Уличный принц

— Ты слышала? — он опять довёл бедную Миртл! Только что видела, как она бежала в туалет! — Третий раз за четыре дня? Это что — спортивный интерес такой? — Да втюрился он, точно тебе говорю. Малфой втюрился в Миртл! — Тогда ей не плакать надо, а гордиться. Такого жениха отхватила! Гермиона оторвалась от книги, чтобы проводить взглядом сестёр Патил, индианок по обмену. Сестры звонко смеялись придуманной шутке, и наверняка теперь стремились поделиться своим открытием с остальной школой. Глупости. Гермиона лишь покачала головой и снова погрузилась в митоз и мейоз. Сплетни сплетнями, а экзамены — дело нешуточное, начинать готовиться к ним лучше всего прямо с сентября. Планам её, однако, не суждено было сбыться. Гермиона поняла это в тот момент, когда по обе стороны от неё опустились рюкзаки. Вскинув голову, увидела широкую улыбку на лице лучшего друга, Гарри Поттера. Второй друг, Рон Уизли, по обыкновению уткнувшись носом в переклеенный изолентой смартфон, удостоил её только кивком. С тех пор, как он начал встречаться с Лавандой Браун, большую часть времени проводил на фейсбуке, строча бесконечные послания объекту своей любви. До приторного слащавые, лишённые оригинальности фразы про свет в оконце и прочую ересь, от которой Гарри откровенно мутило, а Гермиона ощущала вселенскую усталость. Впрочем, был один манок, способный за короткий миг провести переворот в мыслях товарища, и Гермиона им беззастенчиво воспользовалась. — Когда у вас игра? — спросила она, пряча книгу по биологии в сумку. Рон моментально вскинул голову, словно разбуженный ото сна. Футбол — это то, о чем он мог говорить бесконечно. Даже больше, чем о своей Лаванде. — Через пять дней, — охотно ответил он, и Гермиона заметила азартный блеск в его голубых глазах. — Жду не дождусь отделать Малфоя. Ты видела его нападающих? Крэбб и Гойл просто позор команды. Мы уделаем их в два счёта. Правда, Гарри? На вопрос Рона Гарри лишь пожал плечами. — Обыграть Крэбба и Гойла нетрудно, — ответил он безучастно. — Куда сложнее будет обойти Малфоя. Капитан команды, защитник, Драко Малфой всегда был начеку, мимо него пройти выходило далеко не у каждого. Гермиона знала, что команда Рона и Гарри «Золотые Грифоны» в этом году полностью сменила тактику. Гарри, играющий всегда только в защите, всё лето тренировал себя для нападения. — В этот раз у вас есть шансы, — приободрила его Гермиона. — Я видела тебя в деле. Этот твой Малфой будет неприятно удивлён, я уверена. Гарри поправил очки, взвалил на плечо рюкзак. — Хорошо, если так. Я в себе не настолько уверен. Они пошли в сторону корпуса. Рон, снова уткнувшись в телефон, немного отставал, Гермиона же шла вровень со вторым товарищем. Гарри и правда выглядел несколько нервозно, хотя время до игры ещё оставалось. — Вся сложность в том, Герми, — заговорил он, понизив голос, — что тренироваться на стадионе я могу только как фулбек. В стане «Змей» не должны знать, что я теперь в нападении. И я боюсь, что ночных тренировок с Роном и Оливером будет недостаточно для победы. Гермиона только кивнула, потому что заверения в непременной победе были бы явно лишними. Гарри был прав в своих опасениях. Оставалось надеяться, что летние тренировки команды не прошли даром. — А что насчёт дуэльного клуба? — вспомнила Гермиона, когда они уже подходили к шкафчикам. Гарри щелкнул замком, закинул учебники на полку. — Рапирой я владею уже лучше, — ответил он, с громким хлопком закрывая дверцу. Рон наконец присоединился к ним и со скорбным вздохом убрал смартфон в карман. Минута без Лаванды — что за мука! Гермиона фыркнула. Её рациональный ум отказывался понимать хвалёные сердечные дела, сводящие все интересы и весь мир к одной конкретной личности. Саморазвитие — вот что казалось ей самым важным в жизни любого человека. — То есть, ты собираешься побить Малфоя не только на поле, но и пару раз проткнуть на дуэли? — вернулась она к теме разговора. Рон подавился смешком. — Звучит несколько двусмысленно, — заметил он, Гермиона закатила глаза. — То, что ты понимаешь мои слова двусмысленно, Рональд, говорит лишь о степени твоей развращённости, — отчеканила она и, вздёрнув нос, направилась к своему шкафчику. Плоские шутки Рона порой отбивали желание общаться с ним вовсе. Спасало их дружбу только то, что в перерывах между тем, как он молол чепуху, Рон умел поддержать и выслушать. — Отчим говорит, что до Малфоя мне далеко, но я и здесь не оставляю надежд. Хочется утереть нос «лучшему из лучших». Гарри откинулся на свой шкафчик, чтобы держать в поле зрения сразу обоих друзей. — Плюс того, что твой отчим — инструктор в дуэльном клубе в том, что он может тебе подсказать, какие у хорька слабые стороны, — изрёк Рон деловым тоном. Гарри отрицательно качнул головой. — Северус не станет этого делать. Он за честный бой. То, что он женат на моей матери, не станет поводом переступать через профессиональные принципы. — И правильно, — согласилась Гермиона, выкладывая учебники аккуратной стопочкой. — В случае победы ты хоть будешь знать, что заслужил её. — А вот я считаю, что ничего в этом правильного нет. Всё равно все думают, что он делает тебе поблажки из-за родства. Чего терять? Гарри чуть нервно усмехнулся. — Поблажки, — выплюнул он. — Северус после женитьбы на маме стал гонять меня в два раза больше! Говорит, к сыну у него больший спрос. — И вы знаете, я абсолютно поддерживаю эту позицию. — Гермиона, наконец, закончила колдовать над шкафчиком и защёлкнула замок. — Хорош тот преподаватель, который в итоге доносит что-то до ученика. — Хорош тот преподаватель, который лепит трояки автоматом и даёт ученику спокойно жить большую часть года, — проворчал Рон, выуживая из рюкзака пачку с печеньем. Гермиона не стала комментировать его последние слова. В отношении к учёбе они были диаметрально противоположными, и прийти к консенсусу едва ли когда-то бы смогли. Гарри же собирался что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, покраснел, смутился и выдавил: — Привет, Джинни. Джинни Уизли, младшая сестра Рона, появилась со стороны столовой, в руках у неё была пачка листовок и, не менее смущённо поздоровавшись с Гарри, она ткнула ему в руки одну из них. — Это произойдёт сегодня. Она сделала акцент на первом слове, и Рон, потянувшийся было за телефоном, заинтересованно покосился на лист у Гарри в руках. Джинни уже шла дальше, впихивая листовки студентам, а ее брат всё не поднимал взгляда от мелованной бумаги с яркой расцветкой. — Что там такое? — Гермиона подошла к Гарри и взяла листок в руки. Два чёрных скейтборда на фоне зигзагообразного узора не сказали ей ровным счётом ничего, как и имена, выведенные поверх досок жёлтыми буквами. Крум-победитель против Уличного принца. Для Гермионы это было просто рекламой неизвестно чего, но, судя по физиономиям друзей, намечалось что-то масштабное. — Что? — только и спросила Гермиона, возвращая листовку Гарри. — Не что, а кто! — Рон чуть не подпрыгивал от возбуждения. — Крум и Принц — самые крутые скейтеры города! Ты бы видела, что они вытворяют на досках! — Ощущение, что скейт — продолжение их тела, — подтвердил Гарри. — Очень крутые парни. Иногда они устраивают батлы на пустыре за старым корпусом. — Здесь, в университете? — Гермиона нахмурилась. — То есть, они учатся здесь? — Не совсем, — начал Гарри, но Рон перебил его. — Точно нет. Крум, по крайней мере. Он уже лет шесть катается здесь. Может и учился когда, но пару лет, как закончил. — Да, он точно старше, — согласился Гарри. — А вот Принц может и из наших. И, честно, я не знаю, кто из них круче. — Да Крум! — Рон сунул руку в рюкзак, долго рылся и в итоге извлёк маленькую прозрачную коробочку с ластиком в форме скейта внутри. — Вот — счастливая резинка. Мне Крум её после батла подписал! Гермиона различила какие-то выгоревшие закорючки, выведенные синей шариковой ручкой. Ничего такого, что она лично стала бы хранить в футляре и гордо называть приносящим удачу. — А я восхищаюсь техникой Принца — вот у кого скейт — продолжение ног! — Гарри взмахнул листовкой и оглянулся на Гермиону. — Сходим сегодня вместе, сама увидишь. — История сама себя не выучит, — отрезала Гермиона. Одна мысль о том, чтобы тащиться ночью на сомнительную сходку, казалась ей дикой. — История? — переспросил Рон, дожевывающий последнюю печеньку. — Это та, которая у нас аж в следующий вторник? — Неубедительная причина, — поддержал его Гарри. — Идём. Правда, будет круто. Уверен, ты оценишь. — Сомневаюсь, — пробурчала Гермиона, поправляя шлейку сумки. — Шум, гам, наверняка пиво, а то и что похуже. — Например, твоё занудство? — Рон пожал плечами и достал смартфон. Гермиона заметила новую трещину на защитном стекле, которой ещё вчера не было, и неодобрительно покачала головой. Рассеянный Рон разбивал телефоны с завидным постоянством, так что уже и не пытался сдавать их в ремонт. Использовал до победного конца, то есть, ровно до тех пор, пока на них можно было набивать текстовые сообщения Лаванде. Этим он и занялся, а Гермиона, оскорбленная его словами, поспешила ретироваться. — Встретимся возле парковки, — бросила она друзьям и свернула к туалетам. Переждать, успокоить закипающую злость — вот какой была её цель. Однако, попав в туалетную комнату, Гермиона сразу поняла, что просто успокоиться не получится: Миртл Уоррен стояла у окна и размазывала по лицу слёзы вперемешку с тушью. Невольно вспомнился разговор сестёр Патил во дворе и всплыло имя: Малфой. Головная боль всего потока, он, кажется, добрался и до младших курсов. Заносчивый богатенький мальчик, идеальный во всем, кроме скверного характера. Сама Гермиона никогда с ним особо не сталкивалась, но вот прямолинейный Рон пару лет назад сцепился нешуточно, так что для всей их компании Малфой уже заочно стал неприятелем. — Привет, — Гермиона прошла глубже в помещение, и Миртл отвернулась, пряча слёзы. — Ты как? — Не думаю, что тебе и правда есть до меня дело, — зашипела та, не оборачиваясь. Гермиона не ушла, хотя промелькнула такая мысль. Но нет, ей было известно понятие женской солидарности. — Малфой, да? — спросила она, становясь рядом. — Во дворе говорили… Миртл шарахнулась так, будто её ударили и, метнувшись в ближайшую кабинку, щелкнула замком. — Весело было, да?! — раздался её раздражённый голос. — Смешно?! Ха-ха, Миртл — тупица, боится крошечных паучков! Так вот значит что! Подобная фобия была у Рона, и Гермиона примерно сложила картину произошедшего сегодня. — Ничего постыдного в арахнофобии нет, — безапелляционно заявила она. — Если Малфой пристыдил тебя, он просто мерзавец. — Не нужна мне твоя жалость, — буркнула Миртл уже менее враждебно, но из кабинки не вышла. — Он посадил чертового паука мне на плечо! Ну и пусть, не умерла! Гермиона ощутила, как внутри вскипает гнев. Она плохо знала Миртл, до этого дня они ни разу даже не здоровались, но теперь хотелось врезать Малфою хорошенько за его глупую шуточку. Затолкать долбанного паука ему прямо в глотку. Чтобы не скалился. Чтобы не считал, что может всё только потому, что его папочка владеет какой-то там супер-пупер крутой компанией! Чтобы девочки вроде Миртл не плакали, сидя на крышке унитаза, в то время как он греется в лучах славы со своими дружками-идиотами. — Я слышала, это уже не первый случай, когда он доводит тебя до слёз… Говорить это явно не стоило. Миртл разразилась проклятиями и велела Гермионе убраться прочь. В довершение слов, из кабинки вылетел ботинок и приземлился у ног Гермионы. — Давай, иди, передай ему, что у него отлично вышло довести меня до истерики! Дура Миртл — пусть весь универ знает! — Я не собираюсь над тобой смеяться. И говорить никому ничего не стану. — Гермиона вышла, потому что едва ли эта «милая» беседа способна была к чему-то их привести. Гнев плескался глубоко внутри, и как никогда хотелось, чтобы Гарри уделал хорька и на поле, и в дуэльном клубе. Замечтавшись о, пусть и некровавой, но расправе над Малфоем, Гермиона не заметила, что дверь туалета для мальчиков так же раскрылась, а потому с размаху врезалась в чьё-то плечо. — Ай! — Аккуратнее, Грейнджер! Гермиона вздрогнула, узнав голос. Перед ней так невовремя и вовремя одновременно оказался объект её раздражения. Малфой был немного дезориентирован столкновением, и Гермиона не дала ему прийти в себя. Звонкая пощёчина обрушилась на его щеку, а следом за ней вылетели слова: — Это тебе за Миртл! Вокруг начинали собираться зрители. Малфой, всё ещё придерживая одной рукой дверь туалета, другой тёр щеку, которая начинала краснеть на глазах. — С головой всё нормально? — сцепив зубы, прошипел он, бросая на Гермиону гневный взгляд. Когда первые волны раздражения схлынули, Гермиона и сама поняла, что перегнула палку. Злость злостью, а рукоприкладство — это уже что-то совсем некрасивое. Но отступать было поздно, Гермиона не собиралась извиняться. — Считаешь себя отличным шутником? Издеваться над слабыми так весело, да?! — накинулась она на него и для убедительности разок толкнула в грудь. Из дверей туалета показались Крэбб и Гойл, неизменные спутники своего лидера, и встали по обе стороны от Малфоя. Гермионе не было страшно, бить ведь они её не станут, в конце концов. — Ты о плаксе Миртл сейчас? — спросил Малфой небрежно и убрал ладонь от лица. — Паук даже не настоящий был, чего вопила — не знаю. Когда мне Крэбб его утром в рюкзак подложил, я ж не умчался с визгом, как твоя мнительная подружка. Пошутили, не конец света. Он сделал шаг вперёд, и Гермионе больших трудов стоило не отступить. Но нужно было показать, что ей не страшно. — Если ты, зубрила, не понимаешь шуток, это не даёт тебе права протягивать ко мне свои грязные руки. Ещё раз… — Малфой зло прищурился. — Я сломаю тебе запястье, поняла? Зануда. Выплюнув последнее слово, он сделал кивок своим товарищам и пошёл прочь, а Гермиона осталась на месте, раздувать ноздри от гнева и проклинать себя и свою вспыльчивость всеми возможными словами. «Зануда. Ненормальная. Зубрила. Она просто не умеет развлекаться», — звучал со всех сторон едкий шепоток. Хотелось сбежать от него, скрыться от позора, но Гермиона собралась с духом и, расправив плечи, ушла из коридора с достоинством. — Я не зануда, — прорычала она, свернув за угол. — И я умею развлекаться! И, чтобы это доказать, она собиралась сделать одну неожиданную для самой себя вещь. Она пойдёт на сходку этих скейтеров, и пусть кто посмеет сказать, что она не знает толка в веселье!