Франция или любовь, все равно придется выбирать

- Это вы мне? – сделал удивленное лицо Д’Артяньян, и неожиданно рассмеялся. – Я все понял, господа. Очевидно, вы приняли меня за того юношу, Д’Артаньяна. Могу вас уверить, что вы не первые. Мой господин, который и едет в этой карете, также утверждает, что я похож на того молодого человека, а мой господин лично знаком с Д’Артаньяном. - И вы, сударь, думаете, что мы вам поверим? – усмехнулся гвардеец. - Вы просто обязаны это сделать. И к тому же, я не могу быть Д’Артаньяном, потому что его нет во Франции. - Что? – солдаты внимательно посмотрели на юношу. - Ты проговорился, - Проспера нельзя было обвинить в отсутствии актерского таланта, его лицо приняло такое выражение, что и правда можно было подумать, что его друг выдал какую-то тайну. – Молчи! - Нет уж, судари, прошу объяснить, о чем вы говорите, - хитро прищурился один из солдат. И Д’Артаньян, и Гильеван молчали и хмуро глядели на гвардейцев. Юноши прекрасно играли свои роли. - Немедленно говорите, иначе нам придется с вами расправиться! - Хорошо, - медленно проговорил Проспер, глядя на своего друга. – Я скажу, но пообещайте, что отпустите нас. Я должен доставить дядю в Париж. А вот Д’Артаньян и его друзья мушкетеры сейчас в Англии, по тайному поручению короля. - И откуда это известно вам? - Как я уже говорил, мой господин лично знаком с Д’Артаньяном. - Но кардинал ничего об этом не знает, - возразил гвардеец. - Это и было нужно мушкетерам, чтобы Его Преосвященство ни о чем не догадывался, - пояснил Проспер. – Мой дядя помог им незамеченными попасть на острова. Но для чего, в это нас не посвятили. Гвардейцы отошли в сторону и начали что-то обсуждать. Они говорили очень тихо, так что услышать их разговор не было никакой возможности. Можно было лишь догадываться, в чем суть их спора. Скорее всего, они решали между собой, можно ли верть этим двум молодым людям. Наконец, они замолкли и вернулись к карете. - Мы должны заглянуть в карету. - Пожалуйста,- махнул рукой Гильеван, - если вы не боитесь чахотки. Прошу. Проспер спрыгнул с места кучера и хотел уже открыть дверь, но солдаты остановили его: - У вашего дяди чахотка? - Так и есть, - подтвердил юноша. - Ладно, проезжайте! Долго уговаривать молодых людей не пришлось. Гильеван запрыгнул обратно на место рядом со своим другом и незамедлительно погнал лошадей вперед. Вскоре они встретили мушкетеров. Те вели бой с очередным отрядом гвардейцев. Однако жаловаться было не на что: почти все солдаты кардинала были повержены тремя друзьями. Казалось, что они абсолютно не напрягались, воюя с шестьюдесятью гвардейцами. - А вот и вы! – заметил Арамис Проспера и Д’Артаньяна, закалывая очередного солдата. – Мы тут немного развлеклись. - Мы видим, - откликнулся Гильеван. – Но нам пора двигаться. - Да, да, уже завершаем, - в последний раз замахнулся шпагой Портос. – Всё, я закончил! - Где вы задержались? – спросил в свою очередь Атос, обращаясь к двум молодым людям. Те рассказали, как их остановили гвардейцы. - Они могли и не поверить нам, - закончил рассказ Проспер, - и поэтому могут следить за нами, так что давайте поторопимся. Отец, - обратился он к графу, который вместе с женой и дочерью все еще был в карете, - спасибо, что ничем себя не выдали. - Мы же все понимаем, Проспер, - ответил граф из повозки. – Едем скорее. Пришлось двигаться дальше. Погони за ними не было. Либо гвардейцы поверили и теперь докладывают Его Преосвященству, что мушкетеры в Англии, либо они просто отстали от друзей. На ночь пришлось остановиться в лесу недалеко от дороги. Разумеется, ни о каком комфорте не шло и речи, но отдых был необходим всем. Графа оставили в карете. Для графини и ее дочери был сооружен шалаш из веток, а на землю постелены два пледа, которые оказались в вещах графини. Мушкетерам, Д’Артаньяну и Просперу пришлось довольствоваться лишь природной подстилкой, т.е. листьями, сухой травой и тому подобным. Наутро компания двинулась с восходом солнца. Никто так толком и не выспался, но необходимо было продолжать путь. Они были уже недалеко от Парижа, так что здесь, так близко от кардинала, нужно было быть особенно осторожными. Хотя, вполне возможно, что ненадолго Ришелье был сбит со следа, считая, что мушкетеры в Англии. Но не стоило полагаться на случай, кардинал не так-то прост, он не верит на слово первому встречному. Но все треволнения были напрасными. Никакой отряд гвардейцев на пути им не повстречался. Несколько раз они натыкались на одиночных солдат, и для последних это заканчивалось трагически. Женевьева начала утомляться от их путешествия. Нет, она старалась никому не показывать этого, но однажды все-таки обмолвилась. В один из вечеров, когда друзьям опять не удалось найти трактир или гостиницу, им пришлось остановиться под открытым небом. Для графини и Женевьевы вновь был сооружен шалаш. В общем, все получилось как в прошлый раз. Но на сегодняшнюю ночь решили кого-то оставить для охраны. На эту роль вызвался Д’Артаньян. Никто не стал возражать, а потому, когда все легли, у разожженного костра остался лишь один юноша. Он пытался чем-нибудь занять себя: смотрел на звезды, пытался сосчитать их, кидал в костер палки. Именно за последним занятием его застала Женевьева, которая бесшумно выбралась из своего шалаша. - Простите, мсье Д’Артаньян, - она осторожно подошла к молодому человеку. - Вы напугали меня, - ответил он, улыбаясь. – Не спится? - Не спится, - подтвердила она, вздохнув. – Знаете, мсье, эта поездка изматывает меня. Я совсем не хочу жаловаться. Я понимаю, что так нужно, но… Мсье Д’Артаньян, я устала. - Госпожа Женевьева… - Прошу, не называйте меня так. Мы с вами уже не первый день знакомы, и я могла убедиться в вашей честности, искренности, порядочности. Так что вы можете звать меня просто по имени. - Именно это я и хотел предложить, но по отношению к себе. - Тогда, я могу к вам подсесть, Д’Артаньян? - Разумеется, Женевьева. Возможно, они бы проговорили всю ночь, но этого им не позволил сделать недовольный Портос. - Может хватит? – пробормотал он, очевидно разбуженный смехом (хоть и тихим) Женевьевы. - Извините, - прошептала девушка и тут же скрылась в шалаше, пожелав на прощание Д’Артаньяну спокойной ночи (в смысле, без происшествий), он ответил ей тем же. Ночь и правда прошла тихо. А утром, собрав все свои вещи, компания двинулась дальше. - Как прошел твой дозор, Д’Артаньян? – поинтересовался по дороге Атос. - У всех бы он такой был, - вставил слово Портос. - Что ты имеешь в виду? - Ничего, дорогой Атос, кто знает, тот меня поймет, - Портос подмигнул Д’Артаньяну. Все удивленно посмотрели на этих двоих, но похоже они и не собирался ничего рассказывать. Продолжая свое путешествие в карете, граф немного повеселел. Смена обстановки пошла ему на пользу, на щеках даже появился едва заметный румянец. Женевьева тоже понемногу начала привыкать и вскоре ее покинула головная боль, которая мучила девушку на протяжении всей поездки. Практически добравшись до деревни, откуда был родом Д’Артаньян, друзья наткнулись на огромный отряд гвардейцев. Но Атос успел заметить их еще издалека, так что их благополучно удалось объехать, но при этом пришлось немного увеличить путь, что, в принципе, никому не повредило. Дальнейшее путешествие протекало спокойно, и уже к вечеру этого дня семеро человек проезжали по улочке нужной им деревни.