Об особенностях наследования короны Уэссекса

— Я буду вынужден уступить трон Альфреду, — Этельред мерил шагами комнату, и Санса, изучившая его за почти три года, что жила с принцем в браке, понимала, как нелегко это решение дается ему. — Отец хотел, чтобы я правил Уэссексом, но я не могу подвергнуть опасности тебя и Этельвольда. Маму ничто не остановит, если уж она решила надеть корону Англии на моего брата. Санса закусила щеку изнутри. Она понимала, чем руководствовался Этельред, принимая решение, но не была уверена, что стоит сдаваться так быстро. Сам Альфред, возможно, вовсе не горел желанием править: ему больше нравилось быть полководцем, и его военные стратегии — здесь она могла отдать ему должное — всегда были действенны. Возможно, он даже смог бы отговорить Джудит от её честолюбивых планов, но Санса сомневалась, что он вообще был о них в курсе. Альфред всегда знал, кто он такой, и знал, кто был его отцом. Экберт, как рассказывал Этельред, мечтал видеть младшего внука королем Уэссекса, но закон диктовал совершенно другое. Корону должен был унаследовать первый по старшинству принц.  — Неужели ты думаешь, что Джудит не остановится? — Санса поднялась и подошла к мужу, который в глубокой задумчивости остановился у очага, глядя на огонь. Тепла от этого огня было мало — он был не в состоянии согреть всю спальню. Шкура медведя, убитого королем Этельвульфом, распласталась у них под ногами. — Этельвольд — её внук!  — А я — её первенец, — Этельред взял Сансу за руку, сплел их пальцы. — Как видишь, моей матушке не откажешь в любви к детям. Санса подалась вперед и уткнулась лбом в его плечо. Рядом с ним ей не требовалось притворяться, не требовалось сохранять идеальное поведение леди, которого от неё, как от принцессы Уэссекса, ожидали олдермэны и королевская семья. И день за днем Санса убеждалась, что лучшего мужа, чем Этельред, не могла и пожелать.  — Ты не можешь отказаться от того, что принадлежит тебе по праву. Этельред приподнял её лицо за подбородок, коснулся большим пальцем нижней губы.  — Я не могу допустить, чтобы с тобой и Этельвольдом что-то случилось, — покачал он головой. — Всё остальное — не важно. Быть может, он был прав. Яд, что был добавлен в вино по приказу Джудит, едва не сжёг Сансе платье, но с такой же легкостью мог сжечь её саму. Когда дело касалось власти, Джудит не волновали христианские добродетели, о которых она вещала. Когда угрожали её любимому сыну Альфреду, она превращалась в волчицу, защищающую собственных волчат. Одного волчонка. Санса понимала её, как женщина. Если бы кто-то попытался ущемить права Этельвольда, она бы лично перегрызла горло этому человеку. Но понимание не означало в её глазах принятия, и она не собиралась сдаваться так просто. Решение Этельреда лишало её любой возможности отомстит за брата и родителей, лишало её всех надежд увидеть мертвой Серсею Ланнистер. Она не хотела, не могла сдаваться с такой легкостью! К тому же, она глубоко и искренне верила, что именно Этельред приведёт Уэссекс к величию и победе над северянами. Разве могло быть иначе? Он должен её послушать.  — Отказ от трона не гарантирует, что мы останемся живы, — возразила она. — Джудит успокоится, только если все законные претенденты на корону будут мертвы. Этельред понимал это, Санса была уверена. Её муж не был дураком. Этельвульф воспитывал его благородным и честным, будущим королем, но у Этельреда был не только отец, но ещё и мать, и родной дед. Он умнел, наблюдая за их интригами, и если не пользовался этими знаниями, не значило, что их не было вовсе.  — Мы выиграем время, — ответил Этельред. — Я не могу позволить Джудит уничтожить тебя и моего сына. Вы — моя семья и моя опора. Как сказал бы твой отец, — он улыбнулся, — вы — моя стая. И я не сдамся, но нам нужно время.  — Этельред… — Сансе хотелось многое сказать ему. Объяснить. Поспорить. Поведать. О своих планах на Уэльс, например. О своих опасениях из-за Джудит. И, если бы он позволил ей быть до конца честной, относительно Альфреда тоже. Кто знает, не унаследовал ли младший принц от матушки ядовитые зубы? Этельред любил своего брата, но так ли относился к нему сам Альфред? Не был ли младший принц искусным притворщиком?  — Этельред, уверен ли ты в своем решении? Да, именно так. Не «я боюсь». Не «я не хочу, чтобы ты отказался от трона». Уверен ли ты, Этельред? Санса училась. И она знала, что мужчину необходимо направлять. Великий Боже, дай мудрости и сил ей, чтобы противостоять Джудит и спасти семью! И отомстить. Об этом Санса никогда не забывала.  — Я знаю, что делаю. Просто поверь мне. Этельред поцеловал её, и Санса ответила на поцелуй, приоткрывая губы ему навстречу. Тихо застонала, когда муж запустил пальцы в её сложным образом уложенные локоны, выпутывая из них деревянные шпильки. Рыжие пряди свободно упали Сансе на плечи. — Я боюсь за тебя и Этельвольда, — шепнул он. — Пусть мать решит, что я для неё не опасен. Этельред не сказал: пусть решит, что я не опасен для Альфреда. Но именно об этом он и думал, Санса знала. * * * Скандал разразился нешуточный. Витенагемот негодовал: старший принц, наследник Уэссекской династии, отказывался от короны ради своего младшего брата — как он смел бросить раздираемый войной Уэссекс, когда так был ему нужен? Олдермэны шумели, как на базаре в летний день, и Сансе показалось, что голова у неё вот-вот лопнет. Джудит улыбалась, довольно и гордо. Альфред, казалось, был растерян, и лишь до побелевших костяшек на пальцах сжимал ткань своей бархатной куртки. Элсвита побледнела. Выходя замуж за Альфреда, она явно не питала надежд стать королевой Уэссекса, и вряд ли Альфред обещал ей трон и королевскую власть.  — Это неслыханно! — вперед выступил лорд Эльфрик, олдермэн из Нортумбрии, сбежавший из своей разоренной страны и присягнувший на верность дому Кердика. — Младший сын не может получить трона, пока жив старший!  — Я изучил законы, лорд Эльфрик, — спокойно ответил ему Этельред. Казалось, будто его совсем не волнует потеря трона. — Младший сын короля может наследовать, если откажется старший. Я отказываюсь.  — Но почему? — лорд Этельнар хотел узнать все ответы. — Вас готовили к правлению всю жизнь, вам известно, что нужно людям. Вы знаете, как воевать с северянами. Разве Уэссекс будет в безопасности, если на его троне будет сидеть ваш брат? Никто не говорил, что Альфред был благосклонен к некоторым северянам, но все понимали, что лорд Этельнар имеет в виду. На интрижку Альфреда и Астрид, длившуюся много лет, закрывали глаза только потому, что младший сын Этельвульфа не собирался править Уэссексом, но теперь олдермэны терялись в догадках: не собирается ли он просто отдать и город, и страну на растерзание норманнам? Кто знает, что ожидать от мужчины, который позвал северянку в свою постель, игнорируя собственную жену? Лагерта и Астрид, как и те немногие воины, что остались на их стороне и поклялись в верности Уэссексу, давно доказали свою преданность, но лорды не доверяли им по-прежнему. Санса же считала, что влияние Астрид на Альфреда было гораздо страшнее, чем её принадлежность к норманнам. Если кому Альфред и доверял безоговорочно, так это своей любовнице. А ещё — своей матери, Джудит, которая могла напеть ему в уши всё, что угодно. Именно поэтому Санса была внутренне согласна с олдермэнами: Альфред мог разрушить Уэссекс. Да и что понимал в правлении государством юноша, участь которого изначально была всего лишь участью командира армии? Санса благоразумно помалкивала. В отличие от Джудит, постоянно навлекавшей на себя гнев лордов за её попытки продавливать свои решения, Санса понимала, что уговорить мужчину сделать что-то, нужное женщине, — это уговаривать его в постели. В доверительном разговоре после занятий любовью, но никак не в тронном зале и при аристократии. Поэтому Астрид была опасна. Куда опаснее Джудит, которая вряд ли будет скрывать свои попытки внушить что-то новому королю. Как его мать, она будет действовать открыто, не смущаясь никого. Астрид же способна внушить Альфреду своё видение в момент его наивысшей слабости. Теперь Санса понимала, как Серсее удавалось подчинить себе Джейме Ланнистера, да и любого мужчину, попадавшего под её чары. Санса училась медленно, это было правдой. Однако она училась.  — Уэссекс будет в безопасности, если мы не будем раскалывать его своими дрязгами, — о, разумеется, Джудит не могла остаться в стороне. — Этельред по-прежнему остается полководцем и командиром армии, и покуда он ведет в бой уэссекцев, норманны не смогут завладеть нашими землями, — она поджала губы. — Но мой старший сын не создан для решения серьезных государственных вопросов, и он сам понимает это. Каждый хорош на своем месте. Коронация состоялась в тот же день. Витенагемоту пришлось принять решение Этельреда, каким бы неправильным оно им не казалось. Альфред на коронации казался растерянным, однако с христианским смирением взошел на трон. Элсвит, которая была растеряна не меньше своего мужа, встала справа от него, а Джудит — слева.  — Да здравствует король! — прогремело под сводами замка. Лорды, включая Этельреда, склонились перед Альфредом в поклонах. Санса сделала глубокий реверанс, всё ещё находясь в смешанных чувствах. Ей казалось, они обговорили с Этельредом всё, что могли. Она пережила и превратившиеся в дым чаяния отомстить Серсее, и желание укрепить свои позиции в королевской семье, но всё ещё думала: что, если бы сложилось иначе, и это она, а не Элсвит, стояла бы у королевского трона? Этельред задержался обговорить с Альфредом его назначение командиром уэссекской армии. Санса отправилась в их покои в одиночестве, но Элсвит поймала её у выхода из тронного зала, осторожно взяла за локоть.  — Я могу поговорить с тобой, сестра? Санса подавила раздраженный вздох. Ей чужды были страхи и беспокойства Элсвит, от которой она отдалялась с каждым днём. Различия в их характерах и взглядах на мир с каждым днём проявлялись всё явственнее.  — Разумеется, сестра. И, хотя страхи Элсвит не справиться с обязанностями королевы казались глупыми и необоснованными, Санса посчитала её открытость для себя очень удобной. В Элсвит не было хитрости Джудит, и она не была способна продавливать своё видение хоть кому бы то ни было. Санса решила, что с королевой лучше дружить. Впрочем, Элсвит, казалось, вовсе не считала, что они переставали быть подругами — просто семейные заботы и новые обязательства навалились на них обеих. Санса не считала, что им нечего делить. Но считала, что искренность и сильная нужда королевы в подруге будут ей только на руку. Возвращаясь из спальни Элсвит, в которую Альфред уже давно забыл дорогу, Санса думала, что обязательно научится выуживать из Элсвит сведения, которые, возможно, помогут Этельреду свергнуть Альфреда с трона и вернуть то, что ему причиталось. «Ты превращаешься в Серсею, дочь моя, — укоризненно произнесла в её голове Кейтилин. — Разве об этом ты мечтала, будучи ребенком?»  — Суровые времена требуют суровых мер, — прошептала Санса в ответ. — Я учусь медленно, матушка. Но я учусь.