Let's

      Адриан ждал, затаив дыхание.       Осталось совсем немного до исполнения его заветной мечты. Одна подпись — и Маринетт Дюпен-Чен, его Леди, его милая Принцесса станет его женой. Она была прекрасна в сшитом ею белоснежном платье; аквамариновое колье на изящной шее подчёркивало фарфоровую кожу и волшебно оттеняло голубые глаза.       Которые сейчас сосредоточенно глядели на официальные документы.       Торопить Маринетт в такой важный момент Адриану не хотелось, но он недоумевал — она ведь уже сказала «да», почему сейчас медлит с подписью? Кажется, они обсудили каждую строчку, чтоб его, брачного договора, на котором настаивал Габриэль чисто из вредности. Может, Маринетт всё-таки обиделась? Но ведь Адриан предлагал ей отказаться, потому что точно знал: отец не будет ставить это ей в укор. Это, скорее, была очередная проверка её чувств (которая по счёту за семь лет?..), чем серьёзное условие.       Тем временем Маринетт дочитала все бумаги до конца и, перелистнув пару листов назад, снова стала вчитываться в какой-то абзац.       Адриан начинал нервничать. Может, она его разыгрывает? Ведь неоднократно Маринетт подолгу отчитывала его, на чём свет стоит, из-за сущих мелочей, а потом вдруг начинала задорно смеяться. «Ты бы видел своё лицо сейчас! Как нашкодивший котёнок, ну просто прелесть!» — обычно говорила она, а потом целовала его, искупая мнимую вину.       …но Маринетт же не могла настолько перенять его нуаровские черты, чтобы решить подшутить над ним в такой момент?!       Нет, это был определённо не розыгрыш — взглянув на Алью и Нино, стоящих напротив, Адриан увидел на их лицах полнейшее непонимание происходящего. Обернувшись, он увидел Сабину, которая взволнованно переглядывалась с Томом и Габриэлем, в полном смятении пожимающими плечами. Даже титанически спокойная Натали выглядела растерянной, а Хлоя, обещавшая капризничать на свадьбе «самого лучшего друга всей жизни и мелкого насекомого», тихонько стояла в стороне и, кусая губы, объедала помаду.       Нахмурившись, Адриан шагнул чуть вперёд и наклонился к Маринетт.       — Любимая, что-то не так?       Маринетт неопределённо повела плечами.       — Ты знаешь… — поджав губы, она повернулась к нему и посмотрела в глаза. — Вроде всё хорошо, вроде всё нравится, но что-то не то, а вот что, сказать не могу…       Сложив документы в обложку, Маринетт отодвинула их от себя, вернула явно недешёвую ручку мэру, от удивления открывшему рот, и встала, оправив платье.       — Извини, Адриан. Не сегодня.       

***

      Маринетт вздрогнула и распахнула глаза, когда Адриан в очередной раз схватил её среди ночи, истерично проорав перед этим «Не-е-ет!!!».       Впрочем, она уже начала привыкать к тому, что любимый придуркотватый муж сквозь сон время от времени хватает её, щупает, обнимает до обморока от нехватки воздуха и хранит в прикроватной тумбочке их паспорта, «чтобы были под рукой всегда». Хорошо, что брачный договор у них был один (хотя она бы и ещё раз его подписала лишь ради того, чтобы второй раз показать язык Габриэлю Агресту), потому что просыпаться от треска рвущейся бумаги Маринетт не понравилось.       А Адриан так и не признаётся, что же такое ему снится.

      (Хотя Маринетт, кажется, и так уже догадалась)