Начало

Начало Эту ночь они провели в беспокойном, тяжёлом забытьи, иногда, то проваливаясь в забвение, то просыпаясь от дикого волнения и предчувствия опасности. Хотя за ними никто уже не гнался, да и, наверное, не собирались — вся эта публичная казнь была лишь игрой на публику. Может быть, никто и не собирался сживать их со свету, но они ещё долго озирались по сторонам и прислушивались к ночной тишине. Что и говорить, эта ситуация сильно подпортила им нервы, здоровье и дальнейшее восприятие жизненных ощущений. Долго еще Малдер и Скалли не могли спокойно спать, есть, появляться в общественных местах. Теперь мир раскололся на до и после, вернее, на после и на неопределённое будущее. Лёжа на кровати в тёплых и, безусловно, любящих, хоть они ещё и не говорили об этом, объятиях, Скалли и Малдер на минуту почувствовал себя в безопасности, которой хватило его организму, чтобы включить автономный режим. Он заснул, провалился в потусторонний мир кошмаров. По-другому и быть не могло, после всего, что он пережил: после перенесённых на себе ужасов американской тюрьмы, после вынесенного приговора, чудесного спасения и бегства. После всех этих событий и обнаруженной правды, он ощущал себя пешкой в сюрреалистической игре. Но сейчас в его реальности возникла прекрасная фея по имени Скалли, и увела его за собой в волшебную страну. И неважно, чем в данный момен, была эта чудесная страна — дешёвым номером в придорожном мотеле, или стенами родного дома на Мартас — Виньярд. Он хотел остаться и прожить рядом с ней остаток своей жизни. И перед тем, как провалиться в сон, он представлял, как они будут жить там вместе со Скалли, если она согласиться остаться с ним, ведь в этой жизни он больше никому и никогда не сможет доверять. Дом, доставшийся ему в наследство, он хотел продать, но не находилось подходящих покупателей. Людей, которым он бы мог доверить свой дом, свои детские воспоминания, пусть они и не были радужными, а, скорее, наоборот, печальными, но всё-таки это было всё, что Малдер получил от детства. Он понял, что не может вот так просто взять и отдать их даже за деньги, даже за немалые. Может быть, они со Скалли создадут там новые воспоминания, которые не будут больше побуждать его на то, чтобы предать родную обитель. Скалли же в тот момент думала только о том, что на какой-то короткий промежуток времени весь этот ужас закончился, что сейчас он рядом с ней, и, очевидно, завтра будет не легче, но, по крайней мере, можно взять передышку. Помимо беспокойного сопения Малдера, она слышала барабанящие о крышу капли дождя, смывающего часть дневного негатива, и пробуждающие в ней веру в лучшее. Конечно, она думала о Малдере, о том, как же хорошо, вот так вот, просто обнявшись, лежать, и чувствовать запах любимого человека. Она думала о сыне и других проблемах, но их нужно было решать, и поэтому в одиночку ей было больше не справиться. Она тоже заснула. Утро наступило внезапно. По крайней мере, нашим героям так показалось. И если Скалли старалась не думать о том, что произошло за минувшие дни, то на лице Малдера сразу же отразилось всё бремя вселенского страдания. Проснувшись, но, ещё не успев открыть глаза, он молниеносно осознал, что это был вовсе не кошмар. Имея неплохой и пытливый ум, он выстроил логическую цепочку и понял, что жизнь его просто рухнула в одночасье. Оставалось только открыть глаза и, осмотрев номер, не обнаружить возле себя Скалли, вот тогда точно — ему пришёл конец. Но она была в комнате, рядом, они проснулись в одной постели, хотя просто уснули вчера вечером, полностью вымотанными и опустошёнными. Конечно же, ничего не было, но это было так чертовски приятно — просыпаться вместе. Осознавать, что минувшей ночью ты был не один, что ты ещё кому-то нужен. Повернув голову в сторону Скалли, он постарался улыбнуться, но потерпел фиаско, и его «Доброе утро» прозвучало словно последнее слово, приговоренного на вечные муки ада. Внутри у Скалли сразу же всё оборвалось, и она поняла, что теперь к вечному чувству вины за все несчастья в этом мире добавится глубочайшая депрессия, из которой Малдеру будет очень сложно выбраться. — Доброе утро, Малдер. Я сейчас спущусь, и закажу нам что-нибудь поесть, а ты пока умойся и приведи себя в порядок, а потом мы обо всём поговорим. Дана поцеловала его в лоб и хотела уже уходить, но Малдер легонечко сжал её руку и обессилено прошептал вопрос: «Что будет с нами дальше?» Сердце Скалли болезненно дёрнулось от этой короткой фразы, содержащей очень простой смысл их настоящего, осознав который Скалли захотелось плакать. Действительно, что же будет с ними дальше? Она вздохнула, но, собрав все остатки своих сил в кулак, вышла из номера. Он ничего не хотел есть — это было странно, так как она думала, что в тюрьме его морили голодом, и уж точно на завтрак не приносили горячие блинчики с джемом, тосты с арахисовым маслом и довольно неплохой, как для дешёвого мотеля, кофе. Отсутствие аппетита объясняла глубокая душевная рана и осознание собственной беспомощности. Как и обещала Скалли, они обо всём поговорили, и вот странность… всегда такой любящий спорить Малдер сильно притих и почти всё время молчал, изредка кивая, во всём с ней соглашаясь. Скалли же всё решила — несколько дней они поживут здесь, в мотеле, а потом, когда всё уляжется, отправятся в Мэриленд, чтобы «залечь на дно». К старой жизни естественно возвращаться было нельзя, так что придётся начинать всё сначала, и теперь в их распоряжении только те вещи, которые были на них в момент побега. Также нужно было проверить счета и снять всю имеющуюся на них наличность, пока их не заморозили или не смогли отследить их местоположение. Скалли была слегка удивлена, когда узнала, что на счету у её возлюбленного-напарника имеется довольно крупная сумма от продажи недвижимости, что досталась ему в наследство. И ещё больше удивлена, когда узнала, что дом в Чилмарке он ещё не продал, и теперь является довольно завидным женихом. Она даже пошутила на эту тему, что обычно ей было несвойственно, но он только понуро опустил голову, как будто натворил что-то, и промолчал. В воздухе повисла звенящая тишина. — Малдер, пожалуйста, не молчи, скажи что-нибудь. Выговорись, тебе нужно выговориться. Я выслушаю, если хочешь, кричи, но не держи всё в себе. — Скалли … — нараспев прошептал Малдер, и в его глазах появились слёзы, которые он не смог сдержать. Одна из них скатилась по щеке, обжигая кожу, потом вторая, и ещё, ещё… Он уронил голову на плечо рядом сидящей Дане. Она начала с силой прижимать его к себе, шепча что-то несвязное, гладя по спине, а он всё сильнее и сильнее прижимался, хватаясь за неё, как за спасительную соломинку, как за единственный спасательный круг, в бурлящем, тёмном океане. Наконец, она уложила его себе на колени и стала качать, как маленького, гладить по голове, и сквозь собственные слёзы, обещать, что всё непременно будет хорошо. На следующее утро Малдер проснулся с температурой. Голова гудела как от похмелья, но больше никаких признаков простуды или вирусного заболевания не было. С утра температура была небольшой и колебалась от тридцати семи до тридцати семи с половиной градусов, но к вечеру поднялась практически до сорока. К тому же он начал жаловаться на тянущие боли в боку, как раз со стороны правой почки, которую запросто мог простудить, находясь в холодной камере, или же, как предполагала Скалли, его могли бить на допросе. Скалли была врачом и довольно неплохим, но даже ей требовался рентген, чтобы иметь больше информации о состояние здоровья больного. Не следует заниматься самолечением, если это не плёвый насморк, а что это не он Скалли убедилась, осмотрев Малдера и обнаружив огромный синяк. Теперь сомнений больше не было, скорее всего, из него и правда выбивали информацию, но ему было неприятно об этом говорить, и Скалли не стала заострять на этом внимание. — Тебе нужно в больницу, Малдер, а уж потом я смогу тебя лечить. — Разве без этого никак? Ты же отличный врач, Скалли? — Всё равно сначала следует сделать рентген, придётся тебя как-то отвести к врачу по приезду в Мэриленд, у меня там остались кое-какие врачебные связи ещё со времён учёбы в медицинском. — В Мэриленд? Зачем? Мы что, едем к твоей маме? — Малдер, я же говорила тебе вчера, и ты вроде как согласился. — Да, но … — Никаких но, теперь мы тем более едем, там я смогу тебя провести на обследование без всякой огласки, и не возражай. — Довольно требовательным тоном заявила Скалли. — Это может быть опасно. Я не хочу впутывать сюда твою маму. — Она уже впутана Малдер, если ФБР будет нас разыскивать, то первым делом отправятся к ней. Через пару дней я позвоню, и узнаю обстановку, если к ней уже приходили, то нам нечего бояться. *** Большой, черный джип нёс их по направлению к Мэриленду, всё это время Малдер полулежал на заднем сиденье, мучаясь от высоченной температуры. Скалли позвонила матери и предупредила, что они приедут, пока не рассказывая ни о чем, не желая её пугать. Она знала, что на Мэгги Скалли всегда можно положиться, что она даст отпор любому, кто захочет навредить её семье. Малдера она уже давно считала своей семьёй, хотя бы потому, что у неё есть внук, даже несмотря на то, что ей совсем не нравилась вся эта ситуация. Её дочь осталась одна с маленьким ребёнком на руках, и этого было достаточно. Как и думала Скалли, к ней заезжали: двое агентов, имён, которых она не запомнила, но сразу же почувствовала, что от них веет опасностью. Они были достаточно вежливыми, но спрашивали весьма настойчиво. Видимо, её дочь многое от неё скрывала. Как бы то ни было, она им ничего не сказала, просто потому что не могла ничего знать, и даже была удивлена тому, что Малдер вернулся. После позвонила Дана, сказала, что они с Малдером приедут. Мэгги была зла на Фокса за то, что оставил её дочь, но в голосе Даны не было даже намёка на обиду, только беспокойство и растерянность, несвойственное её дочери, и Мэгги сказала, что конечно же ждёт их. С помощью Скалли, Малдер кое-как вылез из машины. Вид у него был глубоко больного человека, что не могло не отразится на лице: слишком бледная кожа, тёмные круги под глазами, на лбу выступила испарина, его лихорадило. Посмотрев на него, Мэгги решила повременить с претензиями к этому горе-отцу, и сразу же позвала их в дом. Уложив Малдера в комнате на первом этаже и дождавшись пока тот заснёт, Скалли рассказала матери обо всём, что с ними произошло, минуя рассказ о тюрьме, так как это, наоборот, могло обострить ситуацию. А также попыталась оправдать Малдера в её глазах, сказав, что он её не бросал, а уехал не по своей воле, а для того, чтобы защитить её и сына. Конечно, многого Мэгги не поняла, ведь всё, что рассказала ей дочь, было не совсем обычно и вовсе не укладывалось в голове, но Мэгги привыкла к тому, что её девочку теперь окружает сверхъестественное. О Уильяме тоже пришлось рассказать. Мэгги отказывалась поверить, что её дочь могла так поступить со своим сыном и сильно разозлилась, но выгнать её со своим серьёзно больным напарником, а по совместительству отцом ребёнка, не могла. Дана плакала и умоляла мать простить её, а та отвечала, что вовсе не у неё они с Фоксом должны просить прощения. — Он ничего не знал, мама, это я, одна я виновата, что Уильяма нет с нами. Это я не справилась. — Как сказать, если бы он не бросил тебя одну, может, ничего и не случилось бы. В этом есть и его вина, и не говори мне, что это не так. — Я испугалась. Запаниковала, я не знала, что делать, испугалась, что моего сына убьют, я не придумала ничего лучше … — Что вы планируете делать теперь? Вы собираетесь его искать? — довольно жёстким и отрешённым тоном спросила Мэгги. — После того, как всё наладится, конечно. — Скалли вытерла слёзы и присела на диван рядом с матерью. — Нам есть, где жить, у Малдера есть дом в Чилмарке, мы поедем туда. Если мы тебя смущаем, мы немедленно поедем туда, как только Малдер очнётся. — Ну, уж нет. Вы и так проделали долгий путь. Я же не изверг какой-нибудь. Пусть отдыхает, и к тому же я сама хочу с ним лично поговорить. Сильно намучившись в дороге, Малдер проспал почти весь день. Дана старалась его не тревожить, только изредка проверяла наличие температуры и дыхания, уж больно он был бледен. Она созвонилась со своей давней приятельницей Кейт, с которой проходила практику, и договорилась о направлении на рентген. Нужна была полная конфиденциальность, и Кейт как раз могла это обеспечить, так как успела стать главным врачом в одной из больниц Мэриленда. Когда Малдер пришёл в себя, Скалли не было рядом, и он уже собирался встать, когда увидел Мэгги Скалли, которая зашла к нему в комнату. — Здравствуй, Фокс. Я очень рада видеть тебя живым и невредимым. Её голос звучал довольно холодно, и Малдер даже поёжился. — Здравствуйте, миссис Скалли … Он хотел просить прощения, хотел сказать, что теперь всё будет совсем по-другому, но слова будто бы застряли в горле. Может быть от растерянности, а может быть, от сухости во рту. Малдер вдруг осознал, что безумно хочет пить. Мэгги, словно почувствовав его состояние, подошла к тумбочке, налила бокал и подала его Малдеру. — Фокс, если ты думаешь, что я выгоню вас с Даной, то ты ошибаешься. Оставайтесь столько сколько нужно. Поправляйся. Но когда поправишься, я жду объяснений, на предмет того, где мой внук и как вы вообще докатились до такой жизни, а главное, что будет дальше? И развернувшись, она вышла из комнаты, по пути встретив обеспокоенную Скалли, уже спешившую к своему очнувшемуся другу. Малдер смог выдавить из себя только слабое: «Простите». Но не был уверен в том, что Мэгги его слышала. — Что мама тебе сказала? — Ничего. Пожелала скорейшего выздоровления. — Не ври мне, Малдер. — Ну, правда. Пожелала скорейшего выздоровления, и ещё сказала, что ждёт моих объяснений на счёт Уильяма. — И что ты скажешь? — Не знаю, Скалли. Всё это так ужасно, как я мог такое допустить, скажи, как такое могло с нами произойти? Мы же так его хотели, столько всего перенесли, чтобы потом отдать?! В голосе Малдера слышалась неподдельная боль. Он хаотично мотал головой, то поднимая её вверх, чтобы накатившие слёзы предательски не скатывались вниз, то украдкой посматривая на Скалли, пытаясь уловить её реакцию на свои слова. — Я только сейчас понимаю на самом деле, что мы натворили. Всю ужасную тяжесть нашего бремени, ведь мы отдали нашего сына, Скалли, нашу кровь и плоть, нам придётся жить без него. Мы не услышим его первое слово, не увидим его первые шаги … Скалли и сама была готова расплакаться, вот только слёз у неё почти уже не осталось. Она выплакала их столько, что хватило бы на небольшое озеро или маленькую речушку. Ей было гораздо больней, ведь это она носила Уильяма девять месяцев, это она в муках рожала его, она пыталась воспитать его первый год жизни, съедаемая постоянным страхом за себя и ребёнка. — Это было не твоё решение, Малдер, и если ты считаешь, что я виновата, скажи … — Какая разница теперь, Скалли, кто виноват. Мы оба виновны в этом, и я не собираюсь себя прощать. Я перерою всю страну, но клянусь, я найду своего мальчика, вот увидишь. Я не смогу с этим спокойно жить. Знать, что где-то растёт мой сын и называет чужого дядю папой. — Конечно, Малдер, так и будет, только сначала тебе надо поправить своё здоровье. Вот, я достала тебе направление на рентген, завтра надо будет съездить. На самом деле, Скалли понятия не имела, где сейчас её сын, и насколько это возможно — отыскать его на просторах огромной страны. Малдеру она, конечно же, не озвучила своих опасений, ему и так совсем плохо, и в физическом и в моральном плане. В конце концов, он только недавно узнал, что сына у него больше нет. Температура так и не спадала несмотря на то, что Скалли пыталась её сбить разными противовирусными препаратами. Он всё также сильно мучился от лихорадки, то проваливаясь в бессознательное состояние, то пробуждаясь, в тревожном порыве куда-то бежать. Теперь Скалли старалась не отходить от него, так как в бреду, он часто звал её и Уильяма. Днём было легче, но к вечеру стало хуже, что заставило Скалли поволноваться, и практически всю ночь, она просидела возле его постели, прикладывая компресс ко лбу. Мэгги посоветовала натереть его уксусной эссенцией, но все эти методы могли лишь ослабить страдания Малдера, и пока они точно не знали, что с ним, Скалли не отваживалась давать ему какие-либо серьёзные антибиотики. На следующий день, было решено отвезти Малдера в больницу, чтобы установить тяжесть его заболевания. Увы, но рентгеновское оборудование само в дом не приедет. Мэгги стало его жаль, и, несмотря на обиду, которую по её мнению, Фокс Малдер нанёс её дочери, она согласилась ему помочь. Опираясь на Скалли с одной стороны, и на Мэгги с другой, Малдер кое-как доковылял до кабинета, а после, раздевшись, усилием воли заставил себя постоять несколько секунд. Все опасения Скалли подтвердились: была отбита правая почка, левая сильно застужена, но ещё подлежала восстановлению. Боль и мучения от этого он начинал чувствовать только сейчас, то ли из-за состояния аффекта, то ли по каким-то другим причинам. К тому же всё усугублялось сильным воспалением лёгких. Закупив все необходимые лекарства, они отправились домой. В машине, как и полагалось, Малдер пребывал в объятиях Морфея. Его организм отключал его от реальности, в которой, наверняка, он бы испытывал сильнейшую физическую боль. — Спасибо, что помогаешь нам. — Я и не думала, что всё так плохо. — Да, похоже, его сильно «приложили» в тюрьме… — начала было Скалли, и осеклась. «Мама же ничего не знает, теперь она ещё хуже будет относится к Малдеру, а он этого не заслуживает.» — Погоди, в тюрьме … ты сказала в тюрьме … ? — Мамочка, не волнуйся, Малдер ни в чём не виноват, я сейчас всё тебе расскажу … *** — Ничего себе, и такое бывает? Можно действительно посадить человека, опираясь на сомнительные обстоятельства и показания! — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Мэгги. — Выходит, что так. Но самое страшное, что это пятно на всей дальнейшей судьбе, от которого нам довольно трудно будет отмыться. — Нам? Значит, ты решила остаться с ним? — Мама, я же всё тебе рассказала, он вовсе не плохой человек и меня он не бросал, кроме того я люблю его. — Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Он же всегда нравился тебе, что изменилось? — Я не ожидала, что всё обернётся так! Да, признаюсь, всегда хорошо относилась к Фоксу, всегда считала его хорошим мальчиком, и даже была бы не против, если бы у вас что-то получилось! И у вас получилось, но только я не ожидала от Фокса такого. — Мама, сколько раз тебе говорить, это я в гораздо большей степени, виновата в произошедшем. Вам и правда стоит с ним лично поговорить. Он хочет всё исправить, и знаешь, я верю ему. *** Следующий месяц Малдер приходил в себя. Скалли усиленно лечила его антибиотиками, и вспомогательными препаратами на иммунной основе. За это время Малдер сильно похудел, несмотря на то, что обе женщины кормили его на убой, и пичкали разными витаминами. Именно поэтому он довольно быстро поправился. Малдер всё собирался с духом, чтобы самому начать разговор с Мэгги. Ему предстояло многое рассказать, не только о Уильяме и их тяжёлой утрате, но и о своём отношении к её дочери, о том, что он влюблён, и хочет остаться в её жизни, несмотря ни на что. Но после всего случившегося, Малдер сомневался, что Мэгги будет рада такой партии для своей Даны. И вот сегодня, когда Скалли не было дома, он решился, всё прямо и без утайки, рассказать своей будущей «тёще». Мэгги готовила обед, и сначала даже не заметила Малдера. Он стоял в дверном проёме, и ковырял заусенцы на ногтях, не зная с чего начать разговор. — Миссис Скалли, можно с вами поговорить? — Да. Конечно, Фокс, присаживайся. Как себя чувствуешь? — Мэгги Скалли оторвалась от плиты, и села за стол напротив Малдера. — О, да, спасибо. Уже более-менее. Я хотел объясниться с вами, а то вы, наверное, считаете меня безответственным и всё такое … — Ну, признаюсь, что да, есть такое дело… но Дана так ухаживает за тобой, и вовсе не кажется обиженной. — Миссис Скалли, я люблю вашу дочь. — На одном дыхании выпалил Малдер. — Что же прекрасно. — И хочу остаться в её жизни. — А Дана, что думает по этому поводу? — Я не знаю, мы ещё это не обсуждали. — Совершенно искренне ответил Малдер. — Ну, вы ребята даёте, у вас уже ребёнок есть, а вы не знаете до сих пор, любите ли друг друга? — Нет, то есть да … понимаете, всё так сложно. Я не знаю, говорила ли вам Ска … Дана, но мы планировали зачать с помощью искусственного оплодотворения, но у нас ничего не получилось. А потом между нами вспыхнули чувства, и появился Уильям. Мы не рассчитывали, что из этого может что-то получится, точнее кто-то, а потом, меня похитили очень плохие люди, и я вернулся только к его рождению. — Малдер не стол говорить об инопланетянах, так как сам не был до конца в этом уверен, и уж тем более, маловероятно, что Мэгги в это поверит. — А потом, нас стали преследовать, но теперь, мы были не одни, понимаете? Мы несли ответственность, и мне пришлось уехать. Я думал, охотятся на меня, и если я уеду, то отвлеку внимание от Даны с малышом. Я ошибся, и преследования в адрес Даны продолжились. Дальше вы всё знаете. Но я обязательно его найду, я обещаю! — А про тюрьму? Почему ты не рассказал про тюрьму? Если уж решил быть со мной искренним, будь им до конца. — Вы всё знаете? Ска … Дана вам рассказала? — удивлённо спросил Малдер. — Почему ты до сих пор называешь мою дочь по фамилии, вы уже так сказать, перешагнули черту рабочих отношений, разве нет? — Мэгги нахмурила брови, а по спине Малдера почему-то пробежал холодок. — Да. Мне рассказала, Дана, а что? Тебе есть, что скрывать? — Извините, — тихо сказал он — это просто привычка. Но я постараюсь переучиться. — И понуро опустив голову, продолжил:  — Нет, мне нечего скрывать. Меня заключили под стражу, просто потому, что я оказался не в то время, не в том месте, и узнал секретную информацию. — Какую? — прямолинейно задала вопрос Мэгги. — Ну, понимаете — замялся Малдер — это связано с ФБР и … — Фокс! — повысила голос, обычно спокойная и уравновешенная Мэгги. — О местонахождении базы НЛО, и осуществлении грязных планов Консорциума. — Каких планов, Фокс? Что я из тебя всё клещами вытаскиваю? — Миссис Скалли это может быть опасно. — Ладно. — Внезапно согласилась Мэгги. — Но тогда, как я могу принять тебя в свою семью, если ты что-то скрываешь? Малдер прочистил горло. — Консорциум — это группа плохих людей, целью которых является заговор в мировом масштабе. Они похищают обычных граждан и ставят различные эксперименты. Мэгги допила чай, и встала обратно к плите. — Хорошо. Не хочешь говорить не надо. — Но это правда. Я не сошёл с ума, миссис Скалли. — А я этого и не говорила, просто скажи, неужели за такую информацию, с вами действительно, могли так поступить? — Конечно. Это очень опасные люди, они ни перед чем не остановятся. Они хотели избавиться от меня, потому что я ставил им палки в колёса, разведывал и мешал осуществлять свои преступления. Именно в этом заключается работа агента ФБР — помешать преступлению, не так ли? — Что ж, логично. Я верю тебе. — Спасибо, но я хотел бы спросить. Вы не будете против наших отношений с Даной? — Ты бы сам с ней сначала поговорил. Она же, вроде ничего не знает, или вы уже без меня всё решили, а? — вопросом на вопрос ответила Мэгги. — И ещё, я не приветствую отношений без брака, и дочь это знает, и если ты не собир … — О, конечно да, конечно, я собираюсь на ней жениться, как только всё более-менее утрясётся. Да я даже хоть завтра, если Дана согласится. Что вряд ли. Она скажет, что ещё не готова, что мне надо окончательно выздороветь. Вот, если бы вы с ней поговорили? Мэгги окинула взглядом, ещё больного, с мешками под глазами, но явно влюблённого мужчину, радующегося тому, что ему поверили, и даже согласились дать своё благословение. От этого его озарило неведомым светом, отчего его глаза засияли, словно два алмаза на тёмном небе. И рассмеялась. Похоже, он и правда любит её дочь. Может, стоит дать ему ещё один шанс? — Хорошо. Я поговорю с ней. *** Сам он всё ещё не выходил из дома, не столько из-за состояния здоровья, сколько из-за опасений и наставлений Скалли. Она считала, что прошло слишком мало времени, чтобы вести открытую социальную жизнь. Сама же она выходила лишь в магазин за продуктами и в аптеку за необходимыми лекарствами. Сегодня вечером Малдер решил сделать Скалли предложение. Заручившись поддержкой Мэгги, он попросил её выбрать красивое кольцо. Но Мэгги предложила ему подарить Дане кольцо своей бабушки — прабабушки Скалли. Украшение, в форме неправильного цветка, с большим сапфиром в центре. Лепестки конусообразной формы были усеяны мелкими бриллиантами, от чего создавалось впечатление, что на них переливаются капли росы. Малдер подошёл к окну. Сегодня штат Мэриленд озарило по-настоящему летнее солнце. Колечко так блестело на нём, что лучи, отражаясь, оттеняли глубину сапфира, и придавали украшению магический образ. — Оно мне нравиться, как раз под цвет глаз Даны. — Кольцо передавалось по наследству от матери к дочери. Я когда-нибудь должна была его отдать. Думаю, время пришло. Малдер положил его в заранее приготовленную бархатную коробочку и отправился наверх, готовить сюрприз для Скалли. Он разложил свечи, и приготовил цветы, настроил проектор, чтобы спроецировать звёздное небо. Это, кстати, тоже была идея Мэгги. Она решила помочь Малдеру завоевать сердце своей дочери. А после заказал праздничный ужин в одном из местных ресторанов, так как решил, что сам он толкового ничего не приготовит, да и хотелось как-то удивить, а не отравить свою будущую невесту. Ближе к вечеру вернулась Скалли. — Почему так долго? Я уже начал волноваться. — Встретила приятельницу, разговорились, и знаешь, что она мне рассказала?! Малдер, ты не поверишь! Она знает Ван де Кампов, может, это конечно и не они, а просто однофамильцы. Но сам посуди, сколько Ван де Кампов, может быть в стране, надо проверить всех. И почему мне такая мысль в голову раньше не приходила? — Скалли, послушай, какова вероятность того, что эти Ван де Кампы, окажутся теми, которые усыновили Уильяма. Не принимай так близко к сердцу, а то тебя дёрнет инсульт. Скалли вся дрожала, как осиновый листочек. — Пойдём, тебе надо успокоиться. — Как я могу успокоиться, Малдер? Когда возможно он здесь, рядом! — Твоя подруга дала адрес? — Да. Нужно будет съездить, посмотреть, и ещё давай пробьём по базе всех однофамильцев. Жаль, Стрелков нет с нами, они бы быстро нашли нам все адреса.  Скалли ходила из угла в угол и нервно посматривала на Малдера. — Скалли, пожалуйста, успокойся. — Малдер, ты, что не понимаешь? С одной стороны, я хочу быть ему матерью, принять всю ответственность, и защищать его, даже ценой собственной жизни, если придётся, а с другой, я так боюсь что-то начинать. Если мы его найдём, обратной дороги уже не будет, мы попросту не сможем остановиться. Мы должны будем его защитить, а сможем ли? Имеем ли мы право? В этот момент в дверь позвонили. — Ты кого-то ждёшь? — спросила Скалли. — Это наш ужин. — Ужин? — Да. Голодная? — Уже нет, когда нервничаю, не могу ничего есть. — Придётся Скалли, я заказал нам праздничный ужин. — Давай, я сама открою, а ты отойди за дверь, лишняя предосторожность не помешает. — Скалли, это же всего лишь курьер. — Попытался возразить ей Малдер, но увидев недовольный взгляд Скалли, посчитал, что лучше подчиниться. — А по какому поводу праздничный ужин? — Скалли закрыла дверь, и понесла ароматные пакеты на кухню. — Пойдём наверх, ты всё увидишь. — Малдер, предупреждаю, в доме моя мама. Малдер рассмеялся: «Не волнуйся, я не посягну на твою честь». Разложив всё по тарелочкам, Малдер и Скалли поднялись наверх. — Извини, чуть-чуть не успел подготовить всё к твоему приходу. — Приготовить что? — Всю эту красоту. Малдер забрал у Скалли тарелки, и поставил на журнальный столик в центре комнаты. На нём стояла бутылка шампанского и два бокала, в вазе уже красовался большой букет роз. — Это тебе, я решил пока поставить в воду, чтобы не завяли до твоего прихода. — О, спасибо. Как ты угадал, что я люблю розы? — улыбнулась Скалли. — Я, если честно не угадывал, мне твоя мама подсказала. Я ведь даже не знаю, какие цветы ты любишь! — Ничего, ты неплохо справляешься! Я люблю все цветы, просто потому что они цветы, — очаровательно улыбнулась Скалли. — Ска … Дана, позволь, я буду переучиваться называть тебя по имени. — Хорошо, Фокс. — Малдер слегка поморщился от звука своего имени, но промолчал. Может, Мэгги и права — не следует больше называть друг друга по фамилиям, тем более, если они перейдут на следующий уровень. — Дана, я не буду ходить вокруг да около. Выходи за меня, и клянусь, ты не пожалеешь! Я люблю тебя! *** В тот вечер Скалли не сказала ни нет, ни да. Но кольцо приняла, и дала обещание, что когда-нибудь они поженятся. Малдер немного обиделся, но со временем понял, что Скалли была права. Ведь она не хотела прятаться всю жизнь, и тем более, тайком, без белого платья, выходить замуж. Они решили, что обойдутся пока официальной помолвкой. К сожалению, Ван де Кампы, которых знала подруга Скалли, оказались не теми. Скалли сильно расстроилась тогда, и долго-долго плакала у Малдера на плече, оплакивая своё разочарование. — Эй, не раскисай, — сказал он. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Прошёл ещё месяц. Малдер окончательно поправился, и стал уговаривать Скалли, перебраться на Мартас — Винъярд. — Я не могу постоянно жить в заточении, давай уедем. Уже прошло достаточно времени, и даже если нас там искали, то никого не нашли, и теперь, мы можем быть в относительной безопасности. Заняться вплотную поисками Уильяма сейчас не было возможности, так как согласно его плану, нужно было уехать на Виноградники, и, хотя бы частично отгородиться от внешнего мира. Там, считал Малдер, у него будет больше возможностей для поиска. Скалли никак не могла понять, что он задумал, и как может быть больше возможностей для поиска, если они будут заперты на острове. Но Малдер не сдавался, и настаивал на своём, при этом ничего не рассказывая Скалли. Путь до Новой Англии предстоял не близкий, нужно было проехать несколько штатов, а далее, сесть на паром, и переправиться на остров. Самолёт требовал регистрации, поэтому они не стали рисковать, и затарившись провизией, отправились в путешествие. Дом Малдера находился на отшибе. К нему можно было подъехать на машине с одной стороны, и подойти пешком с другой, но за ним протекал канал, и таким образом, дом был отделён от главной дороги. Дом, хотя был уже и не новый, но ещё вполне крепкий и комфортабельный. Кованый забор увивала разросшаяся виноградная лоза, и создавалось впечатление плотной стены, отгораживающей дом от всех внешних неприятностей. На кирпичные стены лоза тоже пыталась залезть, но у неё это не получалось, и она сползала вниз, создавая виноградные заросли. Дом определённо нуждался в хозяйской руке. Застеклённая терраса радушно пропускала внутрь, и предлагала отдохнуть за чашечкой ароматного чая, сидя на мягком, плетёном диване. Эту часть дома не тронули. А вот внутри, творился кошмар. Всё было перевёрнуто. — Что они здесь искали? — Я думаю, что они искали нас, но никого не нашли, и от злости, всё перевернули. Но ничего, мы всё приберём, главное … — Малдер лукаво улыбнулся, и подмигнул Скалли — свобода! Малдер подскочил к Скалли, и закружил её по комнате, насколько это было возможно. — Я бы на твоём месте не обольщалась. — Знаю. Но в ближайшее время, думаю, непрошеных гостей, нам ждать не придется. *** Сегодня Малдер проснулся счастливым, ему приснился Уильям. Он приснился ему ровно таким, какого он застал — ещё совсем маленьким, очаровательной крошкой. Но этот сон не оставил негативных эмоций, наоборот, что-то всколыхнулось внутри, и придало сил. Рядом посапывала Скалли. В комнату попадали блики взошедшего, утреннего солнца, и Малдер имел все основания думать, что скоро, Дана это заметит. Она всегда чутко спала. Её мучили кошмары и бессонница, которые только ужесточились, с потерей сына. Малдер тихонечко встал, и включил ноутбук. Он отправил запрос на повышение своей квалификации в Общую Экспериментальную больницу штата Массачусетс. Сегодня за завтраком он собирался предложить Дане вместе устроиться на работу. Больница была экспериментальной и нуждалась в высококвалифицированных специалистах, наряду со студентами Гарварда, проходящими практику или начинающими здесь карьеру. — Доброе утро! — раздалось за спиной. — Что это ты там делаешь? — Доброе утро, Дана. Думал, я успею. — Успеешь что, Малдер? — Скалли всё ещё трудно было привыкнуть, называть Малдера по имени, хоть это и выглядело довольно странно. Их соседи, иной раз недоумевали, почему жена называет своего мужа по фамилии. Люди же не знали, что они не женаты, ведь со стороны это выглядело именно так. Привычка, которую когда-то навязал ей Фокс, очень сильно въелась в подкорку мозга, и не давала переключиться. А вот Малдер, как-то быстро освоился в новой роли, что наводило Скалли на мысль, о том, что роль уже была отрепетирована. — Недавно, я встретил старого знакомого — Джека. Он профессор психиатрии при Массачусетской Экспериментальной больнице, и он сказал мне, что там требуются квалифицированные специалисты. — А при чём тут ты, Малдер? — нахмурила брови Скалли. — Я сказал, что ищу работу. Что окончил Оксфорд, но давно не практиковался, и хотел бы пройти стажировку, и повысить квалификацию. Кроме того, там проходят практику, студенты, и он сможет мне помочь.  — Ты тоже там пригодишься. Будешь медсестрой! — Малдер! Я не для того столько училась, чтобы … — Да шучу я. Там полно вакансий. Больница огромная, и они постоянно набирают новых сотрудников. Тебя с твоим опытом, там с руками оторвут. И мы сможем опять работать вместе, ну … не так, как раньше, конечно, но тоже не плохо. А? Как тебе моё предложение? Скалли и правда уже устала быть домохозяйкой. Последние полгода, они с Малдером официально числились безработными, и только и делали, что отдыхали. Нет, это, конечно, было не плохим занятием, тем более, если ты можешь это себе позволить. В материальном плане, у них пока всё было хорошо, и накопленных денег хватало на безбедную жизнь, но хотелось чего-то другого. Хотелось общения, помимо соседей, приходящих за солью и спичками, хотелось приносить пользу, и получать определённые знания. — Дана! — вывел её из раздумий, голос Малдера. — Как тебе мой план? — Какой план? По устройству на работу? — Да нет же. Я рассказывал тебе, что больница является крупнейшей в США и обладает огромной базой данных. Мы сможем попробовать пробить всех Ван де Кампов в Америке. А если этого будет мало, то при институте есть исследовательский центр, доступный всем выпускникам Гарварда. — Ты собираешься учиться? — Не совсем. Просто повышу квалификацию. Этот аргумент отбросил все сомнения Скалли, и она согласилась. *** На эту субботу было запланировано дружеское собеседование с Джеком. Дружеское, потому что в непринуждённой обстановке одного из местных ресторанчиков, которые так любят посещать туристы, и потому что Малдер и Джек не виделись больше двадцати лет. — Здравствуй, Джек, как мы давно с тобой не виделись — целую вечность! — Держа Дану за руку, Малдер, направился к столику, где их уже ожидал Джек. — Вот познакомься, это моя почти жена Дана! — при слове жена, Малдер расплылся в улыбке, как чеширский кот. Скалли тоже мило улыбнулась. — Здравствуйте. — Здравствуйте милая барышня. Фокс, у тебя отличный вкус. Вы просто красавица. — Да, знаю. Также Дана отличный специалист в области медицины. Не знаю болезни, в которой она бы не разбиралась. — Отлично. Нам в больницу постоянно нужны новые врачи практически во всех областях. — Я окончила медицинский факультет судебной медицины в Квантико, что даёт мне глубокие знания анатомии человека в целом, но также специализировалась в терапии и немного в кардиологии. — Начала рассказывать Скалли. — Тут все мои дипломы и сертификаты. — Скалли протянула Джеку довольно толстую папку с бумагами. — Очень хорошо. Значит, Квантико. Вы работали в ФБР? — Да. И Фокс тоже, там мы и познакомились. — И что же вас заставило оттуда уйти? — Так сказать, не сошлись характерами с руководством. — Ну, а ты, мой друг? — Джек перевёл взгляд на Малдера. — Я психолог — профайлер. Три года работал в отделе по особо тяжким преступлениям, а затем открыл свой отдел секретные материалы, занимающийся загадочными и нераскрытыми преступлениями. — Малдер потёр переносицу. — Боюсь, у меня нет такого обширного послужного списка, как у Даны. Но я хочу стать психотерапевтом, хорошим, лучшим в своём деле. — Да. Я помогу. Твою кандидатуру о зачислении сразу на четвёртый курс, уже рассматривают. А параллельно ты будешь работать моим помощником, и набираться опыта, тебя это устроит? — Да, конечно. Когда я могу приступать? *** — Сегодня понедельник, наш первый рабочий день. Скалли, вставай. Я знаю, что не привычно, но надо побороть себя! Малдер с воодушевлением носился по дому. Готовил завтрак, собирал парные носки в ящике, и даже самостоятельно гладил костюм. Они со Скалли договорились, что она не является прислугой, и он сам стирает и гладит отдельные предметы своего гардероба, а также выполняет часть работы по дому. У Скалли же сильно болела голова. Из постели совсем не хотелось вылезать, и сил пока не на что не было. Как она собиралась отправиться на новое рабочее место, а тем более зарекомендовывать себя с лучшей стороны, она не представляла. Слава богу, что рядом теперь есть заботливый Малдер, который принёс её завтрак, и чашечку чёрного кофе, глотнув который Скалли немного приободрилась, и даже смогла подняться с кровати. Собравшись, они отправились на работу. Теперь — это было не привычно, прошло много времени, и наши герои уже разленились. Вот поэтому, Скалли так любила контроль — он дисциплинировал. Но многие годы постоянного стресса, вывели её из строя, и она согласилась на предложение Малдера, пожить какое-то время для себя. Теперь же всё вставало на свои места, строгие костюмы, уложенные волосы и начищенные ботинки. По дороге к больнице, в машине царило молчание. Скалли отчего-то сильно нервничала, хотя и не сомневалась в собственных силах. Она ещё не знала, какую работу ей предложат. Вот Малдер точно знал, что ожидать. Может быть, поэтому от него исходило спокойствие, как будто, он ехал не на новую работу, а развлекаться с друзьями. — Переживаешь? — Да. А ты я вижу, нет? — ответила вопросом на вопрос Скалли. — Малдер, мы же не можем быть уверенны, что подойдём, что поладим с коллективом, и вообще, первое время, точно будем в центре внимания. Поэтому я поражаюсь твоему спокойствию! — Да ладно, ты же отличный доктор. Во всех областях, куда ни посмотри, ты обладаешь достаточными знаниями. Расслабься. А с коллективом мы точно поладим, если что откроем свой отдел — я буду промывать мозги, а ты вскрывать черепушки, — попытался пошутить Малдер. Путь до рабочего места был не близкий — сорок минут, если взять во внимание небольшие габариты острова, это было вполне далеко. Малдер припарковал свой джип на стоянке для персонала. Затем, вышел, обошёл машину и открыл дверцу для Скалли. Она кокетливо улыбнулась. — Шлифуешь свои манеры, Малдер? — Подумал, тебе будет приятно внимание от такого шикарного мужчины! — И где ты здесь видел шикарного мужчину? А, Малдер? — пошутила Скалли. На что Малдер состроил саркастичную гримасу. Вообще Малдер и был таким, галантным, чутким, с хорошими манерами, что в современном мире уже редкость. Просто раньше, его сковывала какая-то невидимая нить сурового агента ФБР, которая, к слову сказать, иногда проглядывала. Скалли всегда очень нравились его джентльменские манеры, хоть она и пыталась это скрывать. Скованные строгим уставом бюро, они не могли раскрыться друг перед другом, как это происходит в обычной жизни, и если Малдер иногда позволял себе сбросить эти невидимые оковы, то Скалли всегда была слишком примерной, чтобы жить не по правилам. Теперь же, Скалли думала, что судьба подарила ей прекрасного во всех смыслах, мужчину. Вот только Малдеру об этом знать совершенно не обязательно. Малдер позвонил своему другу, и они решили встретиться возле отдела кадров. Поднимаясь на панорамном лифте, Скалли заметила, что больница и впрямь была огромной, по своему размаху она затмевала все предыдущие места её работы, и ей очень захотелось здесь остаться. — Ты всё сможешь! Ты же у меня умница! — шепнул Малдер. *** Ей была предложена должность терапевта. Малдер же был зачислен заочно на курс психфака, и теперь, по выходным пропадал из дома. На неделе же они часто виделись в ординаторской, что не создавало дефицита общения. Сегодня был канун Рождества, и выходные начинались с завтрашнего дня — это значит, что на целую неделю можно забыть о работе. Малдер и Скалли совместно нарядили ёлку и украсили придомовую территорию уличными гирляндами. Для Малдера это был первый новый год, который он планировал встречать в тёплом семейном кругу. И пусть эта семья была пока лишь названной, но всё-таки семьёй, и его не отпускали приятные волнения, связанные с подготовкой к празднику. В это Рождество всё семейство Скалли планировало собраться в доме на Мартас — Винъярд. Все, кроме Билла, который отправился в очередное плаванье, и не смог получить увольнительную на праздники. Где-то в глубине души, Малдер был этому рад. Они с Биллом никогда не ладили, потому что тот считал, что из-за Малдера его сестра находиться в постоянной опасности, а теперь, когда они решили связать свои жизни вместе, тот, наверняка, был просто в бешенстве. Праздник запросто мог бы быть испорчен, а этого Малдеру очень не хотелось. Зато приедет его супруга Тара, оставшаяся ждать мужа на берегу. Их дети — Мэтью и новорожденная Кара, второй брат Даны Чарли, и конечно, глава семейства Мэгги Скалли. Всем им было интересно побывать в семейном гнёздышке своей сестры и дочери, что даже долгая дорога никого не испугала. А Малдер и Скалли, посовещавшись, радушно предложили свою кандидатуру, на место проведения встречи. Малдера всё ещё не было дома. Наверное, всё ещё грызёт гранит науки в университете, или же допоздна засиделся в библиотеке, как всегда, забыв о том, что он теперь семейный человек. Скалли же готовила праздничный ужин, и упаковывала подарки, а ещё злилась на Малдера. Она планировала высказать ему в лицо всё, что думает о его безответственных выходках, когда в дом буквально влетел Малдер. Лохматый, с выпученными глазами, он был похож на человека, который увидел привидение. — Малдер, что случилось? Я уже беспокоиться начала? — Дана, я, кажется, нашёл его! Сердце Скалли подпрыгнуло, она сразу поняла, о чём он. — Понимаешь, я часто оставлял тебя одну по вечерам, аргументируя это тем, что у меня занятия, а на самом деле я искал сына, прости! Скалли болезненно улыбнулось, из её горла вырвался странный всхлип. — Почему ты ничего не говорил?! Я тоже должна была искать его! — Прости! — повторил Малдер. Я чувствую свою вину перед вами … — Где? Где он? Чуть не закричала Скалли. — Милбридж, штат Мэн. — Господи, Малдер это же не так уж и далеко. Срочно, нужно срочно туда поехать. Я отменю праздник, родственники поймут. — Подожди, Скалли успокойся. Я тоже с ума схожу от нетерпения, но смотри, завтра уже Рождество. А лететь куда-то в Рождество — не самый лучший вариант. Давай встретим праздник с семьёй, да и та, другая семья тоже может запланировать что-то на праздники, давай подождём. Сначала нужно всё продумать. Погостив пару праздничных дней, вся семья Скалли разъехалась по домам. Малдер и Скалли снова остались вдвоём. Хлопоча по хозяйству, и играя с детьми, Скалли поняла, как ей не хватает сына. Главное предназначение женщины — это всё-таки быть матерью. И судьба даже подарила ей такую возможность несмотря ни на что, но она сумела её упустить. На глаза Скалли часто наворачивались слёзы, которые она пыталась украдкой смахнуть, не желая портить праздник. Вечером, когда приходило время идти укладывать детей спать, Скалли просила Тару, сделать это за неё. Самое сокровенное желание Скалли было найти сына. Малдер тоже хотел этого всем сердцем, и Скалли даже уговорила его сходить с ней в храм. Просто так, не на мессу, побыть в тишине храма, и помолиться за здравие Уильяма. Не известно Бог ли помог маленькому Уильяму спастись во второй раз в своей ещё крошечной жизни, но то, что Нэнси Ван де Камп смогла спрятать мальчика прежде, чем их с мужем убили сверхсолдаты, не было банальной удачей. 1 января 2003 года. Утреннее солнце разлилось холодными лучами над обителью Святой Екатерины. Погода сегодня обещала быть сказочной: с лёгким морозцем и снежными хлопьями, которые, как куски белоснежной ваты, медленно падали на землю. В праздничное утро монахиням храма разрешалось спать на час дольше обычного, и начинать нести свой постриг не с пяти, а с шести утра. Таким образом, маленькому Джексону Ван де Кампу, предстояло пролежать в притворе ещё один час. Это чуть не стоило ему жизни — мальчик замёрз, до такого состояния, что не мог не то что плакать, но даже пошевелиться. Хотя на нём и была тёплая одежда, которую Нэнси впопыхах схватила в прихожей, пролежать целую ночь в не отапливаемом помещении, было слишком тяжело для ребёнка. Настоятельница храма сестра Роуз первой вышла в притвор за вёдрами, чтобы набрать колодезной воды для трапезной, и увидела маленького ребёнка, завёрнутого в разные одеяла. Под одеялами была пуховая куртка, но мальчик посинел от холода, и на личике, появилась ледяная корка. — Господь милосердный! — воскликнула Роуз. Она немедленно внесла ребёнка в помещение, и начала согревать бедняжку, плотно прижав его к своему телу. — Сестрицы, просыпайтесь, нас благословил Господь! — О, Боже! Кто это? — закричала сестра Гвен. — Тише, глупая! Напугаешь! Ему и так сильно досталось. Иди, разбуди сестру Мэрридит, нагрейте воду для малыша, и пошлите за доктором. Найдёныша отогрели, накормили и искупали. Затем пришёл местный доктор, и осмотрел ребёнка. Сказав, что мальчика, вероятно, спас Бог, дал заключение, что всё более-менее в порядке. Сильный стресс, который при соответствующем уходе, юный организм сможет перенести. На вид, мальчику было года полтора — два, но при нём не было абсолютно никаких документов, поэтому определить его в дом малютки не представлялось возможным. Было решено, что если первое время за ребёнком никто не придёт, то его передадут в органы опеки. Тем временем, Малдер и Скалли вечерами пропадали в исследовательском центре и засыпали с телефоном в руках. В штате Мэн и его окрестностях, проживало не больше ни меньше пятидесяти двух семей с фамилией Ван де Камп. Но вот странность, когда Малдер методом исключения вышел на след Ван де Кампов из Милбриджа, те внезапно исчезли. Они перестали выходить на связь, и Скалли уже было подумала, что Малдер, выдавал желаемое за действительное, и просто хотел подарить ей надежду. В местном управлении полиции, куда был отправлен запрос, им сообщили, что прямо в рождественские праздники, были убиты одни из Ван де Кампов. На вопрос был ли с ними полуторагодовалый младенец, им ответили, что трупа ребёнка не обнаружено, но младенец с такой фамилией, в этой местности, а точнее, на ранчо Джо, был только один. Услышав эти слова, Скалли нахмурилась. И здесь без жертв не обошлось. До штата Мэн девятьсот двадцать километров, но напрямую с острова самолёты туда не летают, поэтому было решено доехать до Бостона, а оттуда уже в Огасту — столицу штата, и её одноимённый аэропорт. Северный штат встретил их ледяным ветром и мокрым снегом. Последнее время, проживая на тёплом, курортном острове, Малдер и Скалли уже успели отвыкнуть от зимы. Ведь на Мартас — Винъярд даже на Рождество было тепло. Они остановились в одном из отелей снежного штата, и Скалли принялась раскладывать вещи. Специально для поисков был взят отпуск за свой счёт, и Малдер и Скалли даже не знали точно, когда смогут вернуться домой. Конечно, хотелось бы, чтобы им улыбнулась удача, и всё получилось так, как нужно. Собственно, об этом, Скалли и просила всех святых, которых она знала. Главным было то, чтобы её сыночек оказался жив и здоров, а что это так, Дана, чувствовала сердцем. Они с Малдером постоянно общались с представителями местной полиции, и были в курсе всех криминальных событий этого штата. То, что ни в одном из них не фигурировал труп маленького ребёнка, приободряло Скалли: — Он жив, Малдер, я чувствую, он жив, и мы обязательно его найдём! — Конечно, Скалли, конечно! — успокаивал её Малдер. — Вот только, похоже, это тех Ван де Капов убили. Они не выходят на связь, и я ума не приложу, что делать дальше. — Пойдём со мной, Малдер. Сегодня начинается новогодняя служба в храме поблизости. Пойдём, сходим ненадолго, помолимся за Уильяма. — Скалли, ты ведь знаешь я … — Малдер, пожалуйста. Я помолюсь, а ты просто посидишь рядом. Малдер хотел возразить. Он пошёл бы, если бы верил во всё это, но они просто потеряют время. Надо было искать сына, а не придаваться тихим просьбам. Всё равно, таким образом, они ничего не добьются, но посмотрев на Скалли, с явной мольбой в глазах, согласился. — Хорошо, пойдём. Отель, который они выбрали, находился практически за городом, и в его окружении имелись только охотничьи угодья, и лес. Чуть дальше, находилось ранчо Джо и церковь святой Екатерины. Церковь, посещали все жители ранчо, в том числе и семья Ван де Камп, которая полтора года назад усыновила мальчика из Вашингтона. Его мать по каким-то причинам, отказалась от ребёнка, а Нэнси никак не могла забеременеть, и это стало её последним шансом. При храме Святой Екатерины был приют, и легко можно было усыновить кого-нибудь оттуда, так как туда часто приносили отказников. Но Нэнси не хотела, чтобы кто-то из окружения был в курсе того, что это не её родной ребёнок. Нэнси и Боб стали родителями замечательному мальчику десяти месяцев от роду, и назвали его Джексоном, хотя в документах значилось совсем другое имя. У малыша было всё, что нужно младенцу. Боб целыми днями работал на ранчо, а Нэнси всецело отдавала себя ребёнку. И всё было просто замечательно. Но тридцать первое декабря две тысячи второго года поставило точку в этой истории. В небольшой сельский домик на окраине ранчо Джо, постучали. Это произошло именно тогда, когда все американские хозяйки накрывают праздничный стол, достают сочную индейку или гуся из духовки, пекут пироги и готовят рождественский пунш. Нэнси сама им открыла. Боб сидел в гостиной и читал газету. Двое неизвестных, в чёрных плащах ворвались в дом, и стали требовать отдать им ребёнка. Неожиданно Боб согласился, и повёл непрошеных гостей наверх. Там находилась детская, а еще тайник Боба, в котором лежало охотничье ружьё. Заманив их в комнату, Боб закрыл дверь, и даже попытался держать её какое-то время, пока Нэнси не унесёт ребёнка. Но куда там. Сверхсолдаты обладают недюжинной силой, и даже ружьё не было для них особым препятствием. Нэнси всё-таки успела схватить мальчика, который, по счастливой случайности, в это время играл в гостиной. Схватив плед с дивана, и курточку с вешалки, Нэнси бросилась из дома, на бегу одевая Джексона. Она бежала без оглядки. Только бы успеть. И она успела спрятать ребёнка, но самой спастись не удалось. Её просто убили, также как и Боба, пытавшегося защитить своё дитя. Сверхсолдаты — сильные и безжалостные убийцы, но к счастью, читать мысли других людей, они не умеют, а то, что Нэнси спрятала ребёнка в храме, они не видели, и всю ночь, понапрасну обыскивали ранчо. *** Малдер и Скалли пришли в храм святой Екатерины в полдень. Месса уже закончилась, и в храме никого не было. Это было условие Малдера, на которое Скалли всё-таки пошла, не сумев его переубедить. — На мессу придёшь в следующий раз, без меня, — сказал Малдер. — Ты не исправим … — Дана, я и так неуютно чувствую себя в храме, и зачем спрашивается, мне идти на службу, если я даже не католик? — А ты не хотел бы им стать? — Что? — Не хотел бы перейти в нашу веру, то есть … обрести её. Трудно жить без веры совсем. — Я … я …я не знаю. Я всю жизнь верил только в себя, а потом в тебя …и может быть, ты права! — неожиданно заключил Малдер. Он встал и подошёл к алтарю. — Я поверю в тебя, если ты вернёшь мне сына! — обратился он к Создателю. В это время сестра Роуз вышла погасить и убрать свечи. Она случайно услышала Малдера, хотя тот и пытался говорить тихо. — Простите меня, за моё любопытство, но мне кажется, я слышала, что у вас пропал ребёнок? — Да, вы не ошиблись. — А как давно это было? — В новогоднюю ночь. Наш малыш пропал в новогоднюю ночь! — В наш храм в новогоднюю ночь, подбросили ребёнка-мальчика. А какого пола ваш ребёнок? — Мальчик! — с надеждой воскликнула Скалли. — А сколько ему? — Год и десять месяцев, — не задумываясь, ответила Дана, — Да, это он. Покажите нам его, пожалуйста. — А во что он был одет? — не сдавалась сестра Роуз. — Послушайте, сестра … — Роуз. — Сестра Роуз, наш ребёнок был усыновлён, год назад. Но в эти новогодние праздники, его приёмных родителей убили. Мы специально приехали за ним с Мартас — Винъярд, мы уже давно ищем его. — Ищите, зачем? Чтобы забрать? А зачем тогда бросали? — Мы не бросали его, сестра Роуз. Ну, будьте милосердны, покажите нам мальчика. Ведь если вы его нам не отдадите, он попадёт в приют, а жизнь в приюте, даже в самом хорошем, всё равно хуже, чем дома с мамой и папой. — Я всё равно не смогу просто так его вам отдать, но показать, чтобы вы опознали ваш это или не ваш ребёнок смогу, пойдёмте. Малдер и Скалли вышли из храма вслед за монахиней. Предстояло пройти немного вглубь земельного участка, принадлежащего храму. На дворе стояла зима, и всё было покрыто снегом, но видно было, что за территорией пристально следят. Даже сейчас, под снегом, угадывались места, где были разбиты клумбы и цветники. Слева простиралось огромное двухэтажное здание, похожее на барак, оттуда вкусно пахло едой, скорее всего, это была трапезная. Дальше, также простиралось здание, однотипное с этим, может быть кельи, или другое служебное помещение. А вот немного правей, было построено довольно новое кирпичное здание, высотой в пять этажей, это и был приют Святой Екатерины. Монахиня попросила их снять верхнюю одежду, и проследовать за ней. Скалли ожидала увидеть здесь детей разных возрастов, но сестра Роуз пояснила, что в приюте содержаться только малютки — найдёныши и подкидыши. Потом, когда им восстановят все документы, или если никто не вернётся за ними, они попадают в другой государственный детский дом, так что им сильно повезло, что их ребёночек попал именно сюда, а то потом, было бы сложнее. — Вот. Мы пришли, проходите. Малдер и Скалли вошли в скромную комнатку с голубыми, плохо отштукатуренными потолками. — Присаживайтесь. Сейчас я принесу найдёныша. Монашка удалилась. Скалли перевела взгляд на Малдера. В нём читалась мольба, и тревога. — Малдер … — Тшш. Всё будет хорошо. — Я так волнуюсь. А, вдруг, это не он? Что бы будем делать дальше? Малдер ничего не смог ответить, он тоже волновался. В эту минуту в комнату вошла сестра Роуз с малышом на руках. Светлый, и голубоглазый, с родинкой на левой щеке. Малыш улыбался, и явно был всем доволен. Из глаз Скалли ручьём хлынули слёзы. — Это он! — воскликнула она — Господи, спасибо тебе! Конечно, он вырос, но я всегда узнаю своё дитя. — Последняя фраза была обращена к сестре, которая только улыбнулась, и кивнула в ответ. — Как он тут оказался? — Этой ночью мисс, миссис …? — О, … пока мисс, …Скалли, мы пока не женаты. — О, извините. Этой ночью, мисс Скалли, нам подбросили ребёнка, в притвор храма. Помещенье совсем не отапливается, и ребёнок просидел в корзине с одеялами всю ночь. Но вы не переживайте, мы его отогрели, и вызвали врача. Мистер Джонсон сказал, что ваш сын родился в рубашке, и у него только сильный испуг. — Сестра Роуз, мы можем забрать ребёнка прямо сейчас? — напрямую задала вопрос Скалли. — Прямо сейчас нет, вам придётся подождать несколько дней. Мы обязаны собрать о вас всю необходимую информацию, чтобы знать, куда мы отдаём ребёнка. — Какую информацию? — Ну, есть ли у вас жилплощадь, работа, каковы условия для воспитания. — Но, мы же его не усыновляем, это наш ребёнок! — Послушайте, у нас такие правила. Я же не могу их нарушить, но вы можете ускорить процесс, дать телефон с места работы, куда можно позвонить, и узнать ваши рекомендации. Скалли была не довольна, но Малдер сделал это за неё. Он дал телефон Джека, зная, что он заведующий отделением, и ему точно поверят. — Пойдём, — обратился он к Скалли. — Дана, пойдём. Ты же так долго ждала, подождём ещё несколько дней, скоро Уильям будет с нами. Делать нечего и Скалли согласилась с Фоксом. На прощание, поцеловав Уильяма, они покинули помещение. Вернувшись в отель, Скалли не находила себе места. — Не переживай так сильно, всё будет хорошо. Они отдадут нам его, ведь нет особых причин этого не делать. У нас хороший дом и хорошие условия, хорошая работа. — Да, но вдруг всплывёт, то, что ты был в тюрьме, и они сочтут нас не достойными быть родителями собственному ребёнку. — Не волнуйся, тогда я позвоню Скиннеру, он замолвит за нас словечко. Я думаю, есть проблема, посерьёзней каких-то неудачных подозрений. — Это какая же? Что может быть серьёзней тюрьмы? — Мы до сих пор не женаты, Скалли. И ты сама сказала об этом настоятельнице. Наверняка, будет важно, в официальном мы браке или нет. — Тогда мы можем расписаться хоть завтра. Я готова на это пойти ради сына. Свадьбу можно устроить и потом. Малдер только улыбнулся, что ещё он мог сказать. *** Малдер и Ска … то есть уже чета Малдер забрали ребёнка, и вернулись на Мартас — Винъярд. Особых сложностей, вопреки опасениям Даны, оформление опеки над ребёнком не было. Органы опеки проверили их историю, и наличие надлежащих условий для воспитания ребёнка, и сочли их достойными называться родителями. Это была довольно злая ирония, но хорошо то, что хорошо заканчивается. Малдер и Скалли расписались в мэрии города Милбридж, так как это было одним из дополнительных условий. Свадьбу пока играть не планировалось, теперь молодым родителям, предстояли совсем другие хлопоты. Нужно было оборудовать детскую по приезду, и как-то объяснить родственникам и друзьям, откуда у них взялся уже большой ребёнок. Ведь, в курсе была только Мэгги. Наверняка, все будут счастливы. Только Билл, как всегда сначала не поймёт, но утихомирив свои эмоции, тоже будет рад. Маленького Джексона опять переименовали в Уильяма, и вот ещё одна забота, предстоящая молодожёнам Малдер — оформить все документы на своего малыша. Случай не стандартный, ведь большинство документов, выдаётся при рождении. Но все они утеряны, и оставалось только надеяться на свои связи. Первый в своей жизни перелёт, малыш перенёс хорошо, и только изредка пытался что-то говорить, так как ещё не умел. И Малдер был счастлив, что всё-таки сам услышит первое полноценное слово сына. Всю дорогу до острова, малыш сидел на коленях то у матери, то у отца, улыбался, и вообще ему явно понравилось летать на самолёте. За бортом проплывали кучевые облака, которые Уильям с удовольствием рассматривал, и, похоже, был абсолютно счастлив. В его маленькой жизни уже столько всего случилось, что не каждый взрослый сможет пережить. Неизвестно, вспомнит ли он когда-нибудь всё, что произошло в штате Мэн, или всё это забудется, как страшный сон неокрепшей детской психики. Но Малдер и Скалли уже точно никогда не забудут об этом.