Глава 3. Вести с родины
27 января 2019 г. в 22:33
6 Огня очага 4Э 201
Ступая с пятки на носок, пригнувшись ближе к земле, я добралась до ближайшего укрытия за ящиками. Цель не двигалась и, как нельзя кстати, стояла ко мне спиной. Вокруг не было ни души, а это облегчало задачу в разы. Проверяю как клинок выходит из ножен и, удостоверившись, что лезвию ничего не мешает, продолжаю слежку за жертвой. Стоит на том же месте. Это хорошо. Выхожу из укрытия, стараясь смотреть под ноги. Никогда не знаешь в какой момент можешь наступить на ветку или угодить носком сапога в трещину между досок. Подойдя вплотную к цели, зажимаю ему рот и, выхватив клинок, перерезаю несчастному горло. На руку брызгает липкая мерзкая жидкость и жертва с грохотом падает на пол.
— Недостаточно хорошо, но и не плохо… — Астрид встает со стула и подходит к моей выполненной «работе». — Во-первых, если бы это была человеческая голова, а не тыква, то жертва могла бы тебя укусить за руку. При тебе должны быть перчатки. Во-вторых, ты не скрылась с места убийства сразу после того, как он упал. И в-третьих, — женщина пнула носком сапога самодельное чучело, — ты дышишь, как загнанная лошадь. Человек мог услышать тебя ещё за теми ящиками.
Я молча слушала её, вытирая лезвие от тыквенного сока. Жертва моих тренировок лежал у меня под ногами весь разваленный и с пробитой тыквой вместо головы. Чучело из метлы, веток, порванных сетей служило мне уже добрые два года, и вскоре его место должен занять живой человек. По крайней мере так сказала Астрид.
— На сегодня все? — с надеждой спросила я.
— Да, но за все свои ошибки на тренировке вечером будешь помогать Назиру с бумагами.
Не самое любимое занятие, но и не самое плохое. За пять лет обучения у Астрид я усвоила негласное правило — чем меньше ошибок, тем мягче наказание. За самые большие просчеты меня заставляли подолгу готовить масло для Матери Ночи, а потом обрабатывать им её труп. Обычно, эту работу мне давали, когда Цицерона не было в Убежище. Этого ассасина я боялась до сих пор, а он не упускал случая злостно подшутить за нашу первую встречу. Но общение с сумасшедшим шутом было лишь маленькой частью моих мучений. В само святилище «Милосердной Матушки» я боялась заходить в любое время и вне зависимости от присутствия Хранителя там. Рядом с трупом мне было дурно: кружилась голова, шумело в ушах, а руки непроизвольно тряслись. Может это просто мой страх? Однако, после таких посещений мне снились дурные сны, которые не отпускали меня ещё очень долго.
Выбежав из пыточных, я поднялась наверх, и, минуя зал с витражом, оказалась в спальнях. Здесь никого не было, и я спокойно переоделась из формы Братства в простое серое платье. Волосы мне пришлось перевязать потуже, чтобы не мешались и не свисали светлыми прядями на глаза. Я заглянула под кровать и достала оттуда свою старую дорожную сумку. Она была почти единственным напоминанием о доме в этом мрачном месте. Внутри я хранила плащ, пару склянок с зельями лечения и кошелек с септимами. Из всего этого сегодня мне был нужен только плащ. Заметив на клепсидре всего час дня, я выбежала из спален.
***
Дождь лил с самого утра. Наступило время первых холодов и окрестности Фолкрита окрасились в золотые и алые цвета. Свинцовые тучи мерно плыли по небу, скрывая солнце. Слишком короткое лето пролетело, как всегда, незаметно. Тоскливые и пасмурные дни опять будут тянуться вереницей однообразия до первого снега. Из-за этого мне казалось, что осень длится в этих краях слишком долго. В такие дни на меня накатывала лень, тоска, и даже прогулки по яркому лесу не спасали. Выйдя на главный тракт, я уже видела ворота города. Сегодня последний день до начала ежегодной ярмарки и на дороге было очень людно. Множество повозок со всеми возможными товарами стояли у въезда в Фолкрит. Было бы любопытно придти сюда завтра и купить что-нибудь. Но Астрид, как всегда, заставит выполнять какую-нибудь нудную работу и никуда не пустит. Проскользнув мимо стражи, которая была занята проверкой пропусков приезжих, я оказалась в городе. Мой путь лежал в таверну «Мертвецкий мёд». Именно туда сегодня должен был явиться гонец. В отличие от личных посыльных, он приносил письма всему городу, и горожане хорошо платили ему за работу. Но никто не знал, что он же приносит ещё и контракты для Темного Братства. Мать Ночи уже давно молчит, а Астрид даже не пытается найти Слышащего. Поэтому Назир нанял гонца пару лет назад, и с тех пор контракты приходят на шестой день каждого месяца. Вместе с тем, за лишнюю монету, мне доставляют письмо от родителей. Внутри таверны было душно и многолюдно. Хозяйка заведения, Валга Виниция, суетилась за прилавком, пытаясь угодить всем приезжим, иногда отвлекаясь на разговоры со служанкой. Обычно, когда в таверне не так много посетителей, я могу позволить себе купить вино с жареной кроличьей ножкой, сесть куда-нибудь в угол и до вечера разговаривать с Валгой. Эта женщина, как и я, сбежала из Сиродила, спасаясь от войны, но та настигла её и здесь. Мне было жаль её с первого дня знакомства. Вечно улыбчивая и доброжелательная хозяйка, прятала глубоко внутри печаль и грусть, желание вернуться домой и забыть все это, как страшный сон. И я прекрасно понимала её. Обойдя огромный костер в центре зала, над которым на вертеле жарилась оленина, я поднялась наверх, к жилым комнатам. Гонец снимал всегда один и тот же номер в конце небольшого коридора. Перед тем как войти, я постучала по двери три раза быстро и пять медленно. — Входи — раздалось шипение за дверью. Джии-Ра, по обыкновению, сидел на кровати и ел сушеные яблоки. Грозный с виду, но добродушный внутри аргонианин был любим многими горожанами, и за свою работу, помимо денег получал еще и лакомство. Его одежда и разноцветные перья на голове были промокшими насквозь, но, похоже, ящера это не особо волновало. — Сегодня мало заказов, зато … — Джии-Ра достал из-под кровати дорожную сумку, — Братству они будут по душе. — А что насчет писем? — спросила я, принимая из рук ящера рюкзак с заказами. — Все внутри. В последнее время имперцы на приграничной заставе стали более внимательны, а гонец со стороны Сиродила оказался на много глуп, чем я ожидал. Пришлось пойти на хитрость и потратить чуть больше времени и сил. — аргонианин скосил глаза на кошелек с монетами в моих руках, и облизнулся. Я достала ещё пару септимов и досыпала сверху в мешочек. Получать личные письма стало дорогим удовольствием, и скоро мне это будет не по карману. — О доплате лучше говори сразу. — недовольно протянула я, когда ящер стал с нескрываемым удовольствием отсчитывать заработанные септимы.***
Клепсидра отсчитала уже три дня, когда я вернулась в Убежище. На соседней кровати отдыхала Габриэла, и я, переодевшись в сухую форму Братства, пошла в столовую. С данмеркой, хоть мы и были соседями, я особо не общалась, хотя и какой-то неприязни к ней не чувствовала. Она была немногословна и скрытна, а я не имела привычки лезть к людям в душу. В столовой сидели Назир и Арнбьерн. Оборотень что-то долго и упорно объяснял редгарду, но с моим появлением их разговор утих. Наверное, речь шла о плачевном состоянии Братства. Назир пытался достучаться до Астрид, что пора уже найти Слышащего и вернуться к Догмам, но женщина считала свои убеждения о новом пути для ассасинов единственно верными. В этом её поддерживает муж, который теперь кидается на любого, кто высказывает что-то против его благоверной. Так чуть не пострадал Фестутс и Визара. А теперь и Назир может попасть под сильную лапу вервольфа. Я же как-то равнодушно относилась к этой проблеме. За семь лет Темное Братство не стало мне семьей, хотя я и нашла здесь друзей. — Я прожил достаточно, Арнбьерн, чтобы судить о положении дел в Братстве. Астрид боится за свое место главы и всеми силами отсрочивает время поисков Слышащего. Но чем больше она будет с этим тянуть, тем глубже мы будем погружаться в то болото, в которое себя загнали. — после этих слов было видно, как норд еле сдерживается, чтобы не вогнать клинок в горло брату. — Пусть ваш Слышащий катится ко всем Даэдра! Темное Братство прекрасно проживёт без этого призрака прошлого! — прорычал Арнбьерн, уходя из зала. — Не думаю, что Слышащий и вправду может решить все наши проблемы. — я дождалась момента, когда вервольф исчезнет в длинном коридорре, чтобы озвучить свою мысль. — Что ты понимаешь, дитя? Этот «призрак прошлого» был для Братства залогом благоволения Отца Ужаса и Матери Ночи. Я ни разу не видел Слышащего, но истории о величии ассасинов при нем до сих пор ходят среди народа. Нам нужен тот, кто будет слушать, а не говорить и указывать. Нам нужна надежда. — от слов редгарда я на долю секунды почувствовала жалость к распадающемуся культу Ситиса. Они все уже одной ногой стоят в пропасти, которая не оставит о них ничего, кроме легенд. — Я ходила сегодня за контрактами. Джии-Ра сказал, что их на этот раз мало. — я вынула три запечатанных письма из сумки аргонианина. — Да… — согласился с чем-то редгард. — Астрид сказала — мне нужно помочь тебе с бумагами. — Можешь посидеть здесь для вида, но сегодня твоя помощь мне не нужна. — заверил меня мужчина, уходя из зала. Я села за стол и достала из сумки свое письмо. Аккуратный конверт был запечатан воском в виде знака септима. Вынув нож, я со всей возможной осторожностью вскрыла послание. На этот раз написанного было очень уж мало и по кривому почерку видно, что писали в спешке. « Здравствуй, моя дорогая Как у тебя дела? Я так давно не получала от тебя писем, что начинаю беспокоиться. Не могу сказать, что у нас все хорошо. Недавно я нашла человека, который смог бы мне помочь в организации побега. Но он просит слишком большую цену за свою услугу. А контрактов почти нет. Вся знать уже как год назад уехала из столицы, а стражи на улицах прибавилось вдвое. Вчера была в тюрьме. Афериуса все ещё держат на каторге. Каждый день его ведут в кузни под стенами города, где заключенные куют мечи для легиона. Он уже слишком сильно подавлен, и я чувствую как силы покидают его. Папа сказал мне, что хочет увидеть тебя перед смертью. Я слышала, что надзор за гонцами на границе усилился, и, скорее всего, это моё последнее к тебе письмо. Знай, мы с папой очень любим тебя и хотим, чтобы ты увидела мир без войны. Каждую ночь я хожу в храм Мары и прошу её об этом. Надеюсь, мои молитвы будут услышаны. Мама и Папа » Я поспешно отложила письмо, чтобы слезы не попали на чернила. Неужели у моей семьи есть надежда на воссоединение? Да, но она настолько призрачна. От этого мне стало обидно. Кому-то там, среди Аэдра и Даэдра, весело смотреть на страдания жалких смертных?! Кому-то весело видеть, как несчастная женщина обивает пороги тюрьмы в надежде спасти мужа?! Неужели богам нравятся слезы в глазах ребенка?! Обида на весь этот проклятый мир душила и жгла где-то глубоко внутри. Хотелось закричать, но я смогла выдавить из себя лишь жалкий хрип.
