I'd like (not) to be friends

— Хей! Ее голос звучит точно солнце, слепящее его только что открытые глаза. Уилл трет их руками, удерживая телефон плечом, а потом косится на стрелки часов, мерно отмеряющих каждую секунду. — Кэт? Она знает, что слишком рано. Там, где он сейчас отвечает ей этим заспанным голосом, яркие лучи только коснулись горизонта. У МакНамара сердце трепещет в груди, когда она видит перед собой картинку: Уилл просыпается от только что раздавшегося звонка. Очень культурно по-английски бормочет что-то, что он называет ругательством, а потом видит ее имя на экране (а может, там какое-нибудь игривое прозвище? Может, что-то вроде... сумасшедшая Кэт или... Нет. Никаких прозвищ. Единственное, что в его стиле, назвать ее ласковым Кэтти). И вот уголки его губ уже трогает едва заметная улыбка. — Помнишь, я говорила, что ненавижу дожди в Торонто? Слушая нелепый, с первого взгляда, вопрос своей подруги, Тюдор выдыхает в трубку, опуская голову на подушки. Что ж... Торонто и правда не самый солнечный город на планете. — Ага. — И все? — ее возмущение звучит фальшиво за завесой еле сдерживаемого смеха. — Хочешь, чтобы я поверил, будто ты разбудила меня в эту дикую рань, чтобы поговорить о том, как твоей изнеженной коже не хватает солнечных лучей? На его лице широкая улыбка. Она не может видеть ее, но слышит также точно, как он ее. Уилл прикрывает веки, расслабляясь от звука знакомого голоса. Кэтрин жмет губы от недовольства, которое кажется эфемерным, когда речь касается этого светловолосого парня с чудным и обожаемым ей акцентом. — Произнеси еще раз "дикая рань". Кто-то вообще говорит так? Серьезно? — Я жду-у, Кэт. Даю тебе минуту, а потом снова ложусь спать. У меня сегодня тяжелый день, между прочим. Поэтому обещаю, ты пожалеешь еще об этом звонке. — Ох. Кажется, я и правда оказываю не лучшее влияние на людей. — Кажется? Ты заставила меня кататься на "Американских горках". Я думал, что меня стошнит еще на первой петле. — Всегда пожалуйста. И тебя же не стошнило. Я крепко держала тебя за руку. — Тридцать секунд, — тихим голосом. — Ты... — Очаровательный? — Боже, когда ты стал таким... — Очаровательным? Да я всегда был. Кажется. Да. Определенно. И, как бы, уже двадцать секунд осталось. — Ну все. Пока. Приятно было поболтать. Хотя нет. Не совсем так. — Эй. Даже не думай. — Даже не думай кидать трубку? Или даже не думай кидать ее и не поздравить меня с днем рождения? Они оба ухмыляются, и мили между ними уже не кажутся такими бесконечными. Не тогда, когда ее заливистый смех раздается у его уха. И абсолютно точно не тогда, когда она так сильно стискивает мобильный в кулачок, желая снова держать его за руку, вспоминая, как это было в тот раз на глупых горках. — В Сент-Люсия сейчас прекрасная погода. — Точно. Его короткие ответы кажутся такими привычными, что внутри нее разливается тепло от родных ощущений. — С днем рождения, лучший человек на Свете. — Даже так? — Никогда не сомневайся в этом.