***
Если бы Арчер знал, какие сильные отрицательные эмоции породил в душе Гейла, какую жгучую ненависть и ревность всколыхнул, то, не задумываясь, переехал в другой город. От греха подальше и ради душевного спокойствия, как своего, так и жены. Но в тот вечер он вернулся в уютный маленький домик, который они сняли, дабы Кайрин могла благополучно разрешиться от бремени и окрепнуть перед очередным плаванием. Долго объяснялся в чувствах, млея от любви и нежности, подогретых эйфорией и градусом выпитого. Баюкал жену в объятиях, проводил воспитательные беседы с будущим ребёнком, ласково поглаживая округлившийся живот, увещевал его, уговаривал вести себя спокойно, не брыкаться, а дать маме отдохнуть. На удивление, слушая его голос, малыш действительно замирал. На что Кая дразнила, мол, он тебя боится. Сам же Арчер с наигранным возмущением уверял, что просто папа в доме главный, и малыш это чувствует! А через несколько дней пришла беда. В лице статного брюнета, чьи привлекательные черты лица застыли в равнодушной маске абсолютной безэмоциональности. И лишь в голубых глазах горело пламя столь яростное, что Арчер сразу почуял недоброе. Но только вопросительно взглянул на перегородившего дорогу мужчину и попытался его обойти. Фалирец с вызовом вновь пересёк путь. - Ааа, Гейл, кажется? – Риафиец изобразил на лице намёк на любезную улыбку. – Чем обязан? - Что тебе было нужно в аптеке? - Да так, приходил по делу. Реймонд ведь лекарь. – Удивление на лице полукровки было наигранным лишь наполовину. Почему этот вопрос так интересует темноволосого? Ревнует, что ли? – А что не так? - Ты назвал его именем, которого здесь никто не знает. – Вот тут на бледном лице начали проступать эмоции. – Кроме меня. - Не понимаю, о чём ты. – Блондин в недоумении развёл руками и всё же прошёл, пихнув Гейла плечом. - Всё ты понимаешь... И хоть усиленно притворяешься дураком, ты прекрасно понимаешь, о чём речь. – Фалирец в задумчивости потёр подбородок и, как бы между прочим, кинул в удаляющуюся спину. – Значит, не скажешь… Хммм, интересно, может, пернатая девушка осведомлена лучше? Она у тебя как, сговорчивая? Хотя… Какая разница. Если надо, я и мёртвого разговорю. От леденящей душу хищной усмешки, проскользнувшей в тёплом бархатистом голосе, Арчера прошиб липкий пот. Он резко развернулся и в пару шагов сократил разделяющее их расстояние. Наёмник был выше ростом, но сейчас риафиец в порыве величайшей ярости и гнева безусловно возвышался над ним. - Только тронь её, мразь! Только прикоснись. – Глаза метали синие молнии. Казалось, ещё немного, и блондин разорвёт наглеца голыми руками. - Или вот ещё мальчишка с вами ошивается. Может, он чего знает? Не представляешь, но мальчики так забавно кричат. Забавнее, чем девчонки. – Гейл продолжал, будто и не замечая вовсе угрозы со стороны взбешённого полукровки. В его взгляде читалось удовлетворение. Цель достигнута. Светловолосый на крючке. Арчер сорвался и одной рукой схватил обидчика за ворот и застёжку плаща, подтаскивая к себе поближе, намереваясь впечатать кулак в такую равнодушную ко всему физиономию. Но тут шеи коснулась холодная сталь, а голос ласково пропел: - Не советую. Острая кромка вжалась в кожу. Слегка надрезая её. Оставляя тонкую красную полосу. Люди вокруг бросали на них косые настороженные взгляды и старались побыстрее убраться. Правда, эта маленькая стычка не прошла бесследно, и к двум мужчинам направился стражник. Арчер и Гейл нехотя отцепились друг от друга, показывая стражу порядка пустые руки. Причём риафиец готов был поклясться, что не заметил, куда исчез кинжал, настолько неуловимы были движения коротко стриженого брюнета. - Они ничего не знают, сучий ты потрох! Не смей их трогать. - Сделаю вид, что поверил. Тогда всё проще – мне нужен только ты. – Гейл махнул рукой в сторону, указывая направление. – Недалеко от борделя «Утопия» есть неплохое местечко. Там, во дворах, небольшая площадь, где частенько решаются разного рода вопросы. На удивление, стражники туда не суются. Через три часа жду там. Побеседуем. И по тому, каким пронзающим холодом полыхнули голубые глаза, понятно было, что то за беседа предстояла. Но Арчер лишь утвердительно кивнул. - Я приду. Можешь не сомневаться. На том и разбежались. Наёмник растворился в толпе. А полукровка будто забыл, куда направлялся. Какое-то время просто стоял и пялился себе под ноги, словно на брусчатке были нацарапаны ответы на все его вопросы. После зло сплюнул на землю и закурил, колечками отправляя дым прямиком в небо. Ситуация складывалась мало того, что неприятная, так ещё и довольно опасная. Что, если Гейл уделает его? Странный он малый, довольно тёмный тип. Кто знает, станет ли он сражаться честно. Скорее, не станет. А значит, нужно было перестраховаться, и в случае неудачи обезопасить Кайрин и Томаса. Арчер вернулся домой и с облегчением выдохнул: целительница всё ещё мирно спала после обеда, а значит, можно было ничего не объяснять. Проснувшись, она будет думать, что её муж задержался в городе. А уж он все силы приложит, чтобы вернуться. Вот только… Вздохнув, риафиец написал небольшое письмо, адресованное Максимилиану. На тот случай, если что-то пойдёт не так. На бумаге вкратце была изложена суть проблемы и просьба проследить за поведением фалирца, который открыто угрожал благополучию Кайрин и её воспитанника. Полукровка был уверен, Макс не пустит это дело на самотёк и обязательно всё проконтролирует. После чего мужчина легко коснулся губами лба возлюбленной, боясь потревожить её сон, и пару мгновений с какой-то болезненной нежностью оглядывал её всю, такую маленькую, измождённую непростой беременностью, но неизменно прекрасную, безгранично дорогую. Привычно устроив за спиной верный меч, риафиец тихо притворил за собою дверь спальни и направился в комнату Томаса. Там вручил ему письмо, строго-настрого наказывая отнести в аптеку и передать лично в руки лекаря, если он, Арчер, к ночи не вернётся. Парнишка удивился странной просьбе, но сложенный лист взял. Полукровка же, пресекая возможный поток расспросов, отстегнул от пояса любимый ключ и также вложил его в руки мальчика. - Вот, пускай пока у тебя побудет. Береги его, как Хал-Тас бережёт свои божественные яйца. Усмехнулся и после небольшого колебания взлохматил парнишке чёлку. Ох, как Томас не любил такого обращения! Ну что же, пока он возмущается, можно под шумок и свалить.***
Примерно часа через два риафиец, немного поплутав в хитросплетении узких улочек, прибыл на место. Где к своему удивлению обнаружил сидящего в тени одинокого дерева Гейла. Интересно, с каких пор он тут прохлаждается? Неужели так не терпится скрестить оружие? При его появлении фалирец встал и лениво, словно нехотя, вытащил из-за спины двулезвийный топор. Арчер в ответ нагло улыбнулся и, приблизившись, достал свой фальшион. Без какого-либо предупреждения орудия сошлись, рассекая воздух звоном, сопровождавшим каждый удар. Пока в полсилы, лишь пробуя на вкус тактику друг друга, исследуя слабые и сильные стороны. Арчер не до конца понимал, чем вызваны стремления темноволосого красавчика. Очевидно, тот защищал тайну своего любовника. Или же просто ревновал. В любом случае, рассказывать про бывшего графа риафиец и так не собирался. Как и не думал подкатывать к нему свои яйца. Но вот угроз в сторону ненаглядной жены и подростка, волею случая ставшего ему «племянником», прощать не собирался. Кто знает, что кроется за маниакальным блеском глаз? Ясно одно – ничего хорошего. Необходимо приложить все силы, дабы обезопасить родных людей от этого психа. В какой-то миг лабрис задвигался быстрее, словно фалирцу стало скучно, и он решил развлечься. Арчер незамедлительно подстроился под новый темп противника, и ещё пару минут вполне прилично держал оборону, отражая удары и уклоняясь от особо хитрых выпадов. Но стоило только перейти к наступлению, и полукровка почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой. Гейл казался непробиваемой стеной. Он был неуловим. Уходил от встречи с мечом в последний миг, но как уходил! Грациозно, легко, играючи. Он издевался над риафийцем, он открыто демонстрировал своё превосходство, методично выматывал свою жертву, чтобы впоследствии нанести сокрушительный удар. В этот миг Арчер пожалел, что оставил свой ключ мальчишке. Драться обеими руками, в одной из которых зажат любимый инструмент, было куда как привычнее. Эффективнее. Будь у него ключ, и блондин мог вполне поспорить с мастерством наёмника. Но левая рука пустовала, приходилось чаще махать правой, которая уже начала уставать. Да и дыхание сделалось прерывистым, тогда как у Гейла оно, казалось, и не сбилось вовсе. Предательский холодок пробежал по спине, обдавая влажную кожу мурашками. Может, и хорошо, что ключ остался у подростка. Кто знает, как окончится бой. Кто знает… Представлять, что заветной реликвии касается Томас куда как приятнее, чем понимать, что дорогая сердцу вещь может достаться голубоглазому задире. Невозмутимость во взгляде которого напрягала почище его неутомимости в бою. С каждой минутой, растянувшейся в вечность, Арчеру приходилось всё труднее. Меч, ещё совсем недавно удобно лежащий в руке, теперь стремился выскользнуть из неё. При каждом соприкосновении с лабрисом по мышцам проходили вибрации, будто кто лупил огромным молотом по литому колоколу. Светловолосый маг не был слабаком и зачастую решал проблемы не только лишь начертанием рун или крепким словцом. Но с таким умелым противником, хитрым, изворотливым, сталкиваться ещё не приходилось. И вот настал момент, когда лезвие топора, коварно обогнув сталь меча, коснулось груди риафийца, обжигая внезапной болью, оставляя на память кровавый след, виднеющийся сквозь разошедшиеся края рубашки. Тень улыбки скользнула по лицу мерзавца в этот момент. Лёгкая, призрачная, тронувшая лишь уголки губ и тут же растаявшая без следа, но полукровке сделалось жутко. Казалось, противник не ведает усталости, как не знает и жалости. О чём красноречиво говорили его глаза, глубокие и таинственные, словно надвигающиеся сумерки. - Срань Хал-Таса… – Процедил сквозь сжатые зубы Арчер, понимая, что положение из разряда «не ссы, прорвёмся» стремительно скатывается к «сделай уже хоть что-нибудь, пока не сдох!» А Близнецы, будто насмехаясь, послали новое испытание. Ибо из переулка вынырнула невысокая фигурка, чей округлившийся живот не моли скрыть даже просторные одеяния и плащ. Взгляд резанула яркая бирюза волос, выбившихся из-под лёгкого капюшона. И риафиец, не сдержавшись, натурально прорычал «Грёбаные боги!» Откуда она здесь? Как узнала? Неужели Томас проболтался? Но шкет должен был ждать до темноты, после чего отнести письмо Максу. Как так? Кто угодно, но только не Пташка! Фалирец, проследил за взглядом синих глаз, в которых разом отразились страх и паника, и на его губах вновь заиграла хищная улыбка. Арчер услышал ласковое «Попался!». А потом по лицу стеганула плотная ткань, лишив на мгновение ориентации, заставляя по инерции зажмуриться, отпрянуть. Мотнув головой, полукровка распахнул глаза и… Противник пропал. Ноги сделались ватными, стоило лишь осознать, к кому направился наёмник. Нет! Только не к ней! И тут спину словно пламенем опалило… Жидкий огонь разлился по пояснице, отчего риафиец выгнулся, инстинктивно уходя от лезвия, и со всей возможной скоростью развернулся. Голубоглазый и не думал бросаться к девушке, что стояла неподалёку и чьи тонкие пальцы мёртвой хваткой впивались в облупившуюся стену. Её отчаянный вскрик расплескался в воздухе, эхом отражаясь от стен. Арчер чуть не застонал от бессилия, когда она сделала шаг в их сторону. - Не смей! Уходи отсюда! Безысходность. Почему же всё так дерьмово складывается? Самодовольный блеск в голубых глазах, своим безжалостным свечением вспарывающих душу, сковывающих сердце льдом обречённости. Чем дольше смотришь в них, тем сильнее тебя затягивает в опасную полынью, откуда уже не выбраться. Остаётся лишь подчиниться, склониться, покорно подставить голову под удар. Будь Арчер сейчас один, возможно, он поддался бы пленительному взору своего палача и смирился с уготованной ему участью. Но нет! Не при Кайрин, жизнь которой в сотню раз дороже собственной! Не при подростке, внезапно выскочившем из проулка и тянущем за собой высокого мужчину с тёмными растрёпанными волосами… Похоже, мальчишка ослушался и прочитал врученную ему записку, не дожидаясь обозначенного срока. И всё завертелось. И все они теперь здесь: Кая, Томас и Макс. Полукровка тряхнул головой, отгоняя захватившее его наваждение, прогоняя внезапную слабость. Рано сдаваться. Тем более что фалирец, заметив среди вновь прибывших своего любовника, нахмурился и стиснул зубы. Недовольный его появлением, Гейл утратил лёгкость и стремительность движений, сбился, словно услышал в любимой мелодии фальшивую ноту. Ищейка зло усмехнулся и пошёл в атаку. Теперь целительнице ничего не угрожает, Максимилиан не позволит ей вмешаться, не разрешит на эмоциях совершить глупость. Это тот шанс, который никак нельзя упускать! Да только наёмник моментально взял себя в руки. Хитрый приём, во время которого он намеренно подвёл своё оружие таким образом, чтобы выдернуть меч, неудачно застрявший между древком топора и его изогнутой частью, чуть не завершился для риафийца потерей фальшиона. Лишь в последний миг он разгадал уловку и вызволил клинок из ловушки. Да только противник на этом не успокоился и, пойдя на сближение, пленил правую руку коварным захватом, беря её на излом. И в тот миг, когда пальцы невольно разжались, выпуская меч, Арчер понял, что сейчас произойдёт. Хруст кости он даже не услышал, ощутил всем телом. Противный скрежет ломающегося сустава. После чего время вдруг замерло, остановилось, словно подготавливая блондина к грядущему и неумолимому. Вдох-выдох. Удар сердца. И снова, сливаясь воедино, плавно потекли секунды, неся вслед за собой всплеск дикой боли. Раздирающей, ослепляющей, вырывающей придушенный крик из самого нутра. «Молчи, якорь те в зад! Молчи! Ради Кайрин… Она не должна слышать… Ей нельзя… волноваться…» Лишь единственный короткий взгляд на любимую, на её невысокую фигурку, хрупкую, ранимую, окутанную бирюзовыми волнами растрепавшихся волос. И долговязый пацан рядом, испуганно схвативший её за руку. Так по-детски… Крик оборвался, сменившись рычанием раненого зверя. В безжалостных глазах брюнета мелькнуло превосходство и наслаждение. Надменная усмешка изогнула красивые губы. Весь его вид говорил: «Кричи, рычи, я вижу, как тебе больно. И мне это нравится!» Арчер не мог допустить победы этого наглеца. Ведь он сражался даже не за свою жизнь. Кая, их будущий ребёнок, даже Томас – вот кому открыто угрожал этот ублюдок. Риафиец не мог рисковать их безопасностью. А потому изогнулся и левой, здоровой рукой выдернул нож из-за голенища ботинка. Ловко перехватил его в воздухе и от всей души всадил в бок ухмыляющемуся противнику. Целясь в печень, вкладывая в удар всю силу, вгоняя кинжал в плоть по самую рукоять, чтобы лезвие точно дотянулось, точно достало до важного органа… Выдернул, коротко размахнулся, и снова вонзил, действуя наверняка, не имея права на ошибку сочувствия. Фалирец дёрнулся, разжал хват и удивлённо уставился на торчащую из бока рукоять. Улыбка растаяла, как и чувство превосходства, бликующее в его голубых глазах подобно кристаллам льда. - Сюрприз, говнюк. Спорим, ты такого не ожидал? Арчер выпрямился во весь рост, пошатываясь и стараясь сдержать стон, ударом кулака в челюсть отправил раненого на землю. Сам развернулся и успокаивающе улыбнулся взволнованной Кайрин – «всё в порядке, Пташка. Больше вам ничего не угрожает». Первые пару шагов по направлению к ожидающей в стороне целительнице дались легко. Пусть его всего потряхивало от боли, и кровоточила прокушенная губа, но Арчер знал, стоит лишь Кайрин его поцеловать, как боль отступит, не в силах противостоять любви и нежности, сокрытой в одном единственном прикосновении губ. Но вдруг в ногах, а после и во всём теле, возникло ощущение неприятного сковывающего холода, пронизывающего каждую клеточку. Ещё шаг, сделанный по инерции. То тут, то там, кожа лопалась и трескалась, затянутая тонкой ломкой корочкой льда. Риафиец обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как гаснет фиолетовая вспышка, а стоящий на одном колене фалирец, зажимая раненый бок, пристально, с ненавистью смотрит на него, борясь с накатывающей слабостью и помутнением сознания. - Ах ты, нёхов потрох! – Метательный нож, казалось, сам прыгнул в руку, после чего мягко вошёл в грудь брюнета. – Что же ты всё никак не уймёшься… Взгляд противника окончательно утратил концентрацию, затуманился. Глаза закатились, и, поверженный, враг рухнул на четвереньки, после чего завалился на бок. Не будь темноволосый маг ранен, и Арчер с лихвой ощутил бы на себе замораживающий эффект одной из хорошо знакомых рун. Но повезло, сил тому хватило разве что на подмораживание верхних слоёв кожи. Правда, кровь, сочащаяся из сотни мелких трещинок, пропитывала штаны и рубаху, то тут, то там окрашивая одежду в алый, создавая картину довольно жуткую и неприглядную... Но риафиец улыбался. Он победил. И готов был побеждать раз за разом, не щадя себя. Лишь бы дорогим людям в этой жизни ничего не угрожало.