Франция или любовь, все равно придется выбирать

Портос оказался прав, и вскоре у дороги друзья увидели сооружение. Табличка над входом гласила: трактир «Железные двери». По-видимому, здесь нечасто останавливались «приличные путники», как сказал бы король Людовик XIII, скорее пьянь да заблудшие бродяги, которые платили за кров тем, что убирали трактир. В заведении подобного типа, которые порядочные господа стараются обходить стороной, прислуга бывает изысканной редкостью, а потому труд романтиков с большой дороги помогает содержать трактир в относительной чистоте, по меркам этих самых бродяг. Я бы не пожелала вам оказаться в столь убогом месте. Мало того, что двор данной таверны был в таком неприбранном и грязном состоянии (ибо хозяин не считал необходимым наводить здесь порядок), так еще и сервис здесь никуда не годился. Когда друзья въехали на огороженную территорию «Железных дверей», навстречу им выскочил хозяин. Его лысина блестела на солнце, а хитрые глазки, похожие на поросячьи, пристально следили за прибывшими. Он приметил, что к нему направляются не заядлые пьяницы и не бродяги в лохмотьях, и даже не состоятельные господа, ищущие развлечений, которые вам предоставят только в забытых богом местах. По выправке приближающихся гостей (а хозяин надеялся, что они остановятся в его гостинице, как он сам называл свое заведение) и по их говору, владелец трактира сразу узнал военных людей, благородных не только по происхождению, но и внутри. — Добро пожаловать, господа, — приветливо произнес он, явно придумывая план, как бы ограбить прибывших гостей. Однако и некоторая доля гостеприимства не была забыта этим грязным человеком. — Простите, господин... — Дюпьен, — поклонился хозяин. — Арман Дюпьен. — Так вот, господин Дюпьен, есть ли у вас комнаты на всех нас, — говоря это, Атос так и сидел на лошади, поэтому смотрел на говорившего сверху вниз. — Разумеется, мсье, — еще один поклон. — Пять-с комнат? — Пять, — кивнул Атос. — Прошу вас, господа. Ваши лошади будут отведены в конюшню и накормлены. Эй, Жизель, Артюн, живо сюда. Накормите лошадей! И не жалейте овса! На зов прибежали эти самые Жизель, девочка лет тринадцати, и Артюн, двадцатилетний юноша. Они отдаленно напоминали самого хозяина, из чего можно было сделать вывод, что это его дети. Что ж, экономить на прислуге такие люди, как Дюпьен, привыкли. Жизель и Артюн подошли к мушкетерам. Те спрыгнули с лошадей, но было понятно, что двое детей не справятся с пятью конями, так что Атосу пришлось помочь им. Остальные же вошли в трактир вслед за господином Дюпьеном. Они попали в комнату, служившую для обедов постояльцам. Тут стояли массивные столы, под стать им стулья. Все было мрачно, хмуро, мебель выглядела обветшалой и ужасно старой. Здесь находилась женщина, одного возраста с лысым хозяином, а именно лет сорока. Она была очень полной, а невыразительные черты ее лица немного настораживали. Она мыла пол. Еще в углу можно было заметить старого бродягу. Он что-то шил. Видимо, это была его плата за ночь под крышей и скудный завтрак. — Ларманда, — обратился хозяин к женщине, — этим господам нужно пять комнат. Иди приготовь, старуха. Ларманда, что-то ворча себе под нос, поднялась по дубовой лестнице. — Может для начал обед? — спросил Дюпьен. — У нас прекрасная кабанятина под мятным соусом. — Надеюсь, ваша так называемая кабанятина (в чем я сомневаюсь) будет хотя бы до конца прожарена, — сказал только что вошедший Атос. — Соуса не надо, я не хочу отравиться. Хозяин промолчал и удалился в соседнюю комнату. А друзья сели за один из столов в углу, закрытом от входа деревянной перегородкой. — Не так уж и плохо, — отметил Арамис. — По крайней мере, эта комната не самая худшая из всех, которые я когда-либо видел. И черт, кабанятину мне никогда не подавали. — И не подадут, — усмехнулся Атос. — В лучшем случае нам приготовят свинину. — Здесь ее неплохо жарят, — Портос потянулся. — И вино отличное. Как-то мне приходилось встречаться тут с одной, с позволения сказать, леди... — Леди, — с усмешкой повторил Проспер, но мушкетер этого не заметил, и продолжал: — Мы попросили три бутылки самого лучшего вина. Нашу просьбу немедленно исполнили, и мы получили наслаждение, попивая его из бокалов. — Не думал, что в таком заведение есть бокалы. — Есть, Атос, — откликнулся Д’Артаньян. — Как раз для путешественников вроде мушкетеров. — Интересно, и откуда же наш юный друг осведомлен в таких вещах, — внимательно посмотрел на молодого человека Арамис. — Буду чрезвычайно удивлен услышать, если ты скажешь, что тоже бывал в кабачке с одной «леди». — Да нет, с леди пока что не приходилось. Как-то нам с отцом понадобилось остановиться в одной харчевне. Так я вам скажу, она была еще похуже этой. На обед — бобы с деревянной котлетой, для ночлега — старая кровать, которая от одного движения развалится. — Надеюсь, Д’Артаньян, туда ты девушку точно не поведешь, иначе не одну кровать вы там поломаете. Все расхохотались над шуткой Портоса и не заметили, как в трактир вошел еще один человек. Друзья всё продолжали хохотать, когда услышали женский голос, который требовательно позвал хозяина. Никто не обратил на это внимания, кроме Атоса. Он жестами потребовал тишины, но трудно было утихомирить развеселившуюся компанию. — Молчите! — Да что с тобой, дружище? — спросил Портос, у которого уже бежали слезы от смеха. — Кажется, у нас гости, — мрачно произнес Атос. — С того света.