— Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Грейнджер.
— Пожалуй, Вам стоит попробовать чай, мисс Грейнджер.
Слушать это все было совершенно невозможно. Гермиона едва сдерживалась, чтобы не нахамить этой светловолосой женщине, но выражение ее лица, на котором словно отпечаталась вся усталость и горечь этого мира, останавливало ее. — Итак, мисс Грейнджер, — Нарцисса опустилась на самый край дивана, сложив на худых коленях руки, — почему? — Что, простите? — Шатенка удивленно посмотрела на хозяйку дома, и у нее возникли сомнения насчет правильности своего решения прийти сюда. — Понимаете, я ведь помню Вас, — она улыбнулась краешками губ и взяла со стола тонкую фарфоровую чашку. — Лучшая ученица в классе, я боюсь представить, что заставило Вас согласиться на такое предложение работы. — Послушайте, если Вы собираетесь оскорблять меня, на этом можно и закончить. Разве Вы не можете позволить себе профессионального работника, который следил бы за мистером Малфоем? — Только выпалив эти слова, Гермиона пожалела о них. И вовсе не потому, что Люциус Малфой был хорошим человек — нет, по правде говоря, этот человек был полнейшим засранцем, но говорить такое несчастной женщине… Лицо Нарциссы сначала вытянулось, а потом она всмотрелась в глубину чашки. — Нет, мисс Грейнджер, Вы, видимо, что-то напутали. Помощь нужна не моему дорогому мужу, а моему дорогому сыну. Гермиона видела, как миссис Малфой сначала крепко сжала во второй руке блюдце, а затем медленно опустила его на столик перед ней и поставила сверху чашку. Но не это заставило Гермиону задуматься. О, вовсе нет. Драко Малфой, человек, унижавший и оскорблявший ее за то, что она слишком много умничает и слишком бедно одевается, нуждается в помощи. — П-простите, — шатенка медленно сжала на бедрах юбку. — Мне, наверное, лучше уйти. — Почему Вы действительно хотите эту работу, мисс Грейнджер? — Нарцисса подняла на нее взгляд, и Гермионе почему-то сделалось страшно, что еще вот-вот — и ее действительно возьмут. — Потому что мне правда нужны деньги. — Я знаю, как он относился к Вам в школе, и мне очень жаль. — Не сомневаюсь, — она поджала губы. — Что ж, мне, видимо, уже пора идти. — Когда Вы сможете выйти на работу? — Что? — девушка уставилась на миссис Малфой, и только в этот момент поняла, что же так сильно изменилось в ее лице. Нет, не усталость и горечь, это был фасад. Эта беловолосая фея с ангельским лицом превратилась в немолодую и несчастную женщину, у которой в глазах оставались лишь капли надежды, но не более. — Что с ним произошло? — Гермиона сглотнула и облизнула губы. — Его сбила машина. — Давно? — Два месяца назад. — И что потребуется от меня? На лице хозяйки дома появилось какое-то подобие улыбки. — У него есть своя медсестра, которая делает необходимые… вещи утром и вечером, и Вашей работой будет скорее поддержание его духа и сопутствующие действия. Гермиона хотела было спросить, о каких сопутствующих действиях идет речь, но закусила язык. Не заставят же ее, в конце-то концов, делать для Драко Это. Она покачала головой, отгоняя неприятные мысли. — Все в порядке, мисс Грейнджер? — Да… Да. Так Вы берете меня? — шатенка неуверенно посмотрела на Нарциссу, которая, снова растянув губы в улыбке, кивнула. — Думаю, это лучшее решение, что мы могли бы найти. — Я тоже так думаю, — услышала она голос, очень похожий на голос ее бывшего одноклассника и нынешнего пациента, но это был не он. Из соседней комнаты вышел длинноволосый и высокий, но также постаревший Люциус. — Что ж, мисс Грейнджер, — мужчина подошел к ней и медленно опустил тяжелую руку девушке на плечо. — Добро пожаловать на работу в Малфой-Мэнор. — Люциус, дорогой… — Нарцисса хотела было сказать что-то, но блондин покачал головой и чуть сжал плечо Гермионы. — Итак, мисс Грейнджер, когда Вы приступите к работе? — З-завтра смогу, — неожиданно для себя заикнувшись, произнесла она. — Отлично. Ждем Вас в восемь утра в холле, мисс Грейнджер, — Нарцисса улыбнулась, — тогда же составим контракт. — Да… Да, хорошо, — Гермиона шевельнулась, чтобы стряхнуть руку Малфоя, и он, хмыкнув, убрал ее с плеча девушки. Шатенка постаралась улыбнуться и, попрощавшись, скрылась из особняка ее новых работодателей. «Боже, почему я все еще чувствую этот ужасный страх? Мне как будто снова вдруг стало десять, и наших родителей вызвали к директору вместе с нами. Проклятье, тогда мистер Малфой сделал то же самое! Почему все еще так же страшно? Мне двадцать семь, боже мой!»***
— Так ты нашла работу, ничего себе! — Лаванда взмахнула в воздухе рукой, подзывая официанта. — И что это за работа? — Ты мне не поверишь, — Гермиона покачала головой и сжала в руке бокал с сидром. — Это Малфой-Мэнор. — В смысле? — Непонимающе уставилась на нее подруга. — Ты хочешь сказать, что устроилась работать к Малфоям? — О, ты тоже их помнишь. Я думала, что не повзрослела, как выразился мистер Патил с биржи труда, только я. — Ты что? Омерзительная семейка! Зачем ты вообще туда пошла? — Лаванда хмыкнула. — Я слышала, что с этим светловолосым засранцем случилась какая-то авария, но с тех пор никто не рассказывал ничего нового. Ну и поделом ему, если помер! — Лаванда, — шикнула на нее Гермиона. — Он не умер, да помилуй тебя Господь за твои слова! — О, так мелкий Драко все еще жив? — Я не знаю, насколько, — единственное, что сказала шатенка, и замолчала, решив, что стать распылительницей сплетен ей вовсе не хочется. — Что ты имеешь ввиду? Ты что, с ним не виделась? — Лаванда придвинулась ближе к Гермионе и, подставив под голову руку, покачала головой. — Грейнджер, детка, ты ведь его просто ненавидела в школе. Зачем? — Потому что мне нужны деньги, — уже в какой раз за сегодня честно призналась она и отпила еще немного сидра.***
Утром девушку совсем не мучило похмелье. Гермиона была бы рада, если бы ее головная боль была из-за выпитого накануне, но, увы, после того бокала с Лавандой она решила, что ей нужно выспаться перед «очень длинным и тяжелым первым рабочим днем». Выспаться, правда, не вышло, и когда Гермиона, едва сдерживая в себе желание придушить ее нового «пациента» еще до того, как увидела его, зашла в холл, ее уже ждали. — Мисс Грейнджер, — улыбнулась Нарцисса. — Уже восемь ноль одна, мы думали, что Вы решили не приходить. Девушка попыталась совладать с новой волной гнева. — Простите, я не рассчитала время на автобус. — С завтрашнего дня у Вас будет личный водитель, который будет привозить Вас на работу. «Видимо, как я буду добираться домой, их совершенно не интересует». — Хорошо, миссис Малфой. — Распишитесь здесь и здесь, — она протянула ей две копии контракта и медленно поднялась с кресла. Гермиона проследила за ее движениями. — Я бы хотела прочесть все, что там написано, — подала голос девушка, — знаете ли, не люблю подписывать документы, о содержании которых не могу даже догадываться. Вдруг случайно продам квартиру? — Поверьте, такого в этом контракте нет, — Нарцисса очень постаралась, как заметила Гермиона, чтобы ее лицо выглядело, будто она едва не закатила глаза, но «слишком милая, чтобы делать это», — но можете оставить оба контракта у себя до конца рабочего дня. Думаю, этого времени Вам хватит, чтобы ознакомиться с двумя одинаковыми страницами? — Миссис Малфой изогнула бровь дугой и провела рукой по своей длинной шелковой юбке. — Да, миссис Малфой, — шатенка, снова едва удержавшись от словесного выпада, подхватила документы и проследовала за уже удаляющейся женщиной.***
Впрочем, такого Гермиона точно не ожидала. Когда Нарцисса провела ее на второй этаж Малфой-Мэнора, это уже показалось ей немного странным. Но, проведя ее через многочисленные лестницы, странные коридоры и сквозные комнаты, миссис Малфой совсем запутала девушку. «Разве этот дом настолько большой? — Сначала подумала она, а затем эту мысль вытиснила другая. — Разве это нормально, так далеко прятать Драко?» Хотя, конечно, его никто не прятал. Почему ей вообще пришло это в голову?***
Прятали. Его прятали, и Драко отлично об этом знал. За его дверьми никогда не было шума, она лишь дважды в день открывалась и закрывалась, когда приходила эта старая идиотка, что-то делающая с его телом, и когда она уходила. Малфой лежал на кровати, закрыв глаза, и пытался понять, почему мать последний раз заходила к нему почти месяц назад, а отец — вообще ни разу не разговаривал с ним. Хотя, наверное, они уверены, что он их не слышит. Тем страннее для него было, когда дверь в комнату вдруг открылась, и туда зашли двое человек. Одна — его мать, однозначно. Ее запах ни с чем нельзя было спутать. Кто — второй? Эта медицинская сестра, которую с натяжкой можно было назвать «сестрой» — скорее уж «хабалкой» и «бабушкой около тридцати лет», переставляла ноги совсем не с таким звуком. Нет, ее шаги он слышал, когда она только подбиралась к комнате. — Драко, дорогой… Ему хотелось выплюнуть эти слова из собственной головы. «Дорогой!» — Я хочу представить тебе твою новую помощницу, — Нарцисса сделала несколько шагов в сторону Драко, второй человек так и стоял. — Ты слушаешь, дорогой? Не спишь? Он шевельнул головой, но ничего не ответил. — Ее зовут Гермиона Грейнджер, дорогой, вы вместе учились в школе. «Я в аду». Когда Нарцисса ушла, закрыв за собой дверь, они остались в одиночестве. Причем каждый — в своем собственном. — Привет, Драко. Он ничего не ответил. — Знаю, что мы с тобой не очень ладили, но... мне жаль. — Проваливай, Грейнджер. — Это теперь моя работа, нравится это тебе или нет. — Это не твоя работа, — он замялся и сделал несколько вдохов, — ты уволена. — Ты не можешь меня уволить, потому что ты не нанимал меня. Прости, Драко. Хотя, конечно, самой Гермионе не за что было перед ним извиняться. Ну, или перед тем, что от него осталось. Малфой-младший, бывший золотой мальчик, был буквально окутан различными трубками и проводками. Даже из носа торчало несколько трубочек. Он все еще держал глаза плотно закрытыми. Впрочем, в этой комнате ему вряд ли нужны были его глаза — шторы были задернуты, и, если бы не всяческие мигающие и подсвечивающиеся приборы, стоявшие у кровати, напоминающей больничную койку, не было бы видно совершенно ничего. Гермиона даже не знала, за что она извинялась. — Насмотрелась, бродяжка Грей? — вдруг услышала она знакомое оскорбление. — Как я тебе такой, а? Попробуешь на вкус? — Ты, кажется, только хуже становишься с годами, да, Малфой? — девушка очень старалась не оскорблять его. Перед ней лежал человек, с которым произошло несчастье, но этот же человек был причиной многих ее несчастий, и выдержать такое ей было не под силу. — Я слегка сдал за прошедшие месяцы в этой клетке, — он поджал губы. — Но я все еще хочу, чтобы ты убралась из моей клетки, Грейнджер. Тебе нечего тут делать, проваливай! Гермиона все еще смотрела на человека в постели, стараясь как можно дальше отойти от мысли, что это — «Мерзкий Светловолосый Хорек Зла». Так они когда-то прозвали его с друзьями-одноклассниками, которым Драко не нравился так же сильно, как ей. Теперь эти ребята, наверное, забыли имена их обоих. — Перестань вести себя, как ребенок, Малфой, — Гермиона еле сдерживала разражение, так и проступающее наружу. — Я вообще себя никак не веду, бродяжка Грей. Я не могу себя никак вести. И он, хмыкнув, отвернул голову в сторону, так и не открыв глаза.