***
— Дядь Нежный! Дядь Нежный, открывай! — вопил Бориска, колотя по забору кулаками. Чемпион села по наиболее точному пересказу всех серий «Шерлока» нехотя высунулся за ворота. Поправив тюрбан полотенца на мокрых волосах, Нежный Хьюга нахмурился. — Ты опять на спарринг, Бориска? Ща, я ведро возьму. — Не-не-не. Я к вам по делу. — По делу государственной важности, — шепнула Сара из кустов. Нежный цокнул языком. — Да нет у нас ястребов на огороде! Савелий позавчера уже заходил с каратистами, трех гусей конфисковал, мол, «надо бы проверить». «Опять ястребы», — задумался Бориска. Но посвящать дядю в политические интриги не стал. Дядя Нежный «помог», ничего не сказать. — Так, — важно произнес он, выслушав сбивчивые объяснения школяров. — Дело ясное, что дело темное. — Таки да, — закивала Сарочка. — Дезинформация населения, отвлечение внимания, нападения на людей, — бормотал Нежный. — Я узнаю этот почерк. Школяры затаили дыхание. — Это Мориарти. Инфа сотка. — Дядь Нежный, ты дурак? Нежный сжал губы. — Преступник всегда тот, на кого думают меньше всего. Вот вы думали на Мориарти? Нет. Вот-вот. Бориска моргнул и встал с лавки. — Спасибо, дядя, чтоб мы без твоей мудрости делали. И, поспешив слиться за ворота, пока Нежный не выдал еще чего-нибудь, задумался еще больше. «Шо ж делать-то?». Ответил на вопрос внутреннего голоса, что удивительно, Мстислав: — Раз взрослые ловят ястребов, мы будем ловить преступника.***
Председатель Никита как раз слушал сбивчивые показания бабулек, которые торговали на рынке семечками и зеленью. В сельсовете было душно, громко и очень тоскливо. Шуганный Нара стоял рядом с креслом председателя, кивал и пытался успокоить бабок. — Женщины, миленькие, да что ж вы так убиваетесь… — Да как не убиваться, милок, прибежал этот урод оголтелый, все перевернул, телеги побил, мешки перекинул… — Казнить его такого надо! — Вместо того чтоб пенсию честным людям в срок носить, он, ирод, такое творит! — Бабули, — громко сказал Никита. — Разберемся. — Разберись, милок, разберись, только на тебя надежда. Проводив бабушек из кабинета, Шуганный сел на стул. — Что делать будем? Шмарик сказал, что это третий случай. Дети пострадали — почтальон девочку Сулико в люк бросил. — Не знаю, Шуганный, — признался Никита. — Может, Остромысл что-то снова мутит. Все началось ведь когда… Шуганный вскинул брови, а Никита, вспомнив о том, что родословная Мстислава в большом секрете, отмахнулся. — По-любому Остромысл. — Мы уже подослали к нему Ярослава, он его для профилактики избил. Бывший участковый, ныне посол в Задрищенске, без сомнения великолепно исполнил возложенные на него обязанности, но Никита все равно был неспокоен. И только хотел было сказать, что, наверное, Гуля Ооцуцуки при делах, как дверь рывком открылась. Председатель ахнул. Одетый в пыльный камуфляж и панамку Савелий, чумазый, бледный и с грязью на лице для маскировки, хромая на обе ноги вошел в кабинет председателя. Следом семенил Иван Учиха, таща аккуратно клетку с орущим ястребом. — Нашли, — прошептал благоговейно Шуганный. Савелий, хрипло дыша, схватил графин и принялся хлебать воду прямо из него. Затем, утерев камуфляжную грязюку с бледных щек, опустил автомат на стол председателя. — Мистер председатель, ястреб пойман, послание мистера Семена у меня, — отрапортовал Савелий. — О миссии не знает никто, когда был пойман ястреб, я избавился от двенадцати свидетелей. — Что? — ахнул Никита. — Что? — ужаснулся Шуганный. — Что? — нахмурился Иван. — Что? — тонко отозвался Савелий, поняв, что, наверное, не так расслышал приказ. — Я говорю, что в ходе миссии неожиданно пропало двенадцать патронов и двенадцать каратистов второго уровня. Считаю, что это происки Остромысла. — Вот гнида задрищенская, — сплюнул в окно Никита. — Разберемся. Так, что с шифром-то? Савелий протянул председателю свернутый в трубочку листочек. Партийная элита Малого Коноховска тут же склонилась над шифром. — «Сосни хуйца, Малый Коноховск», — прочитал Шуганный. Иван выпрямился. — Ага, — протянул Савелий с ноткой истерики. — То есть, ради этого я неделю не видел жену и сына, спал в грязи, питался корой и двенадцать каратистов… пропало? — А ну дай телефон, — резко сказал Иван председателю. Никита торжественно исполнил просьбу, и начальник разведки тут же набрал нужный номер. — Никита, хорошо, что позвонил, надо денег на… на свитки призыва, — тут же раздалось из телефона. — Сеня, зайчик, — прорычал Иван. — Выйди из казино и скажи, что за хрень ты прислал с ястребом? — А, таки долетел мой ястреб! — торжествовал Семен Учиха. — А вы меня дебилом называли. — Что это за шифр, дебил? Сеня снова обиделся. — Который я нашел на даче генерала Данилы Шимуры. От лаборатории с образцами биологического оружия. — Какое из слов «сосни», «хуйца», «Малый», «Коноховск», показалось тебе связанным с лабораторией и биологическим оружием? — рявкнул Иван, у которого уже отбирали телефон Шуганный и Никита. — Слышь, берсерк батайский, тебя в разведку за шмат некошерного сала взяли? — едко протянул Семен. — Над огнем бумажку подержите, Данила мог писать лимонным соком. Или молоком. Это же тайное послание. Иван моргнул. — Я с вас хуею, товарищ главный разведчик, — злорадствовал Сеня. — Ну конечно, головой думать, оно ж не всю семью перестрелять… — Сеня, — перебил обиженный и пристыженный Иван. — Где алименты? — Какие алименты? — На Сарочку. Злорадное шипение Семена Учихи сменилось в телефоне гудками. Вернув председателю его Самсунг, Иван опустился на стул. — Ну что, несите огонь. Огня не нашлось, но проблему решили вмиг: подержав бумажку с шифром генерала Данилы над зажженной сигаретой Шуганного, председатель с замиранием сердца увидел, как на мятой бумаге проступают буквы. «Сынок, код от лаборатории — 12345, чтоб никто не догадался. Лаборатория — в погребе на нашей даче. Образцы мышиного бешенства — в корзине, рядом с луком. Главный образец — мышь Нюра, был вскормлен портвейном председателя Михаила, а потому имеет особую чакру и силу. Не подходи близко, Нюра тебя не признает, укусит, и будешь ты как конечный все подряд крушить. Отдай бешеную мышь моей любимой внученьке, Сулико, будет ей подарок на месяц от роду. Генерал Данила». — Сулико, — прошептал председатель. — Это ж одноклассница Бориски! — Внучка генерала Данилы, — сокрушался Шуганный. — А все эти нападения… — Так, я звоню сенсею. — В любой непонятной ситуации Никита, как сильный и независимый мужчина, звонил своему сенсею. Шуганный принялся вопить в окно, созывая всех каратистов второго уровня для обыска дачи генерала Данилы. А Никита уже дозвонился: — Евкакий-сенсей, тут такое, тут жопа! Шо там, как у вас дела в Анапе? Ага. Ага. Не-не, я помню про березу. Да, помню… Сенсей, у нас ЧП. Генерал Данила строит козни. Все. Все, ждем. И, спрятав телефон, откинулся на спинку кресла. — В селе может вспыхнуть эпидемия мышиного бешенства. — Мышь Нюра — тайное оружие генерала Данилы, — объяснял набежавшим каратистам Шуганный. — Мышь чрезвычайно опасна, она вскормлена портвейном председателя Михаила, а потому отчасти имеет чакру Хвостатых Демонов. — Маленькая, незаметная мышиная пизда кусала наших граждан, насылая на них бешенство, — ругался Никита. — Объявляю в селе военное положение. Воцарилась тишина. — Мистер Иван, — заговорил Савелий бесцветным тоном. — Мы с вами служили генералу Даниле и шли на поводу у многих его планов. Сейчас мы должны защитить Малый Коноховск и решить проблему с внучкой мистера Данилы полагаясь не на наше прошлое в качестве марионеток генерала, а на наше настоящее, в качестве тех, кто защищает село и каждого его жителя. — Я тебя понял, Савелий, — кивнул Иван и достал телефон. — Алло, Леночка? Готовьте электрический стул. — Какой электрический стул? — вскинулся председатель. — Вы что? Вы что, хотите устранить Сулико? — Мы? Не-е-ет! — в один голос протянули разведчики. — Точно? — нахмурился Никита. Иван и Савелий честно закивали. — Сулико лишь жертва Данилы, ей не оставили выбора! Она не специально натравила бешеную мышь на людей, — протянул Шуганный. — Необходимо наставить ее на путь истинный. — Мы наставим. — Стоять. Бывшие разведчики обернулись у двери. — Только ж помягче. — Мистер Никита, вы же меня знаете, — произнес Савелий, открыв дверь. Операция готовилась серьезная. Именно так заключил подслушивавший под окнами сельсовета из мусорного бака Мстислав.***
— Аматерасу! — рявкнул Иван Учиха и, распахнув дверь больничной палаты, метнул гранату. Савелий, цепляясь одной рукой за трос вертолета, принялся палить из ручного пулемета по окнам больницы. — Вы че, ебанулись?! — послышался ор Светы Харуно, которая буквально на пять минут вышла из палаты в сестринскую за чаем. Иван, закрывая голову руками от залпа пуль, привстал, а Савелий опустил пулемет и принялся висеть на тросе, покачиваясь от ветра. — Мисс Светлана, мы с дипломатической миссией, — улыбнулся шериф. — Где Сулико? — Я ее выписала час назад. — Как выписала? Иван и Савелий переглянулись. — Неловко вышло, — протянул Иван. — Ну… пошли мы. — Так а… — Пошли мы, Света. Председатель Никита, оглядев разваленную часть поликлиники, закусил губу. — Да кто ж знал, что ее час назад выписали? — оправдывался Савелий. — В любом случае, Сулико уже поняла, что ее раскрыли, — сказал Шуганный. — Спасибо нашим разведчикам. — Ой все короче, — отмахнулся Иван. Никита только начал думать, как из кустов неподалеку донесся шепот: — Сулико? Так это Сулико? — Бориска, — процедил председатель, кинувшись к кустам. — ШУХЕР, ПАЦИКИ, НАС ЗАСЕКЛИ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИДЕТ, ОН СЕЙЧАС УЗНАЕТ, ЧТО МСТИСЛАВ ВСЕ ПОДСЛУШАЛ И СЛИЛ НАМ! — Шмарик, — закатил глаза Шуганный. За ухо вытащив из кустов сына-раздолбая, Никита был зол. — Бориска, гад… — Батя! — надрывался Бориска. — Надо найти Сулико, я с ней по-пацански перетру, она все осознает. Щас я только… — Сидеть на жопе ровно, — прикрикнул Никита. — Война — только для взрослых. — Бать, какая война, Сулико своя! Это ж наша Ботаниха! Бориска брыкался и пищал, Никита злился и рычал. — Надо найти Сулико, — послышался позади голос Мстислава. — И покарать. — Отлично, Славик, вот тебе граната… — ИВАН! — рявкнул Никита. — Не трожь детей! Так, дети! Дети высунули носы из кустов. — Все по домам. — Батя! — Я щас маму позову, — приструнил мгновенно сына Шуганный. Игорь Валентинович Ирука уже бежал к детям, чтоб отвести их мамам, невзирая на сопротивления детей, а к Никите и каратистам уже бежали перепуганные гонцы: — Товарищ председатель! Товарищ председатель, там такое! — Шо-шо? — Коровы и быки озверели. Разнесли коровник, сейчас бегут на главную улицу! Никиту осенило снова: — Финальный этап плана генерала Данилы — заразить бешенством нашу скотину. Шобы потоптали нас копытами, как травку да камешки. Громовой рев бешеных животных, бегущих стадом прямо на каратистов, стал тому доказательством. Каратисты заорали, дети заорали, глядя, как страшные красноглазые звери устремляют свои острые рога на них, и лишь Никита не зассал. Ибо он председатель. — Команда была не ссать! Надо найти Сулико и бешеную мышь, пока они не добрались до загона с козами! — Та не дай Бог! — ахнул кто-то. — Савелий — найди бешеную мышь. — Как? — Как нашел ястреба. Савелий чуть не матернулся. Но не время было оспаривать приказы председателя, ведь покусанные мышью Нюрой коровы и быки уже мчались атаковать. Никита вытащил из кармана флягу с портвейном и сделал глоток. Позабытый уже шквал ощущений снова накрыл председателя, как в старые добрые времена, и Никита, у которого был еще порох в пороховницах да ягоды в ягодицах, гаркнул: — Куприян, надо спасать село! И отдался долгу настолько, что не заметил, как Бориска уполз в кусты, вершить свою миссию.