Кто такая Хоуп?

      — Кол, что происходит? — спрашивает Ребекка, стоя над постелью племянницы.       — Заклятие…       — Что заклятие? Кол, не молчи, — девушка с трудом сдерживается, чтобы не схватить брата за ворот рубашки.       — Оно возвращается… — в проеме появляется Фрея с гримуаром в руках и Давина. Темное платье юной ведьмы скрывает всю ее фигуру. Как только ее взгляд падает на Хоуп, ресницы немного вздрагивают. Девушка хмурит брови и поджимает губы.       — Возвращается? Как это? — Ребекка ничего не понимает. Она переводит взгляд с ведьм на брата и обратно.       — Не заклятие, а сила, использовавшаяся при заклятии, — поясняет Фрея, — Мы разработали уникальное заклинание по методике Давины, — собственное имя режет слух девушке, — сочетая магию крови и «светлую». Это дало то, что использовали силу только на Ренесме, но эта же сила продублировалась на каждого, в ком была кровь двойника. Таким образом, тело Хоуп впитывает силу в колоссальном объёме.       — Если бы она не была трибридом, она, скорее всего, уже была бы мертва, — голос у Давины стал сухим с небольшой хрипотцой, — То, что она жива уже чудо, но если не остановить этот поток энергии…       — Нет, — Ребекка мотает головой.       — Бекка, успокойся, — Кол обнимает сестру за плечи, — Мы найдем выход. Помнишь? Всегда и навечно!       — Да, всегда и навечно. Я помогу с текстами…       — Нет, останься с Хоуп, если станет хуже, быстро зови нас, — Фрея стоит неподвижно над постелью племянницы, убирая прядь со лба, — Я приготовила напиток, он должен немного снизить напряжение магии. Я и Кол будем в мастерской, Давина в библиотеке…       — Ты права, лучше я останусь с Хоуп, если что-то случиться, я вас позову.       — Это не все… В заклятии была допущена ошибка. Чем больше времени проходит, тем слабее заклятие. Нужно привести Хоуп в чувство, и понять, что пошло не так, пока не стало слишком поздно.       В комнате еще несколько минут царит молчание. Первой не выдерживает Давина, она молча уходит, тихо прикрывая за собой дверь. Кол помогает Фрее заварить чай и также молча выходит. Его волнует состояние своей супруги. После того, как Давина узнала про состояние Хоуп, она стала сама не своя. Мужчина заносит руку над дверью библиотеки, намереваясь постучать, но тут же себя останавливает. Он разворачивается и идет в мастерскую, зная, что сейчас девушке лучше побыть одной.

***

      Давина молча заходит в библиотеку, которую они с мужем собирали по всему миру. Здесь собраны записи сильнейших ведьм истории и не в одной из этих чёртовых книжек нет того, что помогло бы Хоуп. Ведь техника, созданная ведьмой, уникальна и единственна.       Давина сползает по стене, пелена слез застилает глаза, а ноги уже не держат, из горла вырывается крик, и девушка оседает на пол. Она не боится, что кто-то может услышать, ведь она лично накладывала заклятие тишины. «Зачем я вообще составила это заклинание? Зачем я вообще влезла? Почему позволила ей быть ведущей?», — Давину разрывает на части от вопросов. «Потому что у нее была самая сильная связь с Ренесме» — твердит голос в ее голове. «Это не важно, нужно было влезть в ее голову, усыпить, подружиться с этой девчонкой, но не дать Хоуп быть ведущей». Гнев на саму себя рвется из груди, и она одним взмахом руки переворачивает огромные полки, но этого кажется мало и через пару минут в комнате не остается ни одного целого предмета. Еще несколько минут Давине требуется, чтобы подняться с пола и успокоить дыхание. После в комнате медленно начинают вновь вырастать высокие книжные полки, осколки вновь соединяются в чашки, а остывший чай возвращается в чайник. Но большая часть книг не возвращаться на свои места, она аккуратными рассортированными группами занимает огромный стол. Давина устраиваться в кресле осматривая фронт работ и берет первую книгу.

***

      Кажется, уже утро или еще ночь, Кол не знает — в мастерской окна занавешены, горят лишь свечи. Несколько часов назад он чуть ли не насильно с помощью Киллин отправил Фрею спать. Сейчас же вампир с трудом соображает. Он не спал, судя по ощущениям, уже третьи сутки. Уже третьи сутки в доме Майклсонов все перемещаются бесшумно, словно тени. Состояние Хоуп не сильно ухудшилось и это радует, если вообще это может радовать в данной ситуации. С того дня он не видел Давину и сейчас Кол медленно направляется к библиотеке, не забыв приготовить кружку любимого кофе девушки. Когда он видит ее, лохматую, уставшую с гримуаром в окружении толстенных томов, в груди что-то вновь болезненно колет.       — Ты спала? — его и тихий вопрос выводит девушку из транса, и она медленно мотает головой.       — Потом отосплюсь, — она слабо улыбается, когда ее руки согревает горячая чашка.       — Я уже закончила с Европой и Россией, сейчас перечитываю текста Востока.       — Ничего? — кажется в голосе уже не слышится надежды.       — Ничего, — подтверждает девушка, устало перелистывая страницы. Она старается немного размять затекшую шею и кружка в ее руках дрогнула и несколько капель упало на страницу. Девушка вздрагивает, ставит кофе на стол, собираясь при помощи магии очистить страницу, как вдруг ее глаза цепляются за мелкий текст, написанный в конце страницы.       — Кол, — девушка нервно дергает супруга за помятую рубашку, — у тебя есть номер мистера Зальцмана?       — Есть, а что? Давина? — мужчину пугает то, как у девушки загораются глаза.       — Я знаю, куда деть эту силу и не взорвать наш мир, — она хихикнула и заговорщически прищуренными кошачьими глазами посмотрела Кола, который поймал ее взгляд и усмехнулся.

***

Вечер.

Дом Майклсонов.

      Фрея с Ребеккой наносили узоры на тело Хоуп специфической смесью из крови и трав. А Давина с Колом уже четвертый час чертили на полу в гостиной огромную пентаграмму. В такие моменты Кол восхищался «своей девочкой» — именно так он мысленно называл свою супругу. Практически весь день они потратили на изучение древнего обряда индийских ведьм и попыток объединить его с привычной им магией. В книге, что нашла Давина, была страница с легендой о том, что раз в определенный промежуток времени один человек независимо от своего желания должен был поглотить частицу силы бога и обернуться чудовищем, оберегающем загробные врата. Однако, когда однажды судьба решила забрать у ведьмы ее приемного сына, она воспротивилась небесам и призвала всю свою силу и силу всех ее нарождённых наследников, она пожертвовала своей линией, своим домом, ради человека, которого она считала сыном. Внизу краской были сделаны пометки, уточнено заклинание, все делалось явно в спешке и эту страницу использовали как черновик, ведь такого заклинание Кол с Девиной не нашли, в отличии от еще нескольких вариаций подобной легенды.       — Быстро приехали, хорошо, — сказал Кол, сидя спиной к двери. Давина подняла глаза от уже завершенной пентаграммы на вошедшего мужчину. Рядом с Алариком стояли его дочери. Лиззи и Джоззи все еще находились в шоковом состоянии от рассказа отца. Лиззи думала, что ведь только недавно у нее с Джоззи все начало налаживаться, как отец рассказал им о их «судьбе». Однако сейчас юную ведьму больше поражал масштаб заклинания, над которым работали Майклсоны.       — Вы уверены в этом? — мужчина косится на ведьму, чьи темно-каштановые волосы собраны в высокий хвост.       — Да, этой силы хватит, чтобы непросто отложить слияние, а чтобы разрушить проклятие!       — Проклятие? Но ведь это…       — Нет, это именно проклятие, но должна заметить, проклятие с практической целью укрепить и увеличить силу.       — А кто на…       — Не знаю, но формулу я составила. Она не сложная, но довольно хитрая, — ведьма хихикнула, — Так, теперь займемся вами, — Давина посмотрела на близняшек.

***

Несколько часов спустя.

      Ночь взошла над Новым Орлеаном. Как правило, этот город не казался в это время суток таким пугающим, ведь именно после захода солнца он наполнялся музыкой, зажигались разноцветные огни и устраивались карнавалы, и эта ночь не была исключением. Сегодня ночью все жители вышли из дома, чтобы отпраздновать ежегодный фестиваль музыки и искусства.       — Готовы? — Давина стояла рядом с близняшками, которые слабо кивнули.       Лиззи и Джоззи лежали, держась за разрисованные Фреей руки, в специальном месте на пентаграммы, а Хоуп, полностью покрытая узорами, находилась в самом центре.       — Хорошо, тогда начинаем, — она кивнула стоящей на другом конце пентаграммы Фрее и ведьмы начали шептать заклинание.       Шепот был довольно громкий, но не одного слова было не разобрать. Вскоре девушки медленно наклонились и коснулись рисунка на полу, после осторожно отошли в стороны. Пентаграмма слабо мерцала, далее начала светиться все сильнее и сильнее, а после разворачиваться. Рисунки как будто ожили и начали танцевать в середине круга, а после набросились на девушек, стараясь найти свою копию, нарисованную на их теле. Боль отдалась в теле близняшек огнем, каждая скачущая по их телу «тварь» отдавалась дичайшей агонией. А когда все рисунки нашли свое место на телах девушек, Хоуп, засветившись ярко-желтым пламенем, открыла глаза и закричала. Ей казалось, будто все ее тело пронзили тысячи маленьких раскаленных булавочек, но с каждой секундой боль становилась меньше и ярко-желтый цвет рисунка по пентаграмме переходил к близняшкам, концентрируясь в их сомкнутых ладонях. Когда ведьмы Зальцман практически потеряли сознание, их ладони пронзила яркая вспышка света, напоминающая ярко-красную молнию, заставляющую разомкнуть руки. А после в одно мгновение все погасло.       — Все? Все закончилось? — спросил встревоженный Аларик.       — Да, все закончилось, — Давина улыбнулась.       — А как проверить?       — Никак, — ответила Фрея, — Только ждать.       — Пап, — встряла Джози, — все закончилось, я… мы это чувствуем, — она сильно сжала руку Лиззи.       — Давай пойдем спать, а утром отправимся домой? — продолжила блондинка.       — Хорошо, — после этого Аларик и девочки ушли в приготовленные им комнаты.       — Хоуп, ты как? — Ребекка подошла к молча лежащей племяннице.       — Все хорошо, тетушка Бекка, спасибо, — Ребекка помогает племяннице подняться.       — Хоуп, надо… — пытается начать разговор Фрея.       — Мне нужно в Вольтерру. Я знаю, что нужно делать. Я нашла ошибку…