есть платье было надето на ужин на другом континенте. «Раз уж скандал неизбежен, то, по крайней мере, надеюсь, колдографии получатся красивыми». Открыв комод, чтобы достать пару чулок, на глаза ей попалась вещь, которая появилась в нём совершенно случайно благодаря незнанию Габриэль правил игры с подарочным новогодним мешком. И тут в голове Гермионы мелькнула мысль, что, возможно, есть шанс избежать огласки. Устранить угрозу скандала на корню, причём вообще без претензий со стороны Драко. Ведь, в конце концов, ужин – это только повод. И можно устроить дело так, что сам Драко примет решение его отменить. Да, возможно, это коварство с её стороны, но если все останутся довольны, то какая, к Мерлину, разница? В половину девятого, за полчаса до назначенного времени, Драко, услышав стук, открыл входную дверь. Конечно, он знал, что это может быть только она, но не ожидал её так рано. – Знаю, до ужина ещё полчаса, – начала оправдываться Гермиона, проходя внутрь. Драко, закрыв дверь, поцеловал её: – И я уже знаю, чем их можно занять. – Ты, наверное, был ещё занят, – госпожа Министр продолжала оправдываться в перерывах между поцелуями. – Ничего важного. Это было действительно так. Потому что написать Блейзу кричалку о том, что тот снова проигнорировал финансовую сверку, он успеет и завтра. А сейчас – время для более приятных вещей. – Ты просто невероятна… – ласково шептал он ей на ушко, втайне наслаждаясь тем, как её кожа покрывается мурашками от его дыхания. – Я подумала, что это платье тебе понравилось тогда… «Понравилось» – это слабо сказано. Он пялился на неё весь вечер и надеялся, что она не заметит. Драко чуть было не сказал «Мне больше нравится то, что под ним», но вовремя сдержался. Это было бы чересчур пошло, чересчур в стиле Забини. Он нежно провёл пальцем по её шее: – У Блейза в саду есть античная статуя с точно такими же ключицами. Его губы медленно и нежно скользили по её нежной коже плеча, и каждое такое прикосновение заставляло Гермиону подрагивать от удовольствия. Её мысли стали путаться. Она никак не ожидала, что её тело будет настолько жаждать ласк. Драко было необъяснимо тяжело, зная, что её платье скрывает кружева чулок на стройных ножках, невероятно нежную кожу, редкие родинки, рассеянные по всему телу, словно звёзды. И, очевидно, тяжело приходилось не только ему, поскольку Гермиона развязала ему галстук, сбросив на пол, и, расстегнув верхние пуговицы, зацеловывала его шею. – Если ты хочешь, чтобы я… – Не останавливайся, – почти умоляюще хрипло произнесла волшебница, не узнавая собственный голос. Он чувствовал её сбитое горячее дыхание, её губы беззвучно продолжали умолять его, и Драко, трансгрессировав с ней прямо в спальню коттеджа, надеялся, что всё правильно понял. Гермиона сразу же стала расстёгивать оставшиеся пуговицы на его рубашке, а он осыпал поцелуями её шею и ключицы. К чёрту ужин, они не так уже были и голодны. Дойдя до плечика платья, он аккуратно сдвинул его губами и то же самое проделал с другим, обнажая чёрное кружево, под которым проглядывалась мраморная кожа. Драко сглотнул. Он явно не был готов к подобному. Да, Блейз, когда его заносило, пару раз описывал такое, но реальность не шла ни в какое сравнение. Одно дело, представлять подобное на дамах из компании Забини, и совсем другое, видеть это на своей женщине. Драко коснулся своим лбом лба Гермионы: – Умоляю, скажи, что ты не надевала это для кого-то ещё. – Это подарок Габриэль, который я вытащила на Новый год. Значит, только для него. Она специально надела это. Чтобы он это с неё снял. Эта ведьма его с ума сведёт. Но, судя по тому, как быстро его пальцы продолжили расстёгивать молнию, сойти с ума он был не против. Платье скользнуло на пол, обнажая черное кружевное бюстье. Мерлин свидетель, с этого момента он просто боготворит Габриэль Делакур. И, пока мысли и губы Драко были полностью поглощены кожей, проглядывающей сквозь чёрное кружево, пальцы Гермионы избавили его самого от рубашки и принялись расстёгивать ремень. Все мысли, тревожащие её, окончательно замолкли. Осталась только одна, которая заключала в себе самое желанное имя на свете, и чтобы то, что происходит между ними сейчас, никогда не заканчивалось. Волшебница ощутила, как её бережно уложили в постель, а поцелуи стали спускаться ниже и ниже, пока не достигли кромки её чулок. У неё перехватило дыхание, когда губы Драко принялись медленно стаскивать шёлк с её ножки, покрывая поцелуями обнажённую кожу, спускаясь вниз, а после – снова поднимаясь вверх. Та же самая участь постигла и её левую ножку, а потом Драко сделал то, от чего из неё вырвался глубокий стон, а пальцы судорожно принялись сжимать одеяло. Она чувствовала его язык внутри себя и полностью отдалась ощущениям, в которые её окунули. Гермиона читала, что подобное приносит удовольствие, но даже представить не могла насколько именно ей может быть хорошо, так, что она не будет в состоянии контролировать себя. Её стоны показались непристойно громкими, и она судорожно закрыла свой рот руками. Но эта попытка была пресечена, поскольку ладонь Драко нежно, но решительно взяла её руку и отодвинула от губ. – Нет. Я хочу слышать тебя. – Вернись обратно, – задыхаясь прошептала Гермиона, – пожалуйста. И почти сразу же почувствовала его в себе снова. И на этот раз она даже не пыталась себя сдерживать, послав приличия ко всем чертям. Да, очевидно, сейчас она больше походила на девицу из борделя, чем на благовоспитанную скромницу. И ей было абсолютно плевать. Это завтра ей будет стыдно. Наверно. Она уже не уверена. С ней никогда не делали таких непотребных вещей. Не то, чтобы она очень настаивала, боясь показаться шлюхой. Возможно, стоило. Её пальцы зарылись в волосы Драко, непроизвольно сжимаясь в те моменты, когда ей было особенно хорошо. И он понял её почти сразу, продолжая касаясь самых чувствительных мест, заставляя её громко стонать от наслаждения и умолять не останавливаться. Как будто у него в мыслях было бросить её вот так, не доведя до завершения то, что он начал. «Я… я хочу тебя…». Эту мысль он слышал, наверное, уже больше дюжины раз. Эта ведьма точно сведёт его с ума. Нет, они сойдут с ума вместе. Он перевернул её и, целуя спину, нежно стал расстёгивать губами крючок за крючком, пока кружево полностью не открыло её кожу. Гермиона чувствовала, как он брал её, умоляя, чтобы он оставался в ней как можно дольше. Её тело слишком изголодалось по ласкам и хотело восполнить их долгое отсутствие, поэтому подчинялось без сопротивления. А он выполнял все её пожелания, наслаждаясь тем, как подрагивает её стонущий голос, как кожа покрывается мурашками от его горячего дыхания, как подкашиваются стройные ножки. Наконец, он сжаливается над ней и снова укладывает на спину, а она вцепляется пальцами в него и говорит, что он может не сдерживаться и делать всё, что желает. И от этого он почти теряет контроль. Потому что с ним такого ещё не было. До неё ему приходилось быть предельно сдержанным и острожным. А сейчас для него нет никаких запретов или ограничений. И Драко делает всё, чтобы Гермиона не пожалела о своём разрешении. И, судя по тому, каким податливым становится её тело, и что с её губ срываются несколько непристойные слова, она точно не жалеет. Он сам уже за той чертой, когда теряет способность слышать её мысли, заполненные только его именем. Так же, как все его мысли заняты только ею. Он чувствует её всю – пылающую, открывающуюся ему навстречу, жаждущую и разделяющую удовольствие вместе с ним. Сейчас она принадлежит ему, а он – ей. Так и должно быть. С того дня и до самого последнего дня. Тело Гермионы изгибалось от наслаждения, кровь стучала в висках, заглушая её собственные стоны. Её пальцы ласкали спину Драко, запускались в волосы, чем распаляли его ещё больше. Если раньше Гермиона, очутившись в постели любовника, наслаждалась живописным видом потолка в ожидании, когда всё, наконец, закончится, то теперь ей казалось, что время летит слишком быстро. Горячий поцелуй и ощущение тепла на животе, тяжёлое дыхание и соприкосновения его лба с её лбом. Он что-то шептал ей, но в ушах ещё стоял звон, и она не понимала ни единого слова. Драко потянулся за палочкой, но его остановил тихий голос Гермионы: – Нет. Драко сглотнул, не понимая, сделал ли он что-то не так. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? Вместо ответа она направила его пальцы из теплого озерца на животе по своему телу, оставляя мокрые дорожки. – Ты… ты же понимаешь, что это значит? – хрипло спросил Драко и получил в ответ утвердительный кивок. А в довершении, эта бестия, глядя ему в глаза, облизала губы и взяла его пальцы в рот. И это добило его окончательно. Он рухнул рядом с ней, тут же притягивая её в свои объятия. Они ничего не говорили друг другу. Этого и не требовалось. Им обоим всё было понятно без слов. Гермиона, засыпая в тёплых объятиях, думала, что её убеждение, будто с ней что-то не так, окончательно разбилось вдребезги. С неё всё было в порядке. Раньше она уверяла себя, что в постели не следует быть эгоисткой, и, если не нравится, нужно просто полежать и потерпеть. Что это нормально, что так и должно быть, ведь женское удовольствие, в отличие от мужского, – более деликатная вещь, и мало кто его получает в большинстве случаев. Так что постель со временем стала просто ещё одной обязанностью. Но теперь госпожа Министр всё больше склонялась к мысли, как эти её убеждения, укоренившиеся за долгие годы, далеки от чего-то адекватного и здорового. Она ошибалась. Каждый раз на протяжении больше чем двадцати лет. Проснувшись утром, госпожа Министр сладко потянулась и повернулась, чтобы понежиться в объятиях Драко ещё немного, но постель снова была пуста, а в воздухе парила записка, сообщающая, сколько времени осталось до завтрака. Гермиона, немного удручённая пустой постелью, направилась в ванную, и, приведя себя в порядок, спустилась вниз. Но, к её изумлению, в гостиной никого не было. Она почти успела подумать, что лучшим решением для уязвлённой гордости будет трансгрессировать к себе домой, но левитирующее бумажное оригами в виде бабочки, которое принялось настойчиво кружить вокруг неё, дало ей понять, что она снова ошибается на его счёт. Бабочка, сделав круг, полетела в направлении оранжереи, и Гермиона последовала за ней. Очевидно, завтрак перенёсся из гостиной в сад, что было весьма прекрасной затеей. С долей позёрства, конечно, но тем не менее. – С добрым утром, – Драко, поднявшись со своего места, подошёл к волшебнице, чтобы после поцелуя отодвинуть для неё стул. – С добрым, – Гермиона ответила на поцелуй с нежностью, о которой и сама не предполагала. – Ужин на завтрак, – коротко объяснил Драко, заметив изумлённый взгляд Гермионы. И тут до госпожи Министр дошло: их вчерашний ужин должен был состояться не в каком-то фешенебельном ресторане, а здесь. И, это действительно было бы необычайно волшебно и изысканно. Она помнила, что ночью в саду струится нежное сияние от десятков видов магических цветов, представляя собою поистине незабываемое зрелище. Но вчера они так увлеклись, что о том, чтобы спуститься вниз речи уже не шло. Ей даже стало немного неловко. – Прости, я даже не предполагала, что ты запланировал такое. – Ты извиняешься за то, что всё вышло гораздо лучше? – игриво улыбнулся Драко. – Ты прекрасно понял, что я имею в виду, – Гермиона с долей кокетства положила в свою тарелку кусок мяса какой-то птицы, – Это утка? – Павлин, тушённый в вине с каштанами. – Ты ведь никогда не перестанешь позёрствовать? – Видит Всемогущий Мерлин, Гермиона старалась, чтобы это звучало не как упрёк. Возможно, она старалась недостаточно, потому что лицо Драко выражало озадаченность. – Это же комплимент? – уточнил он. И Гермиона сжалилась над ним, отправляя в рот кусочек восхитительного мяса: – Да. – Тебе нравится? – на всякий случай уточнил волшебник. – Да, – на этот раз Гермиона постаралась, чтобы её ответ звучал на все сто процентов убедительно. – Тогда точно не перестану, – улыбнулся Драко. – Охотно верю. Тебе же нравится чувствовать превосходство. – Если честно, мне больше нравится видеть твоё выражение лица. Но твоя версия тоже ничего, – парировал Драко, отправляя в рот кусочек мяса. – И ты готов выбросить неприличную кучу денег только из-за этого? – Поверь, это удовольствие стоит каждого галлеона. Рука Гермионы потянулась за виноградом: – Открою тебе секрет: эффект от обычного букета цветов будет не хуже. – Хм…  – Драко задумался на несколько мгновений, – виконт Лакруа четыре месяца назад прислал тебе триста шестьдесят пять золотых роз. Я не могу ударить в грязь лицом. И тут, увидев, что, возможно, Малфой всерьёз задумался над подобным вариантом, она пожалела о своих словах. Потому что в понимании Драко Малфоя «не ударить в грязь лицом» может означать… Гермиона даже не хотела думать, что это может означать. – Забудь. Никаких цветов, – твёрдо произнесла она, и на всякий случай добавила, – Никогда. – Ты не любишь цветы? – Драко не верил в подобное. – Люблю. Когда они растут в саду. Как здесь. – Тебе нравится этот сад? – Да, – совершенно искренне ответила волшебница, – Он просто невероятен. Он такой… такой… – Он твой. Она не верила своим ушам: – Что? – Он твой, – повторил Драко, – Я дарю тебе его. – Ты… ты серьёзно? – Да. – Но… для него нужно время, а у меня его нет. – Есть, – и, поймав вопросительный взгляд Гермионы, Драко уточнил, – Я твой личный помощник и у меня есть твоё расписание. Гермиона вздохнула: – Ладно, давай на чистоту: если я возьмусь ухаживать за ним, то через пару месяцев здесь не останется ни одного живого растения. – Ты же изучала Травологию, – услужливо напомнил ей Драко, – Надо же… Гермиона Джин Грейнджер…. Неужели твои оценки у Спраут были незаслуженными? Мифы о твоей легендарности рушатся на глазах. И это её задело. Она не планировала поддаваться на провокацию. Но с каждым словом её намерения рушились с невероятной скоростью. – В программе нет и половины того, что растёт здесь, – теперь Гермиона смотрела на него с вызовом, – Но, если интересно, я хоть сейчас могу повторно сдать экзамен за все годы обучения. Поэтому, если ты усомнишься в моих способностях ещё хоть раз, я тебя тресну первым, что попадётся под руку. И её негласный вызов был принят тут же: – Звучит очень интересно. Нужно будет как-нибудь это проверить. – Тебе так хочется, чтобы я треснула тебя? – Кто сказал, что у тебя это получится? – игриво улыбнулся Драко. – Да тебе нравится меня дразнить! – воскликнула волшебница, – Ты просто счастлив от этого. – Да, Гермиона Джин Грейнджер. Я счастлив от того, что все твои мысли заняты мной. – Может, ты просто любишь словестные перепалки. – С тобой – да, – Драко взмахом палочки наполнил свою чашку кофе, – Окончания спора с тобой всегда непредсказуемо. Надеюсь, однажды он закончится в постели. Гермиона едва не поперхнулась. Она отказывалась верить собственным ушам: – Ты снова меня дразнишь? Но выражение лица Драко было серьёзным: – Нет. Я действительно на это надеюсь. Драко взглянул на часы, торопливо поднялся и, подойдя к Гермионе, поцеловал её: – Извини. Мне пора на работу. Знаешь, моё начальство в прошлый раз, когда я опоздал на две минуты утроило мне разнос. Одному Мерлину известно, что она устроит, если я опоздаю на три. И, пока Гермиона приходила в себя от подобной выходки, Драко успел скрыться из виду, оставляя её один на один с десертом и чашечкой кофе. *** Они встретились в приёмной буквально через четверть часа, за которые Гермиона успела побывать дома и оставить Живоглоту в качестве завтрака запеченного павлина, чему он был крайне удивлён, но признателен. Животина была абсолютно не против долгого отсутствия хозяйки, если всякий раз по возвращению получала бы подобный деликатес. Ему никогда ещё не доводилось есть павлина на завтрак. Облизываясь, Живоглот чувствовал себя настоящим лордом. Ему подумалось, что было бы неплохо, если бы та высокомерная сова, что пару раз доставляла письма, увидела бы его сейчас. Возможно, он великодушно даже предложил бы ей кусочек лакомства. Размышляя над тем, как бы увеличились глаза совы, страдающей снобизмом, животина даже не заметила, что хозяйка снова покинула апартаменты. Когда госпожа Министр вошла в приёмную, Драко расписывался за получение корреспонденции на её имя от аврора и они оба учтиво поздоровались с ней. – Госпожа Министр. – Мистер Малфой, мистер Вуд. Аврор расплылся в улыбке, вытянувшись по струнке: – Доброе утро! Рад видеть Вас! Гермиона, не обратив внимания на любезности, которые посыпались из рта аврора как из рога изобилия, забрала письма и проследовала в свой кабинет. – Доброе утро, госпожа Министр, – сэр Мерлин, зевая, принялся потягиваться после сна. – Доброе утро, сэр Мерлин, – ответила Гермиона, перебирая письма, чтобы определить есть ли что-то срочное. Утренние газеты уже лежали на столе, и, бросив взгляд на них, волшебница едва не уронила корреспонденцию. И буквально в ту же секунду в кабинет ворвался Гарри. Госпожа Министр медленно перевела взгляд на мракоборца. – Она не выжила… – Гарри сглотнул и опустил глаза. Гермиона молча села в кресло. Вчера вечером было совершено ещё одно нападение на маглорождённую. Её, покалеченную заклинанием, обнаружили не сразу. Пару часов волшебница пролежала у обочины, пока на неё не наткнулся случайный посетитель паба, возвращающийся навеселе. – Сэр Мерлин, – Гермиона обратилась к портрету, – не могли бы Вы оставить нас с мистером Поттером наедине? – Конечно-конечно, – волшебник, услышав тон госпожи Министр, поспешил ретироваться из картины. Несколько минут прошли в полной тишине. Гермиона читала газету, в которой сообщались подробности. Гарри не сводил глаз с её лица, понимая всю серьёзность ситуации. Он ждал, когда волшебница скажет хоть что-нибудь. Но она молчала. Это был дурной знак. – Есть что-то, что не указано в газете? – наконец, произнесла госпожа Министр. – Ничего нового. Ни следов, ни свидетелей. Скорее всего преступление произошло в другом месте, а на обочину её левитировали уже после. Мы проверяем её вчерашние передвижения. Гермиона отбросила газету на стол: – Первое убийство маглорождённой больше чем за двадцать лет. Она уцелела тогда, во время террора, а сейчас – нет. Мы не смогли её защитить. – Мы в любом случае были бессильны. – Её имя было в списке! – воскликнула Гермиона. – Да, было, – он уже знал, куда клонит его подруга. – Ты изо всех сил пытался убедить меня, что все нападения – случайность и не стоит поднимать шум. И вот к чему это в итоге привело. – Гермиона… Но его уже никто не слышал. – Мы должны были принять меры ещё два месяца назад. – И переполошить всех и вся? – Читать новости про убийства на передовицах газет – куда лучше? – Что ты предлагаешь? – Гарри кипел, – Мы завалены работой! Если бы у нас, хотя бы были зацепки! – Список – это зацепка. Если мы найдём его – мы найдём преступника. – Мы обыскали уже всю Британию! Перетрусили всех, на кого только может лечь подозрение! – А Теодор Нотт? – вдруг спросила Гермиона. – Уже, – казалось, Гарри был готов к расспросам, – Габриэль подтвердила, что он весь день, вечер и ночь возился со своими изобретениями. – Она откуда знает? – Она там живёт. – Что? – Да. Она что-то вроде его ассистента. Так что алиби у него надёжнее некуда. – Люциус Малфой? – Деловой ужин в Париже. – А Блейз Забини? Да, знаю, – предупредила его вопрос Гермиона, – он живёт в другой стране, но мало ли. – Я тоже так подумал. Но нет. Он играл в карты до утра и это могут подтвердить, как минимум, его шесть коллег, не считая работников той забегаловки. Гермиона в бессилии откинулась на спинку Кресла. Гарри хотел что-то сказать, но его намерения оборвал стук в дверь. – Прошу прощения, – в кабинет вошёл Драко, – из Казначейства. Срочно нужна Ваша подпись и печать. Гермиона бегло просмотрела содержимое документа и поставила свою подпись. Глаза Гарри сузились, внимательно изучая бывшего Пожирателя: – Малфой, где ты был вчера с девяти вечера до полуночи? – Он был со мной, – вместо Драко ответила Гермиона, – Нужно было срочно подготовить документы, и я его вызвала. Мракоборцу оставалось только хмыкнуть. Драко, бросив на Гермиону взгляд, значение которого Гарри не понял, забрал документы и покинул кабинет. – Последний подозреваемый только что получил самое надёжное алиби из всех, что только могут быть. – Мы кого-то упускаем, – Гермиона смотрела в одну точку, размышляя, – Кого-то, на кого нам и в голову не придёт подумать. – Может, он из Визенгамота? – Предположил Гарри, – Это многое объяснило бы. – Может быть, – согласно кивнула Гермиона, – нужно проверить всех. – Это сложно. Официально мы не имеем достаточно причин для подобного. – Да, очевидно, маглорождённых убито ещё недостаточно, – почти зло произнесла Гермиона, и Гарри понял, что это явно не тот случай, в котором госпожа Министр будет действовать согласно законам. – Я подумаю, что можно сделать, чтобы не поднимать лишнего шума, – вздохнул мракоборец, и поднялся, чтобы покинуть кабинет. Спустя пару минут после ухода Гарри, раздался узнаваемый предупреждающий стук в дверь, и в кабинет вошёл Драко. – Ты в порядке? – Нет, – тяжело произнесла Гермиона, не отрывая взгляда от газетной передовицы. Драко никогда не приходилось видеть её такой подавленной. Конечно, подобные новости способны выбить из колеи. Но он не думал, что настолько. Малфой знал её уже достаточно хорошо, чтобы понять, что дело вовсе не в политических последствиях. Ей нет дела до рейтингов. – Я могу что-то сделать для тебя? – осторожно поинтересовался он. Гермиона подняла на него взгляд: – Ты можешь поймать убийцу? Драко смутился: – Я не аврор и это вне моей компетенции. – Тогда ты ничего не можешь сделать. У меня есть назначенные встречи на сегодня? – С Перси. Госпожа Министр тяжело вздохнула. – Я могу перенести её, – предложил волшебник, – Думаю, он и сам понимает ситуацию. – Хорошо, – кивнула Гермиона. Драко взмахнул палочкой, и с небольшого столика в углу левитировала чашка. Ещё один взмах – и она наполнилась ароматным чаем. – У тебя есть какие-то предположения? – У меня только одно предположение. – Что за этим стоят Пожиратели? Госпожа Министр взяла подлетевшую чашку: – Да. Но они все либо мертвы, либо у них отличное алиби. – Да, не спорю. Министр Магии самое надёжное алиби какое только может быть, – произнёс Драко, стараясь, чтобы в его словах не проскользнула ирония. – Я не тебя имела в виду. – Мой отец не станет заниматься подобным. – Ты так уверен, потому что он – твой отец? – Я так уверен, потому что его сфера – политические интриги, а не нападения в подворотнях. Какой ему смысл устраивать такое? Гермиона задумалась. Действительно, Люциус Малфой вряд ли станет размениваться на то, чтобы тратить своё время на выслеживание маглорождённых. В конце концов, он должен был бы следить за ними, что однозначно привлекло бы внимание мракоборцев. Даже, если предположить, что он просто заказчик, то должен же он был связываться с исполнителем. Это бы тоже не ускользнуло от людей Гарри. Оставались родственники или знакомые бывших Пожирателей, которые имеют связи с семьёй Малфой. – Нотта и Забини ты, конечно, тоже будешь защищать, – Гермиона решила тут же проверить свою догадку. – А при чём здесь они? – искренне удивился Драко, – Единственное, что интересует Блейза – карты, вино и женщины, а Тео поглощён наукой. Хоть его отец был Пожирателем, Тео всегда был далек от его дел. Ты бы видела, как он напился на радостях, что тот скончался. Гермиона откинулась на спинку Кресла и тяжело вздохнула: – Мы никогда не найдём того, кто за всем этим стоит. Драко внимательно смотрел на её лицо. Ещё час назад дома он покидал её улыбающуюся и вполне счастливую, а в Министерстве встретил разбитую и мрачную. – Может, я задам глупый вопрос, – начал волшебник, – Но… вы проверили всех егерей? – Да, всех. После первого же случая в октябре. Драко скептично поднял бровь: – В октябре? – Да, первый случай произошёл в конце октября. – Первый случай нападения был не в октябре, – возразил волшебник, – первый случай произошёл первого сентября около Гринготтс, когда пытались убить Министра Магии. Ты тоже маглорождённая. Гермиона побледнела. Она не просто была маглорождённой. Она была первой в проклятом списке. Можно сказать, она возглавляла этот список с пометкой "особо опасна". – Ты думаешь… – её голос дрогнул, – они начали с меня? – Возможно. Она ещё отказывалась в это верить: – Почему тогда они ждали так долго? Почему не было попыток за первый год моего назначения? – А ты часто показывалась в публичных местах? – Не особо. И Гарри боялся провокаций. – Вот ты сама и нашла вполне логичное объяснение. Возможно, тот, кто стоял за этим, просто выжидал, когда ваша бдительность ослабнет. На что Гермиона уверенно возразила: – Гарри был со мной в тот день. И Джинни. И несколько мракоборцев. И тот волшебник был задержан. – Можно допросить его ещё раз. Предложить сделку, если он выдаст своих сообщников. – Он не в Азкабане. Его признали невиновным. Он был под Империусом, а его воспоминания стёрты. Это было для Драко полной неожиданностью. Тогда, полгода назад, он не хотел ввязываться во всё это. Визенгамот в своё время слишком сильно потрепал ему нервы, отбив желание хоть как-то попадаться в поле зрения. Он договорился с Поттером, чтобы его имя не фигурировало в деле даже в роли свидетеля. Дело было закрытым и посторонние подробностей не знали до сих пор. Теперь он об этом жалел. Но откуда ему было знать, что всё обернётся вот так? – И вы не нашли того, кто за этим стоял? – Нет, не нашли. – То есть, – тон Драко изменился, – Поттер и весь его хвалёный Аврорат остановили расследование по делу о покушении на Министра Магии? – У них есть дела поважнее. Драко нахмурился: – Повтори. Гермиона поднялась с кресла: – Они и так сбиваются с ног. И я не собираюсь высказывать претензии по этому поводу. – Остаётся надеяться, что ты не станешь вытирать им сопли и делать за них всю работу, когда они в очередной раз прибегут жаловаться, как сильно они устали. «Не думай, что имеешь право читать мне мораль!» Гермиона не успела себя остановить. Она совершила ошибку. Он совершенно точно услышал то, о чём она успела подумать. – Я не думаю, что имею право «читать мораль» вообще хоть кому-нибудь, а не только Министру Магии, – холодно произнёс Драко, краем глаза замечая торчащую из-за рамы остроконечную шляпу, – Сэр Мерлин, рад встрече. – Мистер Малфой, – волшебник приподнял свою шляпу в знак приветствия. – Прошу меня извинить, – Драко направился к двери, – мне нужно сообщить мистеру Уизли, что ваша встреча переносится. Что ж, он подозревал, что отношения с Министром Магии не будут простыми. Когда она соврала Поттеру, он знал уже наверняка. Если она скрывает от лучшего друга, то от других – тем более. Вот почему он никогда не хотел ввязываться в это. И что вышло в итоге? Сер Мерлин, от которого не ускользнуло выражение лица Драко, на всякий случай уточнил, как только тот покинул кабинет: – Надеюсь, я не помешал своим появлением? – Нет, сэр Мерлин. Я бы даже сказала, наоборот. Портрет непонимающе посмотрел на волшебницу, но разъяснений не последовало. Гермиона снова села в Кресло и принялась просматривать полученную корреспонденцию, время от времени поглядывая на газету. Что они упустили? Гарри уверял, что они проверили всех подозреваемых. Но так ли это? Могли ли авроры не заметить какие-то родственные связи? Кого-то вроде кузенов, племянников или пасынков? Или… внуков. Гермиона быстро поднялась с Кресла. Нет, она не хочет в это верить. Но все возможные варианты отпали. Остались невозможные. Госпожа Министр стала расхаживать по кабинету, рассуждая про себя и стараясь быть беспристрастной к фактам. Что ей известно? Гарри говорил, что нападающих было двое, и что как минимум один из них носит ботинки небольшого размера. У них совершенно точно есть список маглорождённых волшебников. Да, это догадка, но Гермиона не сомневалась в её верности. Если список всё же хранился в Малфой-мэноре, то вполне мог попасть в руки одного любознательного юного волшебника. Вот почему они не нашли ничего. Если список в Хогвартсе, надежнее места и не найти. Кому в голову придёт искать его там? Гермиона становилась всё бледнее и бледнее. Они умеют трансгрессировать. Они владеют несколькими сложными боевыми заклинаниями. Непростительные изучаются как раз на четвёртом курсе. Насколько далеко могла довести двух слизеринцев любознательность и жажда приключений? Гарри говорил, что ни одного нападения не выпадало на каникулы. Потому что в это время они оба под присмотром. Гермиона вытащила из нижнего ящика своего стола копию дела, пробегаясь по датам. Если Драко прав, и первым нападением можно считать первое сентября, то они как раз находились неподалёку. Волшебница сверяла даты остальных преступлений. Всегда будни и никогда – выходные. Но будни – вечернее время. Они вполне могут выскользнуть из Хогвартса, если нашли тайные ходы. Да, у Макгонагалл есть карта, чтобы следить за Альбусом. Она бы заметила, если бы тот покинул школу. Но за Скорпиусом она не следит. В голове Гермионы творился настоящий ад. С каждым аргументом такая версия казалась всё убедительнее и убедительнее. Да, в ней присутствовали пробелы. Например, как они выслеживали жертв, находясь так далеко. А что насчёт вчера? Они отправились в школу. Да, покинуть Хогвартс-экспресс не удавалось никому за всю историю его существования. Благодаря историям о неудачной попытке Фреда и Джорджа ей известно об этом наверняка. Но возможно ли, чтобы по приезду в Хогсмид эти двое смогли улизнуть? Гарри сказал, что преступление было совершено с девяти до полуночи. У них могло быть время. Гермиона ненавидела себя за эти подозрения. Она любила этих двух несносных озорников. Но она, прежде всего – Министр Магии. Сэр Мерлин с беспокойством наблюдал, как муки внутренних терзаний искажают лицо госпожи Министр. Она дважды окликал её, но она была настолько погружена в размышления, что даже не услышала. Наконец, приняв решение проверить свою догадку, чтобы положить конец возникшим подозрениям, волшебница трансгрессировала в Хогвартс. *** – Мисс Грейнджер? – Скорпиус удивлённо таращился на госпожу Министр, с которой явно не ожидал столкнуться возле класса Заклинаний, – Вы к госпоже Директор? – Да, – как можно спокойнее улыбнулась Гермиона, – и решила по пути заглянуть к Вам. Как вы добрались вчера? – Нормально. То есть… как обычно. – Сильно устали? – Ну… не то, чтобы очень, – мялся Малфой-младший. Он как-то не привык, что Министр Магии, появившись в Хогвартсе, находит его, чтобы поинтересоваться делами. – В любом случае, йоркширский пудинг на ужине компенсировал все неудобства пути, – так же мягко произнесла Гермиона, – Вчера ведь на ужин подавали пудинг? – Ну… – замялся Скорпиус. – Тётя Гермиона? Альбус был тоже удивлён, когда, идя обычным маршрутом из библиотеки, где, воспользовавшись отсутствием мадам Пинс, позаимствовал парочку любовных романов для воплощения их со Скорпиусом задумки, увидел друга в компании Министра Магии. Он тут же запихнул книжки поглубже в сумку, чтобы они случайно не выпали на пол и их обнаружение не поставило их план под угрозу. – Здравствуй, Альбус. Я как раз спрашивала, что вчера подавали на ужине. – Мы не были на ужине. В поезде мы объелись пасхальных сладостей тётушки Джин и нам не хотелось есть. – Да, – глаза Скорпиуса засияли, – пожалуйста, передайте тётушке Джин нашу благодарность! Её сладости даже лучше, чем шоколадные лягушки! При упоминании матери по спине Гермионы пробежал холодок. – Значит, вы весь вечер были в гостиной Слизерина? – волшебница продолжила допрос. – Ну да. Пришлось весь вечер слушать невероятно «интересные» истории Боукера о том, как он провёл каникулы, – Альбус закатил глаза, вспоминая самодовольное выражение лица, с каким слизеринец вещал о пользе отказа от сладостей во время праздников. «Кроме того, – поучал Крейг Боукер, многозначительно подняв палец вверх, – это глупая трата денег! Вот, если бы вы, как я, откладывали все те галлеоны, которые спускаете в «Сладком королевстве»… Что бы случилось в этом случае так и осталось неизвестным, потому что слушать «житейские мудрости от старших» Скорпиус и Альбус перестали после фразы «глупая трата денег». – Что ж, – Гермиона постаралась улыбнуться как можно естественнее, – была рада повидать вас обоих. Идите в класс. Не хочу, чтобы профессор сделал вам замечание. Произнеся это, госпожа Министр развернулась и быстро пошла по галерее в направлении директорской башни. Оба слизеринца непонимающе смотрели вслед удаляющейся волшебнице, а, когда она скрылась из виду, переглянулись, пожали плечами и пошли в класс. И были очень удивлены, когда в середине занятия Боукера вызвали к Макгонагалл. Но ещё больше их озадачило то, что после занятия Боукер подлетел к ним и, шипя, требовал объяснений, почему это сама госпожа Министр Магии так подробно расспрашивала, что вчера он им рассказывал в гостиной. – Если вы оба ещё раз вздумаете жаловаться Министру Магии, только потому что вам не нравятся мои советы, – шипел Крейг, – то не узнаете, как сэкономить пятьдесят галлеонов за год! ***   Гермиона вернулась в Министерство без тяжести подозрений. Слова Альбуса и Скорпиуса подтвердил тот самый Боукер, во всех подробностях рассказавший о вчерашних посиделках в гостиной. К счастью, он прекрасно помнил, что сам не пошёл на ужин, поскольку есть на ночь вредно, и был приятно удивлён, что и Альбус, и Скорпиус, в отличие от остальных студентов Слизерина, разделяют его мнение, и поэтому он по большому секрету решил поделиться с ними парочкой полезных советов, и как в начале одиннадцатого Кровавый Барон после двух предупреждений прервал его блестящую речь о пользе привычки пораньше ложиться спать. Таким образом у обоих слизеринцев появилось алиби, а у самой госпожи Министр – душевное спокойствие. Но, как оказалось, ненадолго. Решив вернуться к просмотру газет (поскольку утром все её внимание было посвящено ужасающей новости), Гермиона, листая «Пророк», прочитала ещё одну заметку, которая окончательно её доконала. Сэр Мерлин с ужасом наблюдал, как волшебница с восклицанием «Да он издевается!» вскочила с Кресла и, прихватив газету, стремительно направилась в неизвестном для него направлении.     – Ты с ума сошёл? Гермиона ворвалась в кабинет Драко, бросив на стол утренний выпуск «Пророка», раскрытый на странице, где красовалась физиономия венгерского посла, который недавно лишился своей должности и на которого в Будапеште было совершено нападение, в следствии чего тот получил травмы. Впрочем, какие именно, в статье не указывалось. Драко, отвлёкся от письма, которое читал до её неожиданного появления, бросил короткий взгляд на статью, не проявив никакого интереса к «вопиющему случаю». – Грейнджер, это случилось в Будапеште. Не могу понять, какое к этому я имею отношение. – Не смей мне лгать. – Как пожелаешь, – Драко, нахмурившись, продолжил чтение письма. – Ну, я жду. Волшебник отложил в сторону страницу пергамента и обратил, наконец, всё своё внимание на неё: – Ты сказала, чтобы я не лгал. Поэтому я предпочту промолчать. Гермиона нервно сглотнула, и стала расхаживать по его кабинету. – Мерлин… Я же отдала приказ установить за тобой Надзор. Как ты мог сделать что-то, о чём не стало известно Аврорату? Тут страшная догадка посетила её мозг. – О нет… – она посмотрела на Драко, чье выражение лица продолжало оставаться хладнокровным, – Гарри знает. Волшебник откинулся на спинку кресла: – Что ж, теперь я всерьёз подумываю отказаться от газет по утрам. Гермиона всё больше и больше выходила из себя: – Ты понимаешь, что это значит? – Что? – Политический скандал. – Это случилось неделю назад. Тебе прислали Ноту протеста? Насколько я знаю, нет. – Какое ты имел право вмешиваться? – шипела Гермиона, подойдя к его столу. И он не выдержал. Он поднялся, став вплотную к ней и строго смотря снизу вверх. – Запомни, Грейнджер, есть вещи, на которые я не собираюсь спрашивать твоё разрешение. Особенно когда какой-то мудак смеет поднимать руку на мою женщину. Волшебница, всё ещё глядя в его глаза, присела на краешек стола. – И это только моё дело, – продолжил Драко, – До мелочей продуманное дело. Которое не будет иметь скандальных последствий для тебя. Я же не идиот. – Я могу хотя бы узнать, что ты ему сделал? – Сначала подумывал отрезать ему пальцы. Но потом передумал. – Мерлин, – почти взмолилась Гермиона, – что такое ты сделал, что даже в газете не указано? – Скажем так, как мужчина он уже ничего не сможет. Он коснулся пальцами её подбородка и поднял вверх её лицо: – Никто не смеет поднимать руку на тебя. Ни при каких обстоятельствах. Я не потерплю такого. – Он же просто был пьян. – Это не оправдание. Это отягчающее обстоятельство. И мне плевать, кто это: посол, Министр или Президент. Никто не смеет распускать руки, пользуясь своим положением. Следующий, кто позволит себе подобное, очень плохо закончит. Это тот случай, где я не пойду на компромисс. Они какое-то время смотрели друг на друга. Наконец, Гермиона сдалась: – Хорошо. В следующий раз, если тебя не будет рядом, я возьму кого-то из Аврората. Обещаю. Взгляд Драко смягчился. Гермиона поднялась и обняла его. – Тебе правда ничего не угрожает? Волшебник обнял её в ответ, зарывшись носом в её волосы: – Правда. Думаешь, этот извращенец приставал только к тебе? Я даже не знаю точное число тех, кто желал бы поквитаться с ним. На него было заведено несколько дел о домогательстве, но ни одно так и не было доведено до суда. – Почему? – Потому что люди из общества не хотели, чтобы их имена полоскали газетные писаки и скандал каждый раз заминали. Я понимаю их. Мне бы тоже не хотелось, чтобы твоё имя фигурировало на первой полосе. Тебе не о чём волноваться. Драко поцеловал её в макушку. – И не делай выговор Поттеру. Он ни при чём. – С каких это пор вы стали выгораживать друг друга? – Только когда дело касается тебя. – Вы оба нарушили закон. – Сказала та, что незаконно обыскивала мой дом и на кого завёл дело Визенгамот. Мне начинает казаться, что на вашем с Поттером фоне я просто-таки образец добропорядочности. И это я ещё не в курсе всех ваших дел. Как бы мне не пришлось вас обоих отмазывать от Азкабана. Если что, залог за Поттера вносить я не собираюсь. – Даже если я попрошу? – Гермиона уткнулась носом в его плечо. – Да. – Ты так категоричен… – О да… я весьма категоричен. И, раз уж мы разобрались с этим, мне тоже следует уточнить кое-что. И я надеюсь, что ошибаюсь в том, о чём думаю. – В чём? – Ты правда думаешь, что за нападениями на маглорождённых стоит мой сын? Гермиона застыла. Как он узнал? Неужели он всё-таки читает её мысли? Но она не думала об этом сейчас. Его не было рядом, когда она была всецело поглощена этим вопросом. Так откуда ему известно? Гермиона высвободилась из его объятий: – Как ты… С чего ты взял? Драко кивнул на лежавший пергамент: – Скорпиус прислал письмо. Он должен был написать только в середине недели, но твоё присутствие в школе сегодня и твой вид его всерьёз обеспокоили. С чего бы тебе, прочтя новости, отменять встречу с Перси и отправляться в Хогвартс, чтобы расспросить их с Альбусом о том, где они были вчера вечером, а затем вызывать того мальчишку, чтобы тот подтвердил их слова? У меня только одна догадка. И повторю: я надеюсь, что ошибаюсь. Но по выражению её лица он понял: нет, он не ошибается. Она может так думать. Драко был потрясён: – Ты… ты действительно так считаешь? – Я так не считаю, – Гермиона старалась говорить как можно спокойнее. Меньше всего она хотела скандала по такому поводу. Она и так знала, что ошибалась, – Это просто одно из предположений. – То есть всё-таки считаешь. – У меня были опасения, – подчёркнуто произнесла Гермиона, чтобы было ясно, что её подозрения уже развеялись, – И у кого угодно они бы появились при наличии таких фактов. – Это каких же? – Они умеют трансгрессировать. – И что? – Они несовершеннолетние, – Гермиона держалась изо всех сил, чтобы её голос ни в коем случае не звучал как обвиняющий, – Значит, это ты их обучил. Драко поднял бровь: – Ты в самом деле считаешь это доказательством? Серьёзно? Ты? Ладно бы Поттер. Я бы ещё поверил в такую версию. Но, напомни-ка мне, Грейнджер, во сколько ты научилась трансгрессии? Гермиона вздрогнула. Он назвал её не по имени. Это плохой, очень плохой знак. – В пятнадцать. – И почему я не удивлён? Могу поспорить на сотню галлеонов, что обучала тебя сама Макгонагалл. – Отчасти. – То есть, – Драко старался не терять самообладание, что было весьма непросто, – они, по-твоему, специально просили меня обучить их ради вот этого? Гермиона молчала. Конечно, теперь ей самой эта версия казалась бредовой. – И какие ещё аргументы у тебя были? И тут госпоже Министр стало страшно. Он её бросит. Он может простить ей всё что угодно, кроме того, что касается Скорпиуса. Этого ей не простят никогда. Да она и сама себе не простит. – Ну же, – снова произнёс Драко, – мне интересно. Что ещё умеет мой сын, чтобы его обвинили в преступлениях? – Я никого не обвиняла! – стала яростно защищаться Гермиона, – Это было всего лишь слабое предположение! Думаешь, я не ненавижу себя за это? Считаешь, мне доставляет удовольствие допускать мысли, что твой сын и сын Гарри могут переступить черту в своих шалостях? Откуда тебе знать, что эти двое делают по субботам вместо прогулок в Хогсмид? – Летают на мётлах по округе, – холодно произнёс Драко, и пыл Гермионы моментально остыл, – Я чёртов легилимент, если забыла. Я знаю про все шалости, которые творят эти двое. Гермиона молчала. Она редко когда не знала, что сказать. Но сейчас был как раз такой случай. Драко тоже молчал. Наконец, он левитировал ей пергамент, присланный Скорпиусом и Гермиона стала читать послание, написанное впопыхах. Скорее всего на занятии, украдкой от профессора. Малфой-младший просил отца поскорее ответить, не случилось ли у неё каких-нибудь неприятностей. «…видел бы ты мисс Грейнджер, па. У неё был такой ужасный вид. Конечно, она старалась и виду не подавать, что с ней что-то произошло. Мы с Альбусом очень волнуемся. Всё ли с ней в порядке? Пожалуйста, ответь скорее. Если что, то она не так поняла. Мы не жаловались ей на Боукера». Они волновались за неё. Им и в голову не пришло, что она устроила им допрос, а Боукер был вызван лишь для того, чтобы подтвердить их слова. А они подумали, что Министр Магии бросилась отчитывать их одногрупника за то, что докучал им. «Это конец, – носилось в мыслях у волшебницы после того, как она прочитала письмо, – Между нами всё кончено». Что ж, в конце концов это всё равно не могло быть навсегда. Это её вина. Она, как обычно, всё испортила. – Не люблю признавать, когда Поттер прав, – нарушил молчание Драко, – Но у тебя действительно в голове ад. Что за бредовые мысли? – Мы же поссорились. – И что? Помиримся. Это просто жизненная ситуация. Гермиона смотрела на него так, будто он только что сказал, что закона Гэмпа не существует. – Ты… это серьёзно? – Да, – невозмутимо произнёс волшебник, – Добро пожаловать в отношения. В адекватные отношения. Вид Гермионы стал окончательно растерянным. Наверняка, она выглядела сейчас глупее Гойла на контрольной по Трансфигурации. А уж что в мире может быть хуже этого. Драко внимательно смотрел на неё: – Судя по твоему взгляду, это для тебя непривычно. – Мы… мы в отношениях? – всё ещё ошарашенно переспросила Гермиона. – Я думал, это очевидно, когда сказал, что ты – моя женщина. Но, если это было недостаточно понятно для тебя, то да, я считаю, что мы – в отношениях. Если ты, конечно, не против. Что скажешь? – Я не против. – Рад, что мы разобрались с этим. Осталось разобраться ещё с кое-чем. – С чем? – Что мне ответить Скорпиусу? ***  – Мистер Малфой, – Макгонагалл, поджав губы, недовольно смерила взглядом юного слизеринца, который, едва не налетел на неё при входе в большой зал, – В следующий раз я сниму с Вашего факультета двадцать очков. – Прошу меня извинить, госпожа Директор, – всё ещё запыханно после быстрого бега выпалил Скорпиус и тут же помчался к Альбусу, сидящему за слизеринским столом. – Ну как? – вскочил Поттер-младший, – Отец ответил тебе? – А чего бы я так мчался из совятни? – Скорпиус потряс перед лицом друга запечатанный конверт. – Открывай! – взволнованно воскликнул Альбус, вовсе не обращая внимания на то, что, возможно, его голос зазвучал гораздо громче положенного, и сидящие рядом студенты уставились на них. Пара мгновений – и конверт был распечатан, а небольшой пергамент – вытащен. Оба слизеринца склонились над письмом, читая ответ Драко. – Ну, хвала Мерлину, с ней всё в порядке, – Скорпиус плюхнулся на скамью, – Но скажи ведь, утром она выглядела хуже старой перечницы, когда тот загонщик-гриффиндорец попал в больничное крыло после тренировки. – Да, – согласно кивнул Альбус, – хорошо, что мы ошибались. – Ладно, – Малфой-младший спрятал письмо в карман мантии, – я жутко проголодался на фоне этих переживаний. Ты же успел припрятать парочку куриных ножек для меня, пока Фрей не потянул свои ручонки на нашу половину стола? – За кого ты меня принимаешь? – с наигранной обиженностью произнёс юноша, подсовывая припрятанную порцию, и довольно наблюдая, как его лучший друг, не обращая внимания на недовольное бухтение старосты, принимается навёрстывать пропущенный ужин. Альбус бесконечно счастлив, что их переживания оказались беспочвенны, и тётя Гермиона просто не выспалась. Кроме того, хоть Боукер до сих пор ворчал и бросал на них испепеляющие взгляды (как будто кому-то до них есть дело), втайне он был польщён, что тому достался нагоняй от самого Министра Магии. Альбус уверен, что и Скорпиус чувствует то же самое, ведь настроение у него улучшилось, а Крейг, который снова захотел высказать своё недовольство, получил в отместку едкую остроту, полную чувства превосходства. «Да, если тётя Гермиона станет мачехой Скорпиуса, это будет просто отпад», – мечтательно улыбался Альбус, предвкушая, как сегодня они начнут изучать теоретические основы для воплощения их самого рискованного плана в жизнь. Не зря же он, в конце концов, рискуя репутацией, стянул из библиотеки несколько самых потрёпанных от постоянного чтения любовных романов.