Паника

POV – Карпов Наверное целый час искал в этой дыре больницу. И только зашел, как сразу увидел по телеку, что стоял на низеньком столике за вазой с искусственными цветами, свою рожу. То, что сегодня произошло в «Пятницком», попало в новости по всем телеканалам. Если коротко – репортеры ни хрена не понимают, нагнетают обстановку, сгущают краски, а нас, по науськиванию пресс-службы, фактически объявили оборотнями в погонах. Российские СМИ – самые скорые на расправу СМИ… «Начальник отдела полковник Зимина Ирина Сергеевна пропала. Предположительно, Зимина ранена и ее увезли в неизвестном направлении ее коллеги…». «Среди жертв сегодняшней перестрелки в «Пятницком» два работника УСБ и один работник отдела старший лейтенант Андрей Агапов...» «Никто не знает, что точно произошло в кабинете начальника…». «По нашей информации, против полковника Зиминой заведено уголовное дело, и, собственно, поэтому…». Слушать дальше этот бред я не стал. Все ясно – врача придется похищать. Переговоры заняли несколько минут. Гиппократ, по имени Александр, мужик лет 40, вроде вполне адекватный… Пригрозил ему, используя весь свой словарный запас и активно размахивая пушкой, что вякать не стоит. Честно говоря, на его месте я бы не стал рисковать. Надеюсь, что и он не будет... Спросил, что случилось, забрал свой чемоданчик с лекарствами и молча уселся рядом со мной на переднее сиденье машины. До дома доехали быстро. Слава Богу, поселок стоит на отшибе и домов тут не особо много. Так что соседи на горизонте еще не показывались… - Рана поверхностная, - констатирует гиппократ после поверхностного осмотра. - Ничего серьезного. Обработать только нужно. Но что-то мне не нравится в его взгляде. Ведь явно же он чем-то еще озадачен. Долго щупает пульс, приподнимает веки подушечками пальцев, слушает сердце, наверное... – Как долго она без сознания? - Уже несколько часов. – отвечает Глухарев. – Один раз она приходила в себя, но говорила что-то бессвязное… На бред было похоже… Что-то не так? - Пока неясно… Не будем тянуть. Разденьте ее, а я пока приготовлю инструменты. Раздеть? Машинально переглянувшись, мы с Глухаревым нерешительно застываем, не решаясь приблизиться к ней. Больше всего мне хочется, чтобы он в этот момент исчез и никогда не смел ни приближаться, ни прикасаться к ней. Но ситуация явно не располагает к разборкам. Кроме того, Глухарев все-таки разморозился первым. - Помоги мне. Поддержи ее за плечи, - буркнул, осторожно стаскивая с нее китель. Занятые борьбой с одеждой, мы не заметили, как она открыла глаза. Перевела взгляд с меня на Глухарева. - Что… вы… делаете…? ***** какой-то… Глаза полны недоумения и слез. Она, что и правда бредит? Не понимает, что произошло? - Ира, постой, тише, тише… не шевелись… ты ранена… - принялся бормотать Глухарев, не выпуская ее из рук. - Не ннадо… не трогай меня… Мне больно… - Ира, тише, пожалуйста, тише… - Я не буду больше… я не могу… О чем она? Что она говорит? Жар ударяет в голову. Я… медленно отхожу от кровати… Сматываюсь, проще говоря… Это… Ну то, что я успел увидеть у нее в глазах… Она не понимает, что происходит… Приходит в себя и первое, что видит – меня и Глухарева, которые сосредоточенно пытаются стянуть с нее одежду… У меня в голове что-то натянуто звякает. По всему телу проходит неприятная волна. С меня словно сдирают кожу. Вся моя защитная оболочка летит к чертям. И теперь даже воздух давит на обнаженное мясо и причиняет боль. Я чувствую ее боль и ее страх, как будто они мои собственные… *****, должно же быть в этом дурацком доме какое-то горячительное!!! Взгляд падает на медицинский спирт. Молодец, гиппократ! Плескаю немного содержимого из белой бутылки в стакан, развожу водой и залпом выпиваю. Перед глазами ее обнаженное тело… в моей власти… но неподчиненное… Рубашка, рывком стягиваемая вниз и повисающая на закованных в наручники запястьях. Тонкие трусики, под которые так жадно тянется все, что собственно и есть я… Но еще больше мне хочется самому быть ей нужным. Увидеть в глазах ее желание, и кроме желания еще и ее согласие или ее просьбу о том, чтобы я был рядом и до, и после этого... Почему все это было только так? Никак... Непраильно... Какой же я идиот! Почему сейчас только кровь, боль и… никогда уже не будет по-другому? По-другому, по настоящему, уже никогда не будет… Хотя мне никогда ничего и никто так не нужны были в жизни, как она мне нужна сейчас… Сажусь на пол. Я устал. И почему-то стал пьяным от парочки глотков водки. Я бы мог скрываться годами и даже неплохо жить. Но она так долго не выдержит. И еще неизвестно, что с ее сыном… Ааааааа! Хочется заорать на весь дом. Заорать на весь мир! Ааааааааа! - Аааааааа! – слышу я крик. Только не свой крик…, я слышу ее крик! Врываюсь в комнату. - Ты, гиппократ ****, ты совсем ****?! Почему она кричит?! Ты что забыл, как обезболивающее делать, *****?! Глухарев одним рывком утаскивает меня за дверь. - *****, Карпов! Ты чего орешь как полоумный?! Набухаться уже успел?! - Убери руки, *****! Почему она кричит?! - Самый умный, да?! …Врач сказал, что она скорее всего находится под действием какого-то наркотика. И делать укол в таком состоянии опасно. Кроме того, у нее аллергия на какие-то обезболивающие препараты. Я не помню. И он не стал рисковать. - Наркотик? Какой еще, ** ***, наркотик?! Глухарев, у которого вся физиономия блестит от пота, проводит рукой по лбу и глазам. - А я, ***** откуда знаю?!... Выпить еще осталось? - Там… спирт… - показываю я рукой. Глухарев делает в точности то же самое, что и я несколько минут назад. Наблюдая в дверной проем за тем, что происходит в комнате, говорит: - Мне Коля говорил и… потом я Измайлову спрашивал, что она в последнее время была не в себе… то ли пьяная, то ли еще что… Последний раз она вообще въехала на машине на детскую площадку, и ее в бессознательном состоянии привез домой Тарасов… Может они ее пичкали чем-то? Я не верю, что она сама… Она не могла. Из-за Сашки не могла. Да и херово ей всегда бывало, если она пила. Она бы не стала. Ну, может один раз. Но так… подряд… Она бы не стала. Я не верю. - Уроды… При следующем ее вскрике делаю глоток прямо из бутыли со спиртом. Тем сильнее моя уверенность в том, что я задумал. ……………………………………………………………… Она спит уже несколько часов. А мы сидим на кухне и молча добиваем оставшийся спирт. - И что делать будем? – наконец прерывает молчание Глухарев. Просто разговор лучших друзей за бухлом воскресным вечером! Урод! Но сейчас мы в одной лодке... Хотя знаю, что при первой же возможности, он бы с удовольствием выкинул меня за борт. Говорю ему, что собираюсь делать. Смотрит на меня подозрительно. - Что ты задумал по-настоящему, Карпов? - Да, иди ты на ***… Подливаю себе еще водки. - Просто я не верю, что ты добровольно отправишься до конца жизни на нары. Ради чего? - Ради кого… - Что? - *** ***** *****! Не ради чего, а ради кого! Только тебе этого не понять! Сжимает в руках свой стакан. - Ты спишь с ней? Мне становится смешно. - Глухарев, ты реально *****! Самая большая загадка для меня, как она тебя терпела целых три года… Удар по скуле. Я успел увернуться и кулак прошел по касательной. Легко опрокидываю его и скручиваю за спиной раненую руку. - Мне это уже надоело! ****** от меня! Ты понял?! Иди в ***! У тебя нет никакого права задавать мне эти вопросы! И ей тоже! Ты слышишь?! И ей тоже! Я отпускаю его руку. Пытаюсь встать на ноги. Башка кругом идет. Что этот **** докторишка добавляет в свой спирт?... - Где мой сын? – вдруг слышу за спиной тихий голос. Завернувшись до подбородка в простыню и вся дрожа, она стоит прислонившись к двери. Не дождавшись ответа, делает шаг вперед, в изнеможении припадает спиной к стене и медленно сползает по ней вниз. – Что вы натворили… Что вы натворили… - Ира… Ты как себя чувствуешь? – Глухарев делает попытку приблизиться к ней. - Не… подходи… ко мне… Где мой сын? - Мы не знаем, Ира… Запрокидывает голову назад и сотрясается в беззвучных рыданиях. - Ты помнишь, как все случилось? Помнишь Агапова? Ира? Стукается затылком об стенку. Раз, два, три… - Ира! – Глухарев подставляет под ее голову свои руки, пытается притянуть к себе. - Уйди от меня! Как Агапов… там… оказался? Почему вы вмешались?… Они же теперь… - Ира, ну а что ты предлагала нам сделать? Добить тебя? На несколько секунд затихнув, отвечает хриплым голосом. - А ты… думаешь мне… теперь нужна моя жизнь? … - Ира, еще ничего не известно. Они не станут. Это большой риск. Они не станут! Сгибается пополам. Слезы ее душат. Снова ловлю на себе растерянный взгляд Глухарева. Судя по всему, я смотрю на него также. - Ира, ну не надо. Тебе нельзя. Давай, я отнесу тебя в кровать. Она не реагирует на его слова, но при попытке приблизиться тут же пытается вырваться. - Не трогай меня! Не приближайся ко мне! Хватит… Хватит уже… Хватит... Ну все, уже действительно хватит! Оттеснив Глухарева, крепко обхватываю ее руками и заставляю посмотреть мне в глаза. - Ириш, он прав. Ну, подумай сама. Это было ЧП. Агапов им поломал всю игру. Он спас тебя. И я уверен, что с Сашей все в порядке. Наоборот, теперь у нас появился шанс. Ты жива… Ты что собиралась сделать?… Дурная. А еще полковник. Я верну твоего сына. Я обещаю. Слышишь?! Ты же говорила, что веришь мне. Веришь? Ничего не отвечает, но хотя бы перестала вырываться – только дрожит и беззвучно плачет. - Я люблю тебя. Я очень тебя люблю. Ты только не сдавайся сейчас. Пожалуйста. Потерпи еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Ты же у меня сильная… Нельзя сдаваться. Ради Сашки. Ему нужна мама. Подхватываю ее на руки и несу обратно в кровать. Она не дает укрыть себя. Вцепляется пальцами в рукава моей рубашки. - Стас, что… ты собрался… делать? - Все будет хорошо. - Что ты… собрался… делать?! - Ира… - Не смей… Они просто убьют тебя… - Меня? Ира… Меня? Ты меня ни с кем не перепутала? Обнимаю ее за голову, целую в горячий влажный лоб… - Стас… Она пытается не уходить, но глаза у нее закрываются. Так и нужно. Все правильно, Ириш… Сейчас лучше отключайся… Лучше спи… Все скоро закончится… Я обещаю. Целую ее в губы и слышу шепот: - Какой… же …этот… Мага.. сволочь… что… отпустил… тебя… Карпов.. я боюсь… Стас…я боюсь за тебя… Сырая и недобрая ночь. Ночь, пропахшая спиртом, лекарствами, бедой и кровью. Ночь, после которой моя жизнь навсегда изменится… Но, черт возьми, с моего лица не сползает счастливая улыбка…