Как это было

      Уже несколько часов высокий мужчина сидел на табурете в своей комнате и держался за голову обеими руками. Под глазами появились тёмные круги, черты лица заметно заострились, а волосы почти стояли дыбом от постоянного взлохмачивания. Губы уже кровили от частых покусываний, но он и не думал стирать с них кровь. Перед ним на полу были разбросаны десятки ценных книжных изданий. Торн решил больше не соблюдать правила чтения, пытаясь отыскать что-то важное среди них как можно скорее.       Сегодня вечером его вызывали к себе Генеалогисты, которые прямо выразили своё недовольство темпами работы и сократили срок, отведённый ему на поиски. Теперь у него оставалось совсем немного времени, всего лишь до церемонии назначения виртуозов. К утру следующего дня он либо должен предоставить им то, что они ищут, либо явиться с повинной и потерпеть наказание. Смертельное наказание.       Если бы Офелия не возникла в его жизни снова, ему было бы всё равно на это обстоятельство. Они могли его расчленить, убить быстро или сдать Богу – он бы не сопротивлялся и спокойно принял бы свою судьбу. Теперь же, когда внутри снова горит огонь, когда мужчина в очередной раз осознал важность своей личной миссии, он не мог так просто сдаться и опустить руки. В ближайшие дни его ждёт очень плотный график поисков. Ему даже удалось выбить дополнительные часы для Октавио, освободив его от части часов чтения, но сейчас ему нужно было побыть наедине с самим собой.       В день церемонии у Торна не будет времени на размышления, поэтому он и разрешил себе некоторую вольность. Мужчина молча сидел, вспоминая свою жизнь, начиная с самого рождения. Он ещё в детстве понял, что память – это его крест, его пожизненное наказание. Ребёнком он не мог понять, за что именно он расплачивается и терпит мучения от других детей и взрослых, хотя, не может понять этого до сих пор. Почему дети страдают за ошибки своих родителей? Это было крайне нечестно.       Вся его небольшая жизнь, которая, однако, казалась ему вечностью, была ошибкой. Из-за клейма бастарда у него никогда не было по-настоящему близких людей. Только тётка любила его, но даже от неё он порой чувствовал холод и отчуждение. Это ему было понятно, ведь он её постоянно осуждали за её чрезмерную доброту к нему. Иногда Торн жалел её за доброе и чуткое сердце, которое пожалело всеми отторгнутого малыша и впустило его внутрь. Если бы не покровительство Фарука, вряд ли бы ей удалось спокойно существовать среди Драконов.       Торн не мог расслабиться даже в своём собственном доме. В столовой, в спальной, в ванной – во всех комнатах на него покушались и пытались убить. Был ли он крохотным мальчиком или взрослым мужчиной, попытки никогда не останавливались. Это серьёзно расшатало его психику и поэтому ему не всегда удавалось удержать себя в руках, несмотря на серьёзные усилия.       Маска холода и безразличия также оставила на нём неизгладимые отпечатки. Он считал, что не создан для семьи и для любви. Его предназначением была расчётливая работа и неподкупное мнение. Всегда и везде. Даже в школе. Кстати говоря, именно его работа подарила ему настоящую страсть. Он однозначно горел ей всем своим существом. Торн был в восторге, когда расчёты сходились или когда ему удавалось решить сложную задачу. В более взрослом возрасте ощущение счастья приносило грамотно решённое дело. Как сложилась бы его жизнь, если он не захотел бы разгадать секрет книги Фарука? Что он сейчас делал бы, если бы не привёз в холодный неприветливый край милую девушку, которая попыталась пробить в нём дыру и стать ему другом? Всё было бы намного лучше, ведь он всё также сидел бы в своём кабинете и жил по давно налаженной системе, получая положительные эмоции от цифр.       И всё же, он ни о чём не жалел. Эти чувства стоят всех испытаний, которые они приносят. Любые страдания и печаль окупаются даже каплей положительных эмоций. Также важно учитывать, что именно благодаря Офелии он перестал быть твердолобым камнем. В последние года ему выпала возможность стать простолюдином, который зарабатывал на жизнь честным трудом. В своём путешествии он познакомился с большим количеством прекрасных людей.       На лице вдруг заиграла улыбка. Торн вспомнил Болдра и его положительную ауру. У него была нелёгкая судьба, но он всё равно смог остаться человеком с большой буквы, который всегда был готов прийти на помощь нуждающемуся. В мире не всё потеряно, пока такие, как Болдр, не сдаются. Именно поэтому он не должен сдаваться сейчас, когда ещё остался шанс спасти не только Офелию, но и весь мир.       На этой практически положительной ноте, мужчина почувствовал множество сил внутри себя и снова принялся за своё дело.       В эту ночь ему удалось поспать лишь несколько часов. К своему удивлению, усталости он не почувствовал. Так продолжалось несколько дней. Законные выходные прошли в ещё более загруженном режиме, но никаких подсказок найти ему так и не удалось. Книги, которые могли быть полезны, оказались сожжёнными. Несмотря на его запрет, некоторые ценные экземпляры были безвозвратно потеряны.       В воскресенье он уснул сидя на полу, облокотившись на кровать. От усталости и изнурённости мужчина погрузился в глубокий сон до самого утра понедельника. Ему ничего не снилось, поэтому проснулся он свежим и крайне отдохнувшим.       Посмотрев на часы, Торн обнаружил, что проспал. Он должен был быть на своём рабочем месте ещё час назад, но за ним никто не пришёл. Первым делом мужчина пошёл в свой кабинет, где не обнаружил абсолютно ничего нового. Отсутствовали гневные записки или суровый взгляд Леди Септимы. Никто даже и не заметил, что он отсутствовал. Так что же произошло такого важного, раз работа застопорилась?       Ближе к вечеру, в свои новые часы работы, в двери зала появился Октавио вместе со своей матерью. Её взгляд сегодня пытался сжечь не его, а собственного сына. Торн всё ещё гадал о причинах сегодняшнего сбоя в работе. Он решил не спрашивать об этом женщину, а уточнить у её сына, который всегда с готовностью делился новостями из внешнего мира.       Парень же в свою очередь стоял, понуро опустив голову, прячась за своей длинной чёлкой. Он выглядел сильно уставшим и потрёпанным, несмотря на идеальный вид его формы.       Когда они остались наедине, Октавио молча проследовал в зал Холодильник и приступил к работе. Леди Септима доверяла ему, поэтому не присутствовала на их встречах. Торн последовал за ним и внимательно наблюдал за его действиями. По его лицу было видно, что он что-то хочет рассказать, но при этом опасается последствий.       - То, что произнесено в этих стенах, останется между нами. – произнёс мужчина.       Эти слова никак не подействовали на молодого человека, склонившегося над своим рабочим местом. Они просидели в абсолютном молчании около получаса, когда Октавио, наконец, решился обратиться к нему.       - Вчера днём я встретил курсанта Евлалию. У неё есть одна теория, которая может помочь нам в работе. – произнёс он глухо, не поднимая глаз.       Торн, в своих лучших традициях, решил промолчать для продолжения диалога.       - Она беспрестанно говорила о книгах Е. Д.. Ей кажется, что разгадка кроется именно в них.       - Что произошло сегодня утром? – всё же решился ответить Торн.       - Мы вчера попали в небольшую историю.       - Мы – это кто? – бровь Торна изогнулась в недоумении.       - Я и курсант Евлалия. В поисках книги Е. Д. мы пришли к профессору Вольфу, где столкнулись с Бесстрашным. Профессор Вольф спас нас. Ночь мы все вместе провели в его укрытии, где курсант Евлалия успела обсудить с ним свои теории. Он подтвердил их. – Октавио нервно сглотнул, снова возвращаясь во вчерашнее приключение. – Так мы выяснили, что книги Е. Д. более древние, чем мы предполагали. На самом деле они написаны ещё до раскола. – парень снова глубоко вздохнул, прежде чем решиться на страшные для него слова. – Раскол, ковчеги, Семьи, мир, каким мы его сегодня знаем… Это всё было… Запланировано. И Е. Д. это знал. В этом нет никаких сомнений. Я читал эти сказки и там расписано всё именно так, как происходит сейчас. Думаю, эти книги несут самую большую ценность из всех доступных. Но они все уничтожены.       Испарина мгновенно появилась на лбу мужчины. Он даже подумать не мог, что загадка может крыться в обычных детских сказках. И самое страшное то, что они были уничтожены. К сожалению, совсем недавно.       - Есть какое-нибудь конкретное название книги?       - «Эра чудес».       - Я знаю, где хранятся материалы, подготовленные к Межсемейной выставке, прошедшей здесь. Возможно, среди них нам удастся найти копию книг Е. Д.. Приступать к работе нужно прямо сейчас, незамедлительно. Я видел эти коробки, их очень много, несколько недель уйдёт на их разбор.       - А как же этот фолиант? - Октавио указал на книгу, расположенную на его рабочем столе.       - С ним мы разберёмся позже. Эта задача первоначальной важности.       Эти слова закончили их разговор. Следующую неделю они работали практически молча, перебирая микрофильмы, изредка перебрасываясь выводами о проведённой работе. Это было напряжённое время, посвящённое беспрестанной работе. Октавио задерживался допоздна, Торн практически не спал. Он только однажды позволил себе отлучиться, чтобы дать подробный отчёт о работе Октавио, чтобы увеличить его и без того высокие шансы, на присуждение степени виртуоза.