Самое жестокое наказание

      — Ну всё. Прощайся с ручонками, малец.       Зог кивнул, и палач, до этого полировавший топор в углу тронного зала, драматично вышел из тени.       Эльфо перепугано пискнул. Жалко его, конечно, но кто-то должен быть наказан за случившееся.       — Нет! — взвизгнула Бин, преграждая дорогу палачу. — Отец, ты что, серьёзно?       По тону ясно: она не ожидала, что он вообще вспомнит о своих угрозах, не то что вознамерится их исполнять. Где это видано, чтобы к запугиваниям короля относились как к праздному пустословию?       — Я своего решения не изменю. Так что не трать время зря, Бини. Лучше ведёрко принеси, чтобы эльфийская кровь зазря не пропадала.       — Нет! — Бин не сдвинулась с места, а лишь сжала кулаки, готовясь к сопротивлению. — Это несправедливо! Эльфо не виноват. Я устроила вечеринку. Меня и надо наказывать.       — Но обещал-то я наказать его, — возразил Зог. — К тому же тебе я отрезать руки не могу. А то жениху будет не на что кольцо надевать, когда ты наконец смиришься с судьбой и согласишься на политически выгодный брак.       — Мне казалось, этот вопрос исчерпан. Не стану я выходить замуж ради твоих дурацких политических союзов, — отозвалась Бин. — И калечить Эльфо я тебе не позволю!       Зог устало закатил глаза. Ему невольно вспомнились нелепые слухи, что бродят по Дримландии: якобы между эльфом и принцессой происходит что-то эдакое… В подобные моменты в нелепости таких предположений даже можно усомниться. Вон с каким пылом она его защищает. А он при этом смотрит на неё столь обожающим взглядом. Зогу этот взгляд знаком. Когда-то он сам точно также смотрел на Дагмар…       Ах, Дагмар! Если бы только она была рядом, то это было бы…       — …беспредельно жестокое наказание, — голос дочери резко вырвал его из мыслей о первой супруге. — Разве безобидная вечеринка — повод кому-то что-то отрезать?       — Безобидная?! — прогремел Зог. — Половину приглашенных перебили викинги! Дримланию чуть не захватили!       — Ну не захватили же, — отмахнулась Бин. — И, кстати, именно мы с Эльфо в конечном итоге спасли королевство. Нас хвалить надо, а не наказывать.       Вот же наглая девчонка. Нет бы извиниться, пощады попросить.       Палач, устав от бездействия, неловко переступил с ноги на ногу.       — Так чего делать прикажете, Ваше Высочество?       — Не знаю! — раздражённо бросил Зог.       — Чтобы никому не обидно было, можно обоим по одной руке отрезать, — подоспел совет из неожиданного источника. — Отличный компромисс, на мой взгляд.       — Люци! — воскликнул Эльфо.       — Ты вообще на чьей стороне? — нахмурилась Бин.       Говорящий кот в ответ лишь с безразличием пожал плечами.       — Убивать же никого не собираются. А получить две интересные кровавые казни по цене одной — заманчивое предложение.       — Будешь вмешиваться в разговоры людей, котяра, — тебе тоже что-нибудь отрежем, — пообещал Зог.       Его терпение постепенно подходило к концу. Ещё немного, и точка кипения будет достигнута. Он уже чувствовал, как вены на шее вздулись.       — Не нервничай так, дорогой. Мы ведь только недавно поправили твоё здоровье, — неожиданно вмешалась Уна. — К тому же отсечение конечностей не всегда является лучшим способом решения проблем.       Услышав это, палач скептически хмыкнул и вернулся в свой затемнённый угол.       — Для Тиабини можно придумать какое-нибудь другое наказание.       — Но какое? — спросил Зог. — На неё же ничего не действует.       — Когда королевской власти недостаточно, для того чтобы добиться подчинения, — задумчиво произнесла Уна, — остаётся уповать лишь на власть более высокого порядка.       — Ты про религию? — уточнил Зог. — Предлагаешь переложить ответственность за воспитание дочери на фанатичных церковников? Мне нравится эта идея! Бин, ты едешь в монастырь!       Вслушиваться в последовавшую за этим заявлением череду возмущений и протестов он даже не стал.       — Моё решение окончательное… Теперь уже точно. Так что иди собирайся! И кота своего с собой прихвати. Чтобы он тут по дворцу без тебя не шастал.       — Ну вот, — раздраженно пробормотал упомянутый питомец. — Надо было на предложенный мною компромисс вовремя соглашаться.       — А ты, — Зог грозно указал на Эльфо, — возвращайся в лабораторию и сиди там безвылазно, пока эксперименты с твоей кровью не принесут результатов!       Грустно вздохнув и помахав принцессе на прощание, эльф поплёлся прочь. Проводив его сочувствующим взглядом, Бин, похоже, наконец смирилась с неизбежным.       — Так и быть, я поеду в монастырь, — обреченно произнесла она. — Но ты должен обещать, что эти эксперименты не выйдут из-под контроля за время моего отсутствия. Эльфо тебе не бездонная бочка с кровью.       — И чего ты так о нём печёшься? — закатил глаза Зог.       — Он мой друг, — просто ответила Бин. — Само собой, я не хочу, чтобы ему кто-то навредил. Но тебе, видно, невдомёк, каково это — о ком-то заботиться. Ты можешь только орать да наказания раздавать!       Зог нахмурился, но возразить не успел. Обиженная дочь выбежала из тронного зала.       Неужели она думает, что ругань с ней доставляет ему удовольствие?       Почему Бин не желает понять, что он делает всё это ради её же блага. Она спорит, рассуждает о несправедливых и жестоких наказаниях и не осознаёт, что воспитывать такую непослушную, своевольную дочь — самое жестокое наказание из всех возможных.