Твоя душа — моя обитель.

      Ты ешь столовой ложкой Nutell-у. Не пробуешь потихонечку, не смакуешь, а, можно сказать, обедаешь. С сосредоточенно-отрешённым выражением на грустном, задумчивом лице. Ты ешь. Это редкость. Неужто ты снова соскучилась по вкусу этого консерванта? Ведь кушать тебе вовсе необязательно... Впрочем, как и мне. Но это не мешает моему азартно-остервенелому процессу поглощения пирога. Я не додумался порезать его на более мелкие кусочки, понадеявшись на свою огромную пасть. Ну да, с самооценкой у меня всё о'кей. Тянуться за ножом, разумеется, лень. И вот я, Падший ангел, демон Саврасса, давлюсь огромными кусками теста с жидковатой начинкой. Слишком жидкой. Она ещё и вытекает. Усов у меня нет, так что, перелатав былинное выражение, можно просто сказать, что "в рот не попало". Ты отвлекаешься от Nutell-ы. Медленно переводишь на меня взгляд, с недонесённой до рта ложкой. Косишься устало-тоскливо. Неторопливо моргаешь, как если бы устали глаза или хотелось спать. Ты всегда относишься к моим тараканам... снисходительно. Как будто я малыш-несмышлёныш. Да, в принципе, так оно и есть. Я, подле тебя ― ребёнок. Вот только ребёнок не будет так тщательно бдеть за малейшими переменами в своей... спутнице.       Кто ты мне? По духу ты сестра. Отец у нас с тобою общий. Сказать, что кровные... Но мы не кровные. Ведь мы не живорожденные, как человеческие дети, а просто созданы из одной и той же действующей силы ― Святого Духа. Однако, ты мне точно больше, чем сестра. Это я за прошедшие тысячелетия осознал явственно. Предположить, что ты Любимая? Навряд ли. Это не в нашей природе. И хоть теперь я демон, но благодаря тебе, мой разум не повредился и изменений не претерпел. Верный лучший друг? Да... Скорее всего именно так. А более, не надо думать мне об этом. Ещё надумаю себе...       При всём этом, мне нравится время от времени наблюдать за тобой. Ненавязчиво просить разрешения, касаясь своим сознанием твоего, и оказываться в бушующем океане познаний и мыслей. Как много было там того, что мне даже не снилось! Воспоминания о давних баталиях, о твоих предыдущих стычках с Дьяволом, о разговорах про вечность с Отцом... Были там и фактические познания о Мире. И, фильтруя их малыми дозами через собственный разум, ведь объём твоих знаний был воистину необъятен, я неоднократно приходил к выводу, что человечеству известно о строении Мира меньше, чем ничего. Потому что, то скудное, что они всё же знали, было ошибочно ― либо целиком, либо частично.       Помнится, был как-то раз, когда я неосторожно поплыл дальше положенного, в бескрайнем океане твоего разума. Понимание того, что я заплыл за буйки пришло не сразу. Поначалу я, сквозь завесу прочих ощущений, почуял сдавливание висков и ломоту в затылке. Но пренебрёг этим, хотя, как осознал несколько позже, поступил крайне опрометчиво, проигнорировав эти сигналы. Всё дело в том, что моё тело ― тело демона, чему-то подобному просто-напросто неподвержено. К человеческим болезням оно невосприимчиво, нахождение рядом с архаигелом... этот вопрос тобою снят. Можно было догадаться, что дело нечисто. Но я беззаботно продолжал двигаться к намеченной цели ― звёздам. Точнее, их изначальным, врождённым именам.       Это был отдельный, обособленный от прочих, островок знаний. Однажды, плутая в очередной раз в этом океане, я наткнулся на воспоминание о разговоре с Богом. Он говорил тебе, что создавая Вселенную, дал каждой отдельной звезде имя. И ни одно из данных им имён не повторялось. Более того, он давал уникальные названия тем звёздам, которые только зарождались. В свою очередь, имена тех, кто уже взорвался, всё равно числились за ними и не освобождались. Мне оставалось лишь пребывать, в который раз, в безмолвном восхищении его мудростью, которой он руководствовался при сотворении Мира.       Оказавшись на достаточно близком расстоянии от имён, я окинул взглядом то, во что собирался погрузиться. Всё обозримое пространство предо мною застилали имена и звёзды. И, глубоко вдохнув, я окунулся с головой...       Немного после, подумав хорошенько, я пришёл к выводу, что это было своеобразное начало моего конца. Разумеется, потоки информации незамедлительно стали втекать в меня. Но, Отче родный, откуда же я мог бы знать, что сведений там ТАК много! Конечно, я был осведомлён об их приблизительном числе. Затем, правда, выяснилось ― очень приблизительном. И не в звёздную пользу. Я почувствовал неладное, когда вместо одного имени стал пропускать через себя по два. Количество их увеличивалось в геометрической прогрессии. В один не прекрасный момент я понял, что вожжи нынче не в моих руках, и я уже не управляю силой, которой являлся твой разум. Мне стоило бы раньше начать бить тревогу, ведь выбраться добровольно из тисков я уже не мог. Но в который раз себя переоценил. С чего-то вдруг решил, что моё сознание может справиться с этой неконтролируемой лавиной данных Богом звёздам прозвищ... Как же. Справился. Ага.       Мой разум перестал мне подчиняться. Он взбунтовался от таких объёмов вливаемых в него, против его воли, данных. И вроде как настало время звать тебя на помощь, но... Я уже не мог вымолвить и слова. Задворками переполняемого мозга я, на прощанье, ощутил такую боль, какой, наверно, не было ни разу. Ещё я сообразил, что сижу на диване, согнувшись в три погибели и, зажав голову в локтях, прижал к груди колени. Ничтожественно. Донельзя глупо.       Последнее, что мне запомнилось перед болезненным забытьём, это ― возникший вдруг в нашем, в этот момент общем, сознании, огромный по своим размерам белоснежный сияющий воин. С длинным, в треть роста, одноручным мечом и высоким ― от земли до макушки ― щитом. Я сразу узнал твой истинный военный облик. Когда ты падала с небес за мною, на тебе было другое одеяние, но, бывало, сражаясь с Дьяволом, ты принимала именно этот вид. Воин сделал одно широкое движение ― рубанул по той невидимой лавине, что неслась в мой воспалённый мозг из твоего. А затем укрыл меня за щитом. Тело словно вывернуло, перекрутило, стянуло, сжало. Я весь затрясся. И... впал в забытьё.       Очнулся спустя несколько часов. Это я осознал сразу, как только я пришёл в сознание. Голова была тяжёлой, будто её надули изнутри или залили в неё свинца. На мой незаданный вопрос: "А почему так долго?" ты дала понять, что разум лечится тяжелее всего. Даже тебе это даётся непросто. Вспоминая позорные конвульсии перед отключкой, мне стало стыдно поднимать глаза. Так и сидел, сгорбившись и медитируя на собственный пупок. Да, я мужчина, но чёрт меня дери, слабее. Когда на ум приходит мысль, что это несколько... унизительно, всё во мне замирает в ужасе, осознавая всю кощунственность подобных размышлений. Как я смею думать о таком? Проблема даже не в том, что неправильно предаваться таким рассуждениям. Нет. Намного неправильней сметь сравнивать тебя и меня.       Кто я такой? Рядовой ангел Саврасса в прошлом, ныне ― предатель Саврасских демонов. Мдэ... Я даже среди демонов учудил стать предателем. Впрочем, ничуть не жалею об этом. Изменником для них я стал в тот момент, когда ты уничтожила их, летящих к нам с распростёртыми крыльями. Мне не пришлось побывать в их дружных рядах ни минуты.

* * *

      Небесное воинство состоит из трёх частей. Дандарасские ангелы ― самые миролюбивые на свете существа. Именно их ― ангелов Дандарасса ― человечеству всегда посылал Бог. Гавриил, например, был оттуда. Саврасские ангелы ― отменные бойцы, иначе именуемые "Небесным спецназом". Освободители мира людей от назойливых, ненасытных исчадий ада. Если бы не их круглосуточная бесперебойная работа, от Земли, стараниями демонов, не осталось бы и камня на камне. Гевранские ангелы ― тройка самых сильных ангелов на небе. Стражи небесного Эдема. Количественное соотношение Дандарасских и Саврасских ангелов примерно одинаково: один к одному. Тоесть, половина ангелов в Дандарассе, и ещё примерно половина ― в Саврассе. Тройка Гевранских шварценеггеров погоды не делает.       Из всей картины выбиваетесь только вы двое ― Иисус и ты. Он ― единственный Архангел. Мне неизвестно, отчего люди считают будто Архангелов несколько. Генерал у армии может быть только один. И им является Иисус. Самый старший сын Бога. Он отрёкся от своего звания Архаигела, предпочтя не напоминать никому об этом лишний раз. А тебе почему-то не позволено. Братец не разрешил. На звание второго Архангела ты не предендовала. Желала быть четвёртым ангелом Геврана, но было отказано.       Поразмыслив, я понял, отчего он так поступил. Самым первым творением Бога был Иисус. Вторым его творением была ты. На момент создания имени не имевшая. Творец создал тебя как противоположность всем остальным архаигелам ― последующим, которые были на тот момент лишь в его планах. Ведь совершенно все ангелы/архаигелы ― бесполые, бестелесные существа, однако, имеющие больше мужских качеств, нежели женских, и, как следствие ― всё-таки более походящие на мужчин. А тебя Он сотворил так, что ты по своему характеру более походила на женщину. Итог ― единственную женщину на небе попросту не хотели загружать. И всё равно, что ты по силе равнозначна генералу.       В числе непосредственных обязанностей Саврасских ангелов также изгнание Падших. После того, как наши братья по крыльям предавали нас и становились демонами, именно мы должны были их сбрасывать. Зачастую не без боя. Разделение в демонических рядах такое же. Если до изгнания с небес новоиспечённый пребывал в Саврассе ― он становился Саврасским демоном. Ежели злой дух был в Дандарассе ― Дандарасским соответственно. Гевранская тройня, с самого основания второго Мира, подобных прецедентов не имела. А как дела обстояли в первой вариации Мироздания ― знали лишь четверо: Бог, Сатана, Иисус, и ты.

* * *

      Ты доела Nutell-у. Я даже не заметил, когда успела опустеть пятилитровая тара. Очень странно. Ведь ты ни разу не сладкоежка. Или это способ понять очередного выбранного чудака? У нас с тобою донельзя странное хобби ― пытаться разгадать мотивы и логику человеческих поступков. Ты выбираешь одних людей, я ― других. Кто он ― твой персональный кролик? Опять учёный? Или психопат? Военный? Как правило, ты выбираешь их. Я же, отдаю предпочтение популярным личностям: актёрам, политикам, бизнесменам.       Хм... Кто же мог бы жрать столовой ложкою Nutell-у?.. Наверно, душевнобольной психопат, завсегдатай жёлтого дома. Хотя, учёные, когда я наблюдал за ними в твоих воспоминаниях, были теми ещё безумцами. С другой стороны, военные ― люди, не особо обласканные жизнью. Война ― вещь безжалостная.       Человеческий организм, мозг в частности, создавался с расчётом на то, что будет обитать в раю. Прекрасном, совершенном, безукоризненном Земном Эдеме. Который, затем, должен был распространиться с помощью людей по всей поверхности планеты. В человека не была заложена ни психологическая устойчивость к жестокости, ни физическая защита от повреждений. Все животные, без исключения, были изначально травоядными. Это уже после грехопадения первой супружеской четы второго Мира, млекопитающие разделились по способам и источникам питания, вредители и насекомые стали досаждать своим существованием. Бог, разумеется, предполагал, но до последнего не оставлял надежды на то, что Адам с Евой останутся в Эдеме.       Именно по причине изначального плана способа жизни человека, Творец не стал создавать людей с какой-либо защитой от войны. Её не должно было быть. Исходя из этого, можно однозначно утверждать, что человек приспособлен к войне в той же мере, в какой он приспособлен к подводным экскурсиям без акваланга, и космическим вылазкам без скафандра. Поэтому человеческую жизнь оборвать так легко. Одно неловкое движение в висок ― и венец творенья мёртв. Поэтому так легко нанести психологическую травму. Одно шокирующее обстоятельство, выходящее за рамки нормы ― и человек уже немного двинут. С другой стороны, все люди чокнутые ― кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Поэтому военные, в той или иной мере ярковыраженности ― тоже психи.       Кто же он? Предыдущим твоим подопечным был военный, афганец. Взорвался на мине. Сколько же человеческих смертей ты видела своими глазами? А сколько смертей наших Падших братьев? Ты никогда не скажешь и не покажешь мне ту часть сознания. Не решаюсь задать вопрос в открытую. Но знаю, что тебе известно моё любопытство. Ты уже выбросила огромную стеклянную бадью из под сладости. И теперь сидишь с ложкой во рту. Весь вид твой говорит том, что столовый прибор за щекой давно забыт. Смею напомнить ― лёгким касанием разума. Ты отвлекаешься. Переводишь на меня задумчивый взгляд. Настроена благосклонно, что не может не радовать. Это я понимаю по сотым долям миллиметра, на которые разнятся твои эмоции. Отметить их я могу, наверно, потому лишь, что не человек, а всё же демон. Бывший ангел Божий, как-никак. И ― я уверен в этом совершенно ― ни один смертный не смог бы отличить твоё счастье от твоего горя. Им твоё лицо всегда будет казаться беспристрастным.       Ответом мне служит воспоминанье о каком-то режиссёре. А, он ещё и сценарист. Минуточку. Это моя стихия... С чего бы вдруг тебе... Ты посылаешь мысленно своё ощущение скуки. Ох! Мне впору захлебнуться. И так каждый раз, когда ты шлёшь свои чувства. Да, их интенсивность явно соответствует твоей бескрайней мощи. Наверно, мои чувства кажутся тебе такими мелкими. Но этого я не узнаю никогда. Ты просто не позволишь доплыть до той части твоего рассудка, где хранятся сведения обо мне. Ни в жизнь не удавалось туда пробраться. Мне не известно почему, зачем и для чего. Однако я безапелляционно тебе доверяю.       Что ж. Тебе скучно. Надоели шизики, учёные, военные? Вот этого я пока не разберу. Уж больно огромен для меня тот шар эмоций, что я вижу пред собой в твоем сознании. Придерживаюсь давно выработанного для таких случаев убеждения, что если отсутствует конкретное "нет", значит, это явственное "да". Выходит, надоели. И ты решила переключиться на что-то другое. В данном случае ― на творца кинематографического искусства. Хозяин ― барин. Наверно, будет интересно, после сонм шизоидных военных, военных учёных, учёных шизоидов, шизоидных учёных и учёных военных. Если только этот деятель прекрасного не окажется одним из них. Но я думаю, ты тщательно выбрала кролика. Ведь теперь ты будешь сопутствовать ему всю его короткую, по нашим меркам, жизнь, до самой его смерти.       Я полуоткрываю глаза и сквозь видение твоего разума вглядываюсь в черты твоего лица. Нет, не в эмоции, что способны уловить лишь единицы на свете, а именно в черты. Хэх... Интересно, почему Отец сотворил тебя именно такой?..       Пряди белоснежных шелковистых волос блестят, переливаясь бликами на солнце. Они до того длинны, густы и объёмны, что полностью закрывают тебя со всех сторон, ниспадая крупными волнами на пол и стелясь по нему причудливыми коврами и витиеватыми узорами. Сколько ты уже не стриглась? Девять часов? Да, твои волосы удивительно быстро растут. За день отрастает несколько десятков метров. Весь пол в кухне устлан ровным слоем этого теплого снега. Белее них я почти ничего не видел. Разве что твои же крылья, да крылья наших братьев, генерала ― Иисуса, и, конечно же, раскинувшийся диск Дандарасского солнца ― то лик самого Бога.       Ангелы не могут увидеть ни собственного лица, ни лиц братьев. Лишь став демоном и потеряв духовную целостность, возможно узреть внешний облик ангела. Когда я был рядовым Саврасса, то также не мог знать, как выглядят наши братья. Но когда мы пали вместе с тобой, я понял, что вижу тебя! В полной мере этого слова! Мне в тот момент открылась другая твоя сторона ― привыкший видеть твои сияющие доспехи и ещё более сияющие крылья, я, впервые, затаив дыхание разглядывал густые белые брови, овал спокойного и умиротворённого лица с зелёными глазами ― то было единственным цветным пятном на тебе; высокий открытый лоб и длинный шлейф волос, яростно развеваемых на ветру. Теперь мне стало ясно, отчего всех наших братьев я видел всегда в виде сферы, а тебя ― в виде кометы. Вот, значит, что было её хвостом... Но тогда я наблюдал лишь сияющие сгустки света, и не имел возможности видеть лиц.

Мой храм, моя святыня, моё убежище. Моя безмолвная Царица.