Запах Ландышей

       Ангелина сразу поняла, что отец узнал о превышении лимита на карточке.       — И тебе привет папочка. Если ты психуешь из-за денег, которые я потратила на машину, то прости. Я твоя дочь и ты обязан меня обеспечивать, — сказала избалованная девушка и подмигнула.       — А теперь слушай меня доченька, — сказал, копируя тон своей дочурки, отец, — Мне надоели все твои неразумные траты денег на бессмысленные вещи. Для чего тебе нужны были бриллианты на машине?! И для чего ты уволила шофёра? Какого чёрта ты творишь?!       Джон Мартинс поддался эмоциям и сорвался на крик, что являлось очень редким явлением. Вся прислуга стояла с широко открытым ртом и наверняка радуясь, что наглую дочь хоть кто-то поставит на место. Сама же Ангелина сначала не поняла, что происходит. Она быстро пришла в себя и начала понимать к чему клонит весь этот разговор.       — Так во первых не смей орать на меня… — не успел подросток договорить, как её перебил Джон.       — НЕ СМЕЙ ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ. Я ТВОЙ ОТЕЦ! В ТВОИХ ЖИЛАХ ТЕЧЁТ МОЯ КРОВЬ!!!       В следующую секунду раздался громкий и отрывистый звук. Ангелина стояла на месте и не могла сдвинуться, словно она превратилась в статую. Держась за пылающую щеку, в глазах начало щипать и она поняла, что сейчас у всех на виду расплачется. Прошла минута. Очень долгая минута. Казалось, что она никогда не закончится. Этот короткий промежуток времени был настолько тихим, что можно было услышать весёлое щебетание птиц за окном.       — С этого дня у меня нет отца, — сказала заплаканная девочка тихим шёпотом, который удалось услышать только Джону.       Дальше всё происходило, как в фильме: подросток убегает в комнату, запирает дверь и начинает плакать навзрыд.       Ангелина плакала не от боли и не от того, что потеряла отца. Из её глаз текли слёзы по одной причине — девушка не могла поверить, что человек которого она всё-таки любила мог сделать такое. В следующие минуты она начала кричать, рыдать, крушить всё, что попадалось ей под руку.       Через полчаса она начала приходить в себя. Ангелина приняла душ, сделала лёгкий макияж и натянула на себя улыбку. Мартинс делала так всегда. Натягивает свою фальшивую улыбку и делает вид, что ничего не произошло. Наверное каждой девушке не помешал бы такой талант.       Выйдя из комнаты, она с «хорошим настроением», попросила горничную прибраться в комнате. Растоптав всю свою гордость она пришла к её «обожаемому» папочке.       Зайдя в кабинет главы Мартинсов, начался разговор, который изменит её жизнь координально.       — Наконец-то ты пришла, — сказал Джон, как ни в чём не бывало, — Не буду медлить, скажу прямо. Ты отправляешься в один из лучших интернатов в США. Находится он в штате Калифорния, в Майами. Завтра ты уже будешь там, билет на самолёт в пять утра. Пробудешь, Ангелина, в этом месте полтора года, но если не исправишь своё ужасное поведение, то я могу повременить с отбыванием. На этом всё, можешь идти и собирать вещи.       Ангелина не могла поверить. Это был удар ниже пояса. Отец знал, как она относилась к таким местам (плохо) и специально отправил в этот ужасный интернат. Внутри подростка бушевала буря. Она просто хотела сейчас во чтобы то ни стало попросить у отца ещё один шанс. Ангелина не хотела уезжать из города, из страны. В конце концов из своей зоны комфорта! Её внутренний голос подсказывал, что нужно попросить прощения у отца, но вместо этого она уверенно и с улыбкой на лице сказала:       — Мне везде хорошо. Главное, чтобы тебя рядом не было, — сказав это, она помахала ручкой в знак прощания и проглотила подступившие к горлу слёзы.       Аэропорт. 4:30 утра следующего дня.       «Объявляется рейс на посадку самолета Москва — Майами!» — произнёс женский голос. Приближаясь к стюардессе, чтобы отдать билет, Ангелина даже не подозревала, что держит в руках билет в счастливую жизнь…