Эльфы, люди и притворщики

Лери и Гарри переглянулись и невольно вжались в стену под пристальным взглядом рубиново-красных глаз сидящего на корточках напротив них эльфа. Поиграв их нервами и помурыжив какое-то время, он встал и ушел в свою пещерку. Посидев и немного помолчав, Лери вздохнула, отпустила Гарри и тихо проговорила, глядя на него, её карие глаза сейчас были почти черными в полумраке и в них сияли золотые искорки, отраженные от пламени свечки. — Ну, Гарри... Возьми свечку и поищи крысиный лаз, он должен быть у пола. Тот черномазый крысок кушал, кости видел? Во-о-от, и я о том же… И не бойся за меня, я в темноте посижу, ищи норку, Гарри. Гарри послушно взял свечку и занялся поисками крысиной лазейки, прекрасно понимая, что нужно отсюда драпать как можно скорее, вот только непонятно, как? Не в крысиную же норку… он анимагом не был, мама — тем более. Так как же она рассчитывает отсюда сбежать? Крысиный ход-лазейку он нашел рядом с коридорчиком, на всякий случай поискал ещё, но убедившись, что ход один, позвал маму и показал ей. Лери, опустившись на колени, осмотрела находку, потом, вытащив из кармана швейцарский ножик, выдвинула самое крупное лезвие и принялась ковырять край лаза, тихо комментируя свои действия: — Песчаник, конечно, твердая порода, да крошащаяся. Если очень постараться, то мы пророем себе путь, главное, ножик не сломать… Будем копать по часу каждый, потом ты меня сменишь, Гарри. — А этот… не помешает? — с опаской спросил Гарри, косясь на темный провал прохода. Лери недовольно буркнула: — Не помешает, а если полезет… то ему же хуже. Я хочу отсюда выбраться, и никакие силы меня не остановят. Они уже потеряли счет того, сколько раз сменяли друг друга, но время шло, дыра расширялась и углублялась, а свечка всё таяла и таяла… вокруг неё расползалась восковая лужица. И настал миг, когда Гарри полностью выдохся, и тут его кто-то сильный отодвинул в сторону, забрав из ослабевших пальцев нож. До него не сразу дошло, что его сменил и копает дальше эльф. И вовремя, надо сказать, свеча погасла… Дальше Лери и Гарри, абсолютно беспомощные, сидели во мраке и напряженно вслушивались в доносящиеся звуки — скрежет железного ножа о камень, шорох осыпающегося и отгребаемого в сторону песка — а потом во тьме раздался голос эльфа: — Как вы думаете, кости горят в огне? Лери незамедлительно ответила: — Ну если воском от остатков свечки вымазать, то должны вроде загореться. Отходы, э-э-эм, тоже сгодятся. Эльф на это ничего не ответил и продолжил молча копать-ковырять стену дальше. Похоже, он хорошо видел в темноте, ибо движения его были твердыми и уверенными, а позже, по прошествии часа, стало понятно, что тьма не абсолютная, какие-то участки стен вдруг мягко засветились нежно-фиолетовым и зеленоватым, и в их тусклом свете можно было разглядеть контур тела и свои собственные руки. Поджигать кости не пришлось. Гарри, наивный недоучка, очень сильно удивился этому феномену, но Лери объяснила ему, что некоторые микроорганизмы имеют свойство светиться по причине распада отмерших клеток, и вообще, Гарри, ты биологию в школе проходил??? Гарри было очень грустно в этом признаваться, но… нет, не проходил, в Хогвартсе нет такого предмета. Лери сказала, что в таком случае школа — дурацкая, раз там не учат таким очевидным вещам. Ну, хочешь-не хочешь, а Гарри пришлось с этим согласиться. Уставшего эльфа сменил Гарри, потом Лери, и так по очереди они копали, прорывая и расширяя отверстие. Наверное, им повезло, потому что несколько раз под их напором порой обрушивались целые пласты песчаника, который крошился и ломался как кирпич-сырец или плохо замешанный цемент. В общем, очень хрупкая порода им попалась, и обвалившиеся куски песчаника они оттаскивали в сторону. А ещё они торопились, неизвестный похититель обещал вернуться через три дня и поэтому они отчаянно спешили, ведь в темноте очень сложно следить за течением времени, думаешь, прошло часов пять, а на самом деле едва ли минуло минут двадцать. Попутно Гарри пытался дозваться Эльма, вызвать беспалочковый Люмос на кончиках пальцев или мысленно позвать на помощь, ведь Данила же сказал, что в Балиноре магия подчиняется даже простым людям. Но увы, все его потуги оказались бесполезны, магия не отзывалась. Эльф, узнав, чем занимается Гарри, удивленно спросил: — Постой-ка, паренёк, ты — волшебник? — Да, — нервно ответил Гарри. — Понятно, ну что ж, теперь я могу сказать, где мы находимся. Мы в Диких землях, единственное место во всем Балиноре, в котором не действует магия. — Как Дикий лес Заовражья? — уточнила Лери. — Почти, но там хотя бы колдовать можно, как я слышал, так что нет… Скорей всего, нет. — И-и-интересно девки пляшут! — протянула Лери, задумчиво глядя вверх: — А как же тот голубчик с нами разговаривал? В микрофоны с мегафонами мне что-то не верится. Гарри, колдани-ка по стене бомбой! И постарайся, прошу тебя, иначе тот тип вернется и проведет-таки какой-то свой темный ритуал, для чего нужна кровь нерожденного младенца или что он там с нами собирался делать… Да уж, это была очень сильная мотивация, Гарри от страха аж вспотел и, яростно сопротивляясь неведомому колдуну, сконцентрировал свои волшебные силы, чувствуя, как потоки энергии струятся по рукам к кончикам пальцев, а когда стало совсем невмоготу, он со сдавленным воплем швырнул сгустки магии в стену, представляя себе старую добрую Бомбарду Максима. Лери и безымянному эльфу хватило мозгов спрятаться в самый дальний угол, и волна взрыва их не достала. Зато от стены мало что осталось, теперь в ней зиял здоровенный пролом. Утих грохот обвала, улеглась пыль, и все трое с опаской приблизились к отверстию, с трепетом заглядывая внутрь. И заулыбались, кинулись обниматься. У них теперь был проход, там, за стеной оказались подземные залы-катакомбы, а они куда-то да выведут. И хорошо бы наружу, на волю. Гэндальф появился в вихре синего света, видимо, воспользовался каким-то своим порталом, и, широко вымахивая посох, торопливо зашагал к Элронду, который уже спешил ему навстречу. Сошлись, и местный маг внимательно выслушал взволнованные объяснения эльфийского короля, попутно изучая место преступления — взрыхленную почву в том месте, где исчезла земляная элементаль, унесшая с собой Лери и Гарри. Поколдовал маленько, помахал посошком, покурил какие-то травки из своей длинной изогнутой трубки и изрек: — Саруман Бесцветный шалит, кто-нибудь помнит, куда он подался после той последней битвы? Лично я его с конца Третьей эпохи не видел. Элронд, Леголас, Глори и прочие эльфы озадаченно напрягли извилины, честно пытаясь припомнить, а куда в самом деле подевался Саруман. И пришли к общему выводу: никто не задумывался, куда и когда слинял проигравший маг. Всем это было просто фиолетово. Вот то-то и оно, никогда не знаешь, когда и что чем аукнется, а брошенные бумеранги, как правило, обычно возвращаются и очень больно бьют. Элронд незаметно, как он думал, потер левую сторону груди. Да уж, мерзавец очень сильно ударил, по самому больному месту, похитил дочь, самое драгоценное его сокровище. Коротко и молча кивнул Инголанго, приветствуя Михаэля, Северуса и Данилу, одетых по-походному и направляющихся к спасательной кабине, возле которой и сидел дракон. — Вы куда собрались? — заволновался Элронд. — На границу Диких земель, — буркнул Данила. — Искать Лери и Гарри. Эльфы попросили их подождать и, собравшись, погрузились в кабину, чтобы вместе отправиться на поиски пропавших. С ними полетел и Гэндальф. На тех участках, где не было светящихся бактерий и царила вечная непроглядная тьма, Лери и Гарри приходилось полностью доверять своему всё ещё безымянному спутнику. Они судорожно хватались за его руки и, затаив дыхание, шли за ним, стараясь не думать о том, что как раз сейчас у него больше шансов их прикончить, столкнуть в невидимую пропасть и все дела, никаких проблем. И даже тел за собой убирать не надо… а что делать, именно такие печальные мысли лезли им в головы, ведь с ними шел враг. Орудие убийства, с помощью которого неведомый маг рассчитывал совершить кровавый ритуал, он явно очень хотел вернуть зло в мир Балинора, а для этого нужно совершить самое тяжкое преступление, прерывание зарождающейся жизни посредством убийства матери и её ребёнка. Об этом им сквозь зубы, через "не хочу" и "не надо" сообщил эльф и почему-то по прежнему отказывался называть свое имя. Ну да Лери и не настаивала, не хочет говорить и не надо. Обойдемся! Идут они, идут, одни боги и мерлины ведают, сколько времени они тащились по подземельям, попадая то в освещенные чем-то галереи, то погружаясь в полный тоннельный мрак, но в какой-то миг эльф начал отставать. Лери с Гарри сперва не придали этому значения и поначалу притормаживали, дожидаясь его, но потом, войдя в очередной освещенный участок, Лери наконец-то заметила, как эльф оперся о стену, чтобы передохнуть. — Блин… Гарри, стой! Он же крысами питался, а воды там нет. И они, с тревогой подхватив подземного пленника под руки, помогли ему сесть, после чего Лери бесцеремонно принялась его ощупывать, мимоходом развязывая шнурки и расстегивая бесчисленные застежки на его куртке. От него и так-то не розами пахло, а после раздевания и вовсе в нос ударило жуткое амбре из смеси немытого тела и гангрены. Лери жалостно охнула, разглядев под курткой грязную, совершенно бурую от крови старую повязку. — Сукин сын! И ты молчал?! Идиот!!! — вне себя от ужаса заорала она. В ответ эльф слабо улыбнулся и как-то странно, благодарно посмотрел на неё. И потерял сознание. Лери и Гарри растерянно переглянулись над распростертым телом, совершенно не представляя, что делать дальше. Они сейчас оба зависели от него, только он может провести их сквозь тьму подземных катакомб, если тут вообще можно куда-то выйти, конечно, но он же вел их, значит, есть куда… Да что за дикий парадокс! Их жизни целиком и полностью зависят от потенциального убийцы. — Да чтоб я ещё раз вышла из дома без бутылки воды! — мрачно произнесла Лери. — Гарри, в будущем прошу напоминать мне, чтобы я без воды из дома — никуда! Гарри сдавленно кивнул, соглашаясь с ней. И принялся помогать ей перевязывать бедолагу, ножом разрезал, а потом руками порвал свою рубашку на широкие полосы. Под старой повязкой обнаружилась колотая рана, похожая на удар кинжалом, кровь давно запеклась, а края раны нехорошо побурели и воспалились. Лери всхлипнула, и Гарри с тревогой посмотрел на неё. Она задушенно сказала: — Кто бы и для чего его не пленили — он отважно сопротивлялся своим похитителям. Гарри, ты веришь моей глупой женской интуиции, что он — наш друг? — Да, мама, я верю. Я сам думаю, что он наш друг. С горем пополам и кое-как им удалось очистить рану, чистой тряпочкой протерли края, выдавили сукровицу и с её же помощью слегка промыли, потом туго перевязали свежими лентами от рубашки. И сели ждать его пробуждения, пристроив его между собой, обхватив руками с обеих сторон. Разглядывая посеревшее лицо, Лери грустно хмыкнула: — На Кевина Костнера похож, если его под негра перекрасить. — Это… актер? — неуверенно переспросил Гарри. — Да, из фильма «Почтальон». Этот американский фильм Гарри смотрел как-то раз с тёткой Пэт, так что имел представление о том, кто такой Кевин Костнер, и, присмотревшись, снова согласился с мамой. Чернокожий парень и правда был похож на актера, разве что с виду постарше, губы полнее да нос потолще. — Если он не назовется, будем называть его Кевином, — мрачно пошутила Лери. Гарри тихо хихикнул, невольно сочувствуя эльфу. Лучше пусть назовет себя, а то и впрямь Кевином звать придется.