it was too complicated / всё было слишком запутано

</b>пятница, 19:37</b>

Я беззаботно крутилась перед небольшим заляпанным зеркальцем и поправляла запутанные волосы, пока Нура лежала на кровати позади меня и бездумно вглядывалась в потолок. Блондинка приехала ко мне чуть раньше, чтобы отправиться в бар вместе со мной; на самом деле, я нуждалась в ее присутствии, как никто на свете. Подруга смотрит на меня своим ледяным взглядом, и мое волнение тает с бешеной скоростью, превращаясь в простой пепел спокойствия. Я чувствую, как о мой желудок бьются бабочки; вдруг сегодня мне удастся остаться с Вильямом тет-а-тет; мы наконец-то сможем поговорить вместе, пошутить, посмеяться, посмотреть друг другу в глаза. Я лелеяла эти мечтания так давно, убаюкивая ими себя перед сном каждый холодный зимний вечер, что теперь такие мысли кажутся мне абсолютной чепухой и полной неурядицей. — Думаешь… думаешь, у меня получится заговорить с ним? — я разглаживаю синий сарафан из грубой джинсы и сверлю собственное отражение томительным взглядом; Нура жмет плечами. — Попробуй, — отвечает та, поглядывая на настенные часы. Я кивнула; мне нечего боятся, правда? Я ведь не собираюсь клясться ему в вечной любви и петь перед ним серенады; просто заведу легкий светский разговор, любуясь чертами его прекрасного лица, наслаждаясь ароматными нотками привычного сливочного кофе и какой-нибудь бразильской музыкой, не имеющей для меня значения. Я последовала примеру своей подруги и взглянула на циферблат часов, который отбивал ровно девятнадцать сорок пять; следовало бы поторопиться, если мы не желаем опоздать. Я махнула Нуре рукой, и та подскочила с кровати, подтягивая коричневые брюки. Она выглядела солидно и привлекательно, а ее белая блузка чертовски горячо подчеркивала тонкую талию; я улыбнулась и схватила с вешалки свою огромную куртку-оверсайз, натягивая вещь на себя. Сатре кинула на меня взгляд и попросила вызвать такси, я пролепетала неброское «конечно» и полезла за телефоном; в тот же момент он запищал от уведомления. Я провела пальцем по экрану и нахмурила подкрашенные брови. @williammagnusson: эва, мне нужен твой адрес. я, точнее мы, заедем за тобой, а потом подхватим нуру. мое сердце мгновенно екнуло и температура резко подскочила. @evamohn: в смысле, ты хочешь заехать за нами? @williammagnusson: да, я так и написал. Я застываю на несколько секунд и прижимаю телефон к подбородку, пытаясь придумать дельный ответ; чертов парень, который мне нравится, предлагает подвести меня на своей машине. Моя правильность и воспитанность кричат мне: «не нужно соглашаться, не нужно показывать себя навязчивой», и я невольно печатаю следующее сообщение. @evamoon: это вовсе не обязательно. мы почти заказали такси, оно бы приехало минуты через две. <i>williammagnusson: не неси ерунды, эва. я жду адрес, прекрати ломаться, как первоклашка. Мои губы, слегка тронутые вишневым сверкающим блеском, расплылись в радостной улыбке, и я влюбленно выдохнула, отбивая пальцами по клавиатуре сообщение с координатами моего жилья. Я выбежала в небольшой душный коридор, заметив там Сатре, сидящую на пуфике; она внимательно завязывала шнурки на бархатных ботинках и поглядывала на меня, наверняка, пытаясь выявить причину моей несносной улыбки до ушей. Я натянула на кудрявые волосы серую шапку и обмотала вокруг шеи вязанный шарф, пока Нура застегнула последнюю пуговку своего черного пальто. Полностью готовые, мы вышли на заснеженную улицу, где нас добродушно встретил волшебный снегопад и потемневшее небо, удивившее меня небывалой красотой. Я уже приступила гулять взглядом по дворику, когда черное авто неподалеку громко издало пару сигналов, призывая нас к себе. Нура вопросительно свела светлые брови, не узнав наше сегодняшнее «такси», а я только загадочно улыбнулась, пошагав по блестящему снегу к машине. — Это Вильям, — негромко отозвалась я, взглянув на лицо подруги; ее глаза удивленно расширились и алые губы расплылись в бодрой улыбке; это она так радуется или осуждает? — Он предложил подвезти нас, я согласилась. Мы наконец подошли к глянцевой машине, и я нервно открыла заднюю дверь; за мной последовала Нура. — Привет? — мое волнение отразилось на голосе, который немного пискнул; я неуклюже присела на мягкое сиденье и поправила волосы; Нура лишь миловидно улыбнулась. Магнуссон повернулся и оглядел нас; пока он смотрел в мои глаза, я незаметно затаила дыхание и попыталась отвести взгляд. На кресле передо мной виднелась чья-то чужая макушка, и кажется, недоумение слишком ярко выразилось на моем красноватом лице – Вильям это заметил. — Кх-м, это Кристофер, он едет с нами, — оправдался парень и отвел взгляд, погладив руль большим пальцем. Кристофер усмехнулся, но голову так и не повернул; в принципе, и незачем; я не особо интересовалась в его присутствии. Я поджала губы и вдохнула древесный запах, который славно убаюкивал меня и мое разбушевавшееся волнение; всю дорогу я поглядывала на Вильяма. Бар выглядел просто прелестно; когда мои черные сапожки перешагнули порог, аромат гуараны и кашасы приступил цедить около моего носа. Я жадно глотнула воздух и приступила бегать серыми глазами по небольшому помещению, на кирпичных стенках которого играли теплые огни некрупного дискошара; в середине душной комнатки было отведено специальное место, предназначенное для жарких танцев, а в углу стоял пушистый диван, на котором мы расположились. Я схватила хрустальный бокал с подноса и поднесла к пунцовым губам, все считая минуты до нашего с Магнуссоном разговора; я так сильно ждала того момента, когда услышу, как с его уст выльется мое имя, но подходящего времени я пока найти не могла. Он то дружелюбно болтал со своими нетрезвыми друзьями, то куда-то пропадал, а после возвращался в совсем нехорошем настроении, и так по кругу. Я крепко-крепко сжала плотную джинсу сарафана в кулаках, когда он наконец присел рядом со мной на тот самый диванчик и глотнул темного пива из банки; я приоткрыла рот, находя нужные слова для разговора моей мечты, который вот-вот случится, но черт возьми – Вильям снова подскочил с места и ушел за периметр помещения. Я сдула со лба русую челку и злостно скрестила руки на груди; с меня хватит. Достаточно, довольно. Я вскинула руками, до жути недовольная сегодняшним вечером, который в своих девичьих грезах я представляла совсем иначе; теперь я плетусь к высокому бару, намереваясь напиться и забыться в одиночестве, ведь пробежавшись пыльным взглядом по залу, я не увидела затерявшуюся Нуру поблизости. Я не собираюсь искать ее, где бы она не была, потому что с меня хватит. — Стакан виски, — коротко бросаю я фразу и усаживаюсь на удобный, но весьма высокий стул; мое лицо выглядит довольно подавленным, и я не сразу замечаю около себя пьяного Кристофера; он футболит бутылку бурбона по гладкой поверхности бара руками и сухо смотрит вперед. — Привет. Шистад поднял на меня свои воодушевленные глаза золотистого цвета, и я аккуратно улыбнулась. — Мун? Привет, — выдохнул парень; я осмотрела его лицо и притянула к себе стеклянный стакан виски. — Как дела? — Ты пьешь один? — я игнорирую предыдущий вопрос и задаю свой, казалось бы, такой очевидный; да, я не слепая, и да, я вижу, что он сидит один, но мне же как-то нужно подойти к более интересующей меня части. — А где же Вильям? — Эва, ты, блять, серьезно? — нетрезво роняет юноша и неуклюже хмурит брови, засматриваясь в мои глаза. Я приступила хрустеть пальцами, заламывая их, будто бы там и вовсе нет костей, и нервно застучала сапогом. — Что серьезно? — спрашиваю я; бога ради, он терпит эту долгую паузу, пока я ерзаю на стуле, как ненормальная. Чего он знает? Может, поползли какие-то слухи; твою мать, как же я ненавижу слухи – это просто отвратительная штука. — Не веди себя так. — Как? — Так. Я вскинула брови. — Ты издеваешься надо мной? — Ты действительно думаешь, что это не заметно? — беспечно спрашивает Кристофер, а у меня в голове мысли перевязались морским узлом. — Ты же сохнешь по Магнуссону, как осиновый лист, а делаешь вид, будто все хорошо. — Почему тебе есть дело до этого? — интересуюсь я, пытаясь сохранять спокойный вид; он же лучший его друг, вдруг ему взбредет в голову рассказать Вильяму о моих наивных чувствах? Кристофер же вообще в лице не поменялся, хотя его глаза приобрели туманный оттенок, будто бы он убедился в том, в чем ему не хотелось бы убеждаться. — Неважно, Мун. Просто признайся ему в этом. Юноша подскочил с места и размашистыми шагами вышел за пределы душного бара; я опомнилась не сразу. Я догнала Кристофера только на улице, схватив парня за локоть; он был в одной рубахе, которая резвилась с морозным ветром, а я в одном детском сарафане. Мои пшеничные волосы разлетались по воздуху, и я поправила их и умоляюще взглянула на Кристофера. — Только не говори ему, пожалуйста, — возникла тишина, и шатен задумался, выпуская из приоткрытого рта клубки серого пара. Он резко выдернул свой локоть из моей дрожащей ладони и эгоистично хмыкнул, взглянув на меня с мерзким отвращением, после чего негромко сказал: — Я и не собирался. — А кто нравится тебе? — я нелепо схватилась с золотую подвеску на своей шее, когда этот вопрос вырвался сам собой; мои пальцы уже начинало покалывать. — Что? — Кто тебе нравится? Ты ведь теперь знаешь про меня. Кристофер молча усмехнулся, но его лицо не выражало никакой эмоции; он равнодушно покачал головой: — Ибен. А после зашел обратно в бар; я поступила так же.