Вдохни в меня жизнь

      — Ты знаешь, кто я.        Огрон не спрашивает — он чувствовал девчонку каждую секунду с того момента, как его сила дала жизнь её магии. Он быстро осознал, кто она — вероятно, даже быстрее её самой.       Фея. Как те самые, земные, которых он уже десятки тысяч собственноручно уничтожил по назиданию Матери, как порочащих её имя созданий. Бездарные ошибки своей создательницы.       Он больше не искал её, потому что всегда знал, где она.       Линфея. Королевство природы, ещё одно, которому Мать дала жизнь. Ничего удивительного, что его соулмейт оказался одной с ним крови, пусть и такой дальней. В конце концов, Анаган и Думан были братьями, и в закреплении связи они даже не нуждались.       Что с ней.        В момент её смерти его сердце остановилось. Оно не бились больше минуты, магия вырвалась из-под контроля, устроив, кажется, очередное цунами где-то на Земле, с которой он был неразрывно связан. Чудесное возрождение его соула не спасло её от следующего стихийного бедствия, вызванного чистым и ярким гневом. Огрон ненавидел фей и ступени их развития с каждым разом всё больше. Даже собственного соула. Особенно её.       — И знаешь, зачем мы здесь.       Обычные люди получают свою метку в шестнадцать, они носят её вплоть до двадцати пяти, имея возможность встретить свою половинку, родственную душу. На спине Флоры магия судеб выжгла чужое имя, когда ей было восемь. В тот самый момент, как внутри её сердца зародилась волшебная сила, сила её соулмейта, разделившего свою магию на двоих.       — Я ждала этого дня одиннадцать лет, Огрон.       Глаза Огрона опасно сужаются — чужое превосходство даже в таком его нервирует. Кажется несправедливым. В конце концов, он знает о ней больше, чем она сама, но не её имя.       — Как тебя зовут?       Кожу на плече, где сотни лет назад только-только проступали очертания метки, будто жжёт огнём. Огрону кажется, будто он заново переживает те давно забытые ощущения, которые, казалось, должны были покинуть его вместе с чернилами (не)чужого имени. Новая метка. Всё то же неизменное имя, судьба.       Во времена далёкой молодости ему казалось, что кто-то из его многочисленных богоподобных родственников просто жестоко подшутил над ним, просто дав ему возможность обрести соула. Ведь у богов нет меток. Судьба не властна над ними.       Оказалось, он ошибался.       — Флора, — его сердце пропускает удар. — Меня зовут Флора.