Smells like teen spirit

Вот здесь пересекаются пути. И даже если ты свернешь с дороги, Ты попадешь сюда. Постой. Не уходи. Ведь ты один из очень многих. Иди туда, вперед, там путь сильнейших, Для тех, кто не устал, не промолчал. А можешь и назад. Таких ведь меньше. Не правда ли похоже на вокзал?

— Я не хотел, чтобы вы умирали, — сказал Гарри. Эти слова вырвались у него помимо воли. — Никто из вас. Мне так жаль… Он обращался прежде всего к Люпину, умоляющим тоном. — …когда у вас только что родился сын… Римус, мне так жаль… — Мне тоже, — ответил Люпин. — Жаль, что я с ним так и не познакомлюсь… Но он узнает, за что я погиб, и, надеюсь, поймет. Я старался сделать более счастливым мир, в котором ему предстоит жить. За пару часов до этого разговора, Люпин и Тонкс, держась за руки, стояли в самой гуще сражения. Здесь и там возникали вспышки заклинаний, враги не отступали. Тяжело дыша, пара отбивалась от летевших в них лучей, но круг сужался и сужался. Они знали, что обречены, еще до того, как практически одновременно их настигли две зеленые молнии. Облегчение и боль. Грохот войны сменился давящей тишиной. Вокруг больше не было огня, лишь свежесть и холод. Римус резко открыл глаза. Первое, что он увидел — испуганный взгляд серых глаз Тонкс, смотрящих на него. Их руки были до сих пор сцеплены. Единственное место, где он не ощущал боли, была рука. — Прости меня, — выпалил он, испугавшись своего надломленного хриплого голоса, — Я не хотел. Глубокий вдох. Выдох. У Люпина проскочила мысль об отсутствие одежды, и почти сразу две темные мантии появились рядом с ними. Они накинули их друг на друга, заботливо дрожащими пальцами застегнув их. Это странно, но давящая боль, обычно возникающая внутри груди при потере чего-то важного, не оставила их. Даже больше, эта боль стала ими. Тем не менее дышать стало легче. Римус огляделся. Это был даже не вокзал, так, небольшая платформа около тихой деревни. Обычно такие платформы забыты даже Богом, и только машинисты проезжающих поездов знают об их существовании. За деревушкой стоял замок. До боли знакомый Хогвартс. Целый, нетронутый войной и сражением. Таким, каким запомнил его Рем впервые прибыв сюда на Хогвартс-экспрессе. Тогда он был самым счастливым ребенком на свете, и пусть он никогда не смог бы иметь друзей, он мог учиться. Судьба же затем порадовала его самыми лучшими друзьями на свете, мародерами, и все было бы хорошо. Но это оказалось лишь её злой шуткой. Его лучшими друзьями оказались предательство и смерть, а затем годы затворничества и снова война. Возможно, с укусом Сивый еще и проклял его, кто знает. Но сейчас, он винил себя за смерть Нимфадоры. Она была молода, она только только стала мамой. И во всем виноват он. Девушка, увидев гримасу на его лице, нежно погладила его по щеке: — Не смей винить себя, это был мой выбор, — по ее щеке текли слезы, — Мы больше не можем ничего изменить. Он снова судорожно выдохнул. Тишину разорвал стук колес, прибывающего на станцию поезда. Знакомый красный Хогвартс-экспресс, с дымящимся паровозом в главе состава, и полностью пустой. Почти. Из выхода первого фигура вывешивались две знакомые фигуры с одинаковыми абсолютно дурацкими улыбками на лицах. — Лунатик, — радостно закричал Сириус, — Неужели не соскучился? — Мы думали ты изобрел новый философский камень и мы тебя не дождемся, — отсалютировал ему Поттер. Веселье, излучаемое этой парочкой, казалось неуместным. Как будто жизнь снова глумилась над ним. Но как ни странно, боль стала тише. Римус улыбнулся и даже с некоторой покорностью принял объятия от друзей. — Я рад вас видеть, правда, — он попытался объяснить свой надломленный вид мародерам, но те лишь кивнули, давая понять, что оправданий от него не требуется. — Мы все понимаем, дружище, — произнес Блэк. — Тонкс, я надеюсь, ты не будешь выглядеть как приведение до конца веков. И не как Смерть, пожалуйста, — прокомментировал он образ Нимфадоры. Джеймс положил ей руку на плечо: — С ним все будет хорошо. У него есть кому позаботиться. —  Если мы не встретим их здесь, — сухо ответила она, но цвет её волос приобрел русый оттенок, — Мне просто надо привыкнуть. Настигла тишина. Ремус успел лишь помолить Мерлина и самого Бога, чтобы они больше никого не встретили. Хватит потерь. Он заслужил больше не испытывать вины. — Ребята, если вы не собираетесь возвращаться обратно, нам пора на поезд. Нас ждут, — Джеймс махнул в сторону состава. Компания села в вагон, и Хогвартс-экспресс понес их дальше, вперед. Они были молоды. Они были свободны и они были вместе.